Потерянные роли

Губы Бикслоу с жадностью впились в губы Люси, а руки сильнее сомкнулись на талии. Хартфилия покачнулась, но с готовностью приоткрыла рот, впуская язык колдуна, который рыкнул в поцелуй что – то нечленораздельное. Языки сплелись, напарница прикрыла глаза, спускаясь своими тонкими пальцами по мужской спине. Бикслоу сорвался с цепи, сильнее впечатав девушку в свое тело и позволяя почувствовать возбуждение.

Люси простонала, когда ее приподняли за бедра, чтобы она обхватила его торс ногами. Бикслоу наклонил голову и укусил Люси через ткань купальника за одно из полушарий, чувствуя, как руки Хартфилии зарылись в его мокрые волосы, притягивая еще ближе.

Девушка с пламенным сердцем жадно сжимала темные волосы мага. Безумный парень с демонами в голове отчаянно обнимает девичью талию, прижавшись щекой к раскаленной коже партнерши. Они что – то шепчут, движутся все ближе навстречу, потому что хотят отдать свое тепло друг другу.

Его глаза всегда прожигали насквозь, заглядывали в самую душу, и от них не было спасения.

Сейчас не нужно было скрывать свои страхи, прошлое или то, кем они являются. Они оба были беспокойными, сломленными. Вместе они меняли это, принимали общую темноту.

Стоять в воде было неудобно, но Бикслоу не собирался отрываться от своей ноши. Парень сделал несколько шагов и впечатал Хартфилию в неровную поверхность стены из горной породы, по которой лилась мерцающая вода в лунном свете. Девушка поморщилась от острых и твердых камней позади, впивающихся в спину, а водопад быстро намочил и так влажные волосы. Возбуждение подкрадывалось мягкой поступью, сладко, медленно, жарко, со вкусом поцелуев, почти делая больно. Маг душ не нашел ничего лучше, как двинуть бедрами вперед, прошипев сквозь зубы, когда отдача стала еще ярче.

Весь мир расплывается в одно туманное и размытое пятно, и ни одной связной мысли в голове не остается. Мелькают только красные вспышки перед глазами, сквозь стиснутые зубы вместе с дыханием наружу выливаются тихие чувственные стоны.

В этом скрытом от чужих глаз месте, оставаясь наедине честными сами с собой, маги открывают чувства и эмоции, что притупило время в них самих.

Люси стала ерзать, вызывая трение, которое лишь еще больше распалило Бикслоу. Спина Люси ныла и горела: проявлялись царапины от некоторых слишком заточенных камней, но она не собиралась останавливаться. Снова примкнув к губам Люси, Бикслоу стал делать поступательные движения. Даже сквозь слой одежды Хартфилия ощущала, какой у парня внушительный орган, а имитация полового акта заставляла ее просить большего.

Язык с меткой гильдии исследует бледную нежную кожу, волшебник заставляет свой запах впитываться в Люси, словно,
это — единственное решение проблемы, его личная панацея.

Он слишком сильно желал этого.  Слишком сильно хотел, чтобы ее тепло окутало с головы до ног и прогнало постоянно маячившую тьму около себя.

Мокрая одежда и близкий физический контакт к телу распаляли все больше. В глазах Бикслоу вспыхнул зеленый огонь, и он закрыл глаза, с утробным рычанием пытаясь не дать своей магии выйти из - под контроля от обуреваемых эмоций.

Мужские ладони вцепились в бедра Люси, сильнее прижимая к себе. С каждым толчком фея стонала все громче, чем провоцировала Бикслоу ускорять движения, делая их резкими и дикими.

— Бикслоу, — стон потонул в новом поцелуе, когда дрожь прошлась по всему телу, заставив молодого человека зарычать и опуститься в воду. Громовержец тяжело дышал, держа на коленях разомлевшую девушку.

Тело дрожит, и мужчина сильнее стискивает блондинку в своих объятиях.

— Ничего не говори, — утыкается лбом в макушку Хартфилии Бикслоу.

— Не нужно возиться со мной, — после заминки обиженно бросает та. — Я не сегодня родилась.

Люси страшно бесила собственная слабость, румянец на щеках и выходка за гранью понимания. Терпеть не могла, когда дела валились из рук, не получалось банального вранья в его присутствии, а что еще хуже — привычка стесняться и смущаться всякий раз, стоило ему прямо посмотреть ей в очи.

