Обратно домой
В городок Виргимиль, что по сей день стоит у границ Империи, заехал всадник на гнедом коне с луком на плече и печатью грусти на лице. Он был одет в тёмный кожаный костюм, а большую часть головы закрывал капюшон, похожий на монашеский клобук. Мужчина медленно ехал по улицам, ни с кем не говорил, не зашёл ни в таверну, ни в церковь, а направил своего коня к городской ратуше — единственному каменному зданию в этом населённом пункте. Он почему-то напоминал вора, но никто не видел, чтобы он воровал. Путник так и не снимал свою накидку — на то у него были причины, а вернее, целых две — его уши. Неестественно длинные для человека, но самые обычные для эльфа.
Эльфов не любят, эльфам не доверяют, их боятся и обходят стороной, как прокажённых. Эльф (а мы знаем это и можем так его называть) поднялся на помост и открыл широкие деревянные двери. За высоким и тёмным коридором, похожим на обитель старого замка, последовало совсем другое во всех смыслах и цветах помещение — яркое, широкое, обжитое. У большого окна, украшенного старой резьбой, стоял стол, а за столом сидел человек, которого эльф знал, это был бургомистр города, господин Тиль. Он сидел за столом, что-то записывал в журнал и напевал старую песенку о принцессе, которая полюбила простака. Когда он поднял глаза, то нота на его губах застыла и превратилась в хрип, от улыбки и сонливости не осталось и следа.
— Во имя всех богов, что ты здесь делаешь? — спросил он, поднимаясь.
Кулаки бургомистра были крепко сжаты, а руки натянуты, как струны.
— И так вы встречаете гостей? — спросил эльф без улыбки на лице.
— Когда приходят такие гости, хозяева закрывают двери, гасят свечи и прячут детей.
— Я не чума, — сказал эльф. — Могу я присесть?
— После того, что ты, Роланд, сделал, ты спрашиваешь такую мелочь?! — мужчина поднял руки и затряс ими, как сумасшедший. — Ты можешь, но зачем? Ради бога, зачем ты пришёл?
— Ради неё, господин, — сказал Роланд-эльф, и в голосе, до этого спокойном, но звонком, послышалась громадная тоска.
— Проваливай! — сказал Тиль уже без злости.
Он сел за стол и закрыл лицо руками.
— Проваливай, иначе я тебя выставлю виновным в убийстве этих купцов!
Роланд навострил уши.
— Что? Кто-то убил купцов?
— Не кто-то, а Ирис Меригельд. Ведьма, и я не удивлён, что она тебе знакома, проходимец!
«Ну, и правда знакома», — эльфу вспомнилась её пышная грудь и приторные духи, а в уши ударили не самые скромные слова ведьмы, но молодой человек отмахнулся от этой мысли.
— А почему вы решили, что это она?
— А кто же ещё? Она вот уже неделю здесь ошивается, и убийства начались неделю назад. Знаешь, — бургомистр вздохнул, — я не удивлюсь, если с твоим прибытием передохнет половина города. Так что проваливай, богом прошу!
Роланд понимал, что разговора не будет, поэтому он отвесил поклон и молча ушёл. Но у него была идея, и уходить дальше городской темницы он не собирался.
*********
Обычно в темницу горожан не пускают, но какие только возможности не открываются перед обывателем, у которого в дорожной сумке завалялась бутылочка местного красного эля. Охранник пропустил путника и указал номер камеры — эльф поблагодарил и пошёл по тоннелю. «И крыса хвост сломает», — пропыхтел он, в который раз наступая на кость, мусор или камень. В конце коридора он увидел нужный номер, подошёл туда и за толстыми стальными решётками увидел знакомую фигуру. Чёрные волосы, притягивающая взгляды грудь, где побывал не один мешочек золотых монет, и узкий аккуратный рот, в котором эльф не особо хотел знать, что было. Во всяком случае, кое-что разительно отличалось — не было дорогого одеяния, а только порванное старое платье, не было украшений, а пальцы и шея были белы и пусты. Ирис подняла голову, вскрикнула, как это умеют делать только женщины и некоторые музыкальные инструменты, поднялась резко и резво, как кошка, и прильнула к решётке.
— Не верю своим глазам — ты!
— Судьба тебя не пощадила, Ирис! — сказал он, усмехаясь. — Где та женщина, которая обвела меня вокруг пальца и уехала с моими деньгами из хорошо известного нам трактира!
— Да ладно тебе, — она взмахнула подолом, — с кем не бывает. У меня было плохое настроение. И вообще, кто старое помянет, тому век быть несчастливым. Освободи меня, прошу, и я сделаю всё, что хочешь!
Роланд ухмыльнулся, оценивающе глянул на Ирис, как кот на сметану, присел на пол по-восточному и сказал:
— Не в твоих возможностях командовать. И быть невежливой. Я могу сидеть здесь ещё долго!
Глаза ведьмы вспыхнули гневом, но слова её были по-прежнему сладки, как обещания.
— У меня есть деньги! Много денег! Я верну тебе украденное и добавлю ещё! Ты станешь богатым!
— Мне не нужны деньги! — отмахнулся эльф. — Это слишком просто и скучно. Мне нужно другое!
