Потерянные роли

Кукольник вздрогнул, ощутив прохладную атласную ткань на своих глазах. Блондинка завязала полоску ткани, самодовольно улыбнувшись, но Бикслоу этого увидеть не мог, скорее, почувствовал.

— Что ты делаешь?

— Тихо, — палец Люси коснулся губ молодого человека, — тебе необязательно смотреть мне в глаза, достаточно простого доверия.

А как вообще понять, что ты любишь кого – то?

Мелкая дрожь прошлась по мужскому телу, когда девичья рука прочертила дорожку от губ до груди, медленно спускаясь еще ниже. Маг душ ощутил, как на его бедра уселась Люси, крепче сжал зубы. Он не собирался доставлять удовольствие той своими несдержанными стонами.

По быстрому стуку сердца при виде этого человека или по учащенному дыханию?

Волевого подбородка коснулись губы, нежно целуя, а после — прикусили слегка кадык. Бикслоу дернулся, но ладонь девушки опустилась на его щеку, поглаживая, а вслед за этим поцелуй пришелся на это место.

Маг глухо зарычал, не мог видеть, какое сейчас выражение лица у Хартфилии, что она собиралась делать дальше. Чувства обострились и толкали его на сумасбродные вещи.

Мужские ладони легли на ягодицы девушки, от чего она простонала ему в рот, посылая вибрацию. Поцелуй становился глубже, пламя внутри разгоралось с каждым движением языков. Люси прекратила поцелуй, глотая порцию воздуха, чтобы в следующий момент потянуться к ремню парня.

— Остановись, — хрипло выдыхал Бикслоу, но Хартфилия продолжала свои нехитрые действия, слыша в голосе мага неприкрытое желание, — Люси.

Имя, сорвавшееся с губ, отозвалось истомой ниже живота. Хартфилия откинула ненужный атрибут одежды в сторону. Вжикнула молния, и брюки полетели в сторону вместе с нижним бельем.

Попытки избежать зрительного контакта, краснеющие щеки и голос, звучащий нервно при виде своей
влюбленности — признак ли это?

Тяжелый вздох сорвался с губ девушки, наконец, увидевший Бикслоу во всей своей красе. Щеки налились алым румянцем, а глаза закрыла челка, пряча в глазах мелькнувшее волнение. Стоило ей снова посмотреть на мага душ, как губы моментально пересохли: перед ней лежал взъерошенный и всклокоченный парень с припухшими губами от поцелуев с алой лентой на глазах и расстегнутой темно – синей рубашке, полы коей были разведены в стороны, демонстрируя рельефное тело.

Решимость блеснула в карих омутах, и в следующую секунду Бикслоу не сдержал стона, стоило Люси коснуться губами его возбужденного члена.

Первым порывом было прекратить все это и встряхнуть Люси за плечи, строго наказав не делать так больше, но все мысли рассыпались и улетели, как осенние листья, оставляя после себя оголенные нервы и нарастающее удовольствие, накрывающее с каждым движением ее алых губ.

Бикслоу рычал.

Бикслоу стонал, закусив губу до крови.

Но это не спасало от неловких и робких движений Хартфилии, своей неопытностью и осторожностью сносившей ему крышу. Руки легли на золотоволосую голову, зарываясь в мягких локонах, направляя и поощряя на дальнейшие действия.

Бикслоу стиснул зубы, вплетая пальцы в волосы Люси, когда его настиг яркий оргазм. По телу прокатилась волна горячего удовольствия, когда на пике он произнес имя заклинательницы, которая сейчас подняла глаза на парня.

Бикслоу сорвал с глаз ленту, встретившись взглядом с Люси. Девушка тяжело дышала, с красными щеками вглядываясь в багровые глаза, а жадный взгляд спровоцировал новый табун мурашек по нежной коже.

Что бы он ни делал — принимаешь со всеми недостатками или попросту их не замечаешь.