Собственные слова звучали невероятно глупо. Не поднимая головы, прячась за завесой мокрых длинных волос, про себя называя данную ситуацию «верхом неловкости», убеждала, что с ней все в полном порядке. Но даже он понимал — Люси выглядит абсурдно. Скорее, маленьким ребенком, которому до одури не нравится опека и забота.

— Не неси ерунды, — с губ соскакивает хитрая усмешка, когда видит, что Люси начинает замерзать. Быстро берет девушку на руки и относит к пышным кустам, накидывая на нее свою широкую мантию.

— Тебе нужно согреться, — нетерпеливо дергает рукой и нервно выдыхает, усаживаясь рядом. Задумчивый взгляд заставляет его склониться к заклинательнице и поцеловать в горячий лоб.

Волшебница несколько раз моргнула, будто выныривая из оцепенения.

— Ну, что такое? Хочешь продолжения, мисс – молчаливость? О, я понял. Не знаешь, что сказать друзьям, если те вдруг спросят о сегодняшней ночи? Скажи, что напилась до невменяемого состояния и совратила меня.

Что – что?

— Или, что я начал к тебе приставать, а ты со всей аристократичной манерой улаживания конфликтов вмазала мне по роже.

— Бикслоу, — прорычала вмиг оживленная напарница, заколотив кулачком по плечу тихо хохочущего озорника.

За одним столом с самого утра в гильдии витала бодрое и энергичное настроение. Люси сгорала со стыда в собственной кровати, вспоминая произошедшее на озере. Стоило ей сейчас ощутить на себе внимание мага душ, как сразу хотелось утонуть поглубже в одеялах и прикрыть лицо подушкой, не показываться на обозрение согильдийцам долгое время.

Но разве дадут спокойно полежать минутку?

Вот еще, невиданная роскошь.

Любопытство сквозит в каждой фразе друзей, будто нечаянно кинутом взгляде, да Люси стойко принимает и продолжает разговор, вот только одними фразами «все  хорошо» и «нет, я вчера просто устала» не отделаться.

Хотя, стоит попробовать.

— Уже сегодня бал? Надеюсь, не придется тащиться через всякие кустарники, — изливала свое негодование Кана, плотнее кутаясь в клетчатый плед из – за прохладного воздуха. Альберона закусила губу и старалась сохранить незаинтересованное лицо.

— Мы еще должны сходить в магазин, — Леви прикрыла ладошкой рот. Плечи мага слова мелко задрожали, — иначе будет поздно.

— Зачем? — Бикслоу позволил себе смех в голосе, не скрывая веселья. — Снова на еду накинетесь?

— Нет, умник. Не все успели купить для банкета необходимое, разумеется, — Люси скрыла за рукой выражение глаз и всхлипнула, чем спровоцировала новый всплеск смешков.

Стул врезался в стену и распался на куски от недюжинной силы, раздался яростный вскрик.

— Что смешного, вашу мать? — Гажил в ярости таращился на компанию.

— А? Ты чего сердитый такой, гаечка? — «ласково» окрестил маг душ крикливого железного убийцу драконов.

— Кончайте хихикать! — подоспел красный как рак Нацу, сжимая кулаки. — Это была тренировка! Я не хотел опозориться перед Лисанной!

— Устраивать танцевальный номер посреди леса ночью, — Бикслоу покачал головой, — да еще и тренировался ты в паре с Гажилом. Признаться, от увиденного я даже напрягся чуток.

— Не все посчитали бы подобное странным, — подметила Люси и одновременно переглянулась с Лисанной.

— Скажи это той милой старушке, которая выгуливала своего пса в такое время. Она точно несколько лет жизни от увиденного номера потеряла.

За столом раздался громкий смех, а Гажил с Нацу возмущенно закричали. Бикслоу любовался блеском в очах Люси и ее заразительным смехом.

Они стояли в самом эпицентре. Каждую ночь, если ему удавалось спокойно заснуть, в такие моменты он вспоминал и старался понять, как вообще выживал среди ужаса, боли и страха.

Люси всегда отличалась девичьей воинственностью, постоянно брала первый удар на себя и прикрывала друзей, не взирая на плачевные последствия принимаемых решений. Одна половина людей, кто бывал тому свидетелем, в страхе забивалась по углам, другая не принимала «дурацкие выводы и правила» молодой особы, не собиралась с ними мириться, но итог был один — их так же, как и первых пробирал всепоглощающий ужас, не способствующий мыслить здраво.

