8 часть
Глава, в которой до Уёна кажется дошло, что делать дальше, а Сан как всегда помог ему в этом.
_______________________________________
Вы помните, что Уён терпеть не может понедельники? Так вот этот вторник безапелляционно был признан парнем худшим днем за последний год. Он был отвратительнее, чем день подселения к нему Сана. Голова нещадно болела, его мутило, еще и руку отлежал, поэтому сейчас было ощущение, будто десятки ежиков трут об нее свои спинки. Он вытянул свою почти отсохшую конечность из-под чего-то тяжелого, потянулся и поморщился от боли в своей тщательно оберегаемой филейной части. Не придав этому особое значение, Уён неимоверными усилиями поднял налитые свинцом и тяжестью бытия веки и встретился глазами с плюшевым медведем. «Кажется, это Хани» - пронеслось в голове, и только через несколько секунд до парня дошло, что это игрушка Сана.
Он резко вскочил, что было его роковой ошибкой, потому что в глазах потемнело и он заново встретился лицом с подушкой. Однако он успел заметить ненавистную гирлянду на стене и дверь, обклеенную явно не его фотографиями. Рядом с Уёном что-то зашевелилось, и он не на шутку пересрался, а когда зрение вернулось к нему, медленно, чтобы не вызвать лишних движений, повернул голову, оказываясь в паре сантиметров от спящего Сана. Первой мыслью было «Спасибо, что не Юнхо», а потом его осенило, что благодарить-то особо не за что: он спал вместе с Саном, не помнил, как оказался здесь и почему все тело (читай - задница) ноет при малейшем движении. Уён, содрогаясь, начал судорожно припоминать события вчерашнего вечера: пришел Ёсан, они выпили, потом еще раз выпили, начали играть, снова выпили, он сознался, что не был в отношениях, поплакал в жилетку Сана, а потом… С чувственным и каким-то безнадежным «Блять!» он схватил первое, что попалось под его горячую руку, и запустил несчастным медведем в Сана, который тут же подорвался с места и непонимающе щурился.
- Ты что вчера творил, а, сволочь ты такая? Вместе со своими дружками напоили меня, обезвредили Ёсана, а потом ты нагло воспользовался мной и моим состоянием, да как…
- Уён, успокойся, и давай поговорим.
- Сан осторожно принял сидячее положение, чтобы ненароком не получить по лицу от размахивающего всеми конечностями парня.
– Давай по порядку, что ты помнишь?
- Я все помню, блять, ты нахуя полез ко мне своими губешками?
- Не смог сдержаться, - Сан был несколько шокирован тем, что Уён запомнил хоть что-то, но решил, что больше держать в себе это не сможет, что надо быстрее разобраться с этим, пока все не стало хуже.
– Давно хотел, а вчера вот не стерпел.
- Ты меня спросил, хочу я этого или нет? – Уёна трясло.
- У тебя был шанс меня остановить, но ты этого не сделал, а потом не очень-то и сопротивлялся, - Сан чуть заметно улыбнулся, но Уён продолжал сыпать молниями.
- Даже когда ты меня нагибал, не сопротивлялся? Да ты охуел, быть такого не может! Я бы не стал добровольно ложиться под тебя, не…
- Воу-воу, подожди, больше я тебя не трогал, о чем ты? – Сана начинали выводить из себя его крики.
- У меня жопа болит, блять, не знаешь, с чего бы это вдруг? - Знаю, вчера мы пытались поднять Ёсана с дивана, но он сопротивлялся, а ты не устоял на ногах и свалился на наш кофейный столик своей драгоценной задницей. После ты пару минут выл, а потом мы решили оставить его у нас и пошли спать – это все.
- Хуйня, я не помню этого! Блять, почему именно я? Почему не шпала или сатана, а? – кажется, Уён уже не соображал: он вскочил с кровати и начал мерить шагами комнату.
