12. Подозрения...
Улыбка на губах Сунь Фэнбая застыла, он подумал: "Не к добру, неужели этот человек меня узнаёт?"
Вэй Цинъян тоже повернулся к Тану Юньфэну:
"Юньфэн, ты что, знаешь Фэнбая?"
Тан Юньфэн, взглянув на Вэй Цинъяна, поспешно ответил:
"Какой ещё Фэнбай, это же точно Цзыци! Я не могу ошибаться!"
Кажется, что Вэй Лин в его объятиях проснулся от шума, слегка пошевелился, но вскоре снова затих.
"О, его зовут Цзыци, но теперь он сменил имя на Фэнбай," объяснил Вэй Цинъян.
На лице Тана Юньфэна появилась смесь удивления и радости, он хлопнул по столу и громко рассмеялся:
"Цинъян, ты что, не помнишь? У меня в доме был маленький помощник, сын Ли-шу, но тогда он был ещё ребёнком, и ты недолго жил у нас, так что, наверное, не запомнил его."
Сунь Фэнбай внутренне сильно взволновался, его выражение лица стало натянутым. Он понятия не имел, о чём они говорят, и боялся, что если сейчас раскроется, то будет плохо!
Маленький Вэй Лин проснулся от хлопка Тана Юньфэна и начал плакать. Сунь Фэнбай, машинально укачивая ребёнка, встретился взглядом с подозрительным выражением глаз Вэй Цинъяна и не смел пошевелиться, боясь, что если он отвлечётся, это будет воспринято как признак нервозности!
Вэй Цинъян продолжал пристально смотреть на него, и Сунь Фэнбай чувствовал, как на лбу начинает выступать пот, а его руки постепенно замедляют движение.
"Правда, не помню," Вэй Цинъян наконец отвёл взгляд и сделал глоток чая.
Сунь Фэнбай, собравшись было что-то сказать, обнаружил, что не может издать ни звука.
"Цзыци, ты не узнаёшь меня? Я — Тан Юньфэн, твой отец работал у нас долгожителем. В детстве я водил тебя воровать хурму!"
Тан Юньфэн с энтузиазмом смотрел на Сунь Фэнбая, оживлённо жестикулируя, радуясь, что недавно встретил столько знакомых лиц.
Сунь Фэнбай покачал головой, продолжая притворяться, что не помнит:
"После рождения ребёнка я многое забыл, не знаю, почему, но мне кажется, что я впервые тебя вижу."
Полуправдивые слова Сунь Фэнбай произносил, глядя на чашку перед Тан Юньфэном, нахмурив брови и выражая затруднение.
Заметив, как лицо собеседника стало слегка смущённым, Сунь Фэнбай поспешил добавить:
"Когда я родил, я даже не помнил, кто такой генерал, и кто я сам, ха-ха, ха-ха-ха."
Сухо улыбаясь, он поднял чашку чая, а Сунь Фэнбай взглянул на Вэй Лина, который снова заснул, и подумал, не выгнать ли их обоих под предлогом, что ребенок должен отдохнуть.
Его расчетливо составленный план едва не был озвучен, когда неожиданно заговорил Вэй Циньян, который обычно молчал:
"Фэнбай, отдай ребенка няне, а мы трое выйдем и поговорим, не будем больше будить Лина."
Сунь Фэнбай опешил, он совсем не хотел идти разговаривать с этими двумя!
"Генерал, на самом деле, я в последние дни так устал, заботясь о Лине, что хотел бы отдохнуть. Может быть, мы поговорим завтра?"
Тан Юньфэн, заметив это, улыбнулся и сказал:
"Ничего, не будем мешать Цзыци... о, нет, Фэнбай, отдыхай."
"Ты можешь вернуться позже, время еще раннее."
Упорство Вэй Циньяна вызвало недовольство на лицах Сунь Фэнбая и Тан Юньфэна, ведь если уж так говорил Вэй Циньян, значит, у него было что сказать.
Неохотно отдав ребенка няне, Сунь Фэнбай хотел взять с собой Ся Юэ, ведь этот ребенок был на его стороне и мог бы приободрить его.
Но как только они вышли за дверь, Вэй Циньян тут же отправил Ся Юэ на кухню за вином.
Услышав, что будет вино, Сунь Фэнбай еще больше напрягся, опасаясь, что под действием алкоголя он может проговориться. Этот генерал Вэй не так прост, как кажется. Обычно это незаметно, но сегодня он такой проницательный!
Они не ушли далеко, сели за каменный столик во дворе. Сунь Фэнбай заметил, что в каждом дворе генералского дома есть каменные столы и скамейки, а рядом с озером на территории поместья даже беседка.
Кажется, генерал любит сидеть на улице. Думая о всяких пустяках, Сунь Фэнбай сел на одну из каменных скамеек.
"Циньян, я и не думал, что наступит такой день. С тех пор, как умер мой отец, наша семья пришла в упадок, и кто бы мог подумать, что я встречу вас обоих. Я так рад!"
Тан Юньфэн был очень взволнован, его голос дрожал. Сунь Фэнбай поправил волосы, не зная, как ответить.
Вэй Циньян холодно отозвался, с намеком на скрытый смысл:
"Я тоже не знал, что мы трое когда-то были знакомы."
Услышав это, Сунь Фэнбай внутренне встревожился, почувствовав, что Вэй Циньян обращается к нему. Но, к сожалению, Сунь Фэнбай действительно не знал об их отношениях и о том, что делал прежний Цзыци.
Ся Юэ вовремя принесла поднос с едой. Помимо бутылки вина и стаканов, она также захватила две тарелки закусок, которые обычно готовят в доме.
"Ну что ж! Юньфэн поднимает тост за вас двоих!"
Тан Юньфэн наполнил стаканы у всех троих, поднял свой и жестом пригласил присоединиться.
Вэй Циньян сразу же взял свой стакан, только Сунь Фэнбай медлил. Видя, что те двое смотрят на него, Сунь Фэнбай тихо объяснил:
"Я родила Лина всего месяц назад, мне нельзя пить."
Это оправдание было достаточно убедительным, поскольку Вэй Циньян сразу выпил с Тан Юньфэном. Сунь Фэнбай молча ел закуски со стола, сосредоточившись на себе, он твердо решил ничего не говорить!
Затем в основном говорил Тан Юньфэн, видно было, что он человек открытый и прямой. Вэй Циньян хоть и говорил немного, но был заметно более дружелюбен, чем при предыдущих встречах с Сунь Фэнбаем.
Чувствуя себя лишним и опасаясь разоблачения, Сунь Фэнбай немного посидел и ушел.
Вэй Циньян смотрел ему вслед, пока тот не вошел в дом, затем отпил остаток вина и налил себе еще.
Но когда он хотел выпить, Тан Юньфэн его остановил:
"Циньян, сегодня вечером с тобой что-то не так, что случилось?"
Отложив стакан, Вэй Циньян повернулся в сторону дома Сунь Фэнбая и тихо сказал:
"Я подозреваю, что его прислали ко мне как шпиона."