ГЛАВА 14
Они летели в темном туннеле несколько часов.
Грегор почувствовал, как головка Босоножки опустилась ему на плечо. Она засыпала — и Грегор не стал ее тормошить. Можно не давать ребенку заснуть раньше положенного времени, можно разбудить его, если он спит слишком долго днем, чтобы он не перепутал день с ночью, но как заставить ребенка бодрствовать в кромешной темноте, если еще и двигаться нельзя?
Тьма пробудила в голове у Грегора мрачные мысли. Итак, отец оказался в плену у крыс, мама теперь их оплакивает, а маленькая сестренка подвергается смертельной опасности, да к тому же сам он по-прежнему боится высоты.
Почувствовав, что мыши начали снижаться, он вздохнул с облегчением, хотя ему совершенно не хотелось снова увидеть Генри с Люксой. Грегор был уверен, что теперь они будут вести себя с ним еще более надменно.
Наконец весь летучий отряд оказался внутри большой пещеры с таким низким сводом, что мыши задевали крыльями то потолок, то пол. Когда они приземлились, Грегор быстро спешился, но не смог распрямиться — каска упиралась в потолок. Помещение вызвало у него ассоциации с блином — оно было широкое, круглое и плоское. Понятно, почему тараканы выбрали именно его: летучие мыши не смогли бы здесь толком летать, а люди и крысы — сражаться, им пришлось бы согнуться в три погибели.
Грегор вынул из рюкзачка Босоножку и разбудил ее. Сестренку по-прежнему все вокруг восхищало, тем более что пещера была для нее и высокой, и просторной. Остальным пришлось сесть на землю и ждать. Мыши съежились и иногда подрагивали — возможно, издавали звуки, которых человеческие уши слышать не могли.
Наконец появилась делегация тараканов, которая поприветствовала их церемонными поклонами. Люди встали на колени и поклонились в ответ, и Грегор решил, что тоже должен последовать их примеру. Единственной, кто не принимал участия в церемонии, была Босоножка. Она радостно захлопала в ладоши и восторженно закричала:
— Зуки! Басые зуки!
Тараканы радостно зашелестели:
— Есть принцесса она, есть? Темп, есть принцесса она?
Босоножка приблизилась к одному из тараканов и, погладив его, сказала:
— Пивет! Катаца? Будем катаца?
— Узнать меня, принцесса, узнать меня? — прошелестел таракан в священном трепете, а остальные тараканы дружно ахнули. Даже люди и летучие мыши были ошеломлены.
— Катаца? Исё катаца? — спрашивала Босоножка. — Басой зук катает Босоножка! — и она довольно сильно похлопала его по голове.
— Полегче, Босоножка, — сказал Грегор, отводя ее руку от тараканьей головы. — Не хлопай сильно — будь поласковее, как со щеночком.
— Поегче, поегче, — пропела Босоножка, легко касаясь таракана.
Тот затрепетал от наслаждения.
— Узнать меня, принцесса, узнать меня? — прошептал таракан. — Снова кататься хочет она, хочет она?
Грегор напряженно вглядывался в таракана и наконец до него дошло.
— Так вы, наверно, тот самый таракан, который вез ее на стадион?
Таракан закивал:
— Я быть Темп, быть Темп, — сказал он.
Теперь Грегор понял, почему окружающие были поражены тому, что Босоножка его узнала. На его, Грегора, взгляд, этот Темп был в точности таким, как и остальные тараканы, сидевшие сейчас вокруг. Как, ради всего святого, Босоножка смогла выделить его из толпы?
Викус смотрел на него, слегка приподняв брови, словно ожидая объяснений, но Грегор лишь пожал плечами — он и сам не находил объяснений.
— Исё катаца? — попросила Босоножка.
Темп утвердительно кивнул и почтительно опустился на брюшко, и девочка в мгновение ока вскарабкалась ему на спину.
С минуту все молча наблюдали, как они носятся кругами по пещере. Затем Викус откашлялся и произнес:
— Ползучие, нас привели сюда веские причины. Отведите нас к королю, отведите нас?
Тараканы нехотя оторвались от зрелища бегающего с Босоножкой на спине Темпа и куда-то увели Викуса и Соловет.
