Глава 15
― Расскажи о своих родителях, ― просит Марк, пока мы гуляем по вечерней Москве.
― Оу, да нечего рассказывать, ― отвечаю я, опуская взгляд вниз, и в мои мысли проникают страшные картинки прошлого.
― Милая моя, ― нежно зовет меня он.
― М? ― Выхожу из транса, слегка качая головой.
Марк шумно вздыхает и счастливо улыбается.
― Надо же, ты отозвалась.
― Я... Я не...
― Таня. ― Марк останавливается и поворачивается ко мне. Я вторю его движениям.
― Что? ― Мой ответ ― тихий шепот.
― Можно я тебя поцелую? ― Он слегка наклоняется ко мне. ― Пожалуйста.
― М-марк, ты же понимаешь, что это приведет к плохим последствиям. ― Смотрю на него, а у самой душа разрывается на куски. ― Я не могу. Прости, не могу.
― А знаешь, ты мне снова и снова даешь надежду.
― Надежду на что?
― Ты не сказала «не хочу». Хорошо. Тогда ответь мне на несколько вопросов, большего просить не буду.
Я молчу. Марк ждет моего разрешения, а я боюсь того, что он может у меня спросить.
― Ладно, ― с протяжным шумом выдыхаю слово.
Только сейчас понимаю, что мы стоим посередине тротуара, а люди, недовольно глядя и что-то бурча себе под нос, огибают нас. Марк замечает мое смущение, подставляет руку, и я аккуратно кладу свою на его локоть. Затем мы продолжаем идти неспешным шагом.
― Ты любишь своего парня? ― Ого, а мы не ходим вокруг да около.
― Что за глупый вопрос?
― Нет, он важный. Ответь, ― настаивает он.
― Да, люблю, доволен? ― Раздражение в моем голосе настолько красноречиво, что не заметить его невозможно.
― Хм.
― И что это значит?
― Новый вопрос. Я тебе нравлюсь?
― Марк, ну что за глупость?
― Таня...
― Да, нравишься! Как человек! Все? ― Убираю руку, но Марк перехватывает ее и кладет обратно, сжимая мою ладонь.
― А как мужчина? ― Смотрит мне прямо в глаза.
― Марк, дорога в другом месте, ― парирую я. ― И нужно смотреть под ноги.
― Моя дорога ведет к тебе. ― Улыбается он и подмигивает.
― Мне кажется, ты не там работаешь. С такими-то речами. ― Качаю головой.
― Не уходи от ответа. Я тебе нравлюсь как мужчина?
Я не знаю, что мне ответить. Не потому что не желаю обидеть, а все из-за того, что действительно запуталась, где та грань, за которую ни в коем случае нельзя ступать. Хотя я ее уже давно пересекла, начав что-то испытывать к Максу.
― Это неправильно, ― отрезаю я, не желая продолжать этот разговор.
― Неправильно стараться что-то внушать себе, держаться за эфемерное, надеясь, что все будет, как раньше. Не будет. Не нужно бояться признаться себе в чувствах. Здесь нет ничего предосудительного ― это прямой путь к честности перед самой собой, перед своей совестью. А зная тебя, ты лучше отдашь себя в жертву на растерзание, чем позволишь дать чему-то новому открыть твое сердце и стать счастливой.
― Но я и так счастлива...
― Правда? ― перебивает меня Марк, и я понимаю, что мне нечем возразить.
Он что, хирург-экстрасенс? Откуда понял, что у меня не все так однозначно?
― Ты меня пугаешь, ― как на духу признаюсь я.
