Предыстория
Я два месяца собирал шутки, прежде чем попасть на открытый микрофон, но материала хватило на неделю. За это время я смог продвинуться с ранних вечерних выступлений до более престижного блока с 18:00-19:00, и до заветного позднего блока оставалось успешно выступить ещё столько же, но шутки кончились. Выступая после 6-ти, я стал брать шутки из ранних выступлений, но потом пришлось повторяться по кругу, комбинируя панчлайны в разном порядке. Это было не сложно – мои панчи не были связаны между собой – просто набор шуток без каких-либо подводок, переходов и отсылок. Резерв новой публики постепенно иссякал, и смеха в зале становилось всё меньше. Публика стала использовать моё время чтобы сходить в туалет или выйти покурить. Хозяин бара «Мрак», бородатый качок с забитыми «рукавами», подозвал меня к себе:
– Касаткин, если не будешь смешить моих гостей, то я вычеркну тебя из списков, усёк?
– Да всё нормально, у меня новый материал на подходе.
– Даю тебе ещё один шанс, – Борода открыл тетрадь и начал водить пальцем по таблице. – Четверг, 17:20.
– Но это же ранний блок!
– Я мог бы тебя просто вышвырнуть отсюда.
– Хорошо, хорошо. Можно я тут посижу, посмотрю выступления?
– Закажи что-нибудь – и сиди.
– Можно мне пива?
– Касаткин, я взял огромный кредит на раскрутку клуба, понимаешь? – он начал наливать пиво. – Мне нужен топ-контент! Вы все должны отрабатывать мой кредит – иначе площадка закроется, а оно вам надо?
– Спасибо, – я взял пиво и расплатился.
В позднем блоке выступала девушка по фамилии Галимова – а я думал куда она пропала? Раньше выступала в раннем блоке, а теперь доросла до прайм-тайма. Её фишкой была тема соцсетей, и она продолжала гнуть свою линию, вынув микрофон из стойки:
– Разработчики не знают, как сделать ленту умной, вы видели алгоритм Фейсбука? Это какой-то бред. Я знаю, что нужно сделать! Перед тем, как войти в Фейсбук или ВКонтакте, должен задаваться вопрос: «Чего ты хочешь?» И кнопки: «веселиться» или «грустить». Вот на хрена мне читать депрессивные статусы, если я пришла домой с вечеринки? Бухая! Я хочу смешные мемчики и анекдоты категории «Б»! Я хочу слушать «Ленинград», зачем алгоритм подсовывает мне пост-рок и дарквейв? И чтоб аватарка сразу менялась на позитивную! Фотка с пикника, где я с косыми глазами держу мятый стаканчик. А если у меня депрессия? В таком состоянии страшно открывать ленту – боишься увидеть, как другие веселятся. Нужно, чтобы лента выдавала только грустные посты. И твои посты должны видеть только те, кому плохо. Я не хочу, чтобы Катька из отдела продаж видела, как я страдаю. У всех же есть фейковые аккаунты? В состоянии депрессии человек становится другой личностью с другой аватаркой. А тут нажал кнопку «грустить» – и не нужно перелогиниваться! В списке друзей видны только те, кому сейчас реально херово. И лайки настоящие, а не злорадные. И рекламу можно продавать эффективно! Под депрессухой столько всего можно заказать! Я не понимаю, почему соцсети до сих пор так не сделали. И не нужно бороться с фейками! А вы что делаете под фейками? Что? Гневные комментарии? Понятно. Нужна ещё одна кнопка: «Чего ты хочешь?» – «Гневаться»! Все, кто на неё нажмёт, попадут в резервацию троллей. Пусть ругаются друг с другом, не боясь, что их забанят. И всем станет хорошо! У меня всё, спасибо! Подписывайтесь на мои соцсети: на Фейсбуке я грустненькая, в Контакте весёленькая! Всем пока, ваша Галимова!
Она молодец, что нашла свою тему. Но с другой стороны, кто сказал, что другим нельзя говорить на эту тему тоже? Я задумался. Мне стало грустно от того, что другие так легко могут находить темы, а я нет. У меня всё слишком просто, как лента твиттера с шутками на 140 знаков. Или сколько там сейчас, 280? Вот и новый панч подъехал: в «В твиттере были шутки за 140, потом за 280, скоро будут шутки за 300». От этого панча мне стало ещё грустнее. Я чувствовал себя Сергеем Бессмертным, которого скоро попрут из Камеди Клаба.
– Извините, здесь не занято? – спросила прекрасная незнакомка.
– Нет, присаживайтесь, – ответил я, убрав колено, чтобы незнакомка смогла залезть на соседний стул.
В этом баре я повидал много симпатичных девушек, но незнакомка была особенной – её красота имела хоть и бесспорные признаки, но всё же не такие яркие, чтобы на неё обращали внимание все вокруг. Степень её красоты имела сбалансированную дозу, не такую убийственную, чтобы однажды вызвать отторжение, но достаточную, чтобы стать пожизненно зависимым. Бармен ушёл в зал разносить заказы, Бороды за стойкой тоже не было, незнакомка терпеливо ждала.
– Любите стендап? – решил я воспользоваться моментом.
– Да, очень! – вежливо улыбнулась мне незнакомка.
– У Вас есть любимый артист?
– Мне нравится Галимова.
– Она только что закончила выступление.
– Эх, значит, я опоздала. А Вы тоже любите стендап?
– Я сам стендапер!
– Серьёзно?
– Касаткин, – я гордо протянул ладонь.
– Новикова, – она пожала мне руку. – Альбина.
– Очень приятно. Часто здесь бываете, Альбина?
– Почти каждый день.
– Странно, я Вас вижу в первый раз.
– Честно говоря, я тоже Вас не видела.
– Это потому, что у меня ранние выступления.
– Я так рано не бываю – у меня работа.
– А я поздно не могу – у меня отдых!
Она рассмеялась. На сцену вышел Борода – его глупые татуировки заблестели в свете софита. Неуклюжий качок взял микрофон:
– Добрый вечер, уважаемые гости! Прежде чем на сцену выйдет Щербанюк, я хочу напомнить, что с недавнего времени бронь столиков действует только на один блок! Если вы хотите остаться на следующий блок выступлений, пожалуйста оплатите депозит! Задний столик и два вот этих слева – пожалуйста, оплатите заказ или освободите место! И ещё, если кто забыл – пиво больше не входит в сумму депозита!
В зале загудели. Я повернулся к своей соседке:
– Во дура-а-к. Он так всю публику разгонит.
Альбина ухмыльнулась мне в ответ. Борода продолжил:
– Но, хочу обрадовать – сумма останется прежней – 1500 рублей!
В зале послышались смешки. Я снова повернулся к Альбине:
– Сказочный идиот.
– И ещё одна хорошая новость, – продолжил Борода, – в меню появился бюджетный бургер всего за 200 рублей! Спрашивайте «Скупербургер» в нашем баре и весёлого вам вечера! А сейчас на сцену выйдет Щербанюк, прошу аплодисментов!
Борода вернулся за барную стойку и, заметив Альбину, поцеловал её в губы. Кожа под моей рубашкой покрылась липким потом. Какая неловкая ситуация. Захотелось провалиться сквозь землю. Я боялся посмотреть в сторону соседки, после того, как оскорбил её парня.
– Касаткин, ты ещё здесь? – обратился ко мне Борода. – Делай заказ или освободи место для гостей!
Я отодвинул недопитую кружку и сбежал из заведения, поджав хвост.