Еще миг, и Люси лежит на простынях, обнаженная перед нависшим магом душ, который с восхищением смотрит на это сокровище. Люси прикрывает карие очи, когда пальцы Бикслоу творят с ней невообразимые вещи, касаясь там, где раньше никто и никогда не прикасался. Хартфилия смежила веки, и смущенно сводит ноги вместе, но ее останавливает мужская ладонь, возвращая в исходное положение.

Люси стыдно. Люси закрывает лицо ладонями, только бы не видеть, как Бикслоу с ухмылкой на лице перестает корчить всезнающего идиота, и помогает языком наряду с пальцами, наконец, слыша, как Люси стонет и хватается за плечи мага.

Разрядка еще больше вырывает ее из реальности, выгибая дугой. Желание не утихает, а нарастает сильнее, когда Бикслоу нависает сверху, целуя пухлые губы, руки скидывают мешавшую рубашку вглубь комнаты.

Как бороться с этим?

Заклинательница кривит губы и пытается расслабиться, но ничего не выходит, когда ощущает режущую боль, а из глаз непрошено скатывается пара слезинок. Пальцы впиваются в широкую спину, оставляют на ней полосы, как сдача за болезненные ощущения.

— Какая ты садистка, — шепчет около уха хриплый голос, сразу переходящий в утробное рычание, стоило Люси двинуть бедрами.

— Замолчи, — Люси почувствовала, как боль немного утихла, — или я точно тебя придушу.

Бикслоу не сдерживает смешка, после чего целует девушку, делая первый толчок.

Оба стонут в губы друг друга от яркости происходящего.

Никак.

Маг душ с каждым разом вколачивается в подрагивающее тело все сильнее, увеличивая амплитуду. Люси обхватила его бедра ногами, притягивая ближе к себе и кусая за мочку уха, тут же зализывая место укуса. Бикслоу это лишь подстегнуло, и парень срывается с хоть какого - то контроля, резко и со страстью, граничащей с грубостью, входит в девушку.

— Я — единственный, кто может видеть тебя такой, принцесса. Это моя привилегия.

Люси нравилась его порывистость. Нравилось смотреть в его глаза, в которых плескалось возбуждение наряду с нежностью. Люси не сдерживала голос, а Бикслоу с наслаждением
глушил его в своих пылких поцелуях. Кровать ходила ходуном, а с тумбочки упали несколько книг, но на это не обратили внимание. Магия внутри двух людей бушевала и требовала выхода, кружа и вихрясь порывами ветра.

Он никому не позволит видеть ее такой кроме себя.

Никому.

Никогда.

Когда Люси Хартфилия просыпается на рассвете, то видит рядом с собой растрепанного Бикслоу, что прижимал ее к себе, и по одним объятиям понимает — тот боится отпускать, будто она исчезнет.

Для него заклинательница духов — личное солнце в мире пугающих теней и холодных бескрайних льдов из злобы, ненависти и зависти людских сердец. Из - за ошибок окружающих не смел и помышлять, чтобы ее свет погас, тускнел или вера в собственные силы ослабла, делая блондинку беззащитной — этого он попросту не мог допустить.

Он подмечает с упорством голодного хищника мельчайшие детали — от поворота головы до внезапно сузившихся глаз, вплоть до шороха, оповещающем о приближении объекта своих дум. В ее глазах кукловод легко может прочитать смесь настороженности и любопытства.

Маг душ смотрит с полуусмешкой на напарницу — доволен подобным интересом.

Хищные глаза Громовержца сжигают все, оставляя только Люси Хартфилию, в которой он видит предмет обожания и внимания.

Карие глаза, в которых скрыта своя внутренняя сила, почти дьявольская, доступная только ему одному, золотые волосы, струящиеся по плечам, будто жидкое золото, вспыльчивый и неукротимый нрав. Люси всматривается в Бикслоу через завесу веселья, непринужденной беседы и притворства, пытается открыть себе суть другого человека. Бикслоу позволяет ей сделать это, оставляя недосказанность и заковыристые намеки — уверен — она поймет.

