Глава десятая
Луна растет, но пока на небе видно лишь одну половинку. Идеально ровная линия разделяет круг пополам. На темную и светлую стороны. Сегодня она поднимается над оживленным районом Кастро еще раньше, чем вчера. Приближается осень. Сколько себя помню, я всегда разговаривала с луной. Спрашивала у нее совета. Есть нечто очень волшебное в ее бледном сиянии и в том, как она нарастает и убывает. Каждый день она надевает новое платье и все равно остается собой.
Едва закончилось мое дневное дежурство, я села на автобус и поехала домой. Даже не знаю, почему возвращение в родные места приносит мне такое облегчение. Не то чтобы у меня была тяжелая работа. Но знакомые мелочи улицы Кастро успокаивают - поблескивающие тротуары, запах теплого шоколада, доносящийся из "Горячего печенья", компашки весело болтающих людей, заранее вывешенная реклама Хеллоуина на витрине варьете "У Клиффа".
Мне повезло жить в таком месте города, где никому не приходится ничего скрывать. Заведения вроде "Колбасной фабрики" (ресторан) и "Ручной работы" (маникюрный салон) в названиях отражают суть своей деятельности и потому понятны посетителям. В моем районе царит атмосфера любви и дружбы. Здесь, как в семье, каждый в курсе, кто чем занимается, но мне кажется в этом нет ничего плохого. Мне нравится, что, когда я прохожу мимо, парни из "Кофе у Спайка" машут мне рукой. Нравится, что ребята из "Джеффери" в курсе, что Бетси пора покупать большой контейнер со свежей бараниной, коробку "Ямса и овощей". Нравится...
- ЛОЛА!
У меня такое чувство, будто меня ударили в живот. Я с ужасом поворачиваюсь и вижу выскакивающего из продуктового магазина Крикета Белла. Ему легко удается просочиться мимо парочки пенсионеров, желающих войти в "Меланос". В каждой руке парень держит по картонке со свежими яйцами.
- Ты домой идешь? Есть минутка?
Я стараюсь не смотреть ему в глаза:
- Д-да. Конечно.
Пока Крикет пытается подстроиться под мой шаг, я продолжаю идти вперед. На парне белая рубашка, черный жилет и черный галстук. Он похож на официанта, если не считать цветных браслетов и резиночек на руках.
- Лола, я хочу извиниться.
Внутри у меня все холодеет.
- Я вел себя как идиот, просто дебил, когда... Когда на прошлой неделе поставил тебя в такую неловкую ситуацию. Прости. Мне следовало спросить, есть ли у тебя парень. Даже не знаю, почему я этого не сделал. - В голосе Крикета слышится боль. - Конечно же у тебя появился парень. Ты всегда была такой классной, такой красивой девушкой, и, встретив тебя снова, я не удержался, поддался эмоциям и... Даже не знаю, что сказать, я совсем запутался, извини. Это больше не повторится.
Я пребываю в шоке.
Не знаю, что я ожидала услышать от Крикета, но точно не это. Крикет Белл считает меня классной и красивой. Крикет Белл думает, что я всегда была классной и красивой.
- Надеюсь, что мои слова не испортили все окончательно, - добавляет парень. - Я просто хотел немного разрядить обстановку. Ты замечательная, и то лето, когда мы с тобой дружили, было самым замечательным временем в моей жизни, и... Мне бы хотелось стать частью твоей жизни. Снова!
Я едва могу связно мыслить.
- Хорошо.
- Но если ты не захочешь меня видеть...
- Нет, - быстро говорю я.
- Нет? - Крикет заметно нервничает, пытаясь понять, что я хотела этим сказать.
- Я имею в виду... Мы могли бы снова стать друзьями, - осторожно подбирая слова, поясняю я. - Мне нравится эта мысль.
Крикет с облегчением выдыхает:
- Ты согласна?
- Ну да.
Удивительно, каким простым оказался ответ. Конечно же я хочу, чтобы Крикет Белл вернулся в мою жизнь. Он всегда был ее частью. И даже после переезда часть души Крикета, казалось, осталась со мной. Я чувствовала, как она витала между нашими окнами.
- Я хочу, чтобы ты знала. Я изменился, - говорит Крикет. - Я уже не тот парень, что был раньше.
Он резко поворачивается ко мне всем телом. Я испуганно вздрагиваю и, дернувшись вперед, врезаюсь прямо ему в грудь. Одна из картонных коробок опрокидывается и летит вниз, но Крикет легко подхватывает ее на лету.
- Прости! Прости меня! - кричу я.
Грудная клетка у меня горит огнем. Лицо пылает. Ноги дрожат. И каким же, по его мнению, он был? И каким стал?
- Все в порядке. - Крикет заглядывает в коробку. - Ничего не пострадало. Все яйца на месте.
- Слушай, давай я возьму одну. - Я тянусь за коробкой, но парень высоко поднимает руку, так высоко я не достану.
- Все в порядке. - Он мягко улыбается. - Теперь я буду держать их крепче.
Я тянусь за другой коробкой:
- Я вполне могу понести одну из них.
Крикет начинает поднимать и вторую, когда его глаза вдруг становятся серьезными. Он опускает картонки и дает одну мне. На тыльной стороне руки у него написано: ЯЙЦА.
- Да пожалуйста. Я должен занести их домой. Маме до смерти захотелось фаршированных яиц, и она попросила меня сходить в магазин. Крайне важна миссия.
Тишина.