Он же самозабвенно отдавался мраку и причудливым теням, танцующим на стенах по вечерам в полном одиночестве, пренебрежительно отзывался о романтических чувствах, любви, высмеивал напрасные потуги и жертвы для достижения того, кого беспокойное и клокочущее сердце избрало смыслом существования. А позже сам почувствовал себя жертвой собственной страсти, помешательства, все глубже погружаясь в обитель, где покинуло свое место ясное сознание.

Любовь доводила до тошноты. Мужчина ненавидел это чувство.

Люси Хартфилия смотрела на него внимательно, словно, изучая, а он тонул в карих глазах, без возможности сделать глоток воздуха. Чувства не чужды даже бесстрашным и отчаянным. В понимании Бикслоу чувства стали мерзкой и гнусной вещью, но, порой, они необходимы.

Знал ли он, что общение с Люси станет для него соломинкой в водах яростного моря? Что он сможет познать чувства, куда более глубокие, чем обычное влечение?

Все еще разъедаемый сомнениями украдкой наблюдает за девушкой, сейчас полностью ушедшей в разговор с подругами.

Он не жалел о своих поступках. Он сделал бы то же самое, если время отмотали назад, и встал бы выбор — шагнуть вперед к Хартфилии, поддаться желаниям или оставить в покое, не вспоминая об этом.

Бикслоу все равно бы выбрал первый вариант без промедления.

Маг душ не умеет просить. Не умеет ждать и не хочет. Он уходит от формальностей, предпочитает быстрый переход от слов к делу.

Поддевает сарказмом, едкостью, только бы она обратила внимание на провокатора. Люси считает его невыносимым позером, но он просто не знает, как привлечь ее интерес на свою сторону.

Совместные миссии, прогулки по городу, споры и разногласия по мелочам, уборки в гильдии с водными «битвами», поедание сладостей, а стоит кому – либо из них отвернуться, то напарник не преминет воспользоваться ситуацией, чтобы распробовать на вкус чужое лакомство. И стоит поймать на горячем — делают самый невинный вид, плавно переходящий в общее веселье — все это нравилось считать некой связующей нитью.

Нитью к человеку, который знал о нем больше, чем он сам.

Бикслоу, как бы его ни называли, все еще жутковатый тип и себе на уме. Чародей — весьма опасен и разрушителен. Но пока есть цель, все остальное его не волнует.

Он хочет заполучить все внимание Люси Хартфилии. Но собирается делать это ни лестью, ни враньем, а в честной борьбе.

Это похоже на обещание.

На клятву самому себе.

К досаде заклинательницы поход по магазинам не был бы на то походом, если бы по дороге ничего не случилось. Наткнувшись на сомнительную компанию молодых людей, Люси вместе с Леви свернула в первый попавшийся магазин, когда те вздумали подойти поближе. Другими словами, они не видели последующие за этим события: один протаранил собой стену, неудачно приземлившись на столик в помещении кафе к ужасу покупателей. Второй замешкался, и в том была его ошибка, стоило тени загнать жертву в тупик между домами.

Маг Хвоста феи обладал достаточно хорошим слухом, чтобы почерпнуть нужную информацию, будучи на крыльце небольшой кондитерской, откуда он выходил с пакетом, полным сладостей. На губах расползалась предвкушающая улыбка, когда те делились способами забрать выбранную цель себе.

— Есть  у тебя какие – то намерения или нет, существует ли причина внезапного знакомства с ней или нет, я сровняю с землей эту показную смелость и сотру в порошок улыбочку на твоей мордашке. Тебе лишь и надо для этого посмотреть в сторону той особы еще один раз, — огонь безумия в глазах уловил бы и полный идиот, что говорить о потерпевшем, сейчас шумно сглотнувшем под эмоциональным напором собеседника.

— Не слишком ли много на себя берешь? — внезапно начал хорохориться юноша несмотря на внутреннюю дрожь. — Я буду делать что хочу, а собственное мнение можешь сожрать и подавиться.

— Какие славные попытки показаться храбрым, — высунул язык маг душ и устремил взгляд прямо в испуганные глаза, — но сути это не меняет. Знаешь, нет ничего лучше вкуса чужой крови на губах и звука ломающихся костей. И до одури хочется вырвать чьи - то внутренности. Мне плевать, куда я попаду: на горячую раскаленную сковороду в ад или первым поездом в чистилище.