«Мне нужна она», — подумал мужчина, и улыбка слетела с его уст. Лицо давно знакомой девушки стало перед ним, как живой призрак, и он едва не закричал. Стиснув пальцы до боли в костях, он прогнал видение, как монстра, но спину до сих пор покрывала гусиная кожа.
— Мне нужно развлечение! — сказал Роланд с хрипотцой в голосе. — А чем не хорошее развлечение, наблюдать за маленьким зверьком, закрытым в клетке! Я мог бы дать игрушку, и ты игралась бы с ней, как хомяк в клетке!
Ирис ухватилась руками за поручни и в злобе выпалила:
— Я заколдую тебя так, что ты месяц будешь кукарекать, как петух! Что ты...
Эльф наигранно расхохотался, как посредственный актёр, а когда хохот в его горле унялся, он сказал:
— Ты ничего не можешь, моя дорогая! И это ты должна понять. Прежде всего, ответь на один простой вопрос! Ты убивала купцов?
— Чего? Совсем рехнулся? Как и наш дорогой бургомистр, старый хрен с париком!
— С париком? — глаза эльфа расширились.
— Да, он носит парик. А что?
— Ничего. Неважно! — он ухмыльнулся и щёлкнул пальцами. — Во всяком случае, они тебя взяли и хотят повесить! Почему?
— Откуда я знаю? — ведьма пожала плечами и сдула клок чёрных волос со лба. — Когда где-то случается несчастье, винят чёрную кошку и только потому, что она чёрная.
— Ой, святая простота! — молодой человек хлопнул в ладоши. — Ты уже неделю как в городе. Чем ты занимаешься?
Роланд поднялся, подошёл к ней вплотную и обхватил руками железные прутья. Ирис посмотрела в давно знакомые глаза.
— Я работала на одного человека. Торговца. Варила ему зелья! Вот и всё! Клянусь, я больше ничего не знаю!
— Хорошо, будь по-твоему, — эльф встал, отряхнул подол пальто, отвесил поклон и скрылся в темноте, как маг.
— Эй, — крикнула Меригельд ему вслед, едва не плача, — ты ведь вытащишь меня?
— Не обещаю! — донёсся из темноты голос Роланда. — Но я попробую! А ты пока учи молитву!
— Зачем?
— Их произносят перед казнью!
*********
Роланд понимал, что убийца — не эта женщина. Ведьмы грабят, обманывают, но не убивают. Ирис не была способна на это. Что-то здесь было не так.
Он шёл по ночному городу, освещаемому только светом луны. Везде было тихо и прохладно. Длинные тени двухэтажных деревянных зданий падали на широкую улицу, от чего та, казалось, исчезает во тьме. Эльф шёл и напевал свою эльфийскую песню. Он хорошо знал город. Путник уже бывал здесь. Сколько радости и горя принёс он молодому человеку, но будь у Роланда выбор вернуться на пять лет назад — он вошёл бы в ворота и пережил бы всё заново. Он подумал, что видения прошлого придут к нему вновь, как приходит тюремщик к узнику, но нет. В глазах был город и что-то ещё.
Эльф опешил, увидев, как кто-то в чёрной рясе склонился над лежащим телом и приставил непонятный прибор к горлу. Распластавшийся на земле человек наверняка был мёртв.
«Вот это прогулялся!» — подумал Роланд, хватая в руки лук. У него было много разных стрел, наконечники которых производили самый разный эффект: сон, отравление, безумие. Мужчина выбрал ту, что должна усыпить, прицелился, и стрела тонким свистом пронзила воздух и попала в спину убийце. Тот встрепенулся, вскрикнул, спрятал прибор в рясе и побежал. Побежал очень быстро, так, как люди обычно не бегают.
— Какого дьявола! — выругался эльф. — Почему он не упал в забвении? Что за чёрт?
Подбежав к лежащему, он ещё раз убедился в его смерти — бледное, почти серое лицо, впалые бесцветные глаза, распростёртые руки. На шее виднелась огромная дырка с запёкшейся кровью.
«Её высосали, — прошептал Роланд, — кровь просто высосали, как если бы вылили воды из бочки!»
— Эй, ты! — донеслось с улицы. — Ты кто? Что ты делаешь? О, святые боги! Эй, Уилисс, веди сюда парней!
Зазвенело оружейное железо, темноту, как туман, рассеяли факелы. Бежали стражники.
Эльф даже не думал убегать. Стража оказалась весьма кстати, хоть и теперь он, вероятнее всего, был обвиняемым номер один в деле об убийствах. Жизнь непредсказуема донельзя.
*********
Усы бургомистра взметнулись вверх, как стрелки барометра, а парик, который столь естественно сидел на уже давно лысой голове, опасливо покосился вбок, отчего эльф не помедлил улыбнуться. В глазах старика горела ярость.
— Вот ты и попался, сучий пёс! — ревел он, как водопад. — Я повешу тебя вместе с этой бабой, и делу конец!
Эльф пожал плечами:
— Вешайте! Только не поможет! Будет лишь хуже и хуже!
— Это ещё почему? — спросил Тиль.
— Потому что это не мы. Не я и не ведьма. Пусть в качестве невиновности Меригельд я не могу ничего предоставить, но посмотрите на меня! Кровь из тела высосали каким-то инструментом, и где же он, по-вашему? — Роланд развёл руками. — Куда я его спрятал?
