Ключ, перо и самоцвет

Ила проснулась посреди ночи от дикой жажды и обнаружила, что забыла забрать с кухни графин. Ох уж эта организационная суета! Птица перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Сон не шёл – слишком сильно хотелось пить. Вот досада! Теперь придётся идти за водой через весь особняк. Девушка встала и, сладко зевнув, схватила из шкафа первый попавшийся плащ.

В саду оказалось тихо и свежо. Лёгкий ветерок струился по траве. Столовая оказалась закрыта, но это было нестрашно. Если обойти широкое помещение, можно попасть на один из складов, где стоят две большие бочки с водой. Слуги пополняли их из ближайшего колодца по мере надобности. Там и запасная посуда, наверняка, есть.

Добравшись, птица взяла с полки небольшой ковш и зачерпнула его до краев. Напившись, она вытерла рот тыльной стороной ладони и жадно вздохнула. На обратном пути Ила уловила чьи-то разговоры у парадного входа. Её чуткий слух позволил разобрать интонации и некоторые слова. Услышанное птицу обеспокоило. Гости принесли совсем нерадостные вести. Для неё уж точно. Кажется, это была городская стража.

Сипуха не могла разглядеть происходящее из этой части сада, ей мешала живая изгородь из невысоких фруктовых деревьев. Пришлось свернуть с тропы, чтобы подтвердить опасения. Но ни подслушать, ни подсмотреть она не успела. Стоило сделать шаг, как её окликнул старший управляющий:

– О, ты здесь! Отлично, теперь не придётся искать и будить...

– Ухто... Ты меня напугал! – девушка вздрогнула от неожиданности, но тут же выдохнула, положив руку на сердце.

– Да, прости, у нас тут посетители. Орих их отвлекает, пока начальник готовится к встрече. Тебе бы тоже не помешало поприсутствовать. Что ты тут забыла, кстати? – поинтересовался коллега. Ила заметила подозрение в его глазах. Странно, она же не сделала ничего такого.

– Воды захотелось, – экономка указала жестом на кухню. – А графин на тумбочке я пополнить забыла. Вот от бочек возвращаюсь.

– Ладно, идём, – Ухто понимающе кивнул и, оглядев девушку с ног до головы, добавил. – Было бы неплохо переодеться, но в принципе, и так сойдёт. Просто запахнись потуже и прибери волосы.

Птица поморщилась. Будто она и сама не знает, что должна выглядеть подобающе. Сипуха заглянула бы в свою комнату, но времени на прихорашивание нет. Тут она согласилась с управляющим.

К счастью, при выходе из комнаты плащ в руки попался качественный, в таком без стеснения можно встречать гостей. Ила расправила складки дорогой ткани, наспех расчесала пальцами волосы и пригладила выпирающие перья. Все, теперь она похожа на культурного человека, можно и о других вещах подумать.

А поводы для беспокойства имелись. Зачем пожаловала стража в такую темень? Уж не по души ли заговорщиков пришли эти ребята? А что, если девушка сейчас идёт навстречу собственному заключению? Чем больше она об этом думала, тем страшнее становилось. Всё спокойствие утекло как вода из сита. Птица сглотнула.

На одном из переходов у неё появилось непреодолимое желание скинуть одежду и рвануть в ночь, пока это ещё возможно. Казалось, она упускает свой единственный шанс для побега. Неудивительно, что перед последней дверью сипухе пришлось проявить чудеса воли, переступая порог гостиной вслед за управляющим.

Она снова порадовалась, что захватила накидку. Благодаря ей удалось скрыть задрожавшие руки. Завидев сонного губернатора и его решительных гостей, девушка поприветствовала их. Улыбка, правда, получилась вымученной, но это можно было списать на то, что её, как и всех, подняли ни свет ни заря.

– Вот как? – Нар-ху выглядел озадаченным внезапностью донесения, но всё же в его взгляде чувствовалось долгожданное удовлетворение.

– Значит, вы узнали, кто строил козни против меня, и можете назвать имена? Это прекрасная новость, – губернатор потёр руки.