Она особенная.

Люси же с удивлением обнаруживала — хочет кому - нибудь съязвить и неважно кому. До милых ванильных улыбок, до добрых насмешек, до ломающихся ребер — чувствовала себя, как на пороховой бочке: еще чуть - чуть и она взорвется вместе с терпением, оставляя только рассыпчатый зыбкий пепел, проговаривая про себя «никогда не влюблюсь, ни за что».

«Ну разумеется», — ехидно комментирует внутренний голос.

В какой – то момент сама Люси начинала искать машинально своей рукой ладонь Бикслоу, когда беспокоилась, нервничала или испытывала тревожное чувство, когда оказывалась в большой толпе, на улицах вечно куда – то спешащего
города — также была рядом с магом душ.

Щеки покрываются румянцем, хотя заклинательница духов давно уже не маленькая девочка, чтобы смущаться от пристального внимания конкретного человека. Он не говорит громких фраз и не дарит огромные букеты цветов, зато
есть — насмешливая дразнящая улыбка, пронзительные глаза, топящие Люси, как судно посреди беспокойного океана, нежность и доброта, открывшиеся только для нее одной, и Люси улыбается краешком губ — понимает, что никуда от собственных чувств не спрятаться.

А через секунду в голове, как напоминание, всплывает чуть слышно все тот же елейный собственный насмешливый голос: «никогда не влюблюсь, ни за что».

Люси помнила, словно, это происходило не несколько дней назад, а прямо сейчас, как он метался во сне и винил себя в смерти близких людей. Бикслоу присоединился к Громовержцам самым последним и не сразу открыл свое сердце людям, которые позже стали для него семьей. Молчаливый, замкнутый, тогда он был более потерянным, чем остальные из команды.

В детстве его сторонились уже за то, что он был непохож на других детей. Слишком серьезный, не по годам умный и странный мальчик, чья аура заставляла других детей боязливо отводить глаза и избегать оставаться с ним наедине. Но он встретил друзей, которые смогли пробить стену и заставить его искренне смеяться. Бикслоу любил их, защищал и оберегал, прослыв в компании старшим братом. Пять детей. Пять переплетенных между собой судеб.

Но он потерял их. Всех до единого. Люси знала, что он не может простить себя за то, что его не было в тот момент
рядом — Елочка рассказала его историю одним спокойным вечером, уверенная в том, что блондинка имеет право знать о его прошлом, хоть он сам не желает говорить об этом. Пожар унес жизни ребят, чей смех и придирки до сих пор звучали в голове у мужчины время от времени. И в тот момент его сила пробудилась.

Магия разрушительной силы, что несла хаос и разрушения сделала его монстром в глазах других. Только не для Громовержцев, которые приняли мага со всеми чудачествами и непростым характером.

Он спокоен. Он должен быть сдержанным. По крайней мере, ему с блеском удается таковым притворяться.

Ему больно вспоминать о прошлом.

Больно быть одним из механизмов адского приспособления, именуемым памятью.

В кошмарах стояли крики и рыдания, а зажать уши не получается — пальцы заняты конвульсивно дергающимися плечами.

Но с этим он ничего поделать не может. Оставить команду — не имеет права.

Бикслоу становился сильнее, когда сражался не за себя, а за друзей.

Бикслоу, чье настоящее имя Тео Армандер.

Дыхание частит, а сердце стучит быстрее, адреналином разгоняя кровь по венам. А позже приходит бережное мягкое прикосновение девичьих пальцев, и он с облегчением сгребает хвостатую фею в охапку.

— Люси, — шептал маг Хвоста феи, — прости. Прости меня.

— Все хорошо.

— Прости. Прости, — Бикслоу будто не слышал ее, убаюкивая на своих руках, уткнувшись носом в блондинистую
макушку. — Я чуть не убил тебя там, на поле боя.

