Фрик Аристократии

Чимин отлучился, дабы выпить чашку ароматного американо с молоком. Когда он нервничал, то предпочитал пить сей напиток крепким, без единой ложки сахара вместо привычных двух, находя в нём облик спасательного круга, к тому же ещё в самом начале переговоров министр сообщил о наличии здешнего буфета-кухни, куда можно пожаловать в любое время и при желании подкрепиться либо уталить жажду, вот Чимин и пожаловал, уталять и жажду и волнение. Вот правда вряд ли у него получится попрощаться с тревогой в присутствии старшего.
- Ты, - внезапно вырывается из уст Хосока, тихо поставшим на пороге буфета, и, глазеющим на золотистую макушку Пака, что расположилась на противоположном конце, освещаемой яркими солнечными лучами, кухни. После такого короткого, но неожиданного обращения повисает несколькосекундная тишина, а Чимина тем временем словно табун мурашек затоптал и съел, словно его током прошибло от голоса Чона и выбило почву из-под ног, - ты очарователен. - тихо дополняет старший, не спеша приближаясь к замершему, и, склонившему голову вниз от смущения и волнения, юноше. Когда расстояние между ними сокращается до того, что Чимин может слышать тяжёлое и горячее дыхание старшего в области своей шеи, а Хосок начинает отчётливо замечать растерянность во взоре Пака, Чимин оборачивается к Хосоку с электронным чайником и белоснежной фарфоровой чашкой в руках, заглядывая с волнением тому в глаза. Между ними всё ещё витает гробовая тишина, они тихо изучают взгляд, очертания лиц друг друга и, кажись, весь мир останавливается в то же мгновение. Хосок тянет свою тёплую руку к лицу Пака и нежно оглаживает его объёмистую румяную щеку, заглядывя с тоской в глаза младшего, а тот окончательно в прострацию выпал, небось, да так, что едва ли чайник с чашкой не уронил. Вот правда, своевременно опомниться смог, и прокашлявшись, поставил их на круглый стеклянный стол перед собой. - Не ожидал тебя здесь встретить, особенно в качестве почетного гостя. С каких пор фрики являются ими? - внезапно проговаривает Чон, с улыбкой наблюдая за осторожными движениями младшего, и, заглядывая тому в его зёнки.
- С тех пор, как аристократы плюются желчью. - Чимин наконец подаёт голос, не теряя ценную связь с рассудком, и с такой же улыбкой глядя в глаза Хосока, а Чон лишь больше ухмыляется и заключает младшего в своих крепких объятиях, притянув к своему телу за тонкую талию, от чего Пак слегка сдрагивает, и тяжело дыша смотрит на вишнёвые губы Чона, желая прикоснуться к ним, поцеловать, красовавшуюся сверху, аккуратную, родинку, накрыть своими же, однако в тот же миг лишь с румянцем на щеках отводит взгляд в сторону, от чего чужие тёплые и длинные пальцы осторожно касаются идеального подбородка Пака, поворачивая его так, дабы снова встретиться любимыми глазами.
- Специально ничем не питался несколько дней, дабы плеваться желчью от несварения. - Хосок расплывается в саркастической ухмылке и оглажывает указательным пальцем шею Пака, который едва ли сдерживал смех, закусив свою нижнюю губу, и, устремив взор на пол.
- Омерзительно. - доносится из уст младшего, который с улыбкой отталкивает от себя тело старшего и поворачивается к столу с чашкой и чайником.
- Неужели внешность и внутренний мир меняет? - толкует вслух Чон, скользя сверху вниз своим изголодавшимся взглядом по идеальной осанке младшего, и всё так же ухмыляясь. Чимин сейчас кажется более нежным, обаятельным, от рокера-Чимина словно и след простыл, именно так думалось Хосоку, от чего что-то начинало душу острыми шипами колоть, мысленно выть, тоскующим по луне, волком.
- О-хо-хо, как же ты ошибаешься, - доносится из уст младшего, который делает оборот на 360° к Хосоку - меня и в предыдущем имидже неоднократно видели, неоднократно общались со мной! Возможно, от того я и нахожусь здесь. Я здесь уже бывал, Хосок. - младший серьезно изучает взгляд старшего и снова разворачивается к столу, дабы наконец залить кипятком кофе.
- Откуда ты знаешь моё имя?
