Глава 18.
Примерно спустя месяц все вернулось на круги своя. Шов Майкла зажил и стал практически безцветнен, а я наконец-таки возвращается в свой дом.
К сожалению или же к счастью, старушка съехала в дом пристарелых, и теперь ее сатанинские замашки будут доставлять проблемы санитарам, а не соседям.
Поправив картонную коробку, которую я держала подмышкой, я пошла по до боли знакомой дорожке из камня в сторону своей двери. Хоть мой дом и был одноэтажным, но довольно просторным. Кухня, соединенная с гостинной небольшой аркой, и четыре двери: моя спальня, гостевая спальня, уборная и кладовка. В моем районе все дома небольшие, но чертовски уютные, и вернуться в свой родной дом в тысячу раз лучше рая.
Конечно, бывают районы с домами и побогаче, но зачем этот пафос?
Подойдя к дубовой двери с квадратным узорным стеклом, я ослонилась на дверь бедром, вставляя ключ в замочную скважину. Повернув его пару раз, я толкнула бедром проход и вошла внутрь. Так как вещей было не особо много, я кинула коробку на столик близ входа и пошагала в кухню.
Подойдя к холодильнику и только дотронувшись пальцами до холодного металла, я решила оглянуться и осмотреть дом в поисках ностальгии. Но вместо этого недоверчиво нахмурилась, понимая, что что-то не так.
Может быть, я становлюсь параноиком, но что-то здесь лишнее и не на своих местах. Бумаги на кофейном столике разбросаны, хотя я их содержу в строгом порядке, что-то не там барный стул. Я повернулась спиной к холодильнику, все еще дерда его за ручку. Решив отогнать эти мысли, яподошла к коробке и вытащила пару грязных футболок. Миновав коридор, и как всегда босиком, и прохладный паркет остужал стопы, вошла в ванную, наклонилась и, открыв круглую дверцу стиральной машины, легким движением засунула внутрь грязную одежду. Поднявшись, я оглядела ванную комнату. За мое годовое отстутсвие тут скопилась куча пыли, которой, как странно, не было в гостиной. Решив прибраться в доме, я подумала пока не включать устройство в розетку и, обув мягкие бардовые тапочки, вышла к проезжей части за почтой. Легкий ветерок ударил в нос и слегка рвзлохматил волосы. За мое долгое отсутствие почтовый ящик заржавел, и поэтому пришлось выйти слегка на проезжую часть и присесть на корточки перед большим параллипипедной формы ящиком. Не ящик, а какая-то громадина. Пора бы его уже заменить на обычный ящичек на деревянной палке. Пару раз постучав ладонью по крышке, я надеялась, что она отпадет, но только обожгла руку о горячий металл. Вечьма необычно, что в конце декабря солнце так палит, хотя и не растапливает снег. Присев на корточки около ящика, я поняла, что он полностью загораживает мне вид не дом, хотя я оставила дверь открытой. Рыкнув, я с силой стукнула кулаком по ящику, и дверь, жалобно пискнув, распахнулась. Оттуда в буквальном смысле повалило множество газет, писем и разных открыток, накопленных за год.
Часа пол я сидела, раскладывая все по стопкам : газеты к газетам, октрытки к открыткам, письма и счета к документам. Со всем разобравшись, я выкинула газеты и открытки, и взяла лишь счета и личные письма. Неплотно закрыв дверцу ящика, я встала, отряхивая мокрый снег с колен. Внезапно что-то произошло. Что-то похожее на огромный взрыв. Все происходило молниеносно - миг, и я лежу в снегу, в ушах гудит, а почтовый ящик вжимает меня все глубже в снег. Нахмурившись, я зажала руками уши, стараясь хоть как-то избавиться от гула в голове. Открыв глаза, которые я рефлекторно зажмурила, увидела, как мой дом пылает в огне.
-Твою ж мать! Мой дом!- крикнула я и попыталась подняться. Но резкая боль в ребрах заставила меня застонать от боли и лечь обратно пластом на снег.
-Может быть, скоро меня найдут,- подумала я, продолжая лежать. И правда, спустя минуту, долгую и мучительную минуту, за которую я успела отойти от шока и почувствовать каждую рану, даже царапину на щеке, с пронзительным воем подъехали полиция, скорая и пожарная.
Пожарные сразу эе схватились за шланг и побежали в сторону моего дома, а врачи подбежали ко мне с носилками. Два фельдшера подняли меня за руки и ноги и перетащили на белые носилки. Хоть сейчас стояла зима, мне было безумно жарко, что я мало что понимала из происходящего вокруг. Меня погрузили в машину скорой помощи, и автомобиль тронулся.
В одном салоне со мной сидели два врача, один из которых приложил к моему лицу маску с дыхательным аппаратом, и полицейский, что-то записывающий в конспект.
-Можете говорить?- учтиво спросил полицейский, глядя на меня. Я только кивнула.-Скажите, у вас были враги?
-У врачей всегда есть враги. Родственники тех, кого не удалось спасти, обозленные качеством лечения,- прохрипела я и, отдышавшись, продолжила,- в общем все, кому что-то могло не понравиться.
- Угу.. хорошо, ясно...- он опустил голову в свои конспекты и что-то записал,- а как думаете, мог кто-то определенный желать вам смерти?
-... Да, знаете, мог,- спустя полуминутное молчание ответила я. Боль заглушала ход мыслей, и я не сразу вспомнила о нем,- у нас как-то старик умер. Инфаркт, даже доехать не успели к нему. Один из его родственников, сын скорее, воткнул в мое плечо скальпель, а потом через год еще пытался убить.
-Вы знаете его имя?- оживился полицейский.
- Нет,- покачала головой я,- он был качком с очень большим ростом, но возраст уже явно за 40. Попросите у моей коллеги, Кимберли, данные старика.
Полицейский кивнул и что-то еще записал в свой конспект. Я постаралась расслабиться, и просто закрыла глаза.