Эльф встал, развернулся, как девица на подиуме, покрутился и непонимающе глянул в лицо старику.
— Куда?
— Один Бог ведает куда, но что ты там делал ночью?
Молодой человек решил сказать начистоту:
— Я был у ведьмы. Расспрашивал насчёт убийств. Она ничего не знает. А мне она врать не станет.
— Почему?
Бургомистр не переваривал, когда из него, главы города, делают дурака и держат в неведении, но почему-то он по-прежнему терпел эту наглую эльфийскую голову в своём кабинете, а не отправил её на плаху, как это нужно было сделать. Причём ещё давно.
— Потому что я могу поймать убийцу и доказать свою непричастность! И невиновность Ирис тоже! Послушайте, господин Тиль! Вы не глупый человек, — голос эльфа перестал быть насмешливым и приобрёл нотки рассудительности. — Вы ведь сами видите, что здесь что-то нечисто. Нет смысла Меригельд убивать этих людей, нет смысла даже мне! Но может быть ещё хуже! Если вы повесите нас, а убийства продолжатся, догадываетесь, на кого спустят всех собак?
Бургомистр молчал, а его лицо было чернее волос ведьмы. Вместо ответа он так сильно ударил кулаком по столу, что его любимая чашка заплясала и едва не упала на пол — Роланд подхватил её.
— Воспринимаю это как торжество здравого смысла! — он ухмыльнулся и протянул чашку. — Налейте сюда вина, мы скрепим наш договор крепкой... хм, алкогольной печатью, и вы выслушаете мой план!
*********
Тиль проклинал себя и Роланда, называл его дьяволом с длинными ушами, вором и обманщиком, но, как и десятки людей в Империи или за её пределами, вынужден был довериться ему.
— Это началось только неделю назад. Значит, неделю назад кто-то прибыл вместе с нашей ведьмочкой, ик! — сказал эльф после второго стакана вина. — А кто, по-вашему, знает всех, кто входит и выходит из города?
— Я! — гордо закричал бургомистр, а молодой человек только бесцеремонно рассмеялся.
— Если бы! Но не ваша вина — это популярное заблуждение! Это знает городская стража.
Нетвёрдой походкой Роланд пошёл к воротам. Пока шёл, несколько раз чуть было не угодил под колёса повозок и не свалился с моста, но в конце концов дошёл до нужного места цел, весел и невредим, с такими же длинными, как и прежде, ушами.
Стражнику было скучно, редко кто хотел заговорить с ним во время долгой смены, поэтому он был рад неожиданному собеседнику.
— Неделю назад? — он нахмурился, и густые брови сошлись в одну сплошную линию. — Неделю назад... Дай-ка подумать, дружок! Ах ты, Талан меня подери!
— Что? — эльф от неожиданности подпрыгнул и зычно икнул.
— Тогда приехали какие-то мужики открывать лавку. Приволокли с собой четыре громадные телеги! Поверить не могу!
— Мужики открыли лавку? — поинтересовался молодой человек.
Стражник кивнул, сказал, где именно.
Роланд, не торопясь, пошёл туда. По словам охранника, там продавали гончарные изделия. «Но для их изготовления не нужна кровь», — резонно подумал эльф.
Наступал вечер, улицы наполнялись людом, светом, музыкой и выпивкой, но путник был занят делом.
Несмотря на поздний час, ему открыли. Перед взором Роланда предстала маленькая лавка с красиво расписанной эмблемой «Домашнее гончарство — лучшее на всё царство». Внутри всё было аккуратно расставлено, освещение оказалось мягким и приятным, откуда-то играла музыка, но гость не видел инструмента или играющего. За чашками, тарелками и кувшинами самых разных форм и украшений виднелся прилавок, а за ним стоял высокий, осунувшийся, похожий на громадного ворона человек. «Всё учли, кроме персонала», — подумал с ухмылкой посетитель, подходя к торговцу. Когда продавец наклонился, Роланду показалось, что огромный клюв вот-вот цапнет его в голову, поэтому он решил держать более почтенное расстояние.
— Меня зовут Лилэнд Вэрт! А вас, дорогой покупатель?
Эльф не называл своего имени, поэтому просто ушёл от вопроса.
— Я тот, у кого достаточно золотых в кармане, и этого вам хватит!
Роланд выбрал самую уродливую, на его вкус, вазу и купил её. Деньги он сложил в ладонь и крепко сжал пальцы.
— Сейчас заплачу, но прежде один маленький вопрос! Почему госпожа Ирис так плохо отзывалась о вашем магазине?
— Эта шала... — продавец осёкся и странно посмотрел на эльфа, — а вам то что?
— Просто странно! — сказал он и выложил половину монет. — Она говорила, что не будет больше здесь работать!
Роланд скрестил свои длинные пальцы за спиной: «Хоть бы угадать, хоть бы угадать!»
— Работать? — продавец махнул рукой. — Она не более, чем на побегушках. Делала нам отвары! Вот и всё!
Покупатель кивнул, положил оставшуюся часть монет и ушёл. Выйдя на улицу, он радостно и по-детски подпрыгнул, едва не выронив вазу. «Я был прав! Вот откуда ноги растут!»
*********
Бургомистр ошалел, а его парик окончательно спал, когда вместо каких-либо объяснений эльф водрузил ему на стол какую-то уродливую штуку и улыбнулся самой детской в мире улыбкой.