Вот и наступил этот момент. Теперь все зависит от меня: либо я окончательно все испорчу, либо наша дружба возродится. Я поднимаю глаза - все выше и выше, до тех пор, пока мой взгляд не останавливается на лице парня, - и спрашиваю:
- Как дела в колледже?
Крикет закрывает глаза, переводы дыхание. Всего на один миг, но этого достаточно, чтобы понять, как он благодарен мне за этот вопрос. Он действительно хочет вернуться в мою жизнь.
- Хорошо, - говорит он. - Просто отлично.
- По-моему, я слышу в твоем голосе какое-то "но"...
Крикет улыбается:
- Ну, сейчас уже лучше, но понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть ко всем этим снующим туда-сюда студентам.
- Ты вроде говорил, что перешел на домашнее обучение после переезда?
- Ну, с учетом того, как часто мы переезжали, это было гораздо проще, чем каждый раз привыкать к новой школе, посещать одни и те же занятия, постоянно чувствовать себя новичком. Мы испытали это не один раз, больше не хотелось. К тому же это позволило нам планировать свои дела, отталкиваясь от расписания Каллиопы.
Последняя фраза меня неприятно задевает.
- А как насчет твоего собственного расписания?
- На самом деле все не так уж плохо. Просто сестре нужно было заниматься как можно больше. Она бежала на тренировку, как только появлялось время. - Должно быть, на моем лице отражается сомнение, потому что Крикет вдруг добавляет: - Еще каких-нибудь пять лет, и в нашей семье наступит мой звездный час.
- Но почему бы ему не наступить уже сейчас? Может, я эгоистка, единственный ребенок в семье и все такое...
- Нет. Ты права. - Я впервые замечаю на лице Крикета отпечаток усталости. - Но так складываются обстоятельства. У сестры дар. И я буду настоящей свиньей, если не сделаю для нее все, что в моих силах. Не поддержу ее.
- А как она тебя поддерживает? - вырывается у меня прежде, чем я успеваю себя остановить.
Крикет хитро прищуривается:
- Она готовит еду. Выносит мусор. Отправляет мне по выходным коробки с печеньем.
- Прости. - Я отвожу взгляд. - Я лезу не в свое дело.
- Все в порядке, не принимай близко к сердцу. - Крикет все-таки не ответил на мой вопрос.
Какое-то время мы молча идем рядом, как вдруг до меня доходит.
- Сегодня... Сегодня твой день рождения!
Крикет машинально отворачивается.
- Почему ты ничего не сказал?
Но, задав вопрос, я уже знаю ответ. От воспоминаний о его последнем дне рождения на меня вдруг накатывает грусть.
Крикет теребит свои браслеты.
- Ну да... Восемнадцать.
Я пытаюсь поддержать разговор:
- Совсем взрослый. Официально.
- Так и есть, я чувствую себя взрослым человеком. Но вообще-то я всегда отличался зрелым отношением к жизни. Это мой плюс.
В это раз самоирония Крикета вызывается у меня лишь недоумение. Он действительно всегда вел себя очень по-взрослому. Исключая разве что те моменты, когда был рядом со мной.
- Значит, ты приехал, чтобы повидать Каллиопу? - Я смущенно качаю головой. - Ну конечно, так и есть. Сегодня ведь и ее день рождения тоже. После того что произошло в четверг, я вообще не ожидала тебя больше увидеть. Думала, закатишь какую-нибудь пляжную вечеринку и будешь там тусить, потягивая пиво.
Парень потирает шею:
- Кэл ни за что не признается, но это было для нее жестким испытание. Я отсутствую, а она сидит дома. Не пойми меня превратно, конечно, я обязательно приду домой. Теоретически я могу иногда заскочить к кому-нибудь на вечеринку, сделать одолжение, так сказать, но... Может, ты не замечала... - Крикет поправляет галстук. - Я вовсе не отношусь к числу любителей выпить.
- Я тоже.
Мне даже не нужно, объяснять, в чем причина. Крикет и так все знает. Про Нору.
Стыдно признаться, однако нельзя отрицать, что нарисованный Крикетом типаж очень похож на Макса.
- Он вовсе не тусовщик. Нет! Конечно же он курит и выпивает, но уважает мои чувства. И никогда не настаивает, чтобы я присоединилась... или что-то в этом духе.
Крикет нагибается, чтобы пройти под веткой, покрытой розовыми цветами. В нашем городе растения цветут круглый год. Мне, для того чтобы пройти под этой веткой, нагибаться не приходится.
- А что родители думают насчет того, что ты встречаешься с таким взрослым парнем? - спрашивает Крикет. - Извини. - Он замолкает и тут же продолжает, слово не в силах справиться с любопытством: - Но... сколько ему лет?
- Двадцать два. - Почему-то мне неудобно в этом признаваться.
Повисает долгая пауза.
- Вау!
Слово звучит многозначительно.
Мое сердце сжимается. Я хотела бы быть другом Крикета, но на какой планете это вообще возможно? Между нами стоит слишком многое. Мы молча идем вверх по улице до самого моего дома.
- Пока, Крикет. - Я не решаюсь посмотреть ему в глаза. - С днем рождения.
- Лола?
- Да?
- Яйца. - Он показывает на коробку. - У тебя мои яйца.
О!
Я смущенно протягиваю парню картонную коробку. Его длинные пальцы касаются картонки, и я вдруг понимаю, что страстно жажду физического контакта. Но этого не происходит. Крикет осторожно берет коробку за краешек. И в этот миг я осознаю, что не должна быть сейчас здесь, рядом с ним. И еще, что ничего не расскажу Максу.