XIV. История бога лжи и коварства
— Как маленький ребёнок... — сказал Снейп, на что Локи только фыркнул.
— И так... — Локи коварно потёр руки и хитро улыбнулся, — Слушаете...
«Мне где-то лет 1000, не меньше... по вашим меркам мне, — он задумался. —17 лет — друзья решили справедливо промолчать.
В Асгарде принимают больше воинов, а я занимался магией с мамой (а после один), и делал артефакты с Оллием вы его знаете. Кстати Олливандер — мой старый друг и наставник , — Снейп удивлённо открыл рот, даже оборотень умудрился выразить удивление, — Да, да он из Асгарда, просто когда он пропал я думал, что он умер, а оказывается просто жертва экспериментов, Оллия перенесло сюда. Наверно вы задумываетесь почему я начал заниматься магией один. — они согласно кивнули. — Мой гнев.
Моя... любовь. Самая первая, искренняя и... последняя.
Она была старше, мудрее, сильнее. Она завораживала, на всех её красота действовала, но не на меня. Лоралей, — так её звали, — такое было в новинку и она заинтересовалась своим учеником. Мало того, что царский сын, так ещё с такой ужасающей аурой, что мурашки табуном ходят. Сама признавалась мне и не раз напоминала о моей ауре. А сердце доброе-доброе, совсем не злое.
Странно, да? Нью-Йорк с последним высказыванием поспорит.
Этот контраст пугал и завораживал, и она не заметила, как влюбилась.
Но однажды мы разбили ценный артефакт, единственный во всех девяти мирах. Царь справедливый и был готов посадить в темницу виновников, а, может, и казнить. Думаю, отец был способен и на это. Тогда Лоралей взяла всю вину на себя. Я подумал, что можно и смолчать, ведь сегодня-завтра смогу проникнуть в темницу и освободить её. Это было просто, когда сам — маг, да ещё и младший сын Всеотца. Но на пороге появился палач.
Всё серьёзно — подумал я тогда.
— Люблю я тебя, Лакей. — она улыбнулась и поцеловала. — Жаль только, что так расстаёмся.
— Отец! Не вели казнить! — я сразу повернулся к молчаливому царю. Для пущей атмосферы наколдую... — Я виновен в этом, не она. Отпусти же Чаровницу, невиновных ты губить не смеешь...
Удивительная эта вещь... живые воспоминания, как телевизор у мидгардцев. Ха...
— Не только за это меня казнят, артефакт не причина, переоценили мы его — сыскать то зеркало в Ванахейме, штраф бы заплатила, да и ушла. — Лоралей заставила меня смотреть в свои глаза, невыносимо голубые, такие прекрасные, что сама мысль о том, что они потеряют огонёк жизни убивает не хуже меча. — Казнят меня за преступления, что недавно открыты стали...
— Нет, ты не можешь! — я бросился к ней. — Я люблю тебя. Разве нет силы в этих словах? Разве не решат все проблемы сейчас? Ты говорила, что любви равных нет... Ни жизнь, ни смерть не властны над ней. А сейчас ты так покидаешь меня, оставляя с этим обманом...
— Любовь не умрёт, — сказала она, стирая слёзы на юношеских щеках, —
Люби меня вечно, тогда бессмертие я обрету.
Красивые слова не отменили казнь. Они были втроём: Один, Лоралей и я. Палач ушёл как закончил дело своё. Но и он скоро почил, когда магия отняла весь кислород. Мне казалось, что с губ царя стёрлась улыбка, но царь не улыбался, он думал тяжело и долго. Я понял это не так давно. Потому и не заметил атаку собственного сына.
— Я убью тебя!
Сила дурманила разум, ярость превращала в зверя. Аура, что пугала Лоралей, вырвалась. А доброе сердце исчезло с этого дня.
— Очнись! Я не хочу биться с тобой, сын! — Один продолжал уворачиваться.
— Я не сын тебе, ты убил самого дорогого мне человека! Не прощу! — снова атка, на этот раз он успел увернуться и ранить плечо.
Тени ласково приползали с углов, окутывали меня.
«Убей его». — слышал я.
Они явно сильнее меня, сильнее Одина, сильнее всего. Связали царя и передали мне его глаз. Ни отвращения, ни страха я не испытывал. Легко лопнул глаз в своей руке и, материализовав кинжал, начал медленно подходить к отцу.
Я ли это чудовище или тени? Я не знаю. До сей поры...
— Стой! — Фригга бежала ко мне, в её руках два меча. — Ты не мой сын. — я чувствовал как в сердце пылает любовь к матери. — Тьма окутала тебя. Борись! Только ты можешь их одолеть!
