Принятие

Тёмная комната, освещённая лишь слабым синеватым светом раскрытого ноутбука. Перед компьютером, подогнув под себя ногу, сидел Никита. Покрасневшие от долгой работы глаза пробегались по напечатанным строчкам реферата. Уже десятая подряд работа, явно сгенерированная искусственным интеллектом.

Хитрые ублюдки. Даже придраться не к чему.

Кое-как по диагонали дочитав работу, Никита вернулся к титульному листу, на который почему-то сперва даже не обратил внимание. Внимание зацепилось за знакомые инициалы.

Ира.

Мысли каруселью закрутились вокруг студентки, которая сначала поцеловала его в мужском туалете, а затем стала делать вид, будто его и вовсе не существовало. Ни Никиты, ни поцелуя, ни туалета. Она исправно посещала пары, даже отработку не за что влепить! Приносила в срок выполненные задания, не хамила, не опаздывала, после пар не задерживалась.

Давно пора себе признаться, Никита Станиславович, что химия между вами не более чем игра скучающей студентки, которая решила создать оригинальную дополнительную мотивацию, чтобы посещать занятия.

Локти стукнулись о стол, а пальцы зарылись в волосах. Он до боли сжал их, устало застонав.

Он достиг состояния необъяснимого эмоционального истощения. Не хочется ничего. Разве что бросить всё и уехать на край света.

Депрессия проросла в нём, ленивыми корнями обвив тело и душу. Настроение поганое, да ещё и холод собачий. Жизнь стала казаться такой однообразной и тоскливой. Тот короткий месяц, искрящий как неисправная розетка, был единственным ярким пятном в скучных буднях преподавателя экономики. Его серый мир, который составляли бумажки, цифры и статистика, наполнился кричащими красками будущего дизайнера. Густой копной её кудрей, блестящей подводкой для глаз, рисунками вазы в перспективе.

Он перевёл взгляд на стену. На кой чёрт он вообще забрал домой этот горшок, облитый засохшим кофе?!

Долбоёб.

Никита приехал в универ раньше положенного. Мало ли, вдруг удастся поймать Иру до занятий. Им нужно поговорить.

Ему нужны объяснения.

Но намотав третий круг вокруг блока дизайнеров, Никита Станиславович замёрз. Плюнув на всё, он поднялся на нужный этаж. И снова всратая аудитория. И снова разноцветные дизайнеры. Буркнув приветствие, он с недовольным видом уселся на своё место. Ровно в восемь в кабинет зашла Ирина в сопровождении подруги. Никита бросил намеренный взгляд на экран телефона.

«8:00».

Сука, ни минутой раньше, ни минутой позже.

Он хмыкнул своим мыслям.

Вытащив из ушей наушники, Ира опустилась на стул. Искоса поглядывая на преподавателя, она выставила на парту свои пожитки. Ручкой она по пятому разу обвела каждую буковку написанной темы. Поля тетрадного листа покрылись замысловатыми узорами. С ужасом Ира обнаружила, что тетрадь полностью заполнена рисунками от скуки, напоминая тело, сплошь покрытое татуировками. Она напряжённо вздохнула. Прошло всего десять минут с начала пары, а делать уже нечего.

Голова развернулась в сторону окна. Ира нахмурилась.

Настроение такое же дерьмовое, как и погода.

В стекле она заметила отражение профиля экономиста. Она готова была поклясться – он смотрит на неё.

Попа, обтянутая джинсами, заёрзала на стуле. Сотня маленьких иголочек покалывала её кожу. Воздух вокруг густел, учащая дыхание.

Когда стало совсем невмоготу, она поднялась на ноги. Девушка отодвинула стул, протиснулась между заполненными одногруппниками рядами и, стараясь смотреть исключительно себе под ноги, покинула аудиторию. Более свежий коридорный воздух ворвался в лёгкие. Она прислонилась спиной и раскрытыми ладонями к холодной голой стене, пытаясь унять вспыхнувший внутри пожар.

