До Невозможности Настоящая

Прошло несколько дней с того момента, как мы с Наной стали парой. За эту пару-тройку дней не повстречал Наташу ни разу на улице и не наблюдал её ни в одной из соцсетей. Она мне не писала, а я и подавно. Потому что всё моё внимание полностью было сосредоточено на той, для которой я живу сейчас, и самое смешное то, что именно я подарил ей жизнь, а она мне смысл.

Наш рассказ для Жени не был особо удивительным и долгим. Мы просто заявили о том, что с этого момента и отныне мы вместе и по-другому быть не может. Я лично от себя так же отметил ещё то, что я очень виноват перед Наной, потому что заставил её так сильно страдать. Но сегодня мы всё окончательно решили, и сама судьба-злодейка постаралась, чтобы вот так всё получилось.

И в общем и целом, он отреагировал на наше заявление очень радостно и попытался максимально выразить своё удивление. Хотя как он и ни старался, было видно, что он давно жаждал именно такого исхода событий. И во время нашего рассказа выдал себя тем, что сказал, будто ему надоело смотреть, как мы играем чувствами друг друга, и понял, что нам без его помощи не обойтись. После этого он считает себя Купидоном, соединителем сердец, так сказать. И не упускает любой возможности напомнить нам об этом.

Самое замечательное в том, что всё это произошло именно в её день рождения, и это не могло не радовать. Сейчас же настал мой день рождения, вот такие мы с ней мартовские котики. Планов на этот день у нас особо не было, посмотреть «Спанч-Боба» под кусок пиццы для меня было неплохой перспективой, к тому же она давно хотела посмотреть именно этот мультик. Но сейчас на часах только семь утра, Нана ещё сладко спит, потому что вчера мы все втроём засиделись за просмотром кинофильма времён восьмидесятых про страшного маньяка убийцу «Джейсона» из «Пятницы-13». Поэтому она тяжело засыпала, и сейчас может себе позволить подольше насладиться сладким сном. Не нужно было ей, наверное, показывать такое кино. Хоть оно и старое, но ужаса успело навести на всех нас, а на её слабую психику тем более. Зачем только я пошёл на поводу у Жени... однако всё обошлось, я смог её успокоить, и в моих объятиях она сладко растворилась.

На будильнике полвосьмого, и ничего не могу придумать лучше, как пойти и приготовить вкусный завтрак в постель для моего объекта вожделения. Благо продукты, которые вчера купили мы с Женей, позволяют мне это сделать. Встав аккуратно с кровати, не разбудив её, направляюсь в сторону мини-кухни, если её так можно назвать. Повезло, что старое жильё Жени довольно просторное, хоть он и всегда считал и считает его гаражом. Тем не менее нам с Наной здесь уютно и далеко ходить не нужно, всё под рукой. Ванная, кухня, гостиная и маленькая комнатушка для гардероба. В долгой уборке нет необходимости, одни плюсы от 27 квадратных метров жилой площади.

Перед заходом в кухню вспоминаю, что мне нужно умыться и почистить зубы. Завтрак — это отлично, но не думаю, что ей будет приятен мой знак внимания, каким бы он вкусным ни оказался, если у меня будет неумытое лицо и неприятный запах изо рта. Хотя если я её спрошу, будет ли она со мной независимо от того, каким буду я, она ответит «да». И это самое прекрасное, что можно услышать от девушки. Но мне всё равно лучше стоит умыться и почистить зубы.

Убрав неприятный запах изо рта и умыв лицо, привожу причёску в порядок и проговариваю перед зеркалом: «Какой же ты красавчик!», поправив нелепо кудри волос. Скажу одно, что такого оптимистичного утра у меня давно не было, и я надеюсь, что каждое утро, которое мне предстоит, будет именно таким, каким оно есть сейчас, потому что жизнь — ПРЕКРАСНА.

Заходя на кухню в радостном настроении, вижу неубранную пачку чипсов и недопитую колу, которые мы забыли убрать вчера, но ничего, сделаю это сейчас. После нужно глянуть, что же я могу такого милого приготовить для моей ненаглядной? Пару штрихов, а также метание тряпкой по столу и полкам, конечно же, не забывая выбросить остатки еды, сделали комнату почти как новую. Так-так, что же у нас тут есть, посмотрим. Открывая холодильник, замечаю стоящую передо мной бутылку молока. Следом за ней замечаю последнее оставшееся яйцо, и сразу в моей голове происходит осознание, а есть ли у нас мука? А то могу приготовить замечательные вкусные оладьи. В сочетании с зелёным чаем и сгущёнкой, что аж пальчики оближешь! Осталось только найти муку, и всё, дело в шляпе.

Достаю молоко с последним яйцом, оглядывая комнату глазами. Муки я, конечно же, не нахожу, но в последний момент вспоминаю, что она должна быть в нижнем шкафчике. Что и требовалось доказать, лежит именно на том месте, где я себе и представлял. Взяв в обиход все ингредиенты, приступаю к готовке.

Беру, значит, миску и вбиваю в неё единственное яйцо. Чтобы оладьи не были слишком сладки, добавляю щепотку сахара. Немного погодя начинаю лёгкую сбивку вилочкой и через несколько секунд полдела сделано. Мука, молоко и сода пошли в дело. Ещё раз хорошенько смешал смесь, теперь нужно немножечко подождать, пусть настоится. А пока поставлю сковороду на плиту и разогрею её на огне, смазав предварительно маслом. Пришло время аккуратно наливать по столовой ложке теста и прожаривать до золотистой корочки с обеих сторон. Хорошо, что прилично живу один и проблем с обжаркой блюда такого рода у меня не возникает уже давно. Обжарив на среднем огне пару-тройку оладий, вспоминаю про чай, и мне приходится поставить его вместе с оладьями на плиту. Дожарив окончательно оладьи, подумываю пойти посмотреть, не проснулось ли моё солнце?

К моему счастью, нет. Сладко спит, обнявши подушку, и её волосы окутывают лицо. Не представляю, как они ей не мешают спать? Ну да ладно, сейчас не об этом, вернусь-ка я лучше к готовке.

Вернувшись назад, замечаю, как чайник почти вскипел и необходимо его поскорее выключить, чтобы он не разбудил мою спящую красавицу. А также не забыть про сгущёнку. Какие оладьи и без сгущёнки? Правильно, никакие!

Достав сгущёнку из холодильника и, открыв её, поглядываю на время. А тем временем уже десять минут девятого и поэтому можно будить мою ненаглядную. Однако перед этим необходимо заварить чай и придумать, как красиво полить оладьи сгущёнкой, чтобы они не выглядели неподобающе, так скажем. Достав сервиз со шкафа и взяв оттуда две чашки чая, кладу в них по одному пакетику зелёного чая, который очень полезен для давления и сосудов. Осталось лишь добавить кипятка.

Пришёл черёд оладий, перекладываю их на узорчатое блюдце и поливаю как могу сгущёнкой. Ну и как красиво всё это подать и ничего лишнего не пролить? А то я знаю себя! У меня всё может пойти не так...

На что, на что бы всё это поставить? Ах! Точно!

Старый забытый поднос, он как раз был там же, где и мука! Его круглые очертания отлично бы вписались в антураж нашей квартирки. Фух, ну он и запылился! Но ничего страшного, сейчас протру от застоявшейся пыли и как новый будет!

Поставив на него две чашечки чая и свежеиспечённые оладьи, политые молочной сгущёнкой, устремляюсь к ней! Думаю, она сильно злиться уже не будет из-за того, что потревожил её сон. Потому что мой завтрак смягчит её слабое недовольство.