- Ты думаешь, я знаю? Ты бурчишь, запрещаешь мне танцевать и пищишь ультразвуком от каждой мелочи. Тем не менее, мне хочется избавить тебя от всего, что вынуждает ворчать, чтобы ты улыбался. Я готов слушать твой смех, даже если мои ушные перепонки разорвутся к херам. Хочу, чтобы ты поделился со мной всем, что тебя беспокоит и по какой причине перестал танцевать. Я в душе не представляю, почему я влюбился именно в тебя, но сделать с этим ничего не могу. Уён, просто выслушай меня и прими то, что я тебе скажу, хорошо? Я знаю, что это трудно, я не прошу ничего от тебя… – Сан стал медленно подходить к парню, на что тот сжался и закричал, перебивая Сана.
- Нет! Не подходи ко мне! Я не хочу слушать, выметайся! – Уён забился в угол комнаты, и Сан не стал еще сильнее давить.
- Прости меня, - Сан вышел из комнаты, тут же натыкаясь на взъерошенного Юнхо. На голове его было настоящее гнездо, шея и ключицы (насколько это позволяла увидеть футболка) были усыпаны красными пятнами, а в глазах – искреннее беспокойство.
- Что случилось? Уён кричал, и мы испугались, что что-то произошло, - на эти слова из комнаты Уёна вышел и Минки, выглядевший в точности как уже наверное его парень: цветные локоны торчат во все стороны, а на плечах – следы зубов. Он аккуратно обхватил Юнхо за плечи и положил голову на его плечо, внимательно глядя на друга. Сан перевел взгляд с Юнхо на Минки и вымученно улыбнулся.
- Я вас поздравляю, ребят, только в следующий раз занимайте мою комнату, ладно? – Юнхо густо покраснел, а Минки улыбнулся и сильнее прижал к себе своего сеньора Помидора.
- У вас все нормально? – Минки головой указал на комнату, в которой скрывался Уён.
- Ну, он подумал, что я его нагнул, поэтому не хочет ничего слушать и прогнал меня, - Сан запустил руку в волосы и шумно выдохнул. – Я поживу немного у тебя?
***
Уён уже несколько дней лежал и не мог понять, в какой момент своей жизни он свернул не туда. Было этим моментом поступление в вуз или решение никогда больше не танцевать? А, может, тот первый солнечный вторник после морозных темных дней, когда в дверь его квартиры постучался Сан? Уён не знал, но чем дольше он думал, тем больше запутывался во всем происходящем. Особенно его беспокоили события их ночных посиделок, а, если быть точнее, Сан. Пришедший в себя около полудня Ёсан долго клялся больше не пить, извинялся и успокаивал друга, сказав, что Сан не стал бы лезть к нему и «вообще не придумывай, Сан хороший мальчик», а сломанный кофейный столик был тому подтверждением. Не то, чтобы Уён совсем не верил парню – он просто испугался, не каждый же день тебя целует парень! Уёна так вообще уже давно никто не целовал, а парень – так совсем впервые. Он не знал, благодарить вселенную за то, что он, даже будучи пьяным в стельку, сопливым и жалеющим себя размазней, умудрялся в подробностях запоминать все, что он творил, что говорил и ощущал, или же ненавидеть. В тот момент Уён просто не понимал, за что ему все это, потому что он помнил, с какой заботой Сан обнимал его и качал в руках, пытаясь успокоить (Уёна передернуло от воспоминаний того, как он себя вел), как он вытирал его красное опухшее лицо от слез. Но самое главное страшное – он помнил поцелуй. В памяти то и дело вспыхивали подрагивающие ресницы Сана, когда он наклонялся ближе, а пальцы неосознанно тянулись к губам, на которых, казалось, все еще остались следы мягкости поцелуя. Но эти воспоминания были не самым страшным, нет – самое страшное то, что Уён не испытывал отвращения. Срочно вызывайте всех, кого можно, потому что Уёну понравилось целоваться с Саном! Он, конечно, списывал все на алкоголь, башен-близнецов, распространяющих свои голубые как самое чистое небо флюиды, ну, в крайнем случае, на его статус завидного холостяка в течение последних 19 лет, но никак не на простое желание поцеловать его. Ведь нет же? Спустя несколько долгих часов раздумий, показавшихся парню настоящей вечностью, которой тянется, например, время ожидания камбека любимой группы, он пришел к тому, что целовать кого-либо, вообще-то, вполне нормально. Осталось понять, что делать с тем, что этим «кем-то» для него оказался Сан. На ум шли только два варианта: 1)Уже на трезвую голову снова поцеловать его – исключительно для того, чтобы точно убедиться, что ему показалось и Сан не вызывает у него вообще никаких желаний, да!