Крупный человек в плаще и кольчуге не по размеру кивнул. Командующий Тон-халл – один из генералов городской стражи. Иле не приходилось общаться с ним вживую, но она была наслышана о нём. Рядом хмурился его заместитель Одей-ру. Человеком тот прослыл чопорным, но справедливым. Чуть позади стояли два высокопоставленных стража, также в броне для обращённых поверх плащей. За плечами они несли массивные стальные когти.

Сипухе стало дурно от происходящего. Её бросило в жар, к горлу подступила тошнота. Из помещения будто выкачали воздух. Стало так душно... Ила потёрла ладонью лоб, пытаясь прийти в себя. Она знала, что ей нужно вслушиваться в диалог. Но из-за переживаний было сложно собраться с мыслями.

– А потом они собирались устроить потоп, перенаправив грунтовые воды. Мало того, для отвлечения внимания на площадь должны были вывести моего двойника, чтобы посеять смуту в рядах стражи.

Что? Что он только что сказал? Птица перевела шокированный взгляд на Тон-халла. Такого бреда в планах точно не было! Что происходит? Где он набрался этой чепухи?

Генерал тем временем начал перечислять имена, объясняя, кто за что отвечал бы на предполагаемом аресте губернатора. Часть фигур оказалась реальной, однако среди них встречались какие-то абсолютно незнакомые личности с не менее фантастическими ролями. Для сторонников Нар-ху они казались логичными, но Ила знала: у её людей попросту бы не хватило ресурсов на такие ухищрения.

К счастью, удивление девушки не бросалось в глаза на фоне общей суматохи. Губернатор был крайне возмущён готовящимся переворотом. Ила запоздало поняла, что её имени в списке подозреваемых не прозвучало, а значит, можно перевести дух.

– Леди, вам плохо? Вы так бледны, – прервал её мысли один из стражников.

– Ох, это так... Я не ожидала, что они подобрались к нам так близко. Многие из этих людей были моими друзьями, – голос Илы предательски дрожал. Вопрос застал птицу врасплох. Она с трудом проглотила комок в горле, но собеседники списали это на потрясение.

Сипуха решила не утаивать связи с молодыми людьми. В конце концов, они были из одного поколения, с некоторыми она даже училась вместе. Нет ничего странного в том, что бывшие студенты общаются по старой памяти. А вот сокрытие этого факта могло показаться подозрительным.

– Я вас понимаю. Женщинам такое нелегко переносить, но вам и не придётся. Предоставьте решение проблемы более мужественному полу, – пренебрежительно отозвался Тон-Халл с нотками превосходства.

Несмотря на привычку показывать всем, где чьё место, генералу приходилось уважительно относиться к Иллариль. Птица слишком талантлива и деятельна для обычной служанки. Почти весь город знал о её заслугах в наведении общественного порядка. Обижать её было бы опрометчиво.

– Крепитесь, я тоже могу представить, какой это удар. Сам узнал о замыслах врагов от хорошего друга, бывшего сослуживца. Никогда бы не подумал, что он ввяжется в это грязное дело, – командующий Одей-ру попытался поддержать девушку.

– Это странно. Что могло заставить бывшего стража встать на разбойничью стезю? Разве я не обеспечил отставных хорошим жалованием? – удивился Нар-ху. Он действительно выдавал старикам и калекам что-то вроде пенсии, чтобы отслужившие своё, но ещё важные кадры не ушли на сторону в качестве учителей.

Тон-халл покачал головой:

– Тут дело не в корысти. Бунтовщики действуют из политических, я бы даже сказал правозащитных побуждений. Потрясающая в своём невежестве наглость! Они считают, что мы посягаем на то, что нам не принадлежит. Думают, что смогут лучше распоряжаться вверенными империей средствами.

– В самом деле? Их действительно не устраивает моя работа? – губернатор выглядел расстроенным, словно столкнулся с вопиющей неблагодарностью. – После всего, что сделал? Неужели я не заслуживаю хотя бы небольшого вознаграждения за труды?

– Полагаю, им не нравится расточительность. Бытует мнение, что траты на облагораживание города могли быть и поменьше. И, простите мою дерзость, но я вынужден согласиться: у нас сейчас хватает и других забот помимо отсутствия праздничных гирлянд на улицах, – снова встрял Одей-ру.

