Глава 3.
Несколько недель спустя
Какузу, пыхтя от усталости, разминал спину, используя упражнения лечебного фитнеса, которому всех безуспешно пытался учить нуккенин Дейдара. Настоятель монастыря, успешно сбагренный на черный рынок, оказался обладателем полуторацентнерного тела, а честь тащить это тело на своем горбу выпала именно Какузу, так как Хидан тащил косу, а Наруто, будучи уверенным, что Какузу тащит на себе «своего подвыпившего друга, которого срочно нужно сдать на черный рынок», тащил плащ Хидана.
И сейчас, на последнем привале перед убежищем организации, нуккенин-экономист, в уме уже подсчитывая, какая будет зарплата, усиленно вспоминал уроки Дейдары и совершал круговые вращения тазом. Хидан, едва сдерживая смех, отметил про себя, что хрупкий, одетый в лосины и майку Дейдара выполняет упражнения куда грациознее.
- Смотри на это, Наруто, и узрей страдания неверного Джашину-саме долбоеба, - комментировал Хидан, глядя, как Какузу скорчился в муках адовых, пытаясь встать на мостик. – Какузу, ебать-копать, как ты вообще экзамен на чуннина сдал, с такой-то физподготовкой?
Какузу, швырнув в напарника кунай (судя по воплям – попал), распрямился и накинул плащ на плечи. Предпочитая не реагировать на едкие подколы Хидана, Какузу сел на камень и, забрав у Наруто сюрикен, которым он чесал Хидану спину, мученически закрыл глаза.
- А я уже умею метать сюрикены! – возмутился Наруто, когда Какузу спрятал сюрикен в складках плаща.
- Да, я видел, как твой сюрикен вонзился не куда-нибудь, а в мягкое место дяди Хидана, - протянул Какузу. – Но оружие детям не игрушка. Пока не игрушка.
- А зачем мы идем к вам домой? – Наруто включил в себе режим потока вопросов.
- Чтоб ты познакомился с нашими друзьями.
- А потом?
«А потом мы вытащим из тебя Девятихвостого и все, с концами» - подумал Какузу, но вместо этого сказал:
- Не знаю, спроси у Джашина-самы.
- Давай, ебанько, покажи, чему я тебя научил, - возгордился Хидан. – Смотри, Какузу, как он лихо рисует на земле знак Джашина! Прямо как я в детстве!
Боясь представить себе Хидана в детстве, Какузу краем глаза взглянул, как пятилетний жрец Джашина сидит в центре невиданного символа, и челом бьет неизвестному логике богу.
Да, вопреки стереотипам, Хидан, как оказалось, умеет ладить с детьми. Правда, что из этого выйдет, Какузу не знал.
И да, вопреки стереотипам, Какузу тоже неплохо справлялся. Спустя неделю с их знакомства, Наруто уже считал до ста, практически не задумываясь, был в курсе всех тенденций на рынке, а вчера даже вступил в дискуссию на тему «Шаринган. Круто и экономически выгодно».
Когда Наруто заснул в шалаше, смастеренном из палок и плаща своего духовного гуру, Хидан, выплюнув кости куропатки, подбитой сюрикеном, поманил к себе напарника.
- Если это по поводу денег, то нет, я не выделю тебе ничего на покупку нового алтаря, - сразу сказал Какузу, на всякий случай спрятав кошелек в другой карман.
- Да ебись ты конем со своими деньгами! – рявкнул Хидан, забыв, что Наруто только-только заснул. – Тут это…ну…давай его оставим.
- Кого?
- Уебыша.
Какузу аж рот раскрыл.
- Проспись, тупая тварь, - только и сказал казначей.
- Хули ты мне в душу срешь, пидрилка? – прошипел Хидан. – Посмотри какой он... милый.
- МИЛЫЙ?
Нет, спящий Наруто был действительно милым. Это мог бы заметить кто угодно, но не узколобый садист Хидан.
- Тебя продуло? – вздохнул Какузу. – Это же джинчурики.
- Да что вы задолдонили все про джинчурики, - возмутился Хидан. – Ну приведем мы уебыша к Лидеру. Вытащат из него Девятихвостого и все – был уебыш и нет уебыша.
- А ты чего хочешь?
- Давай его себе оставим. Он как этот…тамагочи.
- Какой тамагочи?!
- Ну не выебуйся, он тебе тоже нравится, я же вижу это по твоим тупым глазам, - не унимался Хидан. – Поживет в погребе, чтоб его никто не видел. Будем брать с собой на миссии. Подучим, а потом под шумок вернем в деревню.
- Хидан, - покачал головой Какузу. – В твоей религии доброта – это грех.
- Ну он подохнет в лесу один. И у Лидера подохнет. Хуйнюшка ты бессердечная.
- Ты понимаешь, что его тут же найдут остальные?
- Нихуя, - покачал головой Хидан. – Погреб же. Ну посмотри на его трогательное еблище!
Какузу пару минут стоял молча, глядя на мальчика, который мило матерился во сне, прижимая к себе косу Хидана.
- Пожаааалуйста, - ныл Хидан. – Прояви человеколюбие, ёпта.
Наруто смахнул комара с носа и, повернувшись на живот, задорно захрапел.
- Пожааааалуйста…
Казначей повержено вздохнул и опустил руки.
- Но если его найдут…
- Спасибо, хуй ты мордатый! – обрадовался Хидан, обняв напарника так, что явно сломал ему пару ребер. – Наруто, вставай, ебаный шашлык, обними дядю Какузу!
- Идите все нахуй, - бормотал во сне пятилетней жрец Джашина. – Именем Хокаге, призываю всех нахуй…
- Мой малыш, - пускал сопли и слёзы радости Хидан.
Какузу, недовольно ворча, сел на землю и, прислонившись к дереву, попытался заснуть. Мысль о том, что в тайне от остальных членов Акацуки в погребе, находящимся под домиком казначея и «очень верующего человека» будет жить джинчурики Девятихвостого, душу не грела. Хотя, как заметил Какузу, бунтарем быть очень даже неплохо.
Под звуки матерной колыбельной Хидана он и уснул, укутавшись в черный плащ в красную тучку.
- Какузу. - Шепот напарника разбудил его минут через десять. – Какузу, ёб твою мать.
- Что ты хочешь, уродец? – простонал Какузу, приоткрыв один глаз.
- Мы теперь папы, - расплылся в улыбке Хидан. – Охуенно, да?
- Да, - согласился Какузу. – Воистину отлично.