— Это ещё что за срань?
— Это вам подарочек — ваза!
Виски старика окрасились в красный цвет, он взвыл и вновь ударил кулаком по столу.
— Кончай валять дурака! Что ты узнал и где шастал весь день, ходячая беда?
Мужчина нарочно медленно всё пересказал.
— Я был прав, — сказал он наконец свою излюбленную фразу. — И клянусь своими ушами — мы поймаем этих ребят. Нужно только дёрнуть ещё одного зверя за хвост.
— А? — недоумевал бургомистр.
— В смысле пойти к ведьме! — объяснил эльф.
— К ведьме? — переспросил старик. — Тогда я с тобой!
— Воля власти — закон для меня! — бодро произнёс Роланд, поднимаясь и поправляя волосы. — А вазу оставьте! Тут всё такое безвкусное!
*********
Ирис Меригельд поднялась во весь немалый рост, когда увидела рядом стоящих эльфа и бургомистра.
— Вы решили меня освободить!
— Помолчи, ведьма! — приказал глава города.
Роланд ничего не сказал о плохом обращении с женщинами, только снова усмехнулся:
— Пока только поговорить, моя дорогая. И спросить, почему же ты врала.
— Я? Врала? — на лице Ирис появилась святая младенческая невинность. — Я могла вам чего-то не рассказать, но чтобы врать?! Нет!
— В таком случае, — эльф наклонился над решёткой и проницательно посмотрел на заключённую, — что ж ты не рассказала насчёт новой гончарной лавочки?
Женщина вздрогнула.
— А, вы об этом! Чтобы делать хорошую посуду, которая долго не бьётся, в глину добавляют специальный отвар. Я делала его хозяевам лавки, а они платили деньги. Вот и всё!
— Где ты с ними познакомилась? — спросил старик и добавил: — Они приехали неделю назад, и ты тоже. Значит, вы прибыли вместе!
Меригельд посмотрела на эльфа, и тот кивнул:
— Всё нормально, можешь говорить.
— Мы познакомились на Королевском тракте, неподалёку от Харгена, столицы. Там я искала себе попутчика, предлагая свои... хм, услуги.
— Не в первый раз! — вставил Роланд и замолк.
— Так вот... — ведьма испепелила его взглядом. — Они предложили мне место в телеге взамен на работу. Я согласилась. Только вот странная телега была!
— Почему?
— Одна из телег была больше других, оббита серым железом, будто бронёй, и могу вам поклясться, что оттуда доносился голос! Эти люди иногда залазили в повозку, как в...
«Как в гроб», — подумал молодой человек по другую сторону решётки, но на деле ничего не сказал.
— Понятно... И это тебя не насторожило? — непонимающе спросил бургомистр. — Это тебя ни капельки не насторожило, и ты не оповестила стражу?
— А зачем? — Ирис пожала плечами. — Они давали мне лёгкую работу за хорошие деньги.
— А что именно ты им варила? — поинтересовался Роланд.
— Эдейльвейскую пургу.
— Ах, вот оно что!
Эльф щёлкнул пальцами. Его лицо засияло, словно загорелась огромная свеча.
— Что такое? — хором спросили глава города и ведьма.
Мужчина оглядел обоих, отошёл назад, развёл руками, как фокусник, и сказал:
— Всему своё время, друзья, но прежде мы сделаем вот что! Ирис, ты пойдёшь к этим людям и скажешь, что работать на них больше не будешь. А вы, господин Тиль, — Роланд обернулся к старику, — готовьте, пожалуйста, стражников, да побольше. Назревает что-то нехорошее!
— Как это она пойдёт? — возмутился бургомистр, говоря это уже уходящему вдаль эльфу. — Тогда мне придётся её выпустить!
— Вы сами ответили на свой вопрос!
*********
Господин Тиль вместе с эльфом сидел в своём уютном кабинете, из окна которого виднелась злополучная лавка. Они ждали Ирис Меригельд, которая только что зашла туда. В комнате было темно, горела только одна свеча. Фитилёк гонял одинокий сквозняк, откуда-то издалека доносился собачий вой. В городе стояла холодная и тёмная ночь, одна из таких, в которые уже не верится, что будет рассвет.
Глава города грузно опустился на стул и закрыл лицо руками, будто плакал.
— Уму не постижимо! Какие-то бандиты прямо у меня под носом!
— Не просто бандиты! — возразил Роланд, взял вазу и легко разбил её о стул.
— Ты рехнулся? — вскрикнул от испуга бургомистр!
— Нет, по крайней мере, пока, — возразил молодой человек. — Но я проверил их товар на прочность. Это самая обычная дешёвая глина. Зелье, которое варила Ирис, они используют не по назначению.
Старик внимательно слушал, но ответить ему было нечего. Лицо его было чернее ночи.
— И вот ещё что, — добавил эльф, видя, что его слушают. — Той ночью, когда вы нашли меня, я стрелял в него! Стрелой, отравленной снотворным, но ему хоть бы хны! Ни один человек не способен перебороть этот яд!
Бургомистр вздохнул и гневно сказал:
— Все эти твои яды! Такая же магия! Такая же, какой ты... — он осёкся, словно стрела пронзила его самого.