- За сегодняшнюю встречу его сказали четыре раза, ты издеваешься? - взяв чайник за ручку, и, вернув его на место, младший подходит к Хосоку и устанавливает с ним зрительный контакт.
- Внимательный какой.
- Весь в тебя. - поясничает младший, кривясь, и, отворачиваясь в другую сторону, на что Чон лишь мягко улыбается и хохочет.
- Даже так? Но я вот чего уяснить так и не смог, - Хосок снова сокращает между ними дистанцию и обжигает своим дыханием мочку уха Чимина - молодежи, вроде как, хороший пример подавать нужно. Как же это так? Что ты здесь делаешь? Судя по нескольким твоим песням, которые ты исполнял у Ли, впечатление другое-то складывается. - Хосок оглаживает пальцем шею Пака и осторожно зачесывает его золотистые локоны ему за ухо, оглаживая мочку уха, и, спускаясь вниз, по вьющейся серёжке.
- А что со мной не так, а? Я употребляю наркотические вещества? Раздеваюсь? Ругаюсь матом? А может быть, занимаюсь половым актом на камеру? Я, между прочим, девственнен. - внезапно констатирует Пак, едва ли найдя в себе силы на ответ, которых осталась всего-то капля из-за дурманящих разум касаний Хосока. Повернувшись всем корпусом к Чону, младший уверено смотрит тому в глаза и продолжает. - Эти песни были специальными, я их исполняю лишь на частных мероприятиях, ибо выступаю в частности, в таких случаях, не перед молодым поколением, а перед смышлёными людьми, такие, как ты, к примеру, либо же Ли.
- Ты мне сейчас сказки рассказываешь, малыш. - Хосок саркастически смеётся и скептически заглядывает в глаза младшего.
- Почему же? Мой имидж - лишь стиль, мои предпочтения - лишь нравы, моё поведение - лишь часть образа и помощь подростающему поколению, которое боится проявлять себя из-за таких, как ты. - Чимин не сдерживается и воспламеняется изнутри, тыкая своим указательным пальцем посредине груди рыжеволосого, и, сверля его своим возмущенным взглядом. - В отличии от некоторых я попросту соблюдаю имидж, а не живу им.
- Ох, как же мне досадно, взял и по-больному ударил! - Хосок с сарказмом хватается за сердце и делает вид, что вот-вот заплачет, а Чимин лишь ещё больше злится.
- Я вижу это! - не выдерживает младший, срываясь на крик, однако в тот же миг чувствует чье-то тепло на своих пышных устах и изумлённо прикрывает глаза, пока руки Хосока крепче тянут к себе Пака за талию, а язык бесстыдно врывается в полость рта юноши и начинает иследовать её, Чимин плавится под таким сильным давлением старшего и начинает поддаваться ему, обвивая карамельную шею своими руками, и, переплетая свой язык с языком старшего, но что-то внезапно бьёт по голове Пака, приземляя на ноги, от чего тот распахивает широко глаза и отталкивает от себя Хосока.
- Что ты творишь? - тихо шепчет младший, осторожно касаясь своими пальцами влажных губ и с удивлением таращась на Хосока.
- Ты и сам не сопротивлялся, обнял даже, вошёл в кураж. - старший ухмыляется, пожимая плечами, и притягивает к себе за талию Чимина одной рукой, изучая его расстерянный взгляд, и, вслушиваясь в его сбившееся дыхание. - Не уж-то губоньки девственные? - старший с саркастическим испугом подносит к своим устам ладонь левой руки и глядит на задумавшегося Пака.
- Да, и я намерен рассказать представителям о том, что меня лишили губной девственности. Пока. - младший ловко вырывается из-под любовной хватки старшего и направляется к выходу из буфета, перебывая всё ещё в изумлённом состоянии, однако последний хватает блондина за запястье и прижимает к стене, проговаривая в самые губы.
- Ты такой непорочный, нежный, чище ангелов, и в то же время - Хосок заглядывает в глаза своей добычи и сокращает расстояние между своими и его губами до половины сантиметра - такой ты хитрец! - и кусает за нижнюю губу, ненасытно оттягивая её вниз, и, улавливая затуманенный взгляд Чимина. - Кто ты, чёрт возьми? - Паку тем временем хочется томно выдохнуть, как в тех грязных фильмах, но он держится и лишь чаще дышит, вот только в брюках всё по-прежнему слишком узко, а внизу живота тяга ощущается, что так и хочется от неё сквозь землю провалиться, однако что-то все ещё не позволяет Чимину так беспомощно рухнуть, возможно, место их нахождения или рука Хосока?