«Ну вот, — вздохнул про себя Грегор, — сейчас начнется». Он чувствовал себя еще более неуверенно, чем в прошлый раз, когда Викус его оставил. Кто знает, что задумали Люкса и Генри? А тут еще эти гигантские тараканы… На их территории Грегор не чувствовал себя в безопасности. Только вчера они торговались из-за них с Босоножкой и даже собирались продать их крысам. Хорошо хоть рядом стоял Марет, ему Грегор вполне доверял. Да и летучие мыши уже не казались ему ни чужими, ни ужасными.
Темп и еще один таракан по имени Тик остались на месте. Они не обратили никакого внимания на отсутствие остальных, по очереди катая на спинах счастливую Босоножку.
Пятеро же летучих мышей собрались в стайку и мгновенно погрузились в сон, утомленные долгим перелетом.
Марет с помощью факела развел небольшой костер, чтобы разогреть еду. Генри и Люкса о чем-то тихо переговаривались в сторонке, что вполне устраивало Грегора — Марет был единственным, с кем он готов был сейчас говорить.
— А ты мог бы отличить одного таракана от другого? — обратился к нему Грегор. Он высыпал из карманов батарейки, чтобы отобрать годные и выбросить разрядившиеся.
— Нет. То, что это удается твоей сестре, — большая редкость. Среди нас очень мало тех, кто это умеет, как Викус например. Но чтобы в такой куче найти одного… это странно. Такого я не встречал, — покачал головой Марет. — Хотя… может, это особый дар наземных?
— Нет, для меня они все абсолютно одинаковы, — отверг его предположение Грегор.
Вообще-то Босоножка здорово играла в игры, где надо найти отличия. Например, из четырех одинаковых на первый взгляд картинок найти ту, на которой есть что-то, чего нет на других. Или из семи одинаковых праздничных колпаков выбрать тот, у которого не семь, а шесть полосок. А когда они дома пили из бумажных стаканчиков, Босоножка безошибочно определяла, где чей стаканчик, даже если их перемешать. Так что, возможно, и тараканов она могла отличить друг от друга по каким-то неуловимым для других признакам.
Грегор открыл фонарик. Так, значит, ему нужны две пальчиковые батарейки. Он начал проверять батарейки, что собрал в музее, вставлял их в фонарик и снова вынимал, определяя, какие из них «сдохли». Увлекшись, он случайно полоснул лучом света по глазам Люксы и Генри, которые сидели поодаль. От неожиданности они вздрогнули и зажмурились, а Грегор поймал себя на мысли, что хотя и сделал это не специально, ему приятно застать их врасплох. «В Нью-Йорке, на солнечном свете, они продержались бы минут пять, не больше», — подумал он и выключил фонарь.
Из десяти батареек не годились только две. Грегор открыл ячейку в своей каске и обнаружил, что там стоят прямоугольные батарейки. Не имея запасных, Грегор решил, что будет пользоваться светом каски только в крайнем случае. «Мало ли — вдруг я запасные батарейки потеряю или они загнутся».
Хорошие батарейки Грегор положил в карман, а негодные держал на ладони.
— Вот эти две плохие, — сказал он Марету. — Уже не работают.
— Сжечь их? — с готовностью предложил Марет и потянулся к батарейкам.
Грегор отдернул руку, иначе батарейки бы уже полетели в огонь.
— Нет, они могут взорваться! — вскрикнул он.
Грегор точно не знал, что может случиться, если бросить батарейки в огонь, но он прекрасно помнил, как отец говорил, что это опасно.
Краем глаза он видел, что Люкса и Генри обменялись напряженными взглядами.
— Можно ослепнуть, — добавил Грегор, чтобы усилить эффект.
Нет, а что — ведь такое вполне могло случиться, если бы они взорвались.
Марет понимающе кивнул, и Грегор покатал батарейки ногой, но, поймав беспокойный взгляд Люксы и Генри и заметив, что Марет тоже нервничает, сунул батарейки обратно в карман.
Соловет и Викус вернулись как раз к тому моменту, когда приготовилась еда. Вид у них был озабоченный.
Все наблюдали, как Марет раскладывает хлеб, рыбу и что-то еще, похожее на сладкий картофель.
— Босоножка! Пора кушать! — позвал Грегор, и девочка тут же прибежала.