Для него это была больная тема. Жалобы граждан на бездействие властей его порядком утомили.

– Помилуйте, голубчик! Неужели вы хотите жить среди мусора и банальности серых дней? – хмыкнул первый генерал в ответ на высказывания коллеги.

– Поддерживаю! Какая несуразица, – губернатор вторил Тон-халлу, не скрывая удивления. – Неужели раздавать деньги беднякам, которые их, скорее всего, пропьют, лучше, чем следить за ухоженностью скверов и площадей?

В голосе правителя чувствовалось искреннее непонимание. Вот только где-то внутри зашевелился пугающий червячок сомнений. «У плохого чиновника и во время чумы пляшут. Когда не имеешь ни малейшего представления о реальных государственных делах, только и остается, что пускать пыль в глаза граждан посредством празднеств и увеселений», – на ум так невовремя пришла фраза из имперского учебника.

Губернатор тряхнул головой, стараясь отогнать неприятные ассоциации. А ещё ему вдруг вспомнилось, как он в детстве зачитывался историями о становлении птичьей страны, как восхищался активной гражданской позицией первых имперцев и их непоколебимостью. И как-то очень грустно стало на душе.

– Знаете, генерал, – подавлено продолжил Нар-ху после недолгой паузы, – пусть бунтовщики и выступают против нашей власти, но намерения у них благородные, хоть и глупые. Может, эти романтичные дурни в чём-то и правы. Надо будет с ними поговорить. Так что будьте аккуратнее при задержаниях...

Ила ушам своим не поверила. Губернатор реально пытается понять чужие доводы, даже если они противоречат его интересам? Этот тщеславный и легкомысленный человек, каким она его всегда считала? Девушка взглянула на начальника совершенно другими глазами. Раньше она видела в нём только вороватого и падкого на лесть чиновника, ничем особо не отличающегося от прочих коллег.

Сейчас же перед ней стоял обычный человек со своими мыслями и переживаниями. У неё вдруг появилась слабая надежда, и ей очень захотелось прощупать почву. Конечно, это рискованно: подняв опасную тему, можно ненароком выдать себя. С другой стороны, Ила все-таки девушка, а значит, в глазах Нар-ху и генералов может позволить себе быть сентиментальной.

– Слушайте, а что, если бунтовщики правы? – задалась вопросом сипуха. – Может, пришло время что-то поменять? Общество ведь развивается. К примеру, мы могли бы выделять средства людям, способным представить конкретный план затрат. Затем проверять, соблюдает ли человек условия выдачи, и...

– Звучит неплохо, но вряд ли реализуемо, – горько перебил её губернатор. – К тому же придётся признать свою неправоту. Будет странно, если мы станем воплощать программу недовольных. Это укажет на нашу слабость. Думаю, никому здесь не хочется прослыть посмешищем.

– Я согласен с леди. Ошибаться – нормально. Ненормально – гнуть свою линию, заведомо зная, что она неправильная. Умение признавать ошибки – это признак внутренней силы. Вас не перестанут уважать, наоборот, вы станете примером для подражания. Не каждый может перешагнуть через гордость ради благополучия подданных, – внезапно поддержал девушку Одей-ру.

Та благодарно кивнула ему, а затем умоляюще взглянула на губернатора, всем своим видом демонстрируя, что она в него верит. Нар-ху изумился и хотел было что-то сказать, но тут вмешался старший командующий:

– А я не согласен. Народ может и не простить ошибок, и это не единственная проблема. Если мы признаем, что точка зрения бунтовщиков имеет право на жизнь, это может привести к смятению в обществе, вызвать волнения. Нам вообще лучше не распространяться об истинных мотивах заговорщиков. Скажем, что они были простыми бандитами, и дело с концом.

– Есть в этом что-то неправильное. Мы правда должны так поступать? – Ила растерянно покачала головой, всё ещё не отрывая взгляда от Нар-ху. Одей-ру нахмурился.

Чиновник колебался. Картина, нарисованная экономкой и благородным стражем, оказалась так прекрасна в своей наивной чистоте, но он слишком далеко зашёл. Губернатор годами выстраивал существующую систему, потратил много времени и сил. И что же? Все эти старания были напрасными? Нет, он не мог так просто от всего отказаться. Это значило бы принять тот факт, что все те годы до этого дня прожиты неправильно.