- Пак Чимин. - только и может тихо проговорить младший, всё ещё находясь в плену зубов Чона, и, глядя в глаза рыжеволосого, в которых черти в пляс пустились, свидетельствуя об этом ухмылкой и, кажись, бесконечной, проявившейся ненасытностью.
- Я это и без того досконально знаю. - Хосок отстраняется от младшего и отходит от него. - Меня ещё поразило то, что ты смог выступить среди подобного общества. - внезапно выдаёт старший - Зная их, я должен отметить, что им нравится плеваться на таких, как ты.
- Попал, видишь ли. - Чимин в тот же миг приходит в себя и отстраняется от стены, твердо стоя на ногах, и понимая, что старший ещё тот демон-искуситель, раз умудряется вызывать у Пака возбуждение и так бесстыдно продолжать какую-то бессмысленную перепалку. - Даже если плюются - пусть. Пока мне платят, мне безразлично, я прихожу выступать, а не угождать. - Чимин ухмыляется, косясь на старшего, и, подходя к столу за чашкой, уже остышего, кофе.
- Ух-ты! Так ты у нас внимательный во второй степени? - с насмешкой молвит Чон, подходя к стеклянному столу, и, становясь напротив младшего, с другой стороны, улавливая его пристальный взгляд, и, оппираясь ладонями об холодную поверхность. - Выгоду среди сливок общества узрел? - Чимин тихо делает глоток кофе, глядя на старшего, после чего отставляет чашку на стол и усмехается.
- Да, - проговаривает он, медленным шагом сокращая дистанцию между старшим - я такой весь - после чего затихает, остановившись на полпути, отводит задумчиво взгляд в сторону, и продолжает, снова установив зрительный контакт с Чоном, и, расплываясь в ухмылке - продажный, лицемерный, - парирует младший с явной экспрессией, нахально усмехаясь, и, приближаясь к Хосоку, который начинает специально с ухмылкой пятиться назад - такой - прикрыв с наслаждением глаза, младший издаёт пару грязных громких стонов и затем с наигранной досадой и невинностью смотрит на старшего - куда меня усадить, там и буду, лишь бы денег в карман сунули, да побольше, - и расплывается в безумной улыбке - такой я - шепчет Пак в губы старшего, глядя в его сверкающие глаза своим одурманенным взглядом - грязный. - после чего снова усмехается и заливается заразительным хохотом, а Хосок лишь с изумлением смотрит на этого чертёнка и так же загадочно улыбается, нежно оглаживая подбородок Пака большим пальцем.
- Да ты сумасшедший, милый.
- Я знаю. - Пак нервно сглатывает, успокаиваясь, и тяжело дышит в губы Чона, после чего не выдерживает и мягко целует их, захватывая своими пухлыми губками нежные и желанные губы старшего как можно сильнее и больше, а Хосок лишь сильнее к себе прижимает сего актёра без Оскара и поддается его чарам, пока тот терзает уста Чона: коротко целует их, и не спеша смакует ими, посасывая их. - Я фрик, - внезапно шепчет младший, остраняясь на пару миллиметров - я не аристократичный фрик.
- Но ты мне нравишься. Я влюбился в тебя, Чимин. - проговаривает расслаблено старший, глядя опьяненным взглядом в глаза Чимина, а внутри Пака словно феерверки только что вспыхнули, он услышал то, о чём мог лишь мечтать каждый день клятого месяца, мая. Он смотрит на губы Чона, которые ему виделись лишь в желанных снах и чувствует Хосока настолько близко, что даже не верится, неужели они, наконец-то, вместе? Почему всё было настолько просто, как в сказках, но они всё запутали?
- Я тебя люблю. - шепчет, едва ли не задыхаясь, младший, а Чон лишь оставляет мягкий поцелуй на его щеке и начинает нежно целовать его мочку уха, касаясь губами фирменной сережки Чимина, целует в висок, в скулу, осторожно оглажывает указательным пальцем его плечо.