Жертва моргнула, прислонившись к каменной стене, и затравлено забегала глазами в поисках помощи.

— Кстати, не поможешь мне? Я тут хотел узнать, какие на ощупь внутренние органы людей с природным талантом надоедливости. Подойди поближе, — предложил чародей и протянул руку. Задвигав пальцами, он разразился ненормальным смехом.

— Дьявол! — завопил вконец доведенный до истерики хулиган, пустившийся наутек, как будто за ним гналось стадо озверевших драконов. — Спасите, кто – нибудь! Дьявол пришел из глубин самой преисподней!

Люси удивленно проводила взглядом дерганного и зашуганного паренька, который выбежал из переулка с истошными криками. Заметив знакомую фигуру, она уперла руки в бока.

— Бикслоу! — ее окрик заставил волшебника прикрыть один глаз и высунуть кончик языка. Изначально провинившийся вид уступил место ребяческой улыбке.

— Поймала.

— Простите – простите, — Люси извинялась перед владельцем полуразрушенного кафе, где до сих пор валялся бессознательный юноша, и попутно тянула Бикслоу за рукав подальше от неприятностей.

— Что за безобразие? Во имя солнца и луны, от этого психа одни убытки, — слышались голоса недовольных постояльцев.

— Да, все вокруг мне завидуют, — расплылся в довольной улыбке виновник происшествия, закинув руки за голову. Люси не сдержалась, пихнула задиру локтем в бок, и тот рассмеялся громче прежнего.

Люси хочется пустить ему пулю в лоб. Еще лучше — себе. Второй вариант выглядит заманчиво и намного веселее.

Говорят, глаза человека отражают душевное состояние, показывают настоящую, истинную сущность без всяких прикрас. То, что никогда не скрыть, не утаить или намеренно не задвинуть на второй план за маской, состоящей из показушничества, ироничных фраз, наигранного хладнокровия и отстраненности.

Говорят, что именно глаза отражают личные качества, темные тайны и настоящие чувства, что таит в себе безумное, непредсказуемое сердце.

Люси была удивлена и обрадована тем, что глаза Бикслоу изменились: в них не было тусклого блеска, леденящей, холодной пустоты. Только яркий багровый свет. Как пламя, согревающее близких людей.

Замечает, как Бикслоу отличался среди людей на королевском балу гордой осанкой, торчащие ранее во все стороны волосы зачесаны назад. Без шлема остальным являлось его благородное лицо: высокие скулы, мужественная
челюсть — черты лица настоящего воина, не сомневающегося в сражениях довести противника до полного изнеможения или защитить близких людей без колебаний. Любого рыцаря он мог побороть магией, копьем, а уж с мечом это был сам героический дух во плоти. С зеленым пламенем в глазах он не имел себе равных — будь то неприятель с великим планами на мир или магические животные высокого уровня.

— А это Хартфилия.

Блондинистые волосы собраны в аккуратную высокую прическу, позволяя только двум прядям обрамлять слегка тронутое загаром лицо. Взгляд светлых очей и нотки надменности в жестах, присущих аристократам, придают образу заклинательницы какое – то притягательное очарование. Сейчас она не прятала тот свет и тепло, что были частью ее души. Намеренно потеряв ключ в кромешной темноте от собственного сердца, дабы никто не смог отыскать его, Люси ни за что бы не подумала — его найдет тот, от кого меньше всего это ожидалось.

— Хватит называть меня по фамилии, — не выдержала молодая особа, наслаждаясь музыкой приглашенного оркестра и компанией друзей, когда к ним присоединился кукловод с двумя незнакомыми мужчинами. — Просто Люси.

— Харфилия, — повторил с ухмылкой засранец, — которая любит, чтобы ее называли  «просто Люси».

— Сказал тот, у кого в наличии только странноватое имечко, — пробормотала девушка, упустив пристальный взгляд в свою сторону.

— Не слишком ли открытое платье для праздника, ваше величество?

— У меня открыты только плечи и руки, — медленно и с расстановкой промолвила блондинка. — Значит, в такой одежде можно показываться только тебе?

— Именно. Только я могу видеть тебя в откровенных платьях или вообще без одежды.