— Какой?.. — продолжил Роланд, садясь на корточки так, чтобы их глаза были параллельны друг другу.
— Которой ты обманул мою дочь. Ты увёл её с собой. А теперь... — Тиль заплакал, ему было больно и стыдно одновременно. — А теперь она мертва, и виноват в этом ты.
Эльф прикусил губу. В его глазах виднелась всё та же волчья тоска, которая пришла к нему в первый день пребывания в городе. Воспоминание было болезненным, как укол в сердце.
— Эти зелья способны на многое! — сказал он, положив руку на плечо старику. — Но они не способны сделать две вещи: вернуть кого-то к жизни и заставить любить!
Бургомистр смотрел на него влажными глазами, и трудно было сказать, чего больше в них, ненависти или согласия.
— Хочется вам или нет, — громче и тоскливее произнёс мужчина, — но Офелия пошла тогда со мной по доброй воле. И я не уберёг её. Это бремя останется со мной до тех пор, пока моё собственное тело не опустится в землю. Верите вы или нет!
— Не знаю! — пробормотал несчастный одинокий отец, — не знаю, чему верить! Не знаю...
— Стойте! — закричал Роланд, поднимаясь, как прокажённый. — Вот она! Ирис! Она вышла! Зовите охранников! Пусть будут готовы!
— Зачем? — спросил глава города, а на деле уже кричал начальнику стражи, который находился в соседней комнате.
— Они попытаются её убить!
Эльф открыл окно, перемахнул через подоконник и был таков.
*********
Ведьма вольной походкой шла по тротуару, совсем не оборачиваясь, как и сказал Роланд. Сам он появился из темноты, как вор, сосредоточенный и спокойный.
— Что ты здесь делаешь? — вскрикнула от неожиданности Ирис, но эльф мягко приложил свой длинный палец к бледным устам, давая знак молчать.
Они прошли до середины улицы без слов, затем мужчина спросил:
— Что они тебе сказали?
— Были недовольны, но в конце концов согласились.
Собеседник фыркнул, как девица.
— Знаешь, тебе стоит избавиться от этой манеры, потому что...
Почему именно — этого эльф не узнает уже во веки веков, потому что перед ними встал высокий мужчина в тёмном плаще, с хищными красными глазами и длинными, как у орла, когтями. Ирис тут же замолчала, будто проглотила слова, а женская память, как известно, коротка.
— Простите, — наигранно начал Роланд, — у вас не будет для меня большой гончарной миски?
— Чего? — опешил человек. — Какой миски?
— Такой же прочной! — парировал собеседник и резко двинулся вбок, уворачиваясь от брошенного в него ножа.
Человек, похожий на орла, последовал за эльфом и, невзирая на женский крик, схватил его за рукав и ударил в живот. И довольно неудачно, потому что там его ждал оголённый эльфийский нож. Роланд резко двинул вперёд, повалил соперника на тротуар, махнул рукой, как фокусник, но вместо платка в его ладони оказался маленький пучок травы.
— Сон-трава! — ухмыльнулся он. — Яды вас не берут, создания ада, но обычная трава... Вот же ирония в жизни!
— И не говори! — это сказал какой-то другой, хриплый голос.
Молодой человек резко обернулся и увидел Ирис, схваченную другим зверем. Он был ниже ростом, а заросшее лицо делало его похожим на волка. По его огромным рукам, что обхватили женское горло, тянулись синие нити — вены. Человеку он мог свернуть голову так же легко, как и цыплёнку.
— Ладно. Я не стану этого делать! — эльф слез с «орла», встал и положил нож на тротуар.
— Хороший мальчик!
— Придурок! — взревел первый из владельцев лавки, поглаживая раненое запястье. — Порезал мне руку, гнида!
Он пнул Роланда в колено, тот покосился и едва не упал. Эльф ступил вбок и поднял руки вверх.
— Я безоружен! Отпустите её!
— Она нужна нам, дурак! А вот ты, — первый поднял нож и замахнулся им, — нет!
Нападающий открыл рот, и оттуда показались два клыка, словно проросли из-под остальных зубов.
— Бейте сперва этого! — эльф указал на того, что походил на волка, а тот в недоумении рассмеялся.
— Что ты?..
Сзади, при свете луны появился топор и тыльной стороной огрел «волка» прямо по голове. Они оба с Меригельд упали.
— Аккуратней, идиоты, платье запачкаете! — взвизгнула она.
У «орла» отвисла челюсть. С криком, достойным самой благородной птицы, он побежал в темноту, но барабанный удар донёсся и оттуда.
— Оу! — с сожалением протянул Роланд, — представляю, что сейчас ощущает этот парень.
*********
Ирис отряхивала своё несчастное платье, а эльф и бургомистр сидели перед пленниками. На одном зиял огромный фингал размером с государственную печать, другой едва пришёл в себя после удара по голове и нёс какую-то сумасшедшую околесицу.
— Ну и ну! — Тиль взялся за голову и широко открыл глаза, пытаясь понять, уж не бредит ли он. — Вампиры в моём городе!
— Я бы сказал «недовампиры»! Они давно потеряли свои навыки.
— Почему это?