2)Свалить нахер из этого города. И Уён даже понимал, что второй вариант вот вообще не подходит (но билет на самолет до родного города все же посмотрел), потому что он вообще-то уже взрослый человек и должен сам стойко разгребать все, что сваливается на его голову. Но как это сделать в сложившейся ситуации, парень не знал, а подойти к Сану со словами «Привет, Сан, давай поцелуемся, потому что я не могу понять, что происходит», как минимум, стремно. И знаете, Уён как-то незаметно для себя упустил тот момент, когда сам факт того, что ему может нравиться парень, не оказался для него чем-то из ряда вон выходящим. Да, это немного пугало, проносилась мысль «Вот это меня занесло, конечно» и сердешко билось чуть-чуть (раза в три) быстрее, чем нужно. Возможно, дело было в том, что Ёсан, будучи уже хорошим другом Уёна, рассказал ему о своей ориентации, обществе тайно (вообще нет) влюбленных друг в друга Юнхо и Минки или же самом Сане – Уён не знал, но ощущения «неправильности» происходящего с ним точно не возникало. Была лишь легкая паника и растерянность, но, согласитесь, всегда волнительно узнавать о себе то, что раньше было неизвестно. Вот и сейчас Уён вырисовывал не совсем приличные картинки на потолке своими невидимыми лазерами из глаз, пытаясь отвлечься от осознания того, что ему, похоже нравится Сан. Естественно, он не знал, что делать с этой информацией, поэтому решил поступить так, как и делал всегда – позвонить Ёсану. Только он собирался нажать на «вызов», как телефон отозвался вибрацией, а на экране высветился входящий звонок.
***
Сан зашел забрать свои вещи, когда услышал всхлипы Уёна. Не такие, как раньше – жалобные, безнадежные. Он на цыпочках подошел к двери комнаты парня и сквозь щель увидел свернувшегося калачиком подрагивающего Уёна. Он закрывал лицо ладошками, до красноты сжимал пальцы на ногах, а у Сана сразу ураган внутри пронесся, предчувствуя что-то плохое.
- Уён-и, можно я зайду? – он постучался, обозначая свое присутствие, на что парень вздрогнул.
- Уходи, - его голос хрипел.
- Не уйду, пока не расскажешь, что случилось.
- Ничего не случилось, уходи, - Уён свернулся клубочком уже на самом краю, когда Сан осторожно присел на другой край кровати. - Как я смогу отомстить кому-нибудь за то, что он превращает твое лицо в сморщенную картошку, если ты мне не скажешь? И вот тут Уёна переклинило. Что сказал Сан? Что хочет отомстить за его теперешнее состояние? Чтобы вы понимали, за всю его недолгую жизнь за него заступились два раза – и оба Ёсан, когда прикрывал Уёна перед его родителями. Но с Ёсаном они дружили уже пять лет, а с Саном знакомы меньше полугода, и он уже хочет помочь. Поэтому Уён, будучи уже в абсолютно трезвом состоянии, снова расчувствовался и развернулся к Сану, который протягивал ему платочек.
- Ты можешь рассказать мне, и я постараюсь помочь тебе, а если у меня не получится, то подключим Юнхо и Минки, а они кого угодно достанут, - Сан подтянул колени под себя и замолчал, давая Уёну время собраться.