— Ты совсем с ума сошел, — сделала вывод Хартфилия с едва заметным вздохом.

— Такие наставления раскрывают всю его подноготную, — поделился своими мыслями с подругой Фрид, стоявший неподалеку от пары.

— Мне уже плакать хочется от его извращенности, — изрекает Елочка и торопится одернуть Эльфмана, который с неприязнью косился на мужчин, кидавших взгляды на его возлюбленную.

— Благодарю, — кивнула девушка на принесенное в бокале вино, в то время как Бикслоу оказался почти вплотную к ней и положил руку справа от ее головы на белоснежную холодную колонну, скрытую от посторонних глаз в тени. Друзья же времени зря не теряли и танцевали на натертом до блеска паркете, смешиваясь с другими парами.

— Не будь столь безрассудной, принцесса, — наклонился и заправил выбившийся локон ее волос из прически.

Удивление прошло, а секунду спустя лицо Люси просветлело. Маг сам не заметил того, что губы дрогнули и отзеркалили ее улыбку, искреннюю и веселую.

Их сердца бились в унисон. Огромное влечение было между ними для простых друзей. И питало это чувство не застывшие картины прошлого или сожаления. Эту привязанность обогащало все — их бегство от реальности и возвращение, близость в данный миг, сожительство в одной квартире от заката до рассвета, необъяснимые поступки, приводившие к более прочным узам.

Бикслоу нравилась Люси за то, что он мог проводить рукой по гладким и шелковым волосам и стремительно бросаться в глаза с крапинками меда.

Между ними не было секретов и тайн, способных разрушить доверие.

Рядом послышался грохот, а после этого чьи – то грязные ругательства вперемешку с проклятиями.

— Ну, и для кого была наша отстойная игра? — кукольник вопросительно вскидывает левую бровь, отступая назад.

— Хэппи с Нацу подсматривали за углом. Подлые придурочные друзья.

Тишину нарушил звонкий смех, внезапно прекратившийся, как только маг душ внезапно непривычно улыбнулся — слишком мягко, словно думая о чем – то своем.

— Ты похожа на сирену.

— Что? — Люси боится услышать ответ и убедиться: происходящее сейчас — это плод воображения, и оно рассеется, исчезнет так же, как и остальное в мире. Такое недолговечное. — То есть, я такая же коварная, дьявольская и разрушающая?

— Уверен, многие так растолкуют их природу. Но я не в их числе. Существует поверье, что они — символ созидания, а своим пением создают гармонию мира. Твой голос всегда мог проникнуть в глубины души. Наверняка, ты этого не понимаешь и не веришь в подобную силу.

Волшебница Хвоста феи слушала, не перебивая, со смесью волнения и изумления.

— Меня никто и никогда не понимал так хорошо, кроме тебя, никто не проникал так глубоко под кожу и не ворошил своим голосом чувства, которые, казалось, я вообще не способен испытывать. Не знаю, зачем вообще говорю тебе об
этом, — повернулся к ней спиной согильдиец, — но это действительно так, — улыбается уголками губ, уловив в отражении окна ее недоумение. — Ты — моя сирена. Твой свет стал для меня спасительным маяком.

Мир катится по наклонной.  В какой – то момент привычная нормальная жизнь переворачивается, и все летит ко всем чертям. Слова мага звучат в голове Люси вкрадчивым шепотом с затихающим эхом, отдающим теплотой и защищенностью. Несмотря на способности и острый ум, она старается найти подвох или разглядеть знакомую ухмылку – мол, разыграл, и ты опять повелась. Однако, багровые глаза не собираются обманывать и лукавить.

Не в этот раз.

— Нацу хочет высказаться, похоже, — перевела тему Люси, смутившись внезапному молчанию. К ее радости, компания друзей уже обступила колдунов во главе с взбудораженным Драгнилом. — Не буду лишать его удовольствия блеснуть своими знаниями.

— Они...они, — Нацу покраснел и переводил взгляд с Люси на Бикслоу, — занимались непристойностями!

Последнее слово он выкрикнул на весь зал, слыша смех товарищей.

— О чем ты, Нацу? — Лисанна взяла за руку своего возлюбленного, и тот еще больше впал в краску.

— Сладкая парочка, — прикрыл лапками рот Хэппи, болтаясь в воздухе и хитро посматривая на Люси с Бикслоу. — Такие бесстыдники.