― Прости, что ты испытываешь именно такие ощущения. Я же желаю ровно противоположные. Мне больше по душе, чтобы ты была от меня без ума, ― ухмыляется Марк, а я его слегка шлепаю по ладони. О, господи, он же мой преподаватель, как я могла так поступить? Видя мой страх, Марк приобнимает меня и шепчет на ухо:
― Каждый разбитый барьер, что отделяет меня от тебя, ― это огромная мотивация идти вперед к своей цели ― завоеванию твоего сердца. Если раньше я думал отступить и дать тебе права выбора, что все, рано или поздно, приведет тебя ко мне, то сейчас понимаю: стоит уступить, то потеряю тебя навсегда. А я этого не желаю. ― Затем Марк целует меня в щеку и отступает. ― Я жду ответа на вопрос.
Вот еще одна вещь, которая мне нравится в Марке ― он тоже все прекрасно помнит.
Опускаю плечи и сокрушенно признаюсь:
― Да, нравишься.
Я не смотрю на него, боюсь просто. Мы идем в тишине еще минут десять, а затем решаем повернуть назад. Тоже молча. Ментальный уровень в действии. Врачи всего мира оценили бы.
― Спасибо, за честность, Таня. Но...
― Но ты все сам понимаешь, ― говорю я и смотрю исключительно прямо.
― Понимаю. ― Боковым зрением вижу его кивок. ― Но не принимаю.
― Никаких чувств, Марк.
― Симпатия ― тоже чувство. И оно о многом говорит. Подуй на тлеющий уголек и разожжется пламя. Вот так. ― Марк внезапно наклоняется и дует мне в ухо, отчего становится щекотно, и я хихикаю, быстро отстраняясь от него. Он тоже смеется в ответ, в его глазах пляшут озорные огоньки, затем взгляд мужчины меняется, и в нем настолько много любви, что я нечаянно спотыкаюсь. Затаиваю дыхание, и ко мне приходит ошеломительное понимание. Даня так на меня никогда не смотрел.
***
Последний день в Москве мы проводим в какой-то суматохе. С утра в ЦВК не протолкнуться. Такое чувство, что здесь происходит какая-то нереальная распродажа, а не закрытие форума.
― Да чтобы я сюда еще раз поехала, ― бурчу себе под нос, но Марк, имеющий сверхчувствительные локаторы ― не иначе ― ухмыляется.
― Потерпи. Нам немного осталось. Как только представители власти выступят с речью о том, как необходимы новые технологии и насколько важно финансировать мед. университеты, чтобы взращивать новых толковых специалистов, мы уйдем, хорошо?
― А как же результаты? ― недоумеваю я.
― С нашим начальством свяжутся в случае получения этого самого финансирования. ― Пожимает он плечами, словно все, что на данный момент происходит, на самом деле не важно.
― Марк Александрович, так нельзя! ― возмущаюсь в ответ.
― Ты еще не поняла? ― тихо говорит Марк. ― Для меня важна ты и твое благополучие. Если тебе сейчас тяжело здесь находиться, мы уйдем. Хотя вчера было исключение, нам все же необходимо было выступить.
― Вы и так сделали для меня многое. Мы один раз покинули это мероприятие, хотя не должны были. Давайте лучше останемся, у нас все равно еще целый день впереди. ― Смущаюсь я, потупив взгляд. Уверена, мои щеки приобрели красноватый оттенок.
― Хорошо, как скажешь. И, Таня, ― еще тише произносит слова Марк, ― это самое меньшее, что я мог для тебя сделать. Поверь, я хочу ради тебя перевернуть весь мир, если ты мне только позволишь. Но нам лучше продолжить этот разговор позже, потому что сейчас, видимо, выйдет моя мама.
Я резко поднимаю взгляд и с неверием смотрю на преподавателя.
― Она тоже будет выступать? ― громко шепчу я.
― Бери выше. Будет объявлять университеты, которые в первую очередь получат гранты. А, вот, кстати, и она. ― Он смотрит на сцену, и я сразу обращаю свой взор на женщину, идущую к микрофону.
Для своих лет Наталья Андреевна выглядит просто невероятно. Стройная блондинка невысокого роста и милой улыбкой начинает речь. Ее голос настолько нежный и вкрадчивый, что сразу ощущаешь какое-то спокойствие внутри. Чувствуются прекрасные ораторские способности, что неудивительно для такой высокой должности.