— Посмотри на меня, — ладони Люси легли на его лицо с двух сторон, призывая посмотреть ей в глаза и маг
повиновался, — я здесь, все хорошо. И ты застрял в моей компании, — не сдержала смешка та, после чего серьезно добавила, — ведь я никогда не уйду.

— Ты, действительно, нечто, — положил указательный палец на девичьи губы Бикслоу, не давая возразить. — Я должен был сказать тебе это раньше — ты, искренне верящая в свет, сокрытый в людях, смогла заставить меня не убегать от будущего, стать лучше. И я в ужасе, когда думаю, что могу тебя подвести.

Девушка стиснула край покрывала, погружаясь в монолог парня, и мысли растворяются в серной кислоте, лишь только стоит представить жизнь Бикслоу до встречи с Хвостом феи.

— И, несмотря на все, я хочу быть с тобой. Быть рядом и держать твою руку до конца. Ибо ты — Люси
Хартфилия — потрясающая девушка, отчаянная сорвиголова и моя любовь.

Слеза прокатилась по щеке феи, но она даже не думала стирать ее.

— Прости, что оставил одну. Больше такого не повторится.

Внезапно Люси обняла мужчину, крепко сжимая в объятиях, глухо шмыгнув носом.

Они — не те, за кого себя выдавали. Они — другие, но в итоге Люси Хартфилия и Бикслоу потеряли прежние роли, чтобы, наконец, стать живыми.

— Что? Какого черта? — Бикслоу не понимал случившегося с заклинательницей и беспомощно водил руками по спине девушки, чтобы ее успокоить. — Кто заставил тебя плакать? Покажи мне этого придурка, я с ним разберусь.

— Я в норме.

— Эй, что случилось?

— Бикслоу, — проговорила чародейка, зажмурившись от чувства спокойствия и счастья в груди, — я никогда не оставлю тебя одного.

— Чего? — ошарашенно произнес маг.

— Я стану твоей семьей, —  выдохнула заклинательница духов.

Если сейчас кто – нибудь попросил бы Бикслоу написать список причин, достаточно объемный и развернутый, из – за чего он не желает возвращаться или даже думать о прошлой жизни, то он бы написал ее имя на первой строчке.

Глядя в подернутые дымкой ото сна глаза и  на медленно расползавшуюся улыбку на губах, Бикслоу понял одно — ее
улыбка — лучшее за годы его существования.

И размышляя об этом, он чувствует себя исцеленным. Сначала его спасли ребята из приюта, чья сила не была сверхъестественной и неведомой, но это послужило точкой отсчета — организм и дух стали обновленными, очищенными. Затем он поплатился за все грехи сполна в аду, называемом ночными кошмарами и болью от потери дорогих людей. И, наконец, душа настигла покой силами Люси Хартфилии.

Кто сказал, что человек, канувший во тьму, останется там навсегда?

Трудным долгим и тернистым путем Бикслоу преодолел это.

Преодолел.

Она — не слабая девчушка, хоть он и чувствовал обязанность защищать ее от всех бед. Но они — одна команда, и Бикслоу больше не нужно держать каждую мысль под неусыпным контролем. Она подарила ему покой, где он был окружен домашним уютом. Это было гораздо больше, о чем маг душ вообще мог только мечтать.

Для него заклинательница духов — личное солнце в мире пугающих теней и холодных бескрайних льдов из злобы, ненависти и зависти людских сердец. И Бикслоу всегда будет ее защищать.

А за спинами двух людей стоял взъерошенный маленький мальчик в клоунском колпаке. Он счастливо улыбнулся, умиротворенно прикрыл глаза и растворился в лучах утреннего солнца.

«Спасибо, Люси Хартфилия».

С шелестом листвы, влетевшей в открытое окно, почудился звонкий заразительный смех пятерых детей, что слился в единую мелодию, взмывая к небесам.