Глава 12
Почувствовав губы Чонгука на своих устах, Тэхён, удивлённо пискнув, приоткрыл рот, позволяя сталкеру в полной мере продемонстрировать все свои умения. Зачем он это сделал, Тэ с полной уверенностью сказать не мог. Разум привычно твердил ему: бей наглеца, а вот сердце подозрительно притихло. Оно, словно волны на цифровом фото, замерло и наотрез отказалось идти на контакт с остальными чувствами. В особенности со здравым смыслом.
Тэхён не любил дезинформацию и не важно, на что именно она была направлена: на СМИ или же на собственные ощущения. Поэтому, внушая себе, что симпатия к Чонгуку — это всего лишь игра воображения, он чувствовал сильный диссонанс. Подобное его неслабо возмущало. Причём он чётко понимал, что злится именно на себя, а никак не на сталкера. И именно это начинало его напрягать.
Тэхён был не готов забить на все моральные устои и с головой броситься в омут новых чувств. Он не столько боялся непонимания окружающих, как того, что его симпатия окажется такой же хрупкой, как и лёд весной. Один резкий шаг, одно необдуманное решение может стоить рыбаку жизни. Тэ опасался, что этим рыбаком может стать Чонгук. Что с тем будет, если спустя какое-то время марево развеется, и он поймёт, что больше ничего к нему не испытывает? Сможет ли тот забыть обо всём и вновь стать ему лишь хорошим другом?
Тэхён был из тех людей, которые без полной уверенности в правильности своих действий никогда не станут ничего менять в жизни. Был ли он рад такой черте характера? Скорее нет, чем да. У него было множество планов и желаний, но большую их часть он спрятал под толстым одеялом, скованным из собственной нерешительности и правильности. Но был ли он настолько правильным, каким хотел себе казаться? Тэ упрямо утверждал, что да, наотрез запрещая себе вспоминать о том, что обычные школьники порно не рисуют.
Они лишь упорно учатся, стараясь проложить себе дорогу в счастливую обеспеченную жизнь. Вот она, сознательная дезинформация во всём своём великолепии. Тэхён знает, что всё не так, и при этом упорно заставляет себя верить в то, во что привык. Не трус ли? Сминая в ответ губы Чонгука, он с неким авантюризмом отмечал то, что этот поцелуй в корне отличается от того, в комнате Чона. Тогда он больше руководствовался профессиональным интересом, сейчас же — собственным желанием.
Поняв, что своими хаотичными обрывочными мыслями он загнал себя в ещё в большую неразбериху, Тэ, ловко поймав губами язык Гука, немного его пососал и, отстранившись, резко, но не сильно ударил того в живот. Переведя сбившееся дыхание, он, нахмурившись, спросил:
— Знаешь же, что бить буду. Зачем вновь лезешь?
— Все потому, что рассвет краток, а день часто нарушает его обещания.
— Я читал Толкина. И это цитата здесь неуместна, — рыкнул Тэхён, откровенно смущаясь.
— Ради любимых сладких губ я готов стерпеть все твои побои.
— Ты мазохист.
— Я просто влюблён.
— С недавних пор мне начало казаться, что это одно и то же.
— Не преувеличивай, — выдохнул Чонгук. — Всё не так уж и плохо.
— Разве? — приподнял бровь Тэ. — Я постоянно бью и прогоняю тебя. Неужели подобное тебя не задевает? Не возмущает?
— Нет, — честно ответил Гук. — Как бы ты ни был зол, ты никогда не отворачиваешься от меня. А это говорит о многом.
— О чём, например?
— О том, что и я тебе не безразличен. Разумеется, наши чувства отличаются, но симпатия склонна плавно перетекать в любовь. Чем не повод подождать и приложить немного сил?
— Мне бы твой оптимизм.
— Поцелуй ещё раз, и я поделюсь им с тобой, — не растерялся Чонгук.
— Могу лишь ударить и напомнить, что предпочитаю грудастых нун.
— Бывает, что лист тонет, а камень плывёт. Почему тогда натурал не может полюбить мужчину?
— Гук, не начинай, — отмахнулся Тэ, намеренно меняя тему, — О, «God Save the Queen». Не ждал этой песни.
— Почему же? Эта песня изменила весь музыкальный ландшафт Великобритании и является поворотным моментом в истории рок-музыки, — блеснул своими музыкальными познаниями Чонгук. — Разве можно пройти мимо такого значимого хита Sex Pistols?
— Из-за этой песни на музыкантов и их стафф были совершены вооружённые нападения. Не самый безобидный трек. Даже несмотря на то, что он стал голосом целого поколения.
— Но песня тебе все же нравится?
— Конечно, — кивнул Тэ. — Крутая же.
Улыбнувшись, Чонгук перевёл свой взгляд на сцену и попытался сделать выводы из сегодняшнего вечера. Тэхён ответил на его поцелуй. Тэхён целовал его. Тэхён ударил его, но это скорее по привычке. Не так давно он начал замечать, что поведение его Пуси немного изменилось. На первый взгляд всё было так же, как и всегда. Он приставал, Тэ злился и бил. Затем всё повторялось сначала. Только с той разницей, что раньше Тэхён ни за какие богатства мира не позволил бы ему себя поцеловать.
Неужели его смелая догадка верна, и Амур всё же ухитрился сразить Тэхёна своей стрелой? Тогда чего боится Пуся? Вспомнив недавний разговор с Чимином, в котором тот заявил, что если бы ему вдруг понравился мужчина, то он охотнее застрелился бы, чем признался себе в этом. Гук немного шокировано подумал о том, что поступает совершенно эгоистично, так напирая на Тэхёна.
