ГРЕГОР И СМУТНОЕ ПРОРОЧЕСТВО

Когда сердце Грегора снова начало биться, оно стучало так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Он невольно потянулся к ключнице, и его пальцы вцепились в нее так, словно от нее теперь зависела его жизнь:

- Где вы это взяли?!

- Я уже говорил тебе: время от времени к нам падают наземные. Несколько лет назад мы спасли одного - ты очень похож на него лицом. Но я не могу припомнить точную дату, - сказал Викус, вкладывая ключницу в руку Грегора.

«Это было два года, семь месяцев и тринадцать дней назад», - подумал Грегор. А вслух сказал:

- Это ключи моего отца.

Надежда поднялась в нем, словно волна, поглотив все его существо, покуда пальцы теребили теплые кожаные ленточки, переходя на прохладное металлическое колечко. В памяти всплывали обрывки воспоминаний: вот отец достает ключницу, чтобы вставить один из ключей в замочную скважину их входной двери... Вот он звенит ключами перед Лиззи... Вот в Центральном парке с помощью одного из ключей он открывает банку...

- Твоего отца? - Глаза Люксы сузились, а на лице появилось странное выражение. - Викус, ты же не думаешь, что...

- Не знаю, Люкса. Но вообще-то похоже. С тех пор как он здесь появился, это не идет у меня из головы.

Люкса повернулась к Грегору, фиолетовые глаза ее сверкали.

Ну теперь-то что не так?!

- Твоему отцу, как и тебе, не терпелось вернуться домой, - сказал Викус. - Мы с огромным трудом убедили его выждать несколько недель, но потом он все-таки сбежал - как и ты. И крысы нашли его раньше, чем мы.

Как быстро пришлось ему спуститься с небес на землю! От радости Грегора не осталось и следа. Он ведь знал, что живых наземных в Регалии нет. Викус сказал ему об этом на стадионе. Папа попытался вернуться, и с ним случилось то же, что и с Грегором. Вот только выручить его было некому. У Грегора комок застрял в горле.

- Значит, он погиб!

- Мы так думали. Но... до нас дошли смутные слухи - якобы крысы оставили его в живых.

- Так он жив?! - В душе у Грегора вновь расцвела надежда. - Но как это получилось? Почему они его не убили?

- В точности нам это не известно, но у меня есть кое-какие соображения на этот счет. Твой отец ведь ученый, так? - спросил Викус.

- Ну да, он преподает естественные науки... - Грегор не понял, что имел в виду Викус. Он что, полагает, что крысы не едят химиков?

- Мы долго с ним говорили, и я понял, что он неплохо во многом разбирается, - продолжил Викус. - Он понимает в электричестве, знает о свойствах огня, взрывчатых веществах...

Грегор наконец понял, куда клонит Викус.

- Послушайте, если вы решили, что мой отец станет делать оружие и бомбы для крыс, то вы заблуждаетесь. Он никогда бы на это не пошел.

- Трудно вообразить, что стал бы делать каждый из нас в плену у крыс, - мягко возразил Викус. - Сохранить рассудок там почти невозможно, а сохранить честь - сродни подвигу Геракла. Я не осуждаю твоего отца, просто пытаюсь объяснить, почему он все еще жив.

- Крысы отлично сражаются на близком расстоянии. Но когда мы атакуем издали, они беспомощны и обычно спасаются бегством. Поэтому больше всего на свете они хотят научиться убивать нас на расстоянии, - вмешалась Люкса. Не похоже было, чтобы она осуждала отца Грегора. И даже на самого Грегора она, похоже, перестала злиться. Но Грегору все равно хотелось, чтобы она перестала смотреть на него в упор.

- У моей жены другая версия, - слегка улыбнулся Викус. - Она думает, что крысы хотят, чтобы твой отец сделал им... большой палец.

- Как это - большой палец? - переспросил Грегор.

Босоножка тут же показала ему свой большой пальчик.

- Спасибо, малышка, я знаю, что такое большой палец, - улыбнулся он сестренке и снова вопросительно посмотрел на Викуса.

- У крыс нет большого пальца, поэтому они не могут делать многое из того, что можем делать мы. Они не способны создавать инструменты и оружие. Они прекрасно умеют разрушать - но вот создать ничего не способны, - сказал Викус.

- Радуйся, Наземный, если это так, если крысы верят, будто твой отец может быть им полезен, - невесело сказала Люкса. - Это и продлевает его время.

- А ты тоже знакома с моим отцом? - спросил Грегор.

- Нет, - ответила Люкса. - Я была тогда слишком мала.