- Я тебя обожаю, ты попросту мой. - старший нежно притягивает Чимина к себе и утыкается своим лицом в его золотистую макушку, жадно вдыхая запах волос любимого, и, с тоской зарываясь в шелковистые пряди. Пак тем часом кладёт свою голову на грудь Чона и обвивает его талию своими руками, проходясь кончиком носа по его шее, и, оставляя нежный поцелуй на кадыке.

- Ну всё, ты в плену, мальчишка. - молвит Чон, ехидно улыбаясь, и, щекоча живот младшего, которого он бесстыдно унёс в чёрный лимузин, и с которым собирался покинуть сее скучное место, иначе никак, а тот и не сопротивлялся, рвясь всем телом и душой к желанному, любимому.
- Ай яй яй, нехорошо людей красть! - саркастически ругает Хосока Пак, с хохотом грозясь ему своим милым крошечным пальчиком, и, всё так же смеясь, обхватывает шею старшего одной рукой, на что Чон лишь улыбается ответно, укладывая своего неземного на одно из сидений лимузина, и, соприкасаясь своим кончиком носа с его.
- С этого дня ты официально мой возлюбленный, так-то я уже в течении месяца воздыхаю по тебе, от чего я хочу тебя красть и буду. - констатирует Хосок, жадно целуя Чимина в его сладкие губы, и, запуская свои длинные пальцы в его шелковистые злато-пряди, после чего аккуратно стягивает с младшего пиджак и обувь, а тот лишь, подперев свою голову ладонью, внимательно, с интересом наблюдает за каждым действием старшего.
- У вас так принято: сперва носы разбивать, а затем красть?
- Глупости. - отнекивается Чон - Ты мне едва ли не с первой встречи понравился. Не умею я просто к парням - и замолкает, выискивая продолжение своей реплики где-то в окружности - с парнями - и снова несколько секунд уходит на игру "найди слово" - я не знаю, вы же - а Пака забавляет подобное, он с ухмылкой глазеет на растерянного старшего, на коленях которого расположились его ступни и поглаживает кончиками своих пальцев на ногах его коленные чашечки. - Я тебе сегодня уже говорил о своих чувствах, Чимин. Я влюбился, я тебя люблю - всё просто. - молвит старший на одном дыхании, серьёзно глядя на улыбающегося проказника, который не с того не с сего заливается смехом и разваливается на сиденье.
- Так ты ради меня ориентацию сменил и мучаешься теперь? Вау, вот это ты по истине мужчина. - продолжает насмехаться младший.
- Прекрати.
- Что? А что? Что? Не так что-то? Мог бы сразу признаться, я обычный человек, обычный парень.
- Ты прав, но я никогда не влюблялся в парня. - Хосок слегка краснеет от сказанного, продолжая массировать ступни Пака, и, осторожно обхватывая своими пальцами его щиколотки, после чего нежно целует их, и вчитывается в тату, по которым он так скучал: "Страсть" и "Любовь" - вот, что гласили надписи на белоснежных, и сладко пахнущих, щиколотках Чимина.
- А я помог тебе. - Чимин с любовью в глазах следит за Чоном и не может сдерживать свою нежную, едва ли заметную улыбку.
- Верно, и теперь я не могу уснуть без мыслей о тебе. Меня тянет к тебе, я хочу лелеять и носить на руках тебя.
- Смотри, я 60 кг, свалишься со мной на руках - откушу то, что мне сейчас так хочется зажать своей пяткой. - произносит, подмигивая старшему, юноша.
- Не свалюсь. - Чон тянет за лодыжки Пака на себя и начинает целовать его пятки.
- Но разве не у тебя свадьба через месяц? - задаётся вопросом Чимин и поджимает свои ноги под себя, ограничивая доступ к ступням, и с интересом косясь на Хосока.
- Уже нет. - говорит серьезно Чон, хватая Чимина за икры, и, снова укладывая его ноги себе на колени, после чего подносит левую ступню Пака к своим устам и с интересом глядит ему в глаза - А хотя да. - и целует в зоне Ахилла. - С тобой. - между парнями повисает несколькосекундная тишина, Чимин растерянно смотрит в глаза Хосока, и приподнявшись на локтях, начинает бегать глазами по его сияющему лицу.
- Постой, погоди, я не - не успевает младший договорить, как старший подхватывает Пака за спину и укладывает на свои колени его корпус.
