Глава 6
**Глава от Эммы Браун**
Мир вокруг меня погрузился в тьму, окутанную завесой тяжёлого молчания. Я думала, что смерть — это покой, но боль угнетала меня даже во сне. Когда скорая забрала меня и Эммета, я лишь смутно осознала происходящее. Я была парализована салом забвения, в котором единственным звуком был стук сердца, тревожное эхо страха.
Сквозь приоткрытые веки я различала силуэт Алекса, как тень осеннего заката, нависшую над Гарисом. Его гнев, столь яркий и зловещий, заставлял дрожать даже легион демонов. Он сбросил с себя маску человеческой добродетели, и я знала, что в этот миг он стал воплощением моего самого кошмарного представления о любви — о любви, что приводит не к спасению, а к разрушению.
Снова в животе закололо, когда я услышала безликие голоса врачей. "Готовьте её к операции срочно, девушка потеряла много крови." Ещё один записанный момент, который ускользал из переполненной тьмой памяти, навеянный сладким, но горьким ужасом. Они знали, как укротить моё тело, но смогли бы они укротить мой ум?
"Девушку зовут Эмма Браун, 18 лет, группа крови третья отрицательная". Пустота охватила меня, словно цилиндрические шторы на окнах старого замка, погружая в бездну. Я думала о том, что единственное, что действительно имеет значение, — это Эммет. Он был моим светом, моим якорем, и я больше всего ненавидела себя за то, что не смогла остаться для него в этом мире.
Постепенно реальность начала проясняться. Я чувствовала, как лед вокруг моего сердца начал таять, но вместо облегчения он принес только страх. Алый нарастающий страх — это было нечто большее, чем отвращение к Алексу; это было стремление, которое поражало мою сущность, словно рычаг в машине, что притягивал, подталкивая к неизбежному.
Слыша далекие разговоры, я пыталась избавиться от шепота мрака, что беспокойно разрезал тишину. "Док, когда она придёт в себя? Я оплачу, что нужно? Фирменные препараты, это все лишь пыль для меня! Главное, достаньте её оттуда!" — гремел гнев Алекса. Я смирилась с тем, что он был здесь, окруженный зловещими тенями недопонимания и страсти.
"Алекс, успокойся, моя сестра сильная и справится", — сквозь комок в горле слышался его нежный, трепетный голос. Я жаждала закричать, чтобы сообщить всем, что со мной
Не знаю сколько времени прошло после того как я слышала сквозь пелену своего сознания, но я кажется начала приходить в себя и слушать тихое шептание, и чьи-то мужские сильные руки держали мои ладошки:
- Солнечный зайчик, я отомстил всем, кто причинял тебе боль на этой неделе. Я убивал Гариса медленно и мучительно, отомстив за каждый проклятый день, когда ты была в коме.
Постепенно открыв глаза, я ощущаю боль во всем теле.
- Алекс? - с пересохшим горлом произнесла я.
- Да, это я, - его голос мягкий и глубокий, словно укрывал меня от холодного мира вокруг. - Я здесь. Ты в безопасности.
Я попыталась сесть, но сильная боль пронзила мою грудь, и я вновь опустила голову на подушку. В комнате было тихо, только тиканье часов нарушало тишину.
- Что произошло? - спросила я, не понимая до конца, что произошло за всё это время.
- Ты была в коме, - ответил Алекс, его глаза сверкали в полутемном свете. - Это всё из-за Гариса. Он не оставил мне шанса...
Я испуганно коснулась плеча, где чувствовала легкое жжение. Рид заметил мой жест и сжал мою руку.
- Я всё исправил, - произнес он с некоей решимостью. - Теперь всё будет по-другому.
Я смотрела на него в растерянности и недоумении. Неужели так легко можно было всё разрушить? Мой разум пытался сопоставить звуки шепота и его уверенность, и мне ужасно не хватало ясности.
-— Что случилось с... с Гарисом? — произнесла она, еле слышно, с ужасом в голосе.
Он засмеялся, но это был смех, полный тьмы.