Иллариль всё поняла. Прочитала отчаянную упёртость в глазах губернатора. Горькое разочарование захлестнуло её с головой, а потом превратилось в злость. Как же глупо – поддаться минутной слабости и поверить, что человек может быть лучше, чем кажется. Кулаки сжались сами собой, но она сдержалась.

Собеседники обязательно бы заметили эту её странную реакцию, но тут из коридора показалась младшая служанка – та самая, что пару дней назад сообщила сипухе о пожаре. Заметив, что прерывает разговор с важными людьми, она смутилась и потупила взгляд.

– Прошу прощения, но дознавателя нет на месте, он исчез, – доложила она, краснея.

– Исчез? – Нар-ху нахмурился.

– У нас пока нет чёткого понимания ситуации. Не исключено, что он мог проникнуться симпатией к нашим врагам, – отметил генерал-консерватор.

– Или же заговорщики пытаются нас запутать и стравить между собой, – заметила Ила, поспешив перевести стрелки.

– Сложный вопрос, – поддержал её губернатор. – Господин дознаватель переживал, что мы впустую тратим время. Возможно, ему надоело ждать, и он решил приступить к делу?

– В любом случае, я бы посоветовал взять его под стражу до выяснения обстоятельств, – упрямо отметил Тон-халл.

В этот раз коллега с ним согласился.

– Хорошо, – решился Нар-ху после недолгого молчания. – Я пошлю за телепатом своих людей и настойчиво попрошу его не покидать особняк, по крайней мере пока. А от вас жду оперативных действий.

Стражи откланялись и поспешили приступить к работе. Губернатор, проводив их взглядом, повернулся к подчинённым.

– Вы свободны, всё дальнейшее – проблемы наших бравых товарищей, так что можете расходиться. Ах, да, Ухто, будь добр, подготовь кабинет, – велел Нар-ху, опомнившись. Мне надо поразмыслить.

Иллариль тоже нужно было подумать. Ситуация сложилась патовая.

Разоблачение губернатора в благотворительный день – не единственная задача. Слаженное выступление экономки, дознавателя и профсоюза рабочих должно было вызвать большой резонанс. Но вся эта суматоха также служила отвлекающим фактором, позволяющим хищным птицам из числа заговорщиков незаметно получить доступ к арсеналу. Оружие, которым они располагали на данный момент, не лучшего качества. А завладев новым, они могут выдать себя за городских стражников.

Убеждение настоящей охраны должны были взять на себя знакомые Инфера. Но план провалился. Похоже, филин недооценил алчность своих друзей или их верность губернатору. Остаётся надеяться, что с ним всё в порядке. К счастью, он смог запутать показания, если, конечно, то, что его поймали, вообще можно считать удачей.

Настроение было паршивым. От злости Ила швырнула об пол первое, что попалось под руку. Она уже успела добраться до своей комнаты, поэтому жертвой её гнева стал подаренный будильник, верно служивший всё это время. Несчастный механизм с пронзительным звоном ударился о паркет и разлетелся на десяток мелких деталей. Девушка с раздосадованным рычанием упала на кровать.

Что же ей делать? В любом случае двигаться надо прямо сейчас. Рано или поздно её рассекретят, что будет потом неизвестно. Дознаватель, скорее всего, сможет отвести от себя подозрения, если будет достаточно благоразумен. Но что-то ей подсказывало, что именно этой черты телепату иногда и не хватает.

Ила встала и подошла к шкафу. Вешалки цеплялись одна за другую, поэтому пришлось выкинуть часть вещей, чтобы найти нужное платье. Одевшись и теперь уже нормально причесавшись, сипуха поспешила на склад канцелярии. Ей нужны форменные бланки и особые чернила. 

Неплохо бы ещё раздобыть печать, но та находилась в рабочем кабинете губернатора, и не похоже, что тот собирается покинуть его в ближайшее время. Однако девушке повезло в другом: на складе обнаружилась старая, несколько иного образца. Лучше, чем ничего. Ила надеялась, что те, кому она собралась показывать оттиск, не будут особо вглядываться во всей этой суматохе.