- Ты будешь моим мужем? - Хосок оглаживает пальцами волосы Пака у корней, ближе ко лбу, и зачесывает их ему назад, изучая своим взглядом его открытый лоб, приоткрывшиеся от удивления уста и глаза, которые сейчас были словно из стекла и трепета сделанны.
- Что?
- Ты будешь моим мужем, Чимин? - повторяется старший, целуя Пака в кончик носа, и, мягко улыбнувшись.
- Ты, да ты точно сумасшедший! - младший поднимается и с удивлением заглядывает Чону в глаза, в недоумении хлопая того по трицепсу. - У тебя невеста уже есть, ты хоть понимаешь, как это абсурдно будет-то? Ты в порядке? Вы, вроде как, любите друг друга, раз желаете связаться узами брака!
- Я сам по себе абсурдный, дорогой, а с невестой брак будет фиктивным, по сути, ибо никто никого не любит, Чимин. - Хосок лишь расслабленно прижимает Чимина к своей груди и целует нежно в макушку. - А я по истине бескультурный аристократ, влюбившийся в парня, которому несколько недель назад сломал нос, а сейчас я собираюсь послать невесту куда подальше, дабы сделать его своим женихом, ибо безмерно влюблён. - Чимин кладёт свои руки на грудь Хосока и заглядывает тому с трепетом в глаза, после чего опускает свои веки, и утыкается своим лицом в его жилистую шею
- Ты состоишь из противоречий, Хосок. Я даже не знаю, как ты умудряешься быть таким задирой по отношению ко мне, будучи очевидно влюблённым, как ты так умеешь льстить, у тебя всё как дважды два! - старшему вновь прилетает удар в трицепс от смеющегося и разъяренного Чимина, на что первый лишь улыбается и крепче к себе жмёт возлюбленного.
- Но я тебя люблю, знаешь, мне попросту страшно показывать свои чувства, я ещё никогда так не любил, я эгоист, ибо бобсь быть отвергнутым тобой. - старший берёт Пака осторожно за подбородок и тянет ближе к своим устам, после чего нежно накрывает малиновые губы ангела своими, и, сминает их в ленивом и нежном поцелуе. - Я буду работать над собой, Чимини, но ты так и не ответил на моё предложение. - молвит с улыбкой старший, неохотно отстраняясь от губ Пака, и, глядя с улыбкой на них.
- Я согласен. - а от младшего словно след простыл, нет Чимина, есть влюбленный Чимини, который сейчас лежит на коленях у своего седьмого неба, счастья, и так ему хорошо, что вот поселиться бы в сеем моменте, желательно на веки вечные. И нет, он ни за что не откажется от старшего, не свергнет его чувств, не ранит, ибо тоже влюблён, обожает, так безмерно и безумно.
- Вот и хорошо, не буду по ночам мучаться.
- От чего же, стесняюсь спросить? - с насмешкой интересуется Чимин, после чего снова заваливается на сиденье, и двигаясь корпусом вверх, протягивает свои ноги Чону.
- От того, что забрал девственность твоих губ. Если во мне осталась хоть капля порядочности, то должен и замуж тебя позвать после произошедшего. - а Хосок лишь берет белоснежные ступни Пака и снова начинает покрывать их поцелуями, одновременно массируя.
- Какой порядочный ты у меня мужчина, индийские фильмы плачут по тебе.
- Ты меня делаешь таковым, но я плачу по тебе.
- Не плачь, просто возьми. - звонко вырывается с усмешкой из уст Пака, после чего тот с ухмылкой проходится своим языком по верхней губе и закусывает его кончик, сверля своим тигриным взглядом старшего.
- Я как возьму. - хрипло парирует Чон, и осторожно отпустив ноги Пака, надвисает над ним, широко раздвинув свои ноги, дабы ножки Чимина уместились меж ними и начинает растегивать рубашку Пака, не спеша, и нежно целуя его шею, проходясь кончиком языка по острым белоснежно-девственным ключицам золотоволосого, и целуя его жадно в губы, на что слышит томное дыхание Пака и видит то, как он блаженно прикрывет глаза, ёрзая своими ножками, однако в тот же миг со смущением отталкивает старшего и застенчиво молвит.
- Ну нет, здесь не удоб - не успел окончить Пак, как в его полость рта жадно врывается горячий язык старшего, а тёплые и напористые руки крепче притягивают к себе за тонкую талию.