— Это как дикая кошка, которая попала в руки к хозяевам. Она привыкает добывать пищу не охотой, а просто подойдя к миске и помяукав. Эти ребята пили кровь из кружки, а не из горла, их навыки притупились. Иначе я был бы сейчас таким же. Арр! — Роланд изобразил вампира, а старик, понимая, что медленно съезжает с катушек, отмахнулся от него.
— Не до твоих шуток!
Бургомистр подошёл к пленнику и спросил:
— Что тебе нужно в моём городе? Кем бы ты ни был, зачем ты пришёл сюда и убиваешь моих людей? Зачем?
— Я ничего тебе не скажу, старый дурак!
— Как ты меня назвал?! — взревел глава города и ударил вампира кулаком по лицу.
Пленник заскулил, как собака.
— Нет нужды, господин Тиль, — произнёс Роланд, отводя старика назад и широко улыбаясь. — Позвольте мне!
Он подошёл к похожему на орла человеку и показал ему мешочек с порошком, который напоминал какой-то медицинский препарат.
— Знаешь, что это?
— Нет, но думаю, что это очередная проказа вонючего эльфа!
Роланд пропустил оскорбление мимо ушей, многозначительно поднял брови и изрёк:
— Валир-талар. Мертвый сон! Знаешь такое?
— Ты можешь убить меня, — процедил собеседник, — но я ничего тебе не скажу!
— Не сомневаюсь, — согласился молодой человек. — Мёртвым ты мне не нужен! Но вот твой дружок, — он указал на раненого в спину волосатого друга.
— На него мне всё равно!
Эльф в одно движение оказался подле пленного с волчьим оскалом, открыл ему рот и, несмотря на поток слюны, отсыпал немного порошка на кончик языка.
— Нет! — заревел тот, дёргая табурет и пытаясь сорвать верёвки, но крепкие морские узлы держали его на месте не хуже магических заклинаний.
— Маленькая доза. Не смертельная, — пояснил Роланд и убрал мешочек от языка, закрыв ему рот так, что зубы цокнули.
Бандит сглотнул и замычал.
— Болезненная штука, согласен! И всё же! Ещё одна такая щепотка, и он проснётся спустя неделю истощённым и с больным желудком, обрекая себя на длительные муки боли каждый раз, как захочет поесть. А если насыпать и третью — он заснёт вечным сном!
— Ирод! Эльфийский ирод!
–Может быть! — согласился эльф. — Но не в твоих интересах кого-либо обзывать!
Пленник замолчал. Трудная борьба происходила в его голове, отражаясь противной гримасой на лице. Стиснув зубы, он сплюнул, будто дракон (а они существуют, можете мне поверить), и согласился:
— Что ты хочешь знать? Что?
— Кого вы привезли в ту лавку и держите, будто золото?
— Это дороже золота, глупый эльф! Это наш вожак! Наш отец! Наш повелитель!
Роланд знал о способе жизни диких вурдалаков.
— Такие, как они, могли бы уничтожить полгорода за одну ночь и выпить кучу крови. Но от ваших рук погибли единицы! Почему?
— Мы носим ему кровь! Кровь для него! Он болен!
Эльф щёлкнул пальцами без радости на лице.
— А настойка ведьмы...
— Я бы попросила!.. — крикнула Меригельд из другого конца комнаты.
— А настойка Ирис — это лекарство для него, да?
— Да, ты прав, — со скорбью сказал пленник. — Наш отец очень болен. Мы пытались защитить его! Помочь ему выздороветь!
«Всё с вами ясно. Этого мне хватит!» — решил Роланд.
Мужчина вдруг дёрнул голову пленного, открыл ему рот и высыпал немного порошка на язык. Глаза у того широко открылись, будто в кожу вонзилась стрела, затем он закашлялся и не смог ничего сказать. Голова безжизненно упала на грудь.
— Зачем ты это сделал!? — спросил бургомистр. — Зачем?
— Это, — эльф потряс перед его выпуклым носом мешочком, — просто сон-трава. Не существует никакого Валир-талара! Я это только что придумал! Но, — он поднял руку в знак того, чтобы любопытный старик молчал, — есть другая проблема! Эти ребята как семья — всегда знают, что происходит с другими родичами. Ждём гостей и готовимся! А затем как убьём... хотя нет, как хорошенько прижучим этих ребят, и пойдём к их папаше.
*********
У окон стояли стрелки, готовые в любую минуту достать стрелу из колчана, натянуть тетиву и пустить во врага. Стражники, прикрытые щитами, держали длинные, как весла, и острые, как лезвия, копья. Они не ведали, с чем воюют. Многие из них не разбудят сегодня своих жён и не погладят по голове детей. Больше никогда не осушат стакан эля и не устроят драку.
— Мы можем закончить всё мирно! — прокричал Роланд в темноту. — Помните об этом. Но если нет, то кровь прольют все!
Они пришли быстро и незаметно, пришли из ночи, как охотники. Они не хотели говорить. Послышались крики, звериный рык, удары железа о железо и железа о плоть. Их было не больше десятка — голодных, ослабевших, покинутых зверей. Они сражались неумело, но отважно. За своих братьев.