Пока я наслаждаюсь невероятным голосом, как чувствую прикосновение руки Марка и перевожу на него взгляд, ожидая объяснений.
― Идем, нас объявили. ― И тянет меня за собой. Сквозь гул аплодисментов мы пробираемся к сцене, и я не сразу соображаю, что вообще происходит.
― Поприветствуйте первых победителей нашего гранта, ― говорит Наталья Андреевна и подходит к нам, пожимая руки и тепло улыбаясь. ― Очень приятно познакомиться с тобой, Танюша, ― торопливо говорит она.
― Мне тоже! ― отвечаю я с энтузиазмом и отпускаю руку.
Женщина подходит к своему сыну и протягивает ладонь, которую Марк принимает с особой нежностью. Не знаю, видят ли другие, но я замечаю точно.
Затем нам вручают цветы и сам грант, Марк берет ответное слово, в котором благодарит за доверие, и мы уходим со сцены.
Только спустившись вниз, он ведет меня прямиком к выходу.
― Не будем здесь больше задерживаться.
― А вы не думаете, Марк Александрович, что злоупотребляете своими полномочиями?
― Вот как? ― Он приподнимает одну бровь и с любопытством смотрит на меня.
― Да! ― заявляю я. ― Уж слишком вы пренебрегаете планами форума. Но хотя бы мы выступили, и на том спасибо.
Марк качает головой и улыбается.
― Ты сейчас меня выставляешь каким-то несерьезным. Хотя... ты на меня плохо влияешь, поэтому это сугубо твоя вина. ― Он даже и не думает останавливаться. ― Кстати, это тебе. ― Вручает мне свой букет.
― Ох, спасибо... ― И до меня только сейчас доходит: ― Как это я виновата? Объяснитесь!
Сказать, что я в шоке, ― ничего не сказать! Вот это наглость в полную литровую капельницу!
― Мне нравится, когда ты злишься, ― дразнит он, и мы уже оказываемся у выхода.
Пройдя через пост, выходим из ЦВК и ненадолго останавливаемся, ожидая такси.
― Марк, я жду. ― Не собираясь заканчивать этот разговор, я смотрю на преподавателя.
― Ты о том, что мне нравится твоя злость? Ну да, это чертовски заводит. ― Вот наглый какой, а еще педагог медицинского университета называется.
― Я хотела узнать, почему именно я виновата в том, что ты не выполнил предписание плана.
― А, тут все просто. Хотел побыть с тобой больше наедине, а в ЦВК такое провернуть невозможно.
Я ахаю от его слов.
― Такова суровая правда, моя милая Татьяна. ― Марк поворачивает голову в сторону парковки и приглядывается к подъезжающей машине. ― А вот и наше такси. Пошли, нам надо поспешить в отель, нужно собираться на самолет.
― Когда это ты успел вызвать... а разве мы не полетим вечером?
― Верно, но я хочу еще немного побыть с тобой. Знаешь ли, для меня ты желанная компания.
Это уже просто невыносимо.
― А мое разрешение уже не требуется, да? ― сокрушаюсь я.
На что Марк мне просто улыбается. Черт бы его побрал!
Мы не замечаем, как доезжаем до отеля, и в хорошем расположении духа входим в фойе. Внезапно раздается звонок на телефон Марка, и он с улыбкой отвечает:
― Слушаю.
По мере того, как кто-то на другом конце что-то рассказывает преподавателю, его улыбка начинает исчезать, сменяясь мрачностью в лице и штормом во взгляде.
― Понял, скоро буду.
― Что-то случилось? ― А у самой внутри возникает какое-то тревожное чувство.