Пустой коридор – это именно то, что ей сейчас нужно.

Тебе нужно другое, – заговорщицки нашёптывало сознание.

Она отпрянула от стены и принялась ходить туда-сюда, молясь, чтобы ни одна живая душа не застукала её за наглым прогуливанием. Голова гудела от мыслей. Хотелось биться ей обо всё подряд, лишь бы остановить нескончаемый поток. Пальцы коснулись губ, которые буквально загорались, стоило ей вспомнить о поцелуе с преподавателем.

Это казалось таким неправильным.

Но таким возбуждающим.

За спиной распахнулась дверь, вынуждая плечи вздрогнуть. Ира обернулась и увидела перед собой Никиту. Он сверлил её палящим, почти чёрным, взглядом. В горле мгновенно пересохло.

– За мной, – скомандовал преподаватель и, не дожидаясь ответа, широким шагом направился в противоположную от Иры сторону. Она не успела проанализировать ситуацию. Ноги сами пошли за ним.

Они петляли по пустым коридорам, пока не забрели в закуток. На кой чёрт он был нужен – вопрос к проектировщикам, которые непонятно зачем оставили этот архитектурный аппендикс. Благо, добрые люди нашли ему применение, выставив сюда все ненужные растения, которые только смогли найти по университету.

Карий взгляд, словно пригвоздил Иру к полу. Находясь, точно под прессом, она готова была сложиться, как гармошка. Но Никита Станиславович лишь безотрывно смотрел, не проронив ни слова. Она снова учуяла знакомые нотки геля для душа, с трудом поборов желание подвинуться ближе к его шее, чтобы впитать этот запах.

– Что? – первой не выдержав напряжения, спросила Ира.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – издалека начал Никита, нервно заламывая пальцы в карманах брюк. Он и сам толком не понимал, что именно хотел от неё услышать.

Ну супер.

Он сам с ней заигрывал. Она, блять, помнит, как он отвечал на её поцелуй. Губы помнят. Тело помнит каждое его прикосновение. А теперь он делает вид, что его преподавательские чувства глубоко оскорблены? Может, он ей ещё два по поведению поставит и вызовет родителей?

Ира еле слышно цокнула языком, не в силах сдерживать раздражения.

– Вы хотите, чтобы я извинилась? – бровь изогнулась дугой, заставив кадык Никиты невольно вздрогнуть. Болезненные ощущения сковали всё тело, заставляя его поморщиться.

– Хочу, чтобы ты... – он осёкся на мгновение, – перестала так себя вести.

Никита смерил её гневным взглядом.

– Как «так»? – с вызовом спросила Ира, горделиво вздёрнув нос.

Хочет поговорить, так пускай говорит.

Она пыталась прочитать хоть одну эмоцию на его лице, но их было так много, что она капитулировала, опустив взгляд в район ключицы. Внимание привлекла вздымающаяся под рубашкой грудь.

– Словно я сопливый первокурсник, с которым можно... – сквозь зубы прошипел преподаватель, но опять почему-то не закончил мысль. Ира не упустила свой шанс.

– Что «можно»? – с садистским наслаждением встряла Ира, чувствуя, как между ними натягивается незримый канат, который в любой момент грозится оборваться с оглушительным треском.

Больше нет сил сопротивляться.

– Ира, – едва мотнув головой, серьёзно произнёс он. Высокое давление било по вискам, разгоняя последние крохи самообладания.

– Никита, – тихо произнесла Ира, медленно перекатывая имя на языке. Голубые глаза перехватили карие. – Станиславович.