- С тобой мне везде будет удобно. - шепчет в губы юноши Чон, и снимает с него рубашку, открывая вид на его идеальное тело, запястья с тату и рёбра, на которых, оказывается, тоже красовались надписи, Пак лишь больше выгибается и с голодом глазит на старшего, который припал к его груди, играясь с пирсингом в его сосках, и искусно стеля влажную дорожку от одной ареолы к другой.
- Фу, ненасытный.
- Да, я голоден и омерзителен. - Чон льнёт ближе к лицу Пака и шёпотом молвит - Всю встречу представлял, как буду ласкать тебя, такого невинного. - после чего ведёт кончиком своего носа от подбородка к пупку младшего и облизывает его.
- Я тоже голоден и омерзителен. Я доставлял себе удовольствие с мыслями о тебе. - откровенно признаётся Пак, запустив свои пальчики в рыжие пряди старшего, и с ухмылкой глядя на него.
- Когда?
- Я так на протяжении месяца делал.
- Так ты играешь, оказывается, с собой? - вопрос старшего заставляет щеки Пака вспыхнуть, а сам младшенький закусывает свою губу и нежно оглаживает одной рукой щеку Чона, спускаясь пальцами к подбородку, и, притянув его к себе, нежно целует в нижнюю губу.
- Лишь немного.
- Я хочу сейчас стать твоими пальцами. -
тихо проговаривает в губы Чимина Хосок и утыкается кончиком своего носа в его шею, на что младший лишь издаёт тихий хохот и зарывается пальцами рук в мягкие огненные пряди.
- Глупец.
- Я люблю тебя. - старший чуть приподнимается над Паком, и мечтательно глядя ему в глаза, коротко целует в губы.
- Я тоже люблю, но я оказываю на тебя плохое влияние. - Чимин накручивает на свой указательный палец один из локонов Хосоковых волос и внимательно смотрит в родные и бездонные глаза перед собой.
- О нет, ты глубоко ошибаешься, ты делаешь из меня человека. Я учусь чувствовать, учусь любить, ценить, быть тем, кем я есть, без оболочки гнилого человека. - Хосок выводит кончиками пальцев на груди Чимина разные фигурки, блуждая пальцами к самому низу живота и снова налаживает зрительный контакт с блондином. - Меня на путь истинный поставили, благословили в тот вечер, знаешь ли?
- Фриком?
- Что ты? Ты не фрик, ты рок-звезда у меня, моя самая яркая звезда. - расположившись рядом, Чон прижимает крепче к себе оголённый корпус Пака, а младший лишь с удовольствием утыкается кончиком своего носа в ключицы Чона и ближе жмётся к нему, желая быть как можно дольше так близко к старшему, как можно дольше наслаждаться его запахом, присутствием, осторожными действиями и его нежными блуждениями кончиками ногтей по оголённой спине блондина.
- "Фрик" мне нравилось больше. Яркий фрик. - с досадой проговаривает младший, демонстративно дуя свои губы.
- Это точно ты? - на что Хосок лишь с удивлением выгибает бровь, рассматривая сияющее от счастья лицо Пака, и оставляя нежный поцелуй на его подбородке.
- Это я, просто я уже не могу держаться. - Чимин прикрывает с улыбкой глаза, после чего стягивает с Хосока его пиджак, швыряя элемент одежды в сторону, а затем и отправляет в такой же полёт футболку старшего, наконец обнимая его за плечи, и оставляя на них свои наполненные любовью поцелуи. - Мне хочется твоей любви. Я сильно скучал по тебе, хоть ты и ничего помимо оскорблений мне не адресовал. - шепчет младший, обжигая шею Хосока своим теплым дыханием, и оставляя на ней свой сладкий поцелуй, пока тот целует лопатки Чимина, оглаживает под джинсами его упругие ягодицы, плавно скользя вверх, к пояснице.
- Ты и так заполучил мою любовь на пару со мной, а то, что я дурак, признаю. Это моё второе имя, Минни. - старший прижимает ближе к себе своего жениха, который с интересом изучает эмоции на лице Чона и начинает с едва ли заметной улыбкой целовать его изящные ключицы, не спеша наслаждаясь их видами, ровными песочными плечами, и не оставляя ни единый сантиметр тела Хосока без внимания своих губ.
- Я запомнил это.