― Случилось. ― Поднимает он на меня взгляд. ― Похоже, нам не суждено провести время вместе. Прямо сейчас необходимо лететь обратно. Требуется срочная операция мальчику. Нам нужно поторапливаться. ― Марк хватает меня за руку, и мы спешим по номерам.
― О, господи. Но если не будет билетов...
― Не переживай, нам предоставили частный самолет.
― Ого... ― Это все, на что меня хватает.
Мы уже поднимаемся по лифту, и я вижу, как Марк начинает постукивать ногой.
― Это не просто мальчик, а сын мэра города. Попал в серьезную аварию вместе с водителем. Мужчина погиб на месте, а парень находится в тяжелом состоянии. Солнышко, у нас на сборы максимум десять минут, сможешь? ― Мы уже бежим к нашим номерам.
― Буду через пять, ― уверяю я и быстро открываю дверь.
Оказавшись внутри, спешно собираю вещи и туалетные принадлежности. К счастью, у меня нет привычки раскладывать одежду, поэтому почти все лежит в сумке. И ровно в назначенное мной время я оказываюсь за пределами апартаментов, удивившись, что Марк уже ожидает меня.
― А я-то думала, что я самая молниеносная, ― спешно улыбнувшись, говорю ему.
― Прости, любимая, но я мужчина, поэтому априори должен все делать быстрее. ― Я чуть не падаю от внезапно прогнувшихся колен. Марк успевает поймать меня и ставит на ноги, затем забирает мою сумку, и мы снова возобновляем путь. ― А что с тобой будет, если тебе скажу об этом прямо?
― Марк, ― шепчу я, теряя дыхание, ― не делай так больше.
― Не могу, Таня. Не могу. ― Он не смотрит на меня, его взгляд направлен на приближающийся лифт, который, к счастью, открывается, и оттуда выходит пожилая пара.
― Ох, какие они прекрасные, Виктор, не находишь? ― вдруг говорит бабушка. ― Ты посмотри, насколько чудесны!
Наверняка от шока мои глаза сейчас стали размером Луны.
― Дорогая, не смущай молодых, ― спокойно произносит мужчина преклонного возраста.
Внезапно она берет Марка за свободную руку и, глядя в глаза, говорит ему:
― У вас будет много испытаний. Девочка переживет нечто нехорошее, но ты будешь рядом. ― Она отступает от нас. ― Ты сильная, запомни это, ― уже обращается ко мне.
― Не слушайте ее, молодые люди. Пошли уже, моя чудесная. ― Мужчина тянет свою жену в сторону номеров, а она лишь посылает нам прощальную улыбку.
― Что это сейчас было? ― шепчу я, и мы с Марком входим в лифт.
― Не знаю, но я запомнил каждое ее слово.
― Да уж, такое, если захочешь, не забудешь, ― бормочу я.
― А я и не хочу забывать, ― отвечает Марк.
***
Захожу в свою квартиру и шумно выдыхаю. Мы с Марком здорово разминулись. После отеля сразу поехали в аэропорт и там поднялись на частный самолет. Летели обратно, сказать к слову, с комфортом, и намного быстрее, чем проделали путь в Москву. Едва мы приземлились, Марка сразу забрал кто-то из коллег, отчего мы с ним даже толком не попрощались. Мне любезно вызвали до квартиры машину, и я благополучно доехала одна.
Распаковав сумку, принимаю душ и готовлю себе омлет. Это максимум, на что я сейчас способна. Мысли об операции никак не хотят меня отпускать. Все же сильно переживаю как за несчастного мальчика, так и за Марка. Хотя он один из лучших хирургов России, и, к удивлению всех, живет и работает именно в нашем городе. Я резко останавливаюсь посреди кухни с тарелкой в руках. Неужели... Да нет, не может быть. Не успеваю полностью сформировать свою мысль, как в дверь звонят. Посмотрев с тоской на еду, ставлю тарелку на стол и иду открывать, кого там нелегкая принесла. Хотя я на сто процентов могу сказать, что пришла...