В следующую секунду Ира шикнула от внезапной вспышки боли. Её лопатки оказались прижаты к гладкой стене, а на горло легла тяжесть мужской руки. Под тонкой смуглой кожей ладоней забегали тонкие косточки. Вторая рука врезалась в стену напротив Ириного уха, непривычной близостью вызвав россыпь мурашек по коже. Ире не удалось сдержать шумного всхлипа, когда большой и указательный пальцы скользнули вверх по шее и грубо приподняли её подбородок. Его губы обрушились на неё, стирая собой каждый заранее запланированный едкий комментарий. Порывистые смазанные поцелуи дразнили, распаляя внутреннее желание.

Она и сама не заметила, как её рука потянулась к нависшему сверху телу. Пальцы лёгкими прикосновениями исследовали грудь, на которой натянулась ткань рубашки, затем зацепили проступившую косточку ключицы.

Никита терзал нижнюю губу, оттягивая её губами, легко прикусывая зубами, а после, будто запечатывая свои поцелуи, зализывая языком. Ира не смогла пережить такое. После очередных манипуляций с губой, Ира сжала пальцы на его плече, собирая когда-то наглаженную ткань.

Оторвав руку от стены, Никита переместил её на кудрявые волосы, попутно заправив их назад. Нос черканул по скуле, продвинувшись к виску. Ира широко распахнула глаза, когда ощутила, как губы вобрали в себя мочку и принялись рассасывать, будто леденец от кашля.

Сука.

Новые ощущения расплылись по телу. Ноги превратились в вату.

Его бёдра нетерпеливо качнулись вперёд, прижавшись к её. В порыве страсти Никита случайно задел торчащую ветку китайской розы. Ирин взгляд зацепился за осуждающе покачивающееся растение, но отступать уже поздно. Бёдра ощущали его стояк, и ей хотелось создать трение. Она потёрлась лобком о его ширинку, в предвкушении закусив раскрасневшуюся губу.

– Не сейчас, – прошептал Никита, останавливая нетерпеливые бёдра, – нас могут увидеть.

Ира тихонько заскулила от отчаяния. Он не может обломать её. Не сейчас.

Но рука никуда не собиралась. Вновь припав к губам, Никита огладил округлые бёдра. Ладони переместились дальше, немного сжав ягодицы.

Да он издевается.

Ира едва не укусила его, когда услышала звук расстёгивающейся молнии. Молнии на её ширинке. Она не успела ничего сказать. Ей удалось поймать потемневший взгляд, когда его ахуенная жилистая рука заползла в джинсы.

Стало даже как-то стыдно смотреть своему преподавателю в глаза, пока он оглаживал набухшие половые губы под намокшим нижним бельём. Но пиздецки возбуждающе.

Никита отодвинул трусы в сторону, проехавшись скользящими пальцами по вульве. Ира не смогла сдержать стона, но в тот же момент, её рот накрыла свободная мужская рука.

– Не шуми, – строго сказал Никита Станиславович. От серьёзного преподавательского тона у Иры подкосились коленки. Подрагивающая ладонь накрыла руку, сжимающую её рот. Ощущения вздутых вен, выступающих костей, горячей сухой кожи. Ира самозабвенно закатила глаза, чувствуя, что вот-вот кончит.

Но Никита Станиславович постоянно менял темп, замедляя в самый ответственный момент. Пальцы обходили клитор, сосредоточившись на малых половых губах. Приятно, не так.

Мудак.

Эмоциональное истощение и какая-то ебучая усталость надавила на плечи. Хотелось ныть от досады.

Ира нахмурилась, и таз заёрзал, самостоятельно пытаясь найти источник удовлетворения. Никита хмыкнул. Сдавшись, он перешёл на клитор. Ему пришлось вставить несколько пальцев в рот девушке, чтобы она не позволила себе непозволительную роскошь – шуметь.

Совершив несколько круговых движений, он увидел, как голова Иры упала на него. Ира, покрытым испариной лбом, упёрлась в его плечо, сбившимся горячим дыханием лаская кожу под рубашкой. Крик застрял между лёгких. Волна оргазма накрыла её волной, сшибая всё на своём пути.

Невыносимо.