Обнаружив, что тараканы не последовали за ней, она обернулась и махнула своим друзьям:
— Темп! Тика! Кусать!
Да, щекотливая ситуация.
Кроме нее никому и в голову не пришло пригласить к столу тараканов. Марет на них и не готовил. Да и, судя по всему, приглашать тараканов к общей трапезе здесь было не принято.
Но к счастью, они сами отказались:
— Нет, Принцесса, мы есть не сейчас. — И оба засеменили прочь.
— Куда зе вы! — воскликнула Босоножка. — Не надо уходить, басые зуки.
И тараканы послушно уселись в ожидании.
— Босоножка! — Грегору стало неловко. Он обратился к тараканам извиняющимся тоном: — Вы вовсе не обязаны ее слушаться. Она просто хочет еще поиграть с вами после того как поест.
— Мы сидеть, — ответил один из тараканов довольно холодно, и Грегор понял, что они не хотят, чтобы он лез не в свое дело.
Все с жадностью набросились на еду. Все, кроме Викуса, — тот явно был чем-то расстроен.
— Когда летим дальше? — спросил Грегор с набитым ртом.
— Мы никуда не летим, — ответила Соловет. — Ползучие нас не поддержали.
Люкса негодующе вздернула подбородок:
— Не поддержали?! На каком основании?
— Боятся навлечь на себя гнев короля Грызера, — сказал Викус. — Сейчас у них мир и с людьми, и с крысами. И они хотят его сохранить.
«Что же теперь будет?» — подумал Грегор.
Без тараканов им не обойтись — в «Смутном пророчестве» говорится и о них, это точно. Если тараканы с людьми не пойдут — удастся ли спасти отца?
— Мы попросили их подумать еще, — сказала Соловет. — Им известно, что крысы пошли на нас войной. Возможно, это склонит их на нашу сторону.
— Или на сторону крыс! — пробормотала Люкса, и в душе Грегор вынужден был с ней согласиться.
Тараканы обсуждали возможность уступить наземных крысам, хотя прекрасно знали, что крысы их съедят. И это вчера — когда войны еще не было. И если бы Босоножка их не очаровала, нет сомнений, их уже не было бы в живых. Тараканы не могут быть союзниками. Грегор подумал, что они всегда будут действовать так, как будет им выгодно, а крысы, несомненно, сильная сторона — с ними выгоднее сотрудничать, а не воевать. Если, конечно, на них можно положиться.
— А что заставляет тараканов верить крысам? — спросил Грегор.
— Тараканы мыслят иначе — не так, как мы, — сказал Викус.
— И как же они мыслят?
— Да никак! — злобно бросил Генри. — Тараканы — самые тупые и безмозглые создания в Подземье! Да что там — стоит лишь послушать, как они говорят!
— Замолчи, Генри! — строго оборвал его Викус.
Грегор покосился на Темпа и Тика, но они не подали вида, что слышали эти обидные слова. Хотя не услышать их они не могли. Возможно, тараканы и не блещут умом, но вся эта сцена разыгрывалась прямо у них перед носом. А они все же не тронулись с места и вели себя невозмутимо.
— Не следует забывать, что когда Сандвич со своими соратниками спустился в Подземье, тараканы уже жили здесь — испокон веков. И нет никаких сомнений, что они останутся здесь навсегда — при любых обстоятельствах, даже если все теплокровные вымрут, — сказал Викус.
— Да ладно, это только предположения, — буркнул Генри недовольно.
— Нет, вовсе нет. Тараканы появились на земле около трехсот пятидесяти миллионов лет назад, — вмешался Грегор, — а люди — максимум шесть миллионов.
Папа показывал ему таблицу — там были данные о том, сколько лет те или иные существа живут на Земле. И Грегор хорошо помнил, как впечатлил его этот факт про тараканов.
— Ты-то откуда знаешь? — насмешливо спросила Люкса, но Грегор мог руку дать на отсечение, что на самом деле ей интересно.
— Это научные данные. Палеонтологи отыскивают всяких ископаемых и определяют их возраст. Получается, что тараканы — то есть ползучие — действительно очень древние. И они почти не менялись в течение многих миллионов лет, — ответил Грегор. Конечно, он вступил сейчас на скользкую почву — но он был почти уверен, что ничего не перепутал. — Это совершенно удивительные существа.