— Я обработал его. Так, как он заслуживал. Ты не должна больше беспокоиться о людях, которые причиняют тебе боль. Я позабочусь о тебе.
Я сжала глаза, пытаясь отогнать воспоминания о своих муках.
— Но это неправильно, Алекс...
— Неправильно? — прервал он, и в моем голосе послышалась ярость. — Неправильно было то, что он сделал тебе. У меня есть свои методы, и я не позволю никому снова тебя тронуть.
Я отвела взгляд, чувствуя, как боль внутри нее нарастает.
— Я не хочу, чтобы ты становился монстром ради меня... — прошептала я сама от себя в шоке от таких слов.
— Я сделаю всё, что угодно, чтобы ты была в безопасности, — сказал он, и в его голосе послышалась решительность. — Я не позволю, чтобы кто-то снова тебя обидел.
Я взглянула на него, и в её глазах отразилась беспокойство.
— Пожалуйста, просто будь осторожен... Не переходи границу, Алекс. Ты не один, я тоже хочу защитить тебя.
— Мы справимся вместе, — пообещал он, сжимая её руки сильнее. — Я буду делать всё для нас обоих.
В данный момент я приняла решение сообщить ему, что «лед начал распадаться».
- Алекс, кажется, лед на Аляске начал таять, - произнесла я с легкой иронией. Мой голос звучал, как зимний ветер, проникающий в самую душу, холодный и глубокий.
Он повернулся к мне, его глаза искрились, как угли в тлеющем костре.
- Ты действительно так думаешь? - спросил он, и в его голосе пробивалась нотка ожидания. - Или это просто игра слов, чтобы скрыть правду?
«Нет, блять я пошутила»
Я вновь взглянула на него, теперь с откровением на лицах. Может, в этом бесполезном противостоянии есть жизнь?
- Я начинаю не ненавидеть тебя, - произнесла я, и эти слова прозвучали, как признание в чем-то запретном. - Возможно, это всего лишь страх, что лед растаял, оставив нечто большее, чем просто ненависть.
Он нагнулся ближе, как будто оказавшись под гипнозом их взаимодействия.
- Может быть, - тихо сказал он, - ты сама не осознаешь, что этот лед был всего лишь защитной оболочкой.
В этот самый момент, когда слова, горящие на языке, терялись в тени больничной палаты, я хотела высказать ему нечто важное.
— Я... — начала я, но мой голос, подобно тоскливому ветерку, был перебит врачом, вошедшим в наш мрачный мир.
— ВЫШЕЛ ВОН! — зарычал Алекс, будто защитник, спешащий оградить меня от лишних слов и взглядов.
— Алекс, пожалуйста, не надо так грубить! — во мне вспыхнула властная натура, заставляя Рида задуматься. Врач с выражением серьезности, единолично решал, кого надо слушаться.
— Извините, но я на иголках. Как-никак, мой «солнечный зайчик» наконец-то очнулся. — Его холодный голос обрел нотку трепета.
— С возвращением, мисс Браун! Как себя чувствуете? — спросил доктор, ярко освещая мои зрачки своим прибором, как если бы они скрывали в себе новейшие тайны.
— Да, спасибо, всё хорошо. А когда я могу вернуться домой? — я произнесла это спокойно, словно требуя вернуть мне утраченную свободу.
— Мисс, вы только из комы вышли! О какой выписке идет речь? — его голос дрожал от волнения, не понимая всей глубины моего желания.
— Но я хочу домой! Док, Жан Федорович, я буду выполнять все предписания, но мне нужно работать.
И тут, словно тень, пробежавшая через клочок света, из двери раздался знакомый голос:
— Сестрица, с возвращением! А мне-то помнится, что кто-то в первый день заявлял, что у нее каникулы и она планирует отдыхать всё лето?!
— Эммет! Нет, я хочу работать! Так что забери меня из этой больницы... ЖИВО! — гневно произнесла я, словно призывая в себе из последних сил силу, что лилась из каждого вздоха, хотя тело предавало, ослабленное тёмными слайдами жизни.