Прохожу аккуратно в комнату, чтобы не разбудить раньше времени. Осторожно присаживаюсь рядом с ней на кровать, кладя поднос себе на колени. Дело осталось за малым, просто мило разбудить! Опуститься к ней и ласково своим носиком провести по её щёчке, а после поцеловать.

Отличное решение!

Только опускаюсь к ней, слегка почуяв её мягкое дыхание, как она случайно поворачивается ко мне лицом. И вместо того, чтобы тактильно провести ей по щеке. Я упираюсь носом прямо ей в губы, ударяясь лбом об её ноздри. Более нелепого момента представить невозможно, но она мило позёвывает и улыбается.

Подтягивается и удивлённо:

— Это ты, Филь? — мягким, ласковым голосом.

— Да, — произнёс я нелепо, протянув к ней поближе заветный завтрак.

— Вау! Это ты приготовил?

— Конечно, я, глупенькая, — особую доброту вкладываю в это слово, — этот завтрак для тебя.

— Так приятно! Так приятно! — выкрикивает и лезет меня обнимать, чуть ли не опрокидывая поднос на кровати.

Вовремя среагировав, освобождаю нас от утренней уборки комнаты, большое спасибо моей реакции.

— Ой-ой, какая я растяпа! Прости меня, пожалуйста, — извиняясь, пробормотала второпях.

— Ничего страшного не случилось. Ты лучше попробуй, какие они на вкус?

— Обязательно попробую, ты же готовил с любовью? С любовью ведь? — подкрепляет свой вопрос подозрительно обнадеживающим взглядом.

Мой ответ был, естественно, положительный: как же ещё по-другому?

— Ну не знаю, может, ты хочешь меня отравить? Тем самым от меня избавиться.

— Поверь мне, если бы я хотел от тебя избавиться, мне проще было бы просто отключить тебя, нежели придумывать сложные схемы по поводу твоего отравления или ещё чего.

— Ах, вот так, значит! То есть я правильно понимаю, что как только я надоем тебе, ты меня возьмёшь и выключишь? — сжав руки в кулаки, насколько смогла сдержала полное возмущение.

Не таким себе представлял завтрак в постель, но в общем, как всегда.

— Да нет же, балбесина, шучу я, шучу!

Надувала губы: «Не смешно» — не забыв в конце отвернуться, чтобы максимально показать свой характер.

— Виноват, признаю, иди обниму.

— Ни-ни, даже не смей, — качнула головой.

— Ладно, тогда хотя бы попробуй, а то чай уже почти застыл.

— Это хорошо, это я за! А вот тебя трогать не буду.

— Даже в мой день рождения?

— Твой день рождения... ой, а я, я даже не поздравила, какой ужас! Ты мне тут такие прелести в постель даришь, а я и не соизволила тебя поздравить. Ты меня, наверное, теперь ненавидишь? — тревожно провозгласила, и глаза её забегали...

— Да нет, что ты, глупости не говори. Ты, главное, поешь.

— Я не забыла! Помнила всё! Ещё вчера ночью, обнимая тебя, думала о твоём дне рождения, а сейчас всё так спонтанно произошло, что я попросту опомниться не успела.

— Я же сказал, что не обижаюсь, но если ты меня поцелуешь, то все обиды точно иссякнут.

— Так, значит... — она сделала очень странную рожицу, — а ну иди сюда, мой именинник!

Обхватывает мои плечи и нежно прижимается ко мне, вцепившись в мои губы сильно-сильно. Я такого точно не ожидал! А сейчас я уже... растворяюсь в райском наслаждении.

Заканчивает свой поцелуй дерзкой фразой:

— Всё, доволен?

— Это было одолжение? — недоумевая, произнёс в ответ.

— Нет, что ты, я бы тебя целовала и целовала, но ты тот ещё говнюк! Так что я десять раз подумаю, прежде чем это сделать.

— Какие это мы серьёзные.

— Какие есть! И это, давай мне, вредной, уже лучше чаёк и оладьи, а то всё окончательно застынет.

Протягиваю ей кружечку чая в надежде, что он её хоть чуточку задобрит. А она как будто бы забыла о том, что сейчас ей нужно сохранять образ злюки, и мило берёт в свои ручки чашечку чая. Впоследствии сама уже подбирает обмакнутый больше всего в сгущёнки оладушек и благополучно кусает, приступая к трапезе.

Я сверкающими глазами всё поглядываю на неё.

— Чего ты так смотришь? Никогда не видел, как девушка ест?

— Любимая девушка, никогда.

— Врёшь же, на Наташу ты точно смотрел!

— А она и не была любимой.

— Вот ты подлиза, конечно.

— Кто я? Ни в коем случае.

— Да-да, ещё какой! — Она берёт с тарелки второй по счёту оладушек и спрашивает меня, почему не ем и не пью чай.

— Ах да, точно, нужно же пить, а то засмотрелся что-то на тебя и совсем забыл о чае.

— Давай-давай, не только пей, но и кушай и от меня не смей отставать.

— Блин, ты совсем как бабушка говоришь!

— Ничего я тебе и не бабушка! Ты сегодня совсем офигел?

— Ты не так поняла... дай объясню!

— Ничего и слышать не хочу! Ешь, и всё.

Вон какая, даже договорить не дала, она сегодня точно с той ноги встала?

Беру оладушек с тарелки и надкусываю. Чувствую сладкий вкус сгущёнки, совместно с тающим тестом. Какие же они, оказывается, приятные на вкус! Пока я был занят поеданием лепешки, по губе Наны забавно стекала сгущёнка, а она и не обращала на это внимания. Вновь засмотревшись на неё, заставил её засмущаться. Но я не могу перестать смотреть и улыбаться, при этом сдерживать смех было невыполнимой задачей.

Вопросительно-умилённо потребовала она с набитым ртом:

— Да что с тобой? Cкажи! Что не так?

От этого стало ещё смешнее.

Прекратив над ней тешиться, одобряюще улыбнулся и захотел убрать большим пальцем с её подбородка мило стекающую сгущёнку. Пользуясь особенностью момента и смотря ей прямо в глаза, сжимаю двумя пальцами уголки губ и ласково, с особой чуткостью целую её, не обращая внимания на то, что она вся была в сгущёнке. Во время поцелуя я закрыл глаза, но на секундочку приоткрыв их — удивление! Её ошарашенный взгляд, пропитанный счастьем, так сладко греет мои губы. И оттого не желаю переставать прикасаться к её сладостям, а только усиливаю свой наплыв на её безоружность. Мне сложно остановиться её ласкать, хотя бы потому, что её пряности в сочетании со сгущёнкой неземные. И остановиться сейчас было невозможно. Вы бы прекратили пить горячий, густой шоколад с кусочками маленького зефира внутри? Но мне, к сожалению, приходится это сделать, так как остался ещё один оладушек, а она должна его доесть. Мои губы — это, конечно, замечательно, но она не должна оставаться голодной!

Отступив чуть-чуть подальше, беру тот самый последний оладушек и аккуратно кладу ей в рот. Закатив сладко глаза, откусывает, я не могу долго удерживать его в руках, боюсь, что из этого может выйти... отдав ей его полностью, не забываю про чашечку с чаем. Сердце заливается радостными красками, и душа обретает покой, когда наблюдаю за тем, как она доедает мой для неё завтрак.

— Ну что, наелась?

— Да, спасибо тебе большое, очень вкусно, — и лезет обнимать меня со счастьем на лице.

Ну да, как же без этого, умиляюсь, моя маленькая.

Вцепившись в меня обеими руками, произносит:

— Филь, с днем рождения! Извини меня, глупышку, что не поздравила вовремя, но подарочек у меня для тебя припасён!