Эльф поднёс лук к груди и выстрелил в темноту, и бургомистр не верил, что можно так попасть в мишень, пока из тьмы не донёсся предсмертный рёв зверя. Молодой человек молча перепрыгнул балкон и оказался на земле, достал расписной кинжал и кинулся на одного вампира. В два движения он перерезал ему глотку — густая, тёмная кровь, будто сироп, стекала по одежде. Он достал стрелу и в упор застрелил противника. Тот кувыркнулся назад, как циркач, и трупом упал оземь. Роланд поднял его на одной руке и закричал:
— Эй, вампиры! Сдавайтесь! Вас никто не убьёт, даю вам своё слово! А иначе вы умрете! Умрете, как ваш друг!
— Сучий пёс! — прорычал кто-то сзади и ударил Роланда по спине отбойным молотком.
Треснули кости, эльф взвыл, как свинья, и упал. Превозмогая боль в спине и муть в глазах, он развернулся, как змея, и ловким движением вонзил кинжал в ногу врага, а затем дёрнул его вбок, будто резал салат.
— Я предупреждал, — произнёс Роланд, сглатывая кровь.
Вампир подпрыгнул от боли, заливая тёмной жижей землю. Эльф встал и одним ударом в шею прекратил его мучения. Зверь упал, и это была последняя смерть на той площади. Остальные убежали, скрылись в ночи.
— Пошли к твоему отцу! — сказал Роланд, едва держась на ногах.
Волосы его растрепались, одежда помята и забрызгана грязью, на лице — кривая усмешка, окроплённая кровью.
— Господи! — бургомистр подал ему руку, чтобы тот не упал. — Я видел, как тебя ранили!
— Да бросьте! Не думаю, что вас слишком расстроит моя смерть, — молодой человек с трудом выпрямился, на что спина тут же ответила градом боли.
— Меня не слишком радует твоя жизнь, — согласился тот, ведя его в кабак. — Но поверь, твоя смерть не принесёт мне ничего весёлого.
— Вы решили сразу же выпить за мой упокой? — процедил эльф, ухмыляясь. — Ну, а чего же терять время?!
— Да нет же!
В большой городской таверне, наполненной стульями и столами, ограждёнными стойкой, пропитанной запахом алкоголя и табака, с плевками на полу и дырами на потолке сидела Ирис и готовила какое-то снадобье. Странный запах доносился от него, будто тухлое яйцо смешали с тортом, а над колбой и горелкой веял фиолетовый дымок.
— Знаешь, — с опаской начал эльф, садясь на стул, — в этой жизни я многое пил, но это... Смерть кажется мне не такой страшной в сравнении с этой бодягой. Что ты туда добавила?
— Тебе лучше не знать! — заверила ведьма, с лёту залила содержимое горячей колбы Роланду в рот, и его будто разом ужалили оса и змея.
— Мать честная! — воскликнул он, повалившись со стула, как пьяный. — Что за дрянь?!
— Адронис! — произнесла она, гордая, как кошка. — Сложное лекарство! Но оно тебе поможет!
Молодой человек закусил губу и тихо покачал головой.
— Не поможет.
— Почему? — ахнула она. — Почему не поможет?
— Слишком поздно. Его яд... Я умру. Вампир отравил меня.
Бургомистр поднял голову, и на его лице, горестном и тёмном, вместо удивления или радости он увидел злость:
— Это не справедливо! — он встал на ноги. — Я помогу тебе! Помогу тебе, чёрт бы тебя побрал, проклятый эльф!
— Не кипятитесь, — Роланд махнул рукой. — Моя смерть — ничто. Но есть у меня, — он оглядел присутствующих самым искренним взглядом, на который была способна эльфийская душа, и продолжил, — одно желание. Поцелуй меня, Ирис! Поцелуй меня, и я умру!
— Конечно, родной, конечно!
Дрожа, она села на корточки, и их губы сомкнулись в долгом поцелуе. Когда он завершился, женщина заплакала, Тиль отвернулся, а эльф... громко рассмеялся.
— Идиоты!
Он встал на ноги, словно солдат на войне, и лихо сплясал перед ними.
— Идиоты! — повторил мужчина, наблюдая, как души и сердца зрителей наполняются гневом.
— Гореть тебе в аду! — вскрикнула Меригельд, уже успев вытереть слёзы, и всадила ему такую затрещину, что в длинных ушах зазвенели колокола.
— Полностью согласен! — выдал старик. — Я пойду к своим людям, иначе, клянусь, прибью тебя раньше самой смерти!
Тиль исчез за дверным проёмом, а Роланд произнёс уже без смеха в голосе:
— Слишком много смертей в этот вечер. И так мало людей, способных выдержать простой удар в спину. Эльфийская кровь крепка. Мы много воевали, битва у нас в крови! — добавил он с горечью в голосе. — Времена меняются, а эльфы — нет!
Ирис не совсем поняла, что он имел в виду, но длинная фигура человека, который только что бесстыдно обманул её, исчезла в темноте.
*********
Воины с мечами и факелами в руках направились к лавке и теперь уже не давали остаткам вампирской шайки шанса на мир. Их переполняло жгучее чувство мести. Выломав двери, они ворвались в здание и закололи лежащего за прилавком раненого вурдалака. Дальше — больше. Повалив и перебив всё гончарство, они, словно варвары, забрались в подсобку, где встретили ещё двоих зверей, голодных и напуганных, некогда великих охотников. В той мрачной гнилой и никому не нужной комнатушке закончили свою жизнь два вампира и два человека — мечи победно стукнули о ножи, возвещая о победе последних.