— Если он не хочет лишиться второго глаза, пусть не подходит ко мне... — прошептал я, когда тени начали отступать. — Не знаю, что со мной... — я поднял глаза на Фригг. — Ма..?
Обморок. Тьма. Голос.
***
Я очнулся давно, но лежал с закрытыми глазами и притворялся, чтобы думать о тенях, что шептали. От мрачных размышлений меня отвлекла рука. Нож мигом оказался у шеи недоброжелателя.
— Спокойно! Брата-то не убивай!
Это Тор. Вы-то его явно знаете. Местный герой, как не запомнить его голос и невыносимость...
— Не мешай мне думать.
— Что-то ты такой нервный весь день, что случилось?
Он не знал, только вернулся с охоты.
— Ты беспокоишься?
— Конечно, брат! Пошли, а то на ужин опоздаешь.
Большой зал встретил тишиной, только Тор как заметил, нарушил её.
— Братишка, я думал ты так и останешься гнить в комнате!
— Но я же как-то должен подсыпать тебе яд в напиток. — усмехнулся я, а Тор угрожающе на меня посмотрел. — Да шучу я, даже если хотел — не сказал бы.
— Глаз. — Тор мигом стал серьёзен, как только заметил, что лицо Одина скрывает иллюзия. — Не надо прятаться за иллюзией, я вижу всё. Кто это сделал?
— Я отомстил, за Лорелей. — подал голос я.
— За Лорелей? За эту лицемерку и обманщицу? Она околдовала тебя, да? И ты чуть не убил Одина по её приказу? — яростно прокричал Тор.
«Убить пора...» — прошипели тени.
— Я не могу! Тора не трогайте! Только не его!
Меня откинуло в самый конец, и по стенам поползли знакомые тени.
— Только... — Тор посмотер в сторону брата и мигом забыл про свою злость. Один хотел было остановить его, но бог грома был проворнее. — Я не хотел. Прости! Я много лишнего наговорил, да?
Я поднял свои кровавые глаза, Тор дёрнулся, но не ушёл.
— Да, я наговорил лишнего. Я не знаю, что она сделала... Не знаю, что случилось. Но пожалуйста, очнись, мы поговорим, разберёмся... Прости меня..
Извинения ли так помогли, то ли сами тени сдались и отступили. Но это помогло, страшная картинка ушла, и мне вновь вернулся облик. Я заметил рану на руке Тора.
— Я тебя ранил?
— Ага, но ты не волнуйся, царапина. Сильные воины не жалуются из-за этого.
— Ага, почти всю руку разрезал, дай сюда — глаза мом покраснели, и Тор протянул свою раненую руку. — Теперь я знаю как вас убеждать. — усмехнулся, а Тор фыркнул.
Мы мигом оказались в моей комнате — магия помогла. Обработать и перевязать дело пяти секунд, жаль, что в то время я не сильно изучал целительную магию. Хотя после того случая начал.
— Всё же не подходи ко мне, эти тени... — начал я, убирая бинты. — Я не знаю, что это, не знает Фригга с Одином. Но это что-то опасное...
— И не проси меня избегать тебя. Я не трус! А ты мой брат, кем бы ты не был, чтобы за тобой не стояло, ты всегда будешь мне братом!
На этом, я, пожалуй, прекращу трансляцию моих воспоминаний. Хорошо? Потому что дальнейшие события вы можете прочитать в... как вы их называете... газетах магглов. Вот.
В общем, я встретил Дамблдора на улице. Мы немного поболтали, я спросил где библиотека, а потом сказал, что я понял что он волшебник. Ха! Я пробыл в обличие "племянника" директора и прочитал всю библиотеку за 2 месяца. Хм... Спас Гарри Поттера, пожалел его и теперь он будет у меня жить на каникулах, встретил Сами-Знаете-Кого, стал новым преподавателем по ЗоТИ».
Он махнул рукой и выпил появившиеся в его руках стакан.
— Так получается первые порывы гнева появились у тебя после... — спросил Снейп у Локи.
— Да. — твёрдо ответил он.
— Он приютил Гарри, спас его, встретился с Сами-Знаете-с-Кем, а тебя волнует, только его гнев?! — Римус уже успел превратиться обратно, он явно был ошеломлён.
— У него в порыве гнева глаза краснели, а здесь желтеют, разве не странно? — фыркнул Снейп. — Ладно, достанте носовые платочки, скоро начнётся моя история...
25.12.2021