Лесоруб

Глеб целовался, в принципе, недурственно, но без хищного альфячьего напора, то ли примеривался, то ли робел. Скучновато.
- Ты кусаться вообще умеешь? - спросил я, слегка приплющивая парня к колонне, за которой мы спрятались от посторонних любопытных взоров. - Битвы языков устраивать? Я пьяный, мне хочется.
Тот вместо ответа попытался освободиться, ну, я и отпустил. Зачем принуждать человека?
- Пахнешь как омега, а ведешь себя как альфа! - брюнет обвиняюще наставил на меня палец. - Может, ты вовсе никакой не омега, а отдушкой специальной набрызгался?
Блядь. Но привычное уже блядь, с грустной горчинкой. Омега я, омега, скоро потеку, между ягодиц у меня уже мокро, низ живота тянет сладкими спазмами. Член, который без узла, налился кровью, оттопырив ширинку, пульсирует и ноет, просит продолжения банкета. Приласкал бы кто-нибудь, в рот взял...
Наверно сегодня не дождусь, зря надеюсь. Ну, шарахаются от меня городские альфы!
Ой! Глеб без предупреждения шмякнул спиной о колонну и тяпнул больно за нижнюю губу зубами, зарычал в лицо. Здорово, еще!
- Повтори! - взмолился я и поплыл, наконец-то ощутив долгожданную альфячью власть, готовый прогнуться и отдаться сильнейшему.
Омега есть омега. Ничего странного.
Глеб кончиком языка нежно очертил мой приоткрывшийся в довольном стоне рот по контуру и снова зарычал, на этот раз чуть громче.
- Обожаю таких рослых омег, как ты, - шепнул он мне в ухо, обжигая дыханием. - Везде ищу и иногда нахожу. Инге, ты сверху бывать любишь? Трахнешь меня? Презики и смазка в заднем кармане...
Тьфу. А я-то расслабился, а я-то понадеялся, кусок идиота... Достойный альфа, улыбка располагающая...
Прокушенную Глебом губу неприятно саднило. Я лизнул свежую ранку, - солено, - и разочарованно оттолкнул парня.
- Я слишком трезвый для подобного номера, прости, - вздохнул. - Пойдем еще по стаканчику купим, только не вина, чего-нибудь нормального? Чур, платишь ты.
Глеб покивал, соглашаясь. Я уныло тащился за ним к бару и размышлял, получится ли у нас смена ролей. Ну, трахну я этого симпатягу, а дальше? Он меня в благодарность за доставленное удовольствие потом трахнет тоже? Или нет? И вообще, предпочтительней в обратном порядке, омега все же я.
Выскочивший откуда-то из толпы танцующих худенький белокурый омежка оттоптал мне, - талантище, еб, - сразу обе ноги и едва не упал, и я подхватил блондинчика под мышку.
- Привет! - бля, малыш-то знакомый, тот самый, которого Захарка поил, а я отнес в туалет и бросил. - Тебя друг обыскался!
И я вдруг резко, толчком, понял, что абсолютно не хочу трахать Глеба. До тошноты не хочу, или в моем внезапном рвотном позыве виновато смешавшееся в желудке с Егерем вино?
Белокурое чудо смотрело, не моргая, доверчиво протягивало тонкую, украшенную витым золотым браслетиком, обнаженную по локоть руку.
- Идем! - звало. - Захар беспокоится!
Я принял тонкие прохладные пальцы омежки в ковшик ладони и трусливо позволил малышу увести себя от Глеба в противоположную от бара сторону. Допьюсь до нужной кондиции и отыщу попозже. Ну не озверел я пока от спермотоксикоза настолько, чтобы альфам засаживать! Дозреть должен!
Блондинчик подпрыгивал на каблучках невесомым зайкой, тянул куда-то.
- Быстрее! - торопил он, постреливая по сторонам глазками. - Быстрее! Ты же не отдашь своего друга какой-то наркоманской модельке?
Шустренький малыш, заводной, похоже. Был бы я альфой, непременно бы с ним замутил.
- Что за моделька? - я постарался ускориться, уж больно стало любопытно, кого Захарка нашел.
Модельки - высокие и выносливые создания, привычные к большим нагрузкам. Подобный омега, по идее, может выдержать Захарку, но наркотиков не приемлю ни я, ни мой друг. Наркомана пинком под зад!
Повисший на Захарке омега и правда оказался весьма высоким, нo тощим - просто жертва концлагеря! Его спина в глубоком вырезе полыхающей пламенем блузки пугала выпирающими позвонками и торчащими лопатками. Точно торчок, или анорексик, одно из двух. Мордочка у модельки была точеная и смазливая, густые черные волосы омега заплел в длинную, мудреную, достигающую поясницы косу, курил, выдыхая в потолок дым, тонкую коричневую сигаретку.
«Эффектный товарищ получится, если подкормить его с полгодика и погонять в спортзале, мышцу подкачать, - решил я, - и очевидный поблядошка. Наверняка растянут множеством альфячьих хуев так, что ведро со свистом пролетает. Захарке на потрахаться одну ночь сойдет».