— Чего ты там мямлишь? — сдвинула брови Титания. — В чем дело?

— Да поцеловались они! — взвыл Нацу, тыкая пальцем в приятелей. — Они целовались сейчас!

— Что такое, Нацу? — начал Бикслоу демонически бархатно. — Хочешь тоже присоединиться? Надо было сразу сказать, а не ныкаться по углам.

— След от помады остался, вот незадача, — вклинилась напарница, решив подыграть. — Наклонись немного.

Бикслоу быстро сориентировавшись, завел руки за спину и сделал то, о чем его попросила Люси, внутренне смеясь от вида растерянного и ошеломленного Нацу.

Заклинательница духов провела указательным пальцем по губам сокомандника, а позже поднесла палец к своим устам и облизнула, не скрывая ехидства, когда мужчина поменялся в лице.

В эту игру можно играть вдвоем.

— Вкусно, — мурлыкнула она, не заметив, как в глазах Бикслоу вспыхнул странный огонек.

— Вот видите, я же говорил!

— Да они тебя дурят, Нацу, — тихо засмеялась Леви, зная нрав подруги, — а ты и поверил.

Компания волшебников весело засмеялась.

А в следующий момент в главном зале стали раздаваться взрывы. Никто не предполагал, что именно сейчас неприятель захочет совершить набег и предпримет для своего плана самые низкие и подлые приемы.

Люди спасались бегством. Всюду царил хаос и разрушения. Атмосфера праздника была напрочь уничтожена и заменена кошмарными и немыслимыми воспоминаниями, которые еще долго станут частыми гостями памяти присутствовавших людей. Большая часть магов, колдунов вступила в бой с незримым противником, пока королевская стража разделилась: одна часть и выводила народ безопасными путями, другая — защищала правителя и его семью, выступая против незваного гостя.

Люси бежит в самую гущу схватки, отчаянно цепляясь за подол платья, чтобы не растянуться и не упасть на поле боя, в конце концов, она перевоплощается в одеяние Льва, выдыхая от облегчения — в боевых нарядах заклинательница чувствует себя намного лучше.

Хартфилия почти летит на темные стрелы, залпом выпущенные из разных сторон в своих друзей из Хвоста феи.

Не время падать. Иначе не спастись и не сберечь других.

Она не помнит, как на самом деле выглядит их враги, сменившие ни одно обличье, но всегда узнает ненавистные звуки скрипучего смеха и темного клубящегося дыма — визитная карточка темных гильдий, недавно появившихся в сфере последних событий и немало попортивших им жизнь.

Из – за неприятного лязга мечей, искрящихся вспышек заклинаний и темной магии, пропитавшей все вокруг, становится до тошноты жутко.

Почему сейчас?

Почему тьма оккупирует со всех сторон, куда ни глянь?

Что произойдет, когда последние заклинания и удары испарятся, утихнут и замолкнут?

— Луч возвращается! — крик Фрида, сдерживающего стеной из письмен стрелы черного дыма, усилил тревогу и заставил девушку ускориться, рассекая звездным кнутом черные нити, что пытались добраться до нее.

В золотом сиянии появившиеся Локи и Телец ринулись в одну сторону от хозяйки. Хартфилия успела подобраться к согильдийцу и рассеять чертово колдовство прежде, чем оно пальнуло бы в спину мужчине.

Бикслоу хмыкнул, не поворачиваясь, прекрасно зная, кто стоит позади и прикрывает его, растеряв последние сомнения и страхи.

Они стояли спина к спине, действовали, как единый отлаженный механизм. Если она сооружала барьеры, то он не давал приблизиться черному дыму к друзьям: Люси держала защиту, а
Бикслоу — нападение.

Прекрасно сработались.

Бикслоу схватил ее за руку, крутанувшись в сторону. Сгусток заряда прошелся в миллиметре от головы и врезался в стену. Силы уходили на то, чтобы сдерживать атаки и не подставиться под ловушки неприятелей.

— Локи, — призвала духа Люси, который оказался возле заклинательницы, — насколько все плохо?

— Темная энергия высасывает любые силы, приносящие ей вред, — страж сжал губы, сражаясь вместе с хозяйкой, — если так пойдет и дальше, то все вокруг погибнут от магического истощения. Я чувствую злость и ярость в потоках энергии. И, насчет магического круга около разрушенной колонны.