Что, если его любимого одолевают схожие мысли? Вдруг сейчас Тэ борется с самим собой? Чонгуку очень не хотелось, чтобы тот, подобно стеклянной чашке, в считанные секунды разбился о кафельный пол своей неуверенности. Он должен всеми силами ему помочь. Убедить в том, что в любви к мужчине нет ничего предосудительного. Отныне он больше не будет на людях компрометировать Тэ, показывая свои чувств. Сказать слова любви можно и наедине. Кто знает, быть может в более спокойной обстановке Тэхён доверится ему охотнее.
Дослушав до конца концерт и сложив в сумку плед, Чонгук и Тэхён не спеша двинулись в сторону дома. Шагая по ночному парку, Тэ то и дело возвращался к мыслям о том, что сделает со сталкером Чон-старший, как только тот вернётся домой. Краем глаза отметив то, что Чонгук, в отличие от него, совершенно расслаблен и спокоен, он удивленно спросил:
— Не беспокоишься о том, что будет дома?
— Нет.
— Думаешь, родители не заметили твоего отсутствия?
— Конечно заметили, — потрепав ладонью свои волосы, ответил Гук. — Как вернусь, выслушаю целую лекцию о том, какой я ужасный сын. Но всё это будет позже, а сейчас мне хорошо.
Поразившись спокойствию Чонгука, Тэхён вышел из парка и тут же зацепился взглядом за разъярённого Чона-старшего. Заметив беглеца и растерянного соседа, родитель, подлетев к парочке, без слов схватил Гука за шкирку и поволок в сторону дома. На миг выпав от шока из реальности, Тэхён попытался догнать Чонов, но, заметив, что сталкер жестом останавливает его, замер на месте.
Покорно перебирая ногами, Чонгук, мысленно подготовив себя к Апокалипсису, вошёл в квартиру и, разувшись, направился на эшафот, а проще говоря — в гостиную. Сев напротив родителей, он виновато опустил голову и, тяжело вздохнув, проговорил:
— Извините, был неправ.
— Это всё, что ты можешь сказать? — холодно поинтересовалась мать.
— Мне очень жаль, — виновато промолвил Гук.
— Нам с матерью надоели твои постоянные выходки, — спустя минуту молчания проговорил отец. — Мы посовещались и решили: ещё одна провинность или гейская выходка с твоей стороны, и вместо высшего учебного заведения отправишься в армию. Всё понял?
— Да, — не поднимая головы, ответил Чонгук, про себя радуясь тому, что решил больше публично не доставать Тэхёна.
— Твой домашний арест увеличивается до двух месяцев. Иди к себе.
— Спокойной ночи, — поклонившись, прошептал Гук и поспешил скрыться в своей комнате.
Сев за письменный стол и для вида притянув к себе учебник, Чонгук попытался унять дрожь в руках. Мысли об армии не на шутку пугали его, собственно, как и перспектива лишиться Тэхёна. Пока ещё он слабо представлял, как ему окучивать Тэ и при этом не палиться перед родителями. В том, что отец исполнит свою угрозу, он даже не сомневался. Чон-старший часто любил говорить о том, что армия сделает из него мужчину и выбьет из головы все голубые мысли.
Чонгук как-то попытался донести до родителя информацию о том, что девушки ему вообще не нравятся. Но тот наотрез отказался не то что понять его, но даже слушать, привычно обвинив во всём «вертихвостку Тэхёна», который бессовестно пользуется глупостью его непутёвого сына. Больше к этому разговору Гук не возвращался, раз и навсегда поняв, что ждать понимания со стороны родителей ему не стоит. Они люди старой закалки и легко принять «голубого» сына не смогут.
Услышав, как пикнул мобильный, Чонгук достал телефон из кармана ветровки и открыл входящее сообщение, которое, как оказалось, прислал Тэхён.
«Жив?»
«Относительно. Я теперь как та принцесса в башне: буду смотреть на мир лишь через окно», — поставив в конце грустный смайлик, отправил Чонгук в ответ.
«Дракона охранника к тебе тоже приставили?» — пришло от Тэ спустя минуту.
«А что? Мой принц хочет сразить его и жениться на мне?»
«А мордочка не треснет?»
«Если затянешь, то тогда меня сможет оживить лишь поцелуй истинной любви!» — не унимался Чонгук.
«Сожалею, ты умрешь в одиночестве».
«Я стану привидением и буду донимать тебя».
«Я вызову экстрасенса, и он тебя прогонит».
«Не будь таким злым!»
«Я сама доброта».
«Ладно, пойду спать. Приятных снов, любимый!»
«И тебе, сталкер».
Набирая ответ, Тэхён не мог сдержать довольной улыбки. Его сталкера изрядно потрепали, но, судя по позитивным ответам, тот быстро приходит в норму. Надо бы ему завтра в школу чего-нибудь вкусного принести. Так сказать, для скорейшего восстановления. Кивнув своим мыслям, Тэ включил компьютер и принялся искать более-менее простой рецепт быстрого приготовления чего-нибудь аппетитного. Зайдя на любимый кулинарный сайт, он распечатал несколько вариантов приготовления круассанов и отправился на кухню делать заготовки на утро.
Чонгук же, перечитав их короткую беседу, отложил телефон в сторону и принялся готовиться ко сну. Завтра у него намечался тяжелый день, ибо он так и не придумал, как незаметно для других окружить Тэхёна своей любовью. Следовательно, придётся импровизировать...