- Люкса тогда еще в куклы играла, - с улыбкой сказал Викус.

Грегор попытался представить себе Люксу с куклой - и не смог.

- Мои родители были с ним знакомы. И отзывались о нем хорошо, - негромко добавила Люкса.

Ее родители. Значит, тогда они были живы. Грегору очень хотелось узнать, как они погибли, но он знал, что никогда не решится об этом спросить.

- Люкса права. Нынче крысы - наши злейшие враги. Если встретишь крысу за пределами Регалии, у тебя лишь два выхода: сражаться или погибнуть, убить или быть убитым. Они могут оставить в живых человека только в том случае, если рассчитывают что-то он него получить, - сказал Викус.

- Не могу понять, почему они так ненавидят людей, - произнес Грегор. Он вспомнил горящие ненавистью глаза Лязга и его последние слова: «Мы будем охотиться за тобой, Наземный, пока жива хоть одна крыса». Может, им известно, что люди наверху пытаются истребить крыс, травят их, ставят ловушки? Не говоря уже о том, что на некоторых крысах ученые ставят опыты в лабораториях...

Викус и Люкса переглянулись.

- Мы должны объяснить ему, Люкса. Он должен знать, что его ожидает, - сказал Викус.

- А ты уверен, что это он? - с сомнением спросила Люкса.

- Кто это «он»? Вы о чем?! - У Грегора возникло нехорошее предчувствие, и вообще этот разговор ему не нравился.

Викус поднялся из-за стола.

- Идем, - сказал он и направился к двери.

Грегор последовал за ним, взяв на руки Босоножку. Они оказались у двери одновременно с Люксой, и оба остановились. - После вас, - сказал Грегор, пропуская ее вперед.

Она искоса взглянула на него и вышла вслед за Викусом.

Залы, по которым они шли, были заполнены жителями Подземья, которые молча провожали их взглядами и перешептывались. Путь был недалекий, и вскоре Викус остановился перед полированной деревянной дверью. Грегор вдруг понял, что это первая вещь из дерева, которая встретилась ему тут, в Подземье. Как там Викус говорил - «такая же редкость, как деревья?». Конечно, деревьям нужно много света, как им тут расти?

Викус вставил в скважину ключ и отпер дверь. Вынул из подставки в коридоре факел и первым вошел. Грегор вступил в помещение вслед за ним. По форме оно напоминало полый каменный куб. Все стены были испещрены значками. Да и не только стены - на полу и потолке тоже были вырезаны значки. Но только это были не рисунки, как на стенах домов, не сценки из жизни людей и животных. Нет, здесь были слова. Мелкие буквы, видимо, выдолбленные с помощью долота прямо в камне.

- Абэвэ, - сказала Босоножка, она всегда говорила так при виде букв. - Абэвэгэ, - добавила она радостно.

- Это пророчества Бартоломью из рода Сандвичей, - сказал Викус. - Когда подземный народ переселился сюда, Бартоломью заперся здесь и провел остаток жизни, выдалбливая их в камне.

«Ну и ну, старательный какой», - подумал Грегор.

Все это звучало странно и дико: этот Сандвич, похоже, был именно что чокнутый. Затащил сначала кучу людей под землю, а сам заперся в каменной комнате и тут уж вволю безумствовал, высекая на стенах свои бредовые письмена...

- А что вы имеете в виду под пророчествами? - спросил Грегор, хотя сам прекрасно знал ответ: это предсказание того, что случится в будущем. В большинстве религий они есть, а его бабушка, например, бережно хранила книгу пророчеств какого-то чувака, которого звали Ностра-как-там-его. Если послушать бабушку - будущее выходило довольно мрачным, причем для всех.

- Сандвич ведь был провидцем, - сказал Викус. - Он предсказал многое из того, что случилось с нашим народом.

- И многое из того, что не случилось? - спросил Грегор, стараясь, чтобы голос его звучал невинно. Не то чтобы он вообще не верил во всякие пророчества, но к выдумкам этого Сандвича он относился с подозрением. И потом ладно, ну предскажешь ты будущее - а что толку? Ты ведь все равно не можешь ничего изменить.

- Просто мы не все сумели правильно истолковать, - немного смутился Викус.

- Он предсказал гибель моих родителей, - печально сказала Люкса, пробегая пальцами по буквам писаний на стене. - И там ничего истолковывать не потребовалось.

Викус приобнял ее и взглянул на стену.

- Да, - сказал он. - Оно было прозрачным, как вода.

Грегор снова почувствовал себя ужасным дураком - уже в который раз за эту ночь.

Отныне, что бы он там ни думал, Грегор постарается говорить о пророчествах с уважением.