— Портал, — без промедления высказала Люси догадку, и Лев кивнул.

— Бесполезно его атаковать. Он впитывает в себя энергию и лишь усиливает темные заклинания, летящие с разных ракурсов. С нашей стороны к нему не подступиться, — на этих словах звездный дух запнулся, узрев в глазах блондинки
что – то смутно знакомое. — Люси, я знаю этот взгляд. Что ты задумала?

— Да так, идейка одна есть.

— Люси, нет, — металл в голосе духа не переубедил ту отступить и оставить сумасшедшую, на взгляд Локи, затею. — Мы не знаем, что там. Мы вообще не знаем, как это отразится на тебе. Моя первая и самая важная задача, чтобы ты была в безопасности. Цела и невредима. Не заставляй меня насильно тащить тебя из этого места, наплевав на других.

— Локи, — тихо произнесла Хартфилия, и тот распознал  в этом зове все то, что она хотела донести до него, — я смогу пройти, пока другие отвлекают весь огонь на себя. Будет плохо, если мы все тут проиграем.

— Когда ты так говоришь, у меня опускаются руки, — выдохнул хранитель, после чего покачал головой. — Ты, действительно, не обманываешь ожиданий, Люси. Не отходи далеко, поняла?

Девушка решительно кивнула с благодарностью в карих глазах.

— Не смей! — выкрикнул кукольник, окруженный темно – синими призрачными фигурами, приобретающими форму чудищ из темных письмен. Пытаясь пробиться через врагов, он быстрее всех догадался, почему Люси решительно смотрит в сторону проклятого прохода. — Хартфилия, ты слышишь меня? Прекрати этот суицид! Даже ты не выдержишь такого потока черной магии!

Заклинательница духов  видела магический пролом, искаженный и покрытый рябью, откуда шла отрицательная энергия, и искрило темными молниями, время от времени попадающими на камни, что тут уже начинали чернеть.

— Прости, Бикслоу, — глаза мага душ расширились, увидев на лице девушки виноватую улыбку, — можешь говорить, что хочешь, но я все равно спасу всех.

Я все равно спасу тебя.

Даже ценой жизни.

Однажды маг душ встретил заклинательницу духов. Она была прекрасной, но своенравной. И он вовлек ее в словесные перепалки.

Однажды маг душ встретил заклинательницу духов. Она была вспыльчивой, но любила побыть в одиночестве. И он вместе со своими тотемами устраивал ей незабываемые «концерты» с утра до ночи.

Однажды маг душ встретил заклинательницу духов. Она была писательницей, но не умела раскрывать на бумаге чувства персонажей. И он вносил коррективы, делая из произведения пошлятину, какой свет не видывал.

Однажды маг душ встретил заклинательницу духов. Она замечательно танцевала, но не любила пышные приемы и нескончаемые балы. И он стал ее единственным кавалером, абстрагируясь вместе с ней от остального мира.

Однажды маг душ встретил заклинательницу духов. Она умела дать сдачи, но часто промахивалась, когда дело доходило до рукопашного боя. И он научил ее бить в живот.

Однажды маг душ встретил заклинательницу духов. Она хотела сбежать от действительности и от навязчивого шумного балагура, но слишком привязалась к нему. И он не собирался отпускать ее.

И она решается. Золотистый купол, куда не достают невидимые атаки, сооруженный ранее ее хранителем – духом, дает небольшую отсрочку, и Хартфилия делает шаг назад спиной к бездне.

— Люси! Остановись! — перекрывает шум Эльза, перепуганная выходкой подруги за гранью безумия. Голос срывается и дрожит, рука на мече начинает мелко трястись, но Титания этого не видит.

Люси уже не слышала слов того, кто стал для нее ближе всех на свете, не видела, как он в отчаянии тянул к ней руку и бежал в попытке схватить фею.

— Я не умру, партнер, — последнее, что смог услышать Бикслоу прежде, чем в бессилии прокричать в пустоту.

Портал стремительно закрывается.

Все, что видела Люси — это непроглядный мрак впереди и нарастающий гул в ушах, когда пересекла порог, а
после — разряд чудовищной боли по всему телу.

Цепочка на шее рвется, и кулон со звоном падает на землю. Сознание стало покидать заклинательницу с каждой секундой.

«Эй, Бикслоу. Заметил ли ты их? Чувства, которые я так боялась выставить напоказ».