Он надеялся, что Темп и Тик слышат и его слова тоже.
Викус заметил с улыбкой:
— Раз они живут так долго — значит, нет сомнений в том, что ума им вполне хватает.
— Не верю я в твою науку, — отрезал Генри. — Тараканы уродливы, они не могут сражаться… они просто бесполезны! Слабые, абсолютно никчемные существа, непонятно, зачем они вообще существуют. Лучше бы их не было…
Грегор подумал о своей бабушке, очень старенькой и слабой, которая сама уже ничего не может. О Босоножке, слишком маленькой и тоже нуждающейся в постоянной заботе. А еще — о своем друге Ларри, которому приходится по три раза в год лежать в больнице, когда обостряется астма и ему трудно дышать.
— Ты тоже так думаешь, Люкса? — спросил Грегор. — Ты тоже думаешь, что только сильные имеют право на жизнь, а слабые должны умереть?
— Не имеет никакого значения, что я думаю, если такова правда жизни, — уклончиво ответила Люкса.
— Но правда ли это? Вот в чем вопрос. И это очень важный вопрос — особенно для будущей правительницы Регалии, — сказал Викус.
После ужина Викус предложил всем прилечь и поспать. Грегор представления не имел, что сейчас — ночь или день, но чувствовал себя усталым и возражать не стал.
Он свернулся калачиком на каменном полу, пытаясь согреться под тонким шерстяным одеялом и наблюдая, как Босоножка учит Темпа и Тика играть в ладушки. Тараканы растерянно шевелили своими передними лапками, не улавливая суть игры.
— Лаааадуски, ладуски, где были? У бабуски. Сто ели — каску, сто пили — баску, попили-поели, суууууу — полетели! На гоовку сели, — пела Босоножка, хлопая ладошками по лапкам тараканов.
Бедные тараканы были совершенно сбиты с толку.
— Петь что, принцесса, петь что? — спросил Темп. А может быть, Тик.
— Это песенка, которую мы поем с детьми у нас, в Наземье, — объяснил им Грегор. — Она просто хочет, чтобы вы тоже пели. Это большая честь, кстати, — добавил он. — Она поет только с теми, кто ей нравится.
— Мне навица басой зук, — кивнула Босоножка и снова запела.
— Ладно, вы уж извините, но ей пора спать! — вмешался Грегор. — Давай, Босоножка. Пора баиньки. Скажи своим друзьям «спокойной ночи».
Босоножка порывисто обняла тараканов.
— Спокойной ноти, басой зук. Спи холосо!
Грегор боялся, что она добавит «и пусть тебя не кусают клопы», но обошлось.
Они улеглись рядышком на каменном полу, укрывшись одеялом. Босоножка долго спала днем, поэтому уложить ее было нелегко. Грегор позволил ей поиграть фонариком, щелкая кнопочкой, но потом стал опасаться, что разрядятся батарейки, — и подземные облегченно вздохнули, когда он забрал у нее фонарик.
Наконец ему удалось убаюкать малышку, и она уснула. Проваливаясь в сон, он как будто слышал голос Темпа — или это был Тик? — который прошелестел: «Чтит нас, принцесса, чтит нас?»
Он так и не понял, что его разбудило. Судя по тому, как затекла шея, он проспал на жестком полу несколько часов. Дрожа от холода, решил подтянуть тепленькое тельце Босоножки поближе, но руки наткнулись на холодный камень. Он рывком сел и широко раскрыл глаза, пытаясь привыкнуть к темноте и шепотом зовя сестру.
Никто не отвечал, вокруг было абсолютно тихо.
А Босоножка…
Босоножка стояла в самом центре плоской пещеры. В руке она держала фонарик, а сама переступала с ноги на ногу и поворачивалась на месте — танцевала. Луч фонарика танцевал вместе с ней. А вокруг — вокруг нее, образуя ровные, совершенной формы концентрические круги, медленно, словно под гипнозом, двигались огромные тараканы, удивительно слаженно и синхронно: то вправо, то влево, то вправо, то влево…
В полном молчании тараканы танцевали вокруг Босоножки какой-то свой, причудливый танец.