Не подозревающий о моих мыслях брюнет смолил сигаретку с видом звезды. Пожалуй, он меня бесил, выпендрежник. Не тело - кожа и кости. Фи, помять нечего. И жопка плоская.
- Его Артем зовут, - позабытый мной блондинчик затеребил меня за рукав. - Артем Лисецкий. Знаменитый манекенщик, на обложки журналов снимают. Великолепен...
В голоске чуда явственно прозвучала сдерживаяемая из гордости зависть.
Я уставился на дурачка как на... дурачка. Лично на мой северный вкус Артем был никакушкой.
- Кто, по-твоему, красивей, я или он? - я равнодушно отвернулся от модельки и покровительственно обнял парнишку за поникшие плечики.
Омежка застенчиво улыбнулся.
- Он! - ответил убежденно. - Ты мускулистый и грубый, что ли.
Расстроиться и закомплексовать я не успел - Захарка вдруг вскинул голову и соизволил заметить меня.
- Инге! - радостно завопил альфа. - Ты нашелся! Скорее двигай сюда, я тебя кое с кем познакомлю! Это Артем! Скажи, он обалденный?
Я вяло подтвердил «да, обалденный» и ужасно пожалел, что отверг ухаживания Глеба. Теперь любоваться, как мой друг тискает модельку, без пары? Тоска. И блондинчик исчез, вот только вроде здесь стоял. Никому-то я не нужен с моими широкими не омежьими плечами и альфячьим ростом. Плак.
Хуй, а не плак. Рано слезы лить. Палка от швабры Артем нужен, ему пара отыскалась перепихнуться, отыщется и мне. Где этот Глеб?!
- Ты зачем убежал? - бля, Глеб.
Обнял сзади, щекочет дыханием шею. И блондинчик рядом с ним, протягивает пластиковый стакан с чем-то темным. В жидкости - кубики льда.
- Мы принесли Егерь! - он счастливо сиял, солнышко и солнышко. - Специально для тебя! Давай набухаемся, будем танцевать и творить разные глупости?
Милый, славный малыш, добрая душа. Позаботился обо мне. Не Захарка. Не Глеб. Зеленый пацан. Чуткое к чужой боли сердечко...
- Огромное спасибо! - я выдохнул, чувствуя - отпускает под ребрами, и разулыбался, свободный.
Друзья есть. Симпатичный альфа для секса есть, пусть и с прибабахом. Выпивка есть. Танцпол есть. Музыка неплохая и вся ночь впереди. Живу!

Увы, ни набухаться, ни потанцевать не получилось - едва мы, компанией, двинулась к танцполу, нас окружил с десяток внушительного вида альф.
- Омег наших клеим! - крикнул кто-то из них злобно, замахиваясь на меня бутылкой из-под пива. - Сейчас огребете, уроды!
Удар я, разумеется, отразил, потом второй, третий, увернулся от четвертого, и началась свалка, когда уже и не поймешь, кто кого и чем конкретно лупит. Визжали перепуганные омеги, орали альфы и беты, мои кулаки беспощадно сминали чью-то плоть, кто-то точно так же вколачивался в мою... Ад и боль. Крошево зубов, по счастью, чужих.
Удары, удары, удары. Вспышка, тьма.
Очнулся я на улице, под моросящим дождем, сидящим на ступеньках крыльца. Мрачно молчащий, хмурящийся Глеб с окровавленным лицом поддерживал меня, кренящегося вбок, одновременно подмышку и под подбородок. По-омежьи навзрыд причитающий «убили, убили!!!» Артем в блузке без правого рукава прикладывал мне к заплывающему фингалом левому глазу завернутый в кусок алой ткани лед. У моих широко расставленных ног, в самом низу лестницы, Захар хлопотал над рыдающим блондинчиком.
Обалденно вышли выпить в бар. Еще и незнакомого омежку юного втянули, почти ребенка. Умницы.
Я с трудом поднял руку и накрыл дрожащие пальцы Артема испачканной красным ладонью. Разбитые костяшки немилосердно жгло, в мозгах творилась кружащаяся каша, тошнило.
- Куда теперь? - спросил, запинаясь. - В гостиницу?
Плачущий Артем дернул голым костлявым плечом, жалко искривил рот с размазавшейся помадой.
- Ко мне, - ответил, давясь всхлипами. - Отмоетесь и переночуете.
Обзывать этого скелетину презрительным словом «моделька» мне больше не хотелось. Я слишком хорошо помнил, как отчаянно он дрался с напавшими альфами, словно дикий кот, практически наравне со мной. Вот вам и торчок с журнальной обложки. Заработал на скуле не фотогеничный здоровенный фингал, щека расцарапана.
Забавный - Захарку защищал. Доходяжина и омега - гиганта Захарку-альфу.
Герой. Влюбился в моего друга с первого взгляда, что ли? Нехорошо, наркоман ведь.