Но эльф знал, что это ещё не всё. Есть ещё последний, тот, о ком они не ведали.
— Всех убили? — спросил он у стражника.
— Да!
— В подвале были?
— Нет.
Безмолвно и тихо, как тень мертвеца, Роланд пробрался в подвал, где в просторном и тихом, но смрадном месте стоял длинный расписной гроб из благородного восточного дерева.
— Мой гость! — раздался утробный голос, и хриплые нотки разнеслись по пустой комнате. — Ты пришёл, чтобы убить меня?
— Не знаю, — признался молодой человек и приблизился к гробу, оглядываясь по сторонам и видя только тряпки и ящики.
— Всё было слишком хорошо. Идеальное прикрытие для нас, — голос задумчиво остановился, а затем спросил: — Они ведь всех убили? Всех моих детей?
— Почему ты так решил?
— Потому что я почувствовал, как они умирали. Каждый из них. На каждого по одному рубцу на моём сердце.
Эльф подумал, что это прозвучало слишком театрально, но вслух ничего не сказал.
— Как так вышло? — спросил он вместо этого. — Что за болезнь постигла тебя?
— Вампиры могут вселяться в тела других людей...
Роланд щёлкнул пальцами, как фокусник, только разноцветного платка меж ними не было.
— И ты вселился в человека, больного арозом? Смертельная болезнь...
— Верно, — кровопийца закашлялся, но быстро подавил порыв. — Но не для таких, как я. Я боролся с болезнью, и мои дети помогали мне. Я будто человек, раны которого заживают, превращаются в застывшую твердую плоть, но её снова срывают, и рана отрывается. И так раз за разом.
Посетитель внимательно слушал. Что-то ему не нравилось. Он сделал шаг вперёд и положил руку на гроб.
— Жаль тебя, — сказал он. — Думаю, была возможность помочь тебе. Если бы не пользовался привычными для тебя методами.
— Серьёзно? Но ты... Ты хорош!
— Да? — эльф сжал ладонь на холодной деревянной крышке. — Для тебя хорош, не правда ли?
Он дёрнул крышку, достал кинжал и замахнулся — но гроб был пуст, только кости лежали по бокам.
— Ха! — раздался голос.
Нечто стукнуло позади, Роланд обернулся, и огромная крепкая рука схватила его за шею и подняла с пола. Вторая выдернула кинжал из кисти, впившись длинными синими когтями в кожу. Эльф впервые увидел это существо — отца вампиров, предводителя охотников, вожака стаи.
Старое, обросшее волосами лицо, изуродованное темнотой и болезнью. Два громадных красных глаза сияли во мраке, как факелы, вместо носа — маленький бугорок, а рот, широкий, как от улыбки, был набит острыми клыками. На шее висел золотой медальон.
Мужчина попытался дёрнуться, но ему не хватило сил. Вампир крепко держал его, душил, как цыплёнка, и с каждым коротким вздохом всё меньше жизни оставалось в эльфийском теле.
— Когда ты умрёшь, я вселюсь в твою душу! И буду жить вечно!
Так закончится его славный путь или нет?
Роланд подумал об Офелии. Как она красива. Последняя мысль, последний звук — её голос. Впрочем, не последний.
Сзади послышался сильный хруст, лицо вампира исказилось, он открыл рот, и по острым зубам тонким ручейком потекла кровь. Эльф и вампир повалились наземь, а Роланд, жадно глотая воздух, из последних сил поднял голову вверх и обезумевшим от боли взглядом поймал бургомистра. Тот стоял с топором в руках, полный страха и храбрости, впереди своих воинов.
— Неужели ты думал, что я позволю тебе умереть? — спросил он и протянул руку.
*********
Роланд стоял у её могилы на холме. Маленькая надгробная плита и до боли знакомое имя. Здесь всегда росли цветы, это место грело солнце. Отсюда открывался прекрасный вид на край, который любила Офелия.
— Жизнь несправедлива, не правда ли? — сказал господин Тиль, походя к надгробию. — Я часто прихожу сюда, когда становится действительно тоскливо.
— Да... Смерть не различает людей на плохих и хороших. Поэтому я жив, а она мертва.
Бургомистр помолчал, а потом тихо произнёс:
— Я долго не мог простить тебя. Не думаю, что и сейчас сделал это до конца. Но... она любила тебя, и, наверное, я должен уважать её выбор.
— Да, наверное, — согласился эльф и протянул старику руку.
— Уходишь? И даже не останешься? — Тиль крепко пожал руку тому, кого желал видеть в гробу ещё два дня назад.
— Нет. Мне пора в путь. Я слишком задержался здесь, — ответил Роланд.
Он пошёл по дорожке, что вела от склона к дороге. Бургомистр пригляделся и увидел там двух запряжённых коней. На одной сидела женщина. «Ирис», — подумал он и усмехнулся.
— Знаешь, а это забавно! — крикнул старик вслед уходящему.
— Что именно?
— Я так до конца и не понял, кто ты!
Эльф улыбнулся и помахал ему рукой.
— Когда-нибудь узнаете. Когда-нибудь!
Бургомистр ещё долго стоял у могилы погибшей дочери. Уже и двое всадников давно уехали, и день закончился, и солнце зашло за горизонт, оставляя за собой маленький светлый лучик.