― Привет, Танюшкаа! ― Кидается на меня Катя, стоит мне немного показаться в поле ее зрения.
― Ты меня задушишь! ― хриплю я и пытаюсь мягко оттолкнуть от себя Халка в юбке.
― Поздравляююю! Ты огромная молодец! О вас с Марком весь университет только и говорит. Как нам повезло! Наша гордость! Отстояли честь универа! ― цитирует кого-то она.
― Ну ты мастер сочинять небылицы. ― Закатываю глаза.
― Да вот те крест! ― восклицает она и начинает креститься.
― Пошли уже на кухню, ведь негоже на пороге стоять, ― со смешком говорю я.
― Так я не договорила. В общем, ректор там радостный от счастья, с широченной улыбкой ходил по коридорам. Конечно, университет теперь на новый уровень вышел.
― Не похоже совсем на него, если честно. За столько лет он ни разу никому не улыбнулся.
― Угу, твоя правда. ― Я не успеваю оглянуться, как Катя вовсю съедает мой обед.
― Катя.
― Да, да? ― с набитым ртом спрашивает она.
― Вообще-то это я не тебе готовила.
― Я шнаю, но ты наштолько вкушно готовишь, не уштоять. Прошти.
― Не говори ничего, а то подавишься. ― И принимаюсь готовить вторую порцию. Себе.
― А ты добрая. Кстати, налей чаю, пожалуйста.
― Вся в тебя. ― Вскоре, накрыв на стол, я присоединяюсь к подруге, и мы молча обедаем.
― Кстати, я чего еще пришла, ― закончив трапезу, начинает она, ― сегодня Рома устраивает вечеринку на даче родителей. Я за тобой приехала. Насчет завтрашних пар не переживай, они после обеда...
― Я помню.
― Еще бы ты не помнила. Скорее, на свете появятся некроманты, чем ты что-то забудешь, ― по-доброму усмехается. ― Собирайся, мы с Ромой поедем.
― Оу, сейчас переоденусь только. Во сколько будем от тебя выезжать? ― интересуюсь, вымывая посуду.
― Эм, сейчас?
― В каком смысле? До тебя еще добраться надо же, ― не понимаю я.
― Рома уже внизу ждет. Мы вместе приехали. ― Пожимает она плечами.
― Катя! Ты с ума сошла, что ли? А почему он не зашел? ― возмущаюсь, а сама начинаю поторапливаться.
― Я ему просто обещала, что за тобой поднимусь, и мы сразу спустимся, ― со смешком отвечает она и идет за мной в спальню.
Я вопросительно смотрю на нее.
― Ой, это ему мщу за вчерашний инцидент с козявкой. Он, хитрец такой, только поздно вечером приехал домой, когда я уже десятый сон видела про Ризанда (прим.: главный герой цикла Сары Дж. Маас «Королевство шипов и роз»).
― Его можно понять, ― бормочу, пока начинаю переодеваться в удобную одежду.
― Ризанда? ― уточняет Катя. ― Ну да, хоть кто-то со мной был сегодня ночью. У тебя под боком Марк был... О! Вот же ж, как я могла забыть!
― Потом, Катя, сейчас времени нет. Чтобы тебе стало легче: ничего не было и не будет, ― отрезаю я.
― Лааадно, спущу на тормозах. Но мы все равно вернемся к этому разговору. Не отвертишься. ― Указывает на меня пальцем.
― Да ты меня откуда угодно достанешь, так что понимаю, что от тебя прятаться бесполезно. ― Я уже одета и беру сумочку с телефоном. ― Сейчас Дани напишу, узнаю, приедет ли он.
Катя ничего не говорит, но я вижу, что она не очень-то довольна, судя по недовольному лицу. Звоню своему парню, но он не берет трубку, поэтому решаю отправить сообщение.
Я: Дорогой, я уже в городе. За мной приехала Катя, и мы поедем на дачу родителей Ромы. Буду тебя ждать там.