- Но одно пророчество висит над нашими головами дамокловым мечом, - продолжил Викус. - Оно называется «Смутное пророчество», поскольку мы так и не определились, что оно нам сулит, хорошее или дурное. Нам лишь известно, что для Сандвича это видение было необычайным и ошеломляющим. И хотя ему довелось видеть его несколько раз - исход и для него остался загадкой...

Викус указал на небольшую лампадку, освещавшую надпись на стене. Только она да факел в его руке давали здесь свет. Похоже, здесь следили за тем, чтобы огонек в лампадке не угасал.

- Ты можешь его прочесть? - спросил Викус, и Грегор приблизился к табличке.

Пророчество было написано в стихотворной форме, в четырех строфах. Некоторые буквы были необычного написания, но все же разобрать строчки не составило труда.

- Абэвэ, - сказала Босоножка, тыча пальчиком в стену.

Грегор начал читать:

ТЕМНОЕ ВРЕМЯ В ПОДЗЕМЬЕ НАСТУПИТ, ЖИЗНЬ ПОВИСНЕТ НА ВОЛОСКЕ.

ЖЕРТВОЮ СТАНЕТ ВЕЧНЫЙ ОХОТНИК, В КРОВЬ ОБРАТИТСЯ ВОДА В РЕКЕ.

ГРЫЗУН МЕЧТАЕТ О БИТВЕ СМЕРТЕЛЬНОЙ, ГОТОВИТ КРОВАВЫЙ БОЙ.

НАДЕЖДА ДЛЯ ПОТЕРЯВШИХ НАДЕЖДУ - ТОЛЬКО ПУТЬ, В СПОРЕ С СУДЬБОЙ.

ПРИДЕТ НАЗЕМНЫЙ ВОИН, СЫН СОЛНЦА, ВЕРНЕТ ОН СВЕТ, А МОЖЕТ, И НЕТ.

НО ЛИШЬ НА НЕГО НАДЕЖДА ДЛЯ ВСЕХ - ДРУГОЙ УЖ НАДЕЖДЫ НЕТ.

ВЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ В ЕДИНЕНЬЕ НЕМЕДЛЯ ИСПОЛНИТЬ ЕГО ПРИКАЗ - ИЛЬ КРЫСЫ, ЖЕСТОКО И БЕЗ СОЖАЛЕНЬЯ, ВСЕХ РАЗОМ ПРОГЛОТЯТ ВАС.

ДВОЕ ВЕРХНИХ И ДВОЕ НИЖНИХ, ИЗ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ, ПО ДВОЕ КРЫЛАТЫХ, ПОЛЗУЧИХ, ПРЯДУЩИХ - НО ТОЛЬКО В СОГЛАСИИ ЧТОБ.

ОДИН ГРЫЗУН СРЕДИ ВАС - И НЕКТО, КОТОРЫЙ ЖДЕТ ВПЕРЕДИ.

И ТОЛЬКО ВОСЕМЬ ОСТАНУТСЯ ЖИВЫ, ДОЙДЯ ДО КОНЦА ПУТИ.

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ТЕХ, КТО ПОГИБНЕТ, РЕШИТ ОСТАЛЬНЫХ СУДЬБУ.

ХОТЬ ВЫБОР НЕЛЕГКИМ БУДЕТ, НЕЛЬЗЯ ПРЕКРАЩАТЬ БОРЬБУ.

ПОРОЙ, ЧТОБ ЛЕТАТЬ ВЫСОКО И НЕ ПАДАТЬ, ПРИХОДИТСЯ ПАДАТЬ ВНИЗ.

ПОРОЙ ЖИЗНЬ СТАНОВИТСЯ СМЕРТЬЮ, А В СМЕРТИ КРОЕТСЯ ЖИЗНЬ.

Прочтя до конца, Грегор замолчал, не зная, что сказать. Наконец пробормотал:

- И что же все это значит?

- Никто не знает наверняка, - покачал головой Викус. - Здесь говорится о каких-то испытаниях, что ожидают наш народ. О путешествии, в которое отправятся не только люди, но и другие создания, - и это либо принесет избавление от напасти, либо вообще все разрушит. А поведет всех Наземный.

- Ну да, это-то я понял. Про воина, - кивнул Грегор.

- Ты спрашивал, почему крысы так яростно ненавидят наземных. Вот именно поэтому. Они тоже знают о пророчестве - и им известно, что один из наземных окажется воином из пророчества.

- А, понятно, - протянул Грегор. - Ну и когда вы его ожидаете?

Викус в упор посмотрел на Грегора:

- Мне кажется, он уже здесь.