Глава 18. Другой жених
Утро наступило тихо. Слишком тихо — после ночи, полной дикой страсти, ревности и злости. Солнечные лучи скользили по шелковой простыне, по открытому плечу Софии, по беспорядочно смятой постели, где до сих пор чувствовались следы той, кто в ней извивалась под руками Луки.
София проснулась первой. Несколько секунд смотрела в потолок, вспоминая, как он шептал: «Ты моя. Никто не заберёт тебя у меня». И всё внутри снова стягивалось в тугую, сладкую тревогу.
Он спал рядом, на животе, полуобнажённый, лицо уткнуто в подушку. Даже во сне — сильный, опасный. И — её.
Она встала. Накинула халат. Зашла в душ. Но даже прохладная вода не смогла смыть гул в голове.
Ты выйдешь замуж за другого.
Отец. Даниэль. Спокойствие, деньги, уверенность.
Он даже примет тебя не девственницей.
Словно это — товар.
Словно всё, что между ней и Лукой, — ничто.
Когда она вернулась, Лука уже был на ногах. В спортивных штанах, босиком, с чашкой кофе. Он смотрел в окно, напряжённо сжав челюсть. София подошла сзади, молча, и обняла его. Он не обернулся — но крепко прижал её руки к себе.
— Ты не спала, — сказал он.
— Я... хочу поговорить.
Он обернулся. Посмотрел ей прямо в глаза.
— Я слушаю.
София вдохнула.
— Я не рассказала тебе всё про тот ужин с отцом.
Он нахмурился.
— Он пришёл туда не один.
— С кем?
— С мужчиной. Его зовут Даниэль. Молодой, миллиардер. Тихий, вежливый, абсолютно... мёртвый внутри. Мой отец сказал, что как только контракт с тобой закончится — я выйду за него. Он уже всё решил. Он считает, что этот парень — безопасный. Не такой, как ты.
Лука молчал. Его пальцы сжались на чашке.
— Он сказал, что Даниэль примет меня даже после тебя.
София отвела взгляд.
— Как будто я — вещь. С подписью. С царапиной.
Он поставил чашку на стол. Медленно. Беззвучно. Затем подошёл ближе. Взял её за подбородок, заставляя снова посмотреть на него.
— Ты не вещь.
Голос был низким, сдержанным. В нём чувствовался вулкан подо льдом.
— И ты не уйдёшь к нему.
— Я и не собиралась.
— Но он будет давить. Твой отец. Этот Даниэль. Все, кто думает, что могут диктовать тебе, как жить. И знаешь, что самое страшное?
— Что?
— Что им плевать на тебя. Они не видят в тебе женщину. Они видят актив. Сделку. Маршрут. А я...
Он шагнул ближе, почти прижал её к себе.
— Я хочу тебя. Со всеми твоими слабостями, истериками, упрямством. Я хочу слышать, как ты споришь, как ты стонешь подо мной, как ты шепчешь, что боишься. Потому что всё это — живое. Настоящее.
София с трудом сдержала дрожь.
— Лука...
— Мы не разводимся, София. Даже если весь этот чёртов мир взбунтуется. Я не отдам тебя. Я не подпишу ни один документ. Я не скажу «конец», даже если ты сама захочешь уйти.
Она молчала. В груди сжималось от эмоций. Его слова — как броня. Его взгляд — как клятва.
— Что мы будем делать? — прошептала она.
— Сражаться. Вместе.
Он провёл пальцами по её щеке.
— Я найду, кто стоит за этим. Кто давит на твоего отца. И если он сам всё затеял — я вырву его из твоей жизни. Даже если ты меня за это возненавидишь.
София прижалась к нему.
— Я не боюсь. Ни их. Ни будущего. Я боюсь только одного.
— Чего?
— Что ты однажды исчезнешь. Без следа. Без слов.
Он обнял её, крепко, жадно, как будто хотел вжать в себя.
— Пока я дышу — я рядом.
⸻
Когда она ушла из комнаты, Лука достал телефон.
— Подключите мне всё, что есть на Даниэля Карвина. Его окружение, партнёры, финансирование. Особенно связи с семьями на побережье.
— И что делать, если он чист?
— Тогда он будет грязным, когда я закончу.