Мы уже спускаемся по лестнице к выходу из подъезда, как мне приходит ответ.
Любимый: Прости, солнце, я был сильно занят. К сожалению, приехать не смогу, но ты мне позвони, когда тебя нужно забрать, хорошо?
Я: Да, конечно. Все нормально?
Любимый: Да, просто внеплановая работа. Не бери в голову. Потом мне расскажешь, как завершился форум?
Я: Обязательно. До встречи, я позвоню.
Любимый: До встречи.
Кладу телефон в сумочку. Катя смотрит на меня, прежде чем мы выходим из подъезда.
― Приедет? ― спрашивает она.
― Нет, на работе. Но меня заберет.
― Очаровательно. В хорошем смысле. ― Поднимает ладони вверх.
Мы подходим к автомобилю Ромы, который нервно стучит пальцами по рулю. Увидев нас, он выходит из автомобиля и подходит ко мне, крепко обняв вместо приветствия.
― Поздравляю тебя, я в тебе не сомневался, ― шепотом говорит мне и отпускает. ― Ну что, девчонки, поехали?
― Спасибо, Ром. ― Он меня растрогал своим жестом, и теперь я сдерживаю себя от слез, потому и голос дрожит от нахлынувших эмоций. ― Да, я готова. Катя?
А Катя стоит, скрестив руки на груди, и смотрит исподлобья на своего парня. Того и гляди, заколет витаминчиками так, что тот сидеть не сможет.
― Поехали, ― отвечает она и, проходя мимо Ромы, щипает его за попу, отчего он, не ожидая такой подставы, громко вскрикивает на несколько октав выше.
Мы прыскаем со смеха, но мой обиженный друг лишь молча садится за руль. Да, с этими ребятами не соскучишься.
― Ну что, готовы сегодня отдохнуть? ― спрашивает Рома. ― Повод прекрасный ― наша любимая Таня сделала над собой колоссальную работу и была вознаграждена... чего вам там давали?
― Грант.
― А, да. Была вознаграждена грантом.
― Ты сильно губу не раскатывай, средства направлены на развитие университета, ― говорит ему Катя.
― Да понял я, не дурак. ― Он заводит машину, и трогаемся с места.
― Я бы не была так уверена. Порой, ты у меня такой дурачок, что диву даюсь, ― с сарказмом говорит подруга и отворачивается к окну.
― Так, ребята, если вы сейчас не прекратите, я выйду. Серьезно. ― Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на заднее сидение.
― Каким это образом? На ходу? ― усмехается Рома.
― А как же вера в меня? ― спрашиваю у него, а у самой смех просится наружу. Даже просто от того, что мне хорошо с ними.
― Я в тебя всегда верю, но, прости меня, Супермен из тебя, мягко говоря, недоделанный.
Катя смеется в голос, а я широко улыбаюсь. За какие заслуги я заслужила этих прекрасных людей?
― Я вас люблю, вы знаете об этом?
― Конечно! ― Поворачивается ко мне Катя. ― Как и мы тебя. Да, Рома?
― Несомненно. Ты у нас одна такая, Танюш. ― Он смотрит на меня через лобовое стекло и подмигивает.
― Спасибо вам, что вы есть в моей жизни, ― надломленным голосом произношу я.
― Так, без слез, пожалуйста, а то я не выдержу, и тогда, для полной картины, сделаю Роме больно, чтобы мы плакали уже втроем, ― тараторит подруга, а сама начинает часто моргать.
― Не тронь меня! Мое тело свято, ― говорит Рома, на что Катя ударяет его по плечу. ― Ау, больно!
― Терпи, святыня, и смотри на дорогу, ― ворчит она и удобнее усаживается на сидении. ― Все же путь не близкий.
И мы погружаемся в уютную тишину, пока Рома не решает включить музыку, под которую мы сразу с Катей начинаем громко подпевать.