Оу, переполнило меня чувство удивления. Подарочек? Какой? И когда она успела? Она же почти всегда была со мной... бьюсь об заклад, без Жени обойтись никак не могло!

— Ты не перестаёшь меня удивлять. У тебя и правда для меня подарок?

— Правда, но удивляешь и поражаешь у нас ты! Со своими завтраками в постель, и кто знает, что у тебя ещё запасено для меня... — ухмыльнувшись в конце, проговорила.

— Не говори, что ты боишься моих сюрпризов!

— Нет, что ты! Я только рада, если, конечно, это не крыса под подушкой.

— Не переживай, такого явно не будет.

— Точно? — с подковыркой спросила меня.

— У тебя есть поводы мне не верить?

— Ой, всё, началось, — закатив глаза. — Забудь-забудь, а вообще, знаешь что?

Не хочу вновь подтверждать чёрный пояс по занудству и просто отвечаю:

— Удиви!

— Я тут подумала, и знаешь...

Я непонимающе посмотрел на неё.

— Мы оба друг друга стоим.

Даже спорить с этим не буду. Мы с ней как будто с разных миров, но принадлежим друг другу...

Не успеваю закончить мысль, как она, подорвавшись с постели, сбивает меня и кричит:

— Я в ванную, приду, будем «Спанч-Боба» смотреть. Ты обещал!

Вот и утро моего дня рождения прошло... это первый день рождения, который я провожу с любимым человеком. Кстати, и планов мы на него не составляли, хотя у нас с Женьком всегда были идеи по поводу моих и его дней рождений. «Спанч-Боба» разумеется, смотреть тоже неплохо. Хотя что-то внутри мне подсказывает, что дела одним «Спанч-Бобом» не кончатся.

Нана

В ванной меня начали посещать мысли: а понравится ли ему то, что я приготовила? а если вдруг нет? Тогда он расстроится, а я больше всего этого не хочу!

Умывая лицо холодной водой, проговариваю себе: «Не волнуйся ты так. Всё будет хорошо! Он же тебя любит, а значит, любые твои знаки внимания будет ценить». Возможно, подарок окажется слишком личным и принесёт ему боль... или, наоборот, тепло и радость на душе. Я в замешательстве... не знаю, как поступить лучше... По телу проходят нотки смирения. Пусть будет, что будет!

Умыв своё лицо, начинаю чистить зубы, и до меня доходит, что всё это время целовала его, не ополоснув рот после сна.

И ему понравилось?

Но он ведь даже ничего не сказал и сам был инициатором поцелуев! Вот он, конечно, дурачок мой. Хорошо, что сейчас у меня свежее дыхание, осталось только убрать зубную пасту с губ, и всё готово.

Так, как я выгляжу? Нормально?

Пойдёт, ещё бы причесать волосы и чуть подкрасить глаза с бровями, и вообще блеск! А сейчас пора уже возвращаться к нему, заждался, наверное.

Филипп

Она вернулась совсем скоро и так замечательно выглядит. Я понятия не имею, чего такого она сделала в ванной за эти несколько минут, но это явно сработало.

— Чего делать будем? — поинтересовалась она.

— Мы же собирались посмотреть «Спанч-Боба». И ты сама лично это предложила перед тем, как уйти.

Счастливо закричав, видимо, опомнившись:

— А! Да, точно, так давно хотела посмотреть его!

— Тогда не будем медлить!

Я полез за ноутбуком, который ещё достался мне от моего старого дяди, а она тем временем застелила постель и пошла относить поднос на кухню. Ставлю ноутбук на стол, включаю его и ощущаю, как ко мне прижимается она, спрашивая:

— Филь, всё готово?

— Да почти, ты иди, ложись! А я сейчас сайт с сериалом найду, и мы приступим к просмотру.

— Не хочу, хочу быть с тобой! — она ещё сильнее прижалась ко мне, а её нежные локоны волос коснулись моей щеки, немного пощекотав.

Улыбаюсь и вбиваю в поисковике: «Смотреть "Спанч-Боб" все серии подряд». Открываю первый попавшийся сайт, на котором реклама, к счастью, только в начале серии и не лезет из всех щелей, например, предлагая средства от старения или рекламу какого-нибудь букмекера.

— Ну что, нашёл?

— Да-да, всё, пойдём на кровать.

Я-то думаю, спокойно сейчас отодвинется от меня, и мы с ней вместе приляжем на кровать, не тут-то было, она хитрее, чем я мог догадываться. Вместо этого запрыгивает ко мне на спину, ухватившись сильно за мои плечи. И проговаривает милым голосом:

— Не пущу! Ты сегодня мой именинник, так что моя задача на день — быть максимально близко к тебе.

Понимаю, что от неё никуда не денусь, да и не желаю этого. Прохожу с ней до кровати и спускаю её с себя, говоря с серьёзным взглядом:

— Значит, только пока у меня день рождения?

— Нет, что ты, я всегда хочу быть рядом, просто в мой день рождения... — выдерживает секундную паузу, — в мой день рождения ты был настолько близок ко мне. Я и представить себе не могла, что то, что произошло вообще хоть когда-то могло было быть правдой, но оно случилось, поэтому в твой день хочу отплатить тебе тем же.

— А-а, ну если в этом всё дело, тогда ладно, — с наступившей лёгкостью посмотрел на неё.

— Конечно, в этом, дурачок, и мне так нравится, когда ты улыбаешься. А ещё больше мне это нравится, когда в этот момент ты смотришь на меня.

Она меня засмущала, и я отвернулся от её сладкого взора, но не успел собраться с силами, как она ворвалась в меня, объятая порывами чувств. Её губы почувствовал лучше, чем свои, а её горячее дыхание будоражит во мне что-то страшное и лишь слышится между ухом: «Вы готовы, дети? Да, капитан. Я не слышу! Так точно, капитан! Кто-о-о». Отводит от меня свой пылкий нрав, укусив мою губу, и проговаривает в миллиметрах от меня:

— Давай уже смотреть, а то мы так всё пропустим.

Отодвинувшись от меня, легла обратно на подушку:

— Ну... смотри не на меня, а мультик!

Мой взгляд так и не сошёл с её прекрасного тела, как же замечательно смотрятся эти пуговки рубашки около её шеи.

— Я что сказала!

— Ой, да-да прости, смотрю-смотрю, — рефлекторно обнял её одной рукой как смог и попытался вернуть своё внимание на мультик. Это было очень сложно сделать...

Но я всё-таки смог понять то, что легендарная заставка закончилась. А это означало одно: сейчас мы с ней проведём незабываемые часы за просмотром мультсериала. Это, безусловно, не то мгновение, которое было несколько секунд назад. Но оно не даёт права забывать величие данной мультипликации.

Её глаза загорались белым огнём от счастья или удивления, или от того и другого вместе. Если честно, я этого не понял... но после жаркого поцелуя она не перестала меня радовать и прижалась к моей груди, отчего мне стало хорошо и легко.

Последнее, что от неё услышал перед началом серии, это то, что она так давно хотела посмотреть на приключения губки в подводном мире! И так довольна тем, что смотрит его в первый раз со мной. Вздыхает облегчённо, и мультик начинается.

Всё начинается с самых низов с того, как Спанч-Боб идёт устраиваться в Красти Краб. Нана с интересом наблюдает за происходящим в мультфильме. А я, так как смотрел его ранее, ещё в далёком детстве, просто ностальгирую с приятным чувством на душе и любимой девушкой рядом. Слышится её громкий смех над тем, как смешно из стороны в сторону кувыркается главный герой в момент, когда проходит в ресторан. Так приятно видеть её такой счастливой.

Губка Боб Квадратные Штаны получает задание от мистера Крабса, которое считается невыполнимым. Потому что болван вроде Спанч-Боба не в состоянии справиться с этим заданием, как считает мистер Крабс. Но я-то знаю, что главный герой, несомненно, справится с задачей. Тогда бы и мультика не было, если бы он не нашёл эту самую заветную лопатку. Пока она получает прилив серотонина, я задумался о том, что с момента последнего приступа прошло уже довольно много времени. Почти неделя, и за этот промежуток я не ощутил ни одного болезненного симптома из тех, что были. Не было ни одного видения, сна или головной боли. Странно всё это... Что же это может означать?

Ну тут я возвращаюсь в реальный мир после слов Наны о том, что мне нужно срочно посмотреть на экран. Ведь он нашёл лопатку! И как он превосходно готовит, вот бы она так могла.

— Ты и так отличные завтраки готовишь.

— Но не лучше тебя, конечно.

— Ты мне льстишь, дорогая.

— Никак нет, твои оладьи самые вкусные в мире из тех, которые приходилось есть.

— Это всё потому, что ты больше нигде их и не ела.

— Ой, глупец-глупец, ну думай так!

— Ладно, переубедила. Ничего такого не думаю...

Ей и вправду так сильно понравились мои оладьи? Надеюсь, что да, и она не говорит мне это потому, что у меня день рождения. Ей! Фил! Поувереннее, а!

Сквозь оболочку внутреннего голоса слышу: «Смотри, не отвлекайся!»

Обратил на неё внимание и легонько улыбнулся, а она уткнулась носом в меня и продолжила просмотр. Теперь я мог спокойно остаться наедине со своими мыслями... почему сны и галлюцинации прекратились? И как они связаны с нашей с Наной судьбой? Во всём ли она, злодейка, виновата? Или что-то ещё, высшее? Не знаю, что может лучше объяснить происходящее. Наверное, остаётся просто порадоваться тому, что вот так вот всё сложилась и никак иначе.

Сегодня мне двадцать пять. Я с девушкой своей мечты, как бы иронично это ни звучало. У меня есть лучший друг, а также не стоит забывать про успехи в науке. Моя девушка тому подтверждение, может, это и звучит критично, но это не так. Я ни в коем случае не считаю её каким-то там проектом. Что ещё нужно, чтобы я начал ценить себя и свою жизнь? Правильно — ничего. Карты сложились именно так, и не нужно хотеть что-то изменить.

Половина серии подходит к концу, и Спанч-Боб всех спас, happy end! А моя возлюбленная лежит счастливая и ожидает очереди второй части серии. Если я не ошибаюсь, она про то, как Губка-Боб проверяет свой новый пылесос, если его так можно назвать. А тестирует он его на ракушке Сквидварда, а чем всё кончится — я уже и не помню, но узнаем это из серии.

— Тебе нравится мультик?

— Да! Да, очень!

И на душе мне стало теплее.

Серия уже в самом разгаре, и мне слышится, как она усмехается над бедным Сквидвардом, над которым в свою очередь, сам этого не хотя, издевается главный герой. Эх... бедолага хотел лишь поесть в своём дворике. Хоть мне и было грустно за осьминога, но я не мог не поддержать её и тем самым не улыбнуться. Ведь в самом деле для меня видеть счастье на её лице — это самое дорогое, что может быть! А если ей маленькие истории про парня в штанах дарят такие приятные ощущения, то мы обязательно продолжим смотреть.

Вечер того же дня

Пролежав с Наной не зная какой час подряд, не заметил, как к нам в жилище прошёл не кто иной, по имени Женя, решивший напугать нас криком: «С днем рождения! С двадцатипятилетием, дружбан!» И как всегда, не обошлось без игрушки-свистульки, которая дала неплохой такой эффект неожиданности. Нана перепугалась до кончиков пальцев и вздрогнула. Нужно было скорее её успокоить, пришлось резко схватить и приобнять, чтобы хоть как-то смягчить её шок.

— Всё хорошо? Ты так перепугалась.

Её лицо стало мягче, и она, приподняв края губ, проговорила:

— Да, всё хорошо.

— Эй, ну вы чего? Совсем за день, что ли, окаменели? Чего такие угрюмые? Особенно именинник, вон какая круглая дата, а он просто разлёгся на диване и лежит себе. А ну быстро вставайте и помчали!

— От твоего появления как-то невесело, — занудно протянул в ответ, — да, может, отдыхаем не по-праздничному, но как есть.

Однако она быстро, видимо, оклемалась и не поддерживает моё пресное поведение. И уже вовсю улыбается! Вставая с дивана, кидает странный взгляд на Женю, сопроводив это ехидной улыбкой.

Так, что эти двое задумали?

Но тут же Женёк меня задобрил:

— Всё, хватит зудеть, иди, обниму, братишка ты мой, сколько лет мы уже вместе? Не подскажешь, мой дорогой?

Принимая его дружеские объятия, говорю через его плечо:

— Если быть точным, то семь.

— Целых семь лет, ух! Не парься, я прикалываюсь! Я прекрасно знал, что идёт восьмой год нашего знакомства.

— Знаешь, а я бы и не удивился тому, что ты бы забыл!

— Да брось тебе! Но сейчас не это важно!

Я хочу спросить, что же тогда важно, но он не даёт мне сказать.

— А важно то, что семь — твоё любимое число! И как иронично это ни прозвучит... но ровно через семь лет у тебя появилась девушка мечты. Однако сегодня самое главное — твой день рождения, не замечательно ли сходятся звёзды?

Приподняв щёки от радости: «Считаю, что замечательно» — обнимаю Нану в это время.

Теперь уже всем весело. А ведь и правда, число семь многое значит для меня. И я явно не думал, что всё в моей жизни изменится именно через семь лет, но я очень рад тому, что всё случилось спустя это время. Может, это совпадение, не знаю, но пусть лучше будет судьбой. Так романтичнее, что ли.

Вслед за моим неловким, но искренним откровением, они то ли застеснялись, то ли, наоборот, почувствовали за себя гордость. Но я ничуть не жалею о том, что это вырвалось у меня с языка. Однако суетливое поведение Наны заставило и меня занервничать, но после я понял, что я тут ни при чём.

— Же-е-нь, — долго протянула голосом, перебирая руками объединив их в замок перед своим животом.

Он непонятно посмотрел на неё, будто бы не понял её посыла. Но она не сдаётся и всячески пытается указать на что-то. Как будто Женя что-то знает такое, чего не знаю я. Но слов она больше так и не произнесла, а всё жестикулировала да жестикулировала.

Что она задумала или это он втянул её в свою игру? Меня их непонятное поведение уже начинает настораживать.

Прошло где-то тридцать секунд, молчок... всё такие же красные лица и непонимающий я. Но всё когда-либо заканчивается, и до Жени, видимо, доходит, о чём она говорит. И он протягивает долгое: «А-а-а», его глаза по-детски заиграли.

— Да точно! Подзабыл, прости, Нан, сейчас всё исправлю.

Умилённо посмотрела на него.

— Так, что здесь происходит? — выдавил из себя сквозь брешь недоумения.

Неужели неожиданный сюрприз на день рождения?

— Так значит, слушай, братишка. Главное, только не смейся! А ещё от тебя радость на всём лице и в душе, понял?

— Так в чём, собственно, дело?

— Не перебивай!

Ладно-ладно, как скажешь...

— Твоя девушка очень старалась и пыхтела именно ради тебя, — он сделал акцент на заключительных двух словах.

Так-так, становится ещё интереснее.

— В общем, слушай, как только сказал ей, что у тебя скоро день рождения, она тут же вся загорелась мыслями о подарке.

Нана что, правда сделала для меня подарок? Как неожиданно! И приятно!

— Мы долго думали и ломали голову, что же тебе подарить, и сошлись на том, что лучшим подарком для тебя будет... — пауза и, как мне показалось, вот-вот скажет, что же они мне приготовили. Но, к моему удивлению, в его монолог врывается Нана со словами: «Дай-дай, я скажу!»

Она тяжело дышит, скорее всего, волнуется, но при этом всё равно не перестаёт выглядеть отпадно:

— Я очень волновалась, мысли о том, что же такого тебе подарить, не давали мне покоя. Но потом вспомнила про фотографию, которую сделала, когда вас обоих заставила покататься на лошадках, — ей тяжело давалась речь, но она и не намеревалась останавливаться. — И вот мы с тобой так её и не посмотрели, и я подумала, что это самый подходящий момент подарить её тебе. И наконец-то посмотреть на неё всем вместе.

Внутри начал весь таять от этой милоты.

— Даже этому вредному говнюку вроде Жени можно потому, что он мне помог.

— Ничего я и не вредный! Сама такая!

— Ну, не порти весь момент!

Понимая, что, возможно, испортил трогательность момента, с мимолётной грустью в глазах замолк.

— Вроде ничего не забыла? — Женя озадаченно на неё посмотрел. — Ах да, точно! Спасибо, Жень. Итак, ты можешь подумать, это всё, что мы тебе приготовили, но я тебя обрадую и скажу, что это ещё не всё!

Что же ещё? Удивлённо посмотрел на неё, ничего не произнеся в ответ.

— Только перед тем, как показать, что же мы тебе вдобавок к фотографии приготовили, можно попросить тебя об одолжении?

— Конечно! Дерзай!

— Пожалуйста, когда увидишь то, что я от тебя таю, не смейся, хорошо?

— Я же не глупый, чтобы смеяться над собственным подарком, так что насчёт этого можешь даже не переживать.

Она в ответ расслабляюще улыбнулась, сбросив гору волнений.

Она окончательно меня заинтриговала!

Не успел я толком выдохнуть от предвкушения, как мне уже слышится:

— Дорогой мой Филя», — Женя вытаскивает сзади себя небольшую коробочку и протягивает её Нане. Она с особым трепетом берёт её и продолжает свою речь. — Поздравляю тебя с твоим двадцатипятилетием, боюсь, что твоя девушка на двадцать четыре года одиннадцать месяцев и две недели младше тебя, — в этом моменте улыбнулись мы все. Я и подумать не мог, что она осмелится так пошутить.

— Но это не мешает так сильно любить тебя, — почувствовал на себе её ласковый взгляд. Её руки по-особенному задрожали, и сквозь нить волнения выдавливает из себя: — Вручаю этот маленький презент в твой день рождения.

Взяв эту маленькую красочную коробочку из её нежных, маленьких ручек, медленно начинаю оттягивать синий бант, которым она была обмотана. Я очень давно не находился в таком предвкушении.

Что же там может быть помимо фотографии?

Мой трепет усиливается с каждой секундой, пока держу коробочку в руках. А их пронзительный взгляд явно не даёт мне покоя и заставляет смущаться ещё больше. Но это волнение не помешало мне закончить развязывать бант и от неожиданного подарка отделяет меня лишь бархатная крышка.

Самое время узнать, что там сокрыто!

Не торопясь, тщательно поднимаю её и вижу, как через маленькую щель просвечивает клочок фотографии, но ничего больше мне в глаза не бросается.

Раз... два... три... крышка снята!

И там обнаруживаю спокойно лежавшую фотографию, на которой мы с Женей стыдливо сидим на лошадях и подпрыгиваем то вниз, то вверх. Захотел посмотреть на их лица, как же они отреагировали, осматриваюсь по сторонам: Нана, неловко закинув руки за спину, стоит и семенит ножками, опуская взгляд вниз, а Женя тем временем ехидно пялит на меня. Итак, самое главное, помимо фотографии там было ещё...

— Ну что ты молчишь, — вырывает из себя Женя. — Доставай следом конверт и смотри, что внутри!

Удивлённо посмотрев на него, передаю коробку ему в руки, сам перед этим забрал конверт. На конверте было написано: «Самому любимому человеку на планете». Теперь я ещё в более предвкушённом состоянии... Раскрываю конверт. По моему телу пробежала дрожь, и я вынимаю оттуда свёрнутый в четыре четверти листок. Раскрывая его, ещё раз оглядываю стоящих вокруг меня Нану и Женю и вижу на листке...

Рисунок! Рисунок, нарисованный от руки, как мне показалось на первый взгляд, ещё начинающего художника. И на нём... Не могу поверить! Родители и я...

...ещё маленький, и это тот самый день, когда мне исполнилось семь годиков. И мы всей семьёй поехали отдыхать на наше любимое озеро. Чувствую, как область вокруг глаз становится мокрой.

— Пожалуйста, не говорите мне, что это...

— Да-да, братан, оно самое.

Осознав, что на макете изображён тот самый день, я пустил слезу грусти об этом самом дне. Пока я скрывал свои слёзы, пытаясь понять: кто в точности изобразил копию фотографии? кто этот творец? Но как я ни пытался сокрыть своё мокрое лицо, все попытки были тщетны.

Посмотрев на неё и убрав слезинку с глаза, не успеваю толком собраться с духом. А она за это время уже успела нырнуть ко мне в объятия и как будто растворилась, и теперь мне точно было понятно, кто за всем этим стоит.

— Филь-Филь, это я нарисовала, тебе понравилось? Не слишком личное?

Сильнее её сжав, говорю:

— Нет, всё хорошо, мне очень приятно получить от тебя такой знак внимания. — Немного выждав, пока накал эмоций спадет, добавляю: — Скажи мне, пожалуйста, когда ты успела научиться так хорошо рисовать?

— На этот вопрос пусть лучше тебе ответит Женя, это он заметил мои способности на вашей этой штуке. И он надоумил меня нарисовать именно этот рисунок, сказав, что это твоё любимое место со времён детства.

Глубоко вдыхаю. Ведь правда, когда-то это место было для меня всем.

Вздохнув, чуть ли не задохнувшись в моих объятиях, так как будто её грудная клетка сжалась целиком и полностью. А потом от неё мне слышится тихими, неуверенным тоном:

— После смерти родителей ты не был там ни разу?

Опустив губы от печали:

— Увы, это правда. — Склонив голову на её волосы: — Я никому не рассказывал причины, почему я больше там никогда не появлялся. Но сейчас, похоже, придётся рассказать.

Минутная слабость охватывает меня, но я всё же нахожу в себе силы, чтобы отпустить её и предложить всем нам сесть на диван. Чтобы я начал свой рассказ об этом наилучшем и в то же время ставшим наихудшим этапом моей жизни.

— С восьми лет, как мои родители разбились, я и вправду там ни разу не появлялся. Потому место, которое ты изобразила, очень много значило для меня и моих родителей, а после того, как они погибли, я не мог больше там находиться без слёз и страданий. Поначалу и думать боялся об этом месте, а тем более быть там или видеть это место на фото. Я всегда хотел побороть этот страх, но всегда всё кончалось крахом.

— Ой, мы зря всё это придумали?

— Нет, что ты... сколько времени уже прошло с их смерти, семнадцать? Если мне не изменяет математика. Как ни странно, спустя такое большое количество времени видеть в таких подробностях наше любимое с родителями озеро — одна радость, но со слезами на глазах.

— А страх, о котором ты говорил? — выкрикнул тихо Женя. — Он, он остался?

— Хороший вопрос, я давно не упоминал эту историю, пытаясь избегать малейшего напоминания о родителях, но сегодня я скажу страху нет! И приму свою историю такой, какая она есть.

— Заявление взрослого, сильного мужчины, я тебе скажу.

— Знаю... — глубоко вздохнув, боясь, что вот-вот таящийся страх парализует меня.

Но она облегчает мои душевные терзания. Облокотившись ближе ко мне и взяв меня за руку, спрашивает:

— Точно всё хорошо?

— Точно, — ответил ей и тем самым дал полный отпор страху, взяв над ним контроль. Не забываю взять её руку в ответ, продолжаю: — Ты очень хорошо постаралась с детализацией объектов, — одобрительно погладил её руку, — когда же ты успела так хорошо научиться рисовать?

Встревает Женя:

— Ты её ещё совсем не знаешь, она у тебя способная девка. Но ничего, думаю, вы с ней всё ещё наверстаете. — Он начал, будто обвиняя меня в чём-то, но закончил одобрительно. — Так ведь, Нан?

— Обязательно, по-другому и быть не может.

— Ребят, признаю... моя осечка, но впредь обещаю быть внимательнее к ней. — Пауза. — Ты же веришь мне, Нан?

— Конечно, верю, ты же моя ути-путишка.

Захотел позаигрывать:

— А может, это ты моя?

— Нет, это ты моя! — не отступая, твёрдо, с нотками любви произнесла.

— Так, всё, стоп, потом решите, кто из вас кто, а у нас сегодня, между прочим, день рождения, так что вернёмся к теме.

— Хорошо. Ну я правильно понимаю, что без твоей помощи, Женёк, обойтись нельзя было? Запомнил ведь, гад, как выглядит настоящая фотография! Напомни мне, пожалуйста, показывал её тебе года два назад?

— Если быть точным, то уже два с половиной года назад.

— Ух, так давно, и ты запомнил? Похвально, — делаю руками так, якобы аплодирую.

— Буду открыт, не то чтобы я запомнил...

— Так-так, а вот с этого момента поподробнее.

— Да не паникуй! Я запомнил! Но не совсем фотографию, а то, где ты хранишь её.

— Ты рылся в моих старых вещах?

— Не то чтобы рылся, но фотографию нашёл. Но всё — ради искусства! Рисунок должен был получиться более правдоподобным!

— Более правдоподобным, говоришь? Допустим, но я всё равно запомнил, — и укоризненно посмотрел на него.

— Так, всё! Мальчики, прекращаем! Что сделано, то сделано.

И как я только могу дуться, когда она передо мной сверкает глазками.

— Жень, прости... я понимаю, что ты это делал не из-за злых помыслов. Просто... родители...

Похлопав меня по плечу:

— Ничего не говори, я всё понимаю.

Нана немного опустила свои сверкающие глаза вниз и в сторону. Я заставил её испытывать стыд! Вот я дурак!

— Эй! Не грустим, ничего же ужасного не случилось. Поэтому, с вашего позволения, я вернусь к рассказу о нашем любимом месте с родителями.

Они, ничего не ответив, образовали полную тишину для моего повествования, а Нана возвратила прежнюю, прирожденную ей улыбку.

— На твоём творении, Нан, всё прям как восемнадцать лет назад. Наполовину облезшее дерево, летящие в небе облака в форме космолёта, озеро с кристально чистой водой. Вокруг зелёный луг, а около берега ярко сверкает светло-коричневый песок. Небо цвета морской волны с проявлением беловатого оттенка ближе к молоку.

— Эх... — я почувствовал её близость максимально. Ведь она, как никто другой, знала, чего мне будет не хватать в мой же день рождения. Прям как в тот самый день.

У меня не получается сдержать эмоции, как бы я этого не хотел. Нахождение Наны сейчас рядом бесценно, но и братишка видит, как мне плохо, и сразу же:

— Так, всё, держимся-держимся, не сдаёмся! Поностальгировали и хватит, сегодня твой день рождения, а значит, мы должны веселиться!

— Женёк... да, ты прав, что-то я совсем расклеился.

— А вот не нужно нам вот этого, а ну быстро поднимаемся и едем ко мне, у меня для вас обоих есть что-то интересненькое!

Сквозь грусть у меня появляется энтузиазм:

— Что-то интересненькое, это что?

— А вот приедем, и узнаешь.

Моё печальное состояние куда-то запропастилось, не знаю, связано ли это с ней или с его способностью заинтересовать. Скорее всего, всё в совокупности. И поэтому мне становится лучше:

— Честно сказать, ты меня заинтересовал так, что сейчас Нана быстренько соберётся и мы выезжаем. — Былой страх исчез, заменившись уверенностью, и я решил за нас обоих, что мы едем к Жене.

— Во-о! Отличный настрой, а то нюни развесил, не надо так! Сейчас Нана будет готовиться к выходу, а я пока схожу в машину.

— Зачем? Давай я с тобой схожу.

— Не-не, будь с ней, я быстро. — И ушёл непонятно зачем.

А хозяюшка Нана, пока его нет, быстро заправляет постель. Закончив с постельным бельём, нервно подходит к двери и охотно чего-то ожидает.

Женька, что ли? Но зачем? Она выглядит взволнованной с того самого момента, как он ушёл... однако уже возвращается и вручает ей пакет неизвестного мне содержания, но её волнение никуда не исчезло. А возможно, даже усилилось. Я уже на этой почве хотел спросить, что в нём, но он не дал мне это сделать:

— Чего ты стоишь как вкопанный?

— А, я? — потерялся на мгновение. — Ничего и не стою как вкопанный, задумался, да и только.

— Думать много вредно, завязывай и пошли в машину, а наша общая знакомая пока переоденется.

— Переоденется? Что, прости?

— Ну в смысле соберётся, что ты к словам цепляешься.

— Ладно... ну раз так, то пойдём.

Перед тем как направиться к нему в автомобиль, я заметил, как её беспокойство точно усилилось. И судорожно задрожав ножками, она направилась в ванную комнату. Вновь захотел окликнуть её, но он уволок меня скорее из дому.

Да что у них за схемы? Ладно... допустим, так задумано. И мне незачем в это лезть.

Нана

Женя забрал моего Филю, теперь могу спокойно переодеться. Проходя в дамскую комнату, поглядываю на себя в зеркало и думаю: не выгляжу ли как-то чудно? или всё нормально? Просто с утра как умылась, чуть подкрасилась, ничего больше не сделав... но раз я ему пригляделась спросонья, а после он ещё спокойно лёг со мной в постель, значит и сейчас всё устроит! Так, ладно, поспеши! А то времени в обрез! Не будут же они ждать меня сорок минут. Сейчас только переоденусь, волосы расчешу и можно выходить.

Спустя несколько минут сделала всё, что необходима для моей — НЕОБЪЯТНОСТИ.

— Я выгляжу неотразимо! — прокричала, смотря в зеркало. — Ну и глупышка, — засмеялась в конце. — Выходить пора, меня ждут.

В мою голову на пороге у самого выхода с комнаты влетает мысль: «Филя выглядел каким-то расстроенным, может ли это быть из-за подарка?» Скорее всего, но он же... сказал, что всё хорошо и ему приятно. Но! Но мог ли он смутиться из-за того, что увидел то, что я была встревожена? Вполне возможно и... и я ещё больше запуталась!

— И что теперь делать? Непонятно... Так, всё, успокойся! Просто возвращение старых, давно забытых воспоминаний всегда сопровождается у людей щепоточкой грусти, и ничего больше. А если уж это связано с тем, что заметил, что я какая-то не такая, то отступать уже некуда. Нужно идти до конца! И сделать всё возможное, чтобы он больше не грустил сегодня и смущался лишь только от наслаждения...

Филипп

Женя пытается развеселить мою грустную мордашку, и скажу честно, у него это отлично получается. Но если на то пошло, я не то чтобы был расстроен... так сказать, больше в замешательстве от суеты Наны, нежели от грустных воспоминаний.

Пока наш диалог продолжался, Нана уже вышла из гаража или мини-квартиры, называйте, как хотите. Закрыв на ключ входную дверь, проходит к нам в машину и садится на пассажирское сиденье сзади. Бросаю взгляд на зеркало заднего вида — улавливаю её глазки на себе. Неловкая милая улыбка заворожила меня вновь, что аж вся грусть и смятение мигом исчезли.

— Не смотри на меня, ты заставляешь меня смущаться! — В машине засмеялись все.

Женя, заведя машину, трогается с места. Куда мы направляемся, он так и не сказал, но это не очень-то и важно. Важен тот факт, что она выглядит неотразимо! Ума не приложу, что она успела сделать с собой за эти несколько минут, но одно могу сказать точно: она просто волшебница!

В машине была тишина, Нана сидела, мило поглядывая в окно, а Женя серьёзно следил за дорогой.

Мне показалось или они оба были напряжены, но почему?

Темнота играла им обоим на руку, потому что я так особо и не разобрался в том, куда мы направляемся. А они отвечать на этот вопрос не желали.

Втроём движемся в тёмную даль, облечённую в разноцветные огни. Нахожу лёгкое решение своих проблем и попросту располагаюсь поудобнее на переднем сиденье. Не хочу ни о чём думать, а хочу наслаждаться проезжающими мимо машинами и бликами прохожих на тротуарах. Сопровождается всё это замечательными видами улиц. Которые были облечены разноцветными цветами фонарей. Прожектора, висящие на билбордах, в такое время суток придают рождественского настроения. Хоть и до Нового года было ещё очень и очень долго. С лёгкостью суматоха этого города поглощает меня.

Приехали мы к месту назначения довольно быстро, а всё потому, что ехали к Жениной квартире, а до неё пару километров. Как я сразу не догадался! Что едем именно к нему! Наверное, всё этот город со своим антуражем.

— Жень, ты нас решил привезти к своему дому и в этом твой сюрприз? — язвительно задал вопрос.

— Ты это, да, не думай! Всё будет клёво, обещаю.

— Да я и не сомневаюсь! Все классные тусовки последних лет проходили, собственно, на твоей квартире, так что гарант качества у неё отличный.

— Верно подмечено, именинник.

Нана весь наш диалог нервно елозила на заднем сиденье, но с её лица всё равно не сходит блаженная улыбка.

Ничего не понимаю, она волнуется или что?

— Так, ладно, вы уже запомнили, на каком этаже и в какой квартире я живу, так что даю ключи и идите.

Посмотрев удивлённо на него, задаю серию вопросов: «Зачем нам идти одним? Ты что, с нами не пойдёшь?»

Хотя по ней и не скажешь, но для неё это как будто не было удивлением. И не став меня ждать, просто вышла из машины и встала около Жениной двери.

— Да мне нужно тут смотаться по делам, буквально пять минут и буду на месте, а вы пока разбирайтесь, что да как.

Ладно, если уж пять минут, то хорошо. Взяв у него из рук ключи, выхожу из машины. В момент закрытия двери почувствовал ехидный взгляд Жени на себе. Но не стал обращать внимание, так как у него часто такое выражение лица. А она в этот момент мило кивнула и больше ничего не сказала.

Ощущение того, что её что-то беспокоит, не хочет покидать меня. Но из-за чего она может переживать? Всё же хорошо, мы вместе, у меня день рождения, и она подарила мне замечательный подарок. Или я всё же чего-то не знаю?

Женя, отъехав от нас, посигналил и умчал в ночную даль. Улыбаюсь Нане и предлагаю пройти на квартиру.

Открыв дверь с домофоном, как настоящий джентльмен пропускаю её вперёд. Женя живёт на четвёртом этаже, поэтому я, не желая ехать на лифте, указываю на лестницу. Пока мы поднимаемся, воспользуюсь шансом и спрошу, верны ли мои подозрения о том, что она напряжена и её что-то беспокоит.

— Нан.

— Ая?

— У тебя всё хорошо? Просто всю дорогу ты была задумчивой и смотрела вдаль, а под конец поездки нервно елозила. И я допускаю возможность, что в твоей душе тре...

Подумал, споткнулась об ступеньку, но нет, она ворвалась в моё тело, перебив словами:

— Нет, что ты! Всё хорошо, даже отлично! У тебя же день рождения! Дурачок, откуда взяться в моей душе тревоге?

Стоял, слегка обнимая её, и не очень понимал происходящее. Однако она и не хотела останавливаться, игриво сказав:

— И если не веришь мне, подключи меня к своему прибору и проверь.

Наконец-то очухался и хоть что-то сообразил.

— Я сейчас не понял, вы со мной заигрываете, милая леди?

— Возможно-возможно, но ты никогда этого на все сто процентов не узнаешь, — послышался непринуждённый смех.

— Ох, вон оно как! Ты точно уверена в этом?

— Да, на все триста процентов!

— Какая у меня уверенная девочка.

— Ты даже не представляешь, насколько уверенная, — дерзко произнесла. Отойдя от меня, поманила к себе, мотнув волосами.

Осталось совсем чуть-чуть, и вот мы уже поднимаемся до двери Жени. Мне осталось её открыть, да и только.

Зайдя внутрь, не увидели ничего кроме темноты, только хочу включить свет, чтобы хоть что-нибудь разглядеть, но она меня останавливает и просит не делать этого. Удивляюсь, однако резко до меня доходит: «Может, это часть их коварного плана?» Лучше не сопротивляться.

Успешно разувшись и чуть не убив Нану в темноте, замечаю, как в Жениной комнате очень красиво просвечивается лунный свет через незадёрнутые шторы, создавая непринуждённую атмосферу в квартире. Отвлёкшись на падающий свет, упускаю из виду Нану и только хочу окликнуть её, как вдруг поступает сообщение от Жени. О точно! Он же должен скоро подъехать! Зачем тогда писать сообщение? Может, что-то случилось?

Перед тем как ответить, спрашиваю Нану, все ли у неё хорошо. Слышится нежный, доносящийся из параллельной комнаты голосок:

— Всё отлично, я скоро!

Какая же она у меня хорошая... Женя! Точно!

Нужно прочитать, что же такого написал мой друг. Открываю сообщение, и оно с первых же секунд смущает ещё больше, чем обстановка в доме в данный момент. Загляни в старую шкатулку, она на тумбочке в моей комнате. Ах да, чуть не забыл, с днём рождения, братик!

Что я только что прочитал? Это какая-то шутка?

Пока ничего не хочу отвечать, а просто думаю подойти и посмотреть, что же такого запрятал он в ней. Заметив шкатулку на тумбочке, направляюсь к ней. На вид старая, слегка обшарпанная временем, однако на ней блестит светло-серый замочек, который видимо, придётся открыть, но ключа... не наблюдаю. А, нет! Всё нормально, он здесь попросту для красоты. Весь в нетерпении, уже желая открыть. Отдёргиваю замок, после чего поднимаю крышку и вижу в ней... Это розыгрыш? Или он сейчас серьёзно...

Только взяв в руки упакованный в защитной плёнке... презерватив, слышу, как приходит второе СМС от Жени с текстом: «Я верю в тебя!», и пара поддерживающих смайликов. После этого понимаю то, что он не шутит. И всё это запланировано им всерьёз. Но знает ли об этом Нана?

Едва повернув голову, замечаю в дверном проёме тихо стоящую мою девочку с потрясывающимися ножками, и на ней... у меня замирает дыхание от увиденного. Чуть ли не роняю с руки на пол лежавший в моей ладони подарок Жени, назовём его вот так. Её облик великолепен! Такой не видел её никогда! Падающий свет окрашивает её тонкие нежные голени, а поднимая свой взор выше, замечаешь, как нежно извивается розовая ночная рубашка. Только слегка закрывая верх бёдер, оставляя огромный простор для моей фантазии. Оглядев её почти растерянным взглядом, понимаю, что этот день — моих мечтаний!

— Что ты весь скукожился? — смущаясь, слегка скрестив ножки, наверное, от волнения. — Не испепеляй меня так взглядом...

Блин, ты и впрямь палишь на неё!

— Ой, да-да, прости...

Тут совсем теряю контроль, и возбуждение берёт верх надо мной.

— Ты... — мне не хватает дыхания, — так необычно выглядишь, я и не знаю, что сказать. — У меня затряслись руки ещё больше, чем до этого. И сквозь дрожь получается добавить, а мой взгляд всё ещё на ней: — Прости ещё раз, смотреть не буду, — договариваю и опускаю неловко взгляд в сторону пола.

А мне, мне есть что сказать на самом-то деле... хоть сейчас мой взгляд и направлен вниз. Но отнюдь не может выйти её бархатистое платьице из головы, которое сверху смотрится ещё лучше, чем снизу. Сексуально прикрывая только часть живота, оставляя обнажённой серёдку идеального животика. Такой откровенной не видел её никогда. Я перед ней сейчас... о боже... моя робость. И мне страшно сейчас её и пальцем тронуть. Чувствую себя четырнадцатилетним подростком, которому девочка старшего возраста предлагает совокупиться.

Расслышал нежный голосок:

— Филь, Филь.

— Д-да, — не убираю свой взгляд с пола.

— Ну подними на меня глаза, — уже набравшись уверенности, произнесла.

Мои глаза тем временем всё так же устремляются на ковер в Жениной комнате.

— Ты точно в этом уверена?

— Д-д-а-а, — отвечает, слегка запинаясь, но не теряя настрой.

Раз она этого хочет, поднимаю глаза... лёгкая ткань потихоньку опускается вниз. Моё сердце начинает биться в миллиарды раз быстрее. Я уже не в состоянии оторвать взгляд от неё. Почувствовал прилив крови к рукам, да, именно к рукам, потому что так сильно хочется прикоснуться к её белоснежной, изящной коже. У меня есть лёгкие попытки отвернуть в сторону лицо ради приличия, но они безуспешны.

— Прошу, не отворачивайся, смотри на меня, я хочу этого! Хоть сначала мне было до чёртиков страшно, и я боялась. Боялась больше всего, что не понравлюсь тебе нагой. Но сейчас переубеди меня! Пожалуйста... — её ноги пошатываются, и мне начинает казаться, что она вот-вот упадёт.

Стремительно направляюсь к ней, всё так же держа в руке презерватив. Только потом, как уже почти обхватил в своих объятиях, до меня дошло, что нужно его пока убрать подальше. Нырнула к моему телу, будто я океан, растворившись во мне, как на морских огнях. Чувствую её обнажённое тело настолько, насколько это только возможно! Что аж мне кажется, что мы единое целое и сейчас в этой комнате один человек, а не двое. Само осознание того, что она сейчас белоснежно прижимается ко мне и нежно дышит в грудь, доводит меня до кипения. И лишь узорчатый лифчик стоит на пути между мной и её необъятной грудью, а учащённый стук её сердца не оставляет мне шансов.

Она, она задирает мою кофту с футболкой и вцепляется в спину своими холодными руками, после чего проговаривает:

— Ты же не против?

— Нет, не против, — тепло отвечаю и сильнее сжимаю в своих объятиях.

Я понимаю, что здесь мы не просто так и Женя уже точно не приедет.

И вновь её обнаженное тело берёт меня в заложники. Так сладко окутывая, и я с каждой секундой всё больше покрываюсь покрывалом мурашек.

— Подожди, — проговорил, слегка отодвинув от себя.

Кидает на меня — НЕЛОВКОСТЬ. Возможно, подумала, что отстранился от неё, но это далеко не так. Оголяю свой довольно не накачанный торс, резко снимая с себя кофту вместе с футболкой. Но ей это не мешает наклониться ко мне и, тяжело дыша в правую часть шеи, пустить руки к моему солнечному сплетению. И с особой жёсткостью и резкостью провести сверху вниз, оставив лёгкие отпечатки.

Отбрасываю кофту с футболкой на аккуратно уложенную постель, на которой слегка извивается белая простыня от проскальзывающего через окно ветра. Мы смотрим друг на друга в прозрачные глаза. Меня отвлекает её бюст, и глаза не могут устоять... они срываются вниз. Как прекрасна её упругая, покрытая мурашками грудь. Та самая моя любимая, которую совсем недавно создавал своими же собственными руками! А теперь её так крепко сжимает бюстгальтер.

Прислоняясь ближе к моим губам и робко:

— Ты так и не ответил, я тебе нравлюсь б-без одежды? — Контуры её глаз заметно побледнели.

— Твоё тело, — я не могу подобрать слов, — оно такое... — и вместо слов провожу нежно рукой по талии. Её не описать словами, а можно только так... и мы пустились в нежный, страстный поцелуй. Чувствую тёплые, слегка трясущиеся от волнения губы, как свои собственные. Её дыхание пахнет робостью и слегка возбуждено.

Всё это смешивается с окружающей ночной атмосферой и даёт незамедлительный эффект в нашем ночном танце. Кто-то на очередной проезжающей машине слушает музыку на всю улицу, и она очень хорошо подходит для нашего с Наной антуража. О чём я думаю... какие машины и антураж! Совсем позабыл о том, что передо мной полностью обнажённая, ранимая девочка, и её самое сокровенное скрыто лишь за каким-то клочком узорчатой ткани и не более. Не это ли главное? А не машина за окном...

Кусает мои губы и немножко улыбнувшись, толкает меня вперёд к кровати, и вот мы с ней уже оказываемся около края постели. Вижу, как на носочках тянется ко мне. Её средний рост не позволяет дотянуться до меня даже на них. И я предпринимаю лишний раз её не нервировать и просто сажусь на кровать. Мои глаза наполняются эйфорией от вида девственной груди, ещё ни разу никем нетронутой. Не выдерживая животную страсть, спровоцированную её чувствами ко мне, окунаюсь в неё с головой. Ощущаю, как её сердце вырывается из грудной клетки. Прислоняюсь ещё сильнее потому, что очень сложно остановиться, когда она так нежна во всей своей наготе. Окончательно потеряв голову, обхватываю сзади за талию нежно руками. Подняв машинально руку до её бюстгальтера, отодвигаю застёжку на небольшое расстояние, проведя грань между ним и её телом. В мыслях возникает одно. Расстегни, сними, сделай это! Не всё же ей за тебя делать. Ей страшно и неловко. Решайся на этот смелый поступок!

Пальцами двух рук аккуратно отодвигаю одну часть лифчика от другой. Теперь он держится только на её груди, немножко скатившись вниз. Её дыхание безудержное... ликую. Ей нравятся мои действия! Они её заводят! А я поверх её, срывающего голову стона— пауза, — Продолжай... А-а-х. Не могу поверить, что пару дней назад мы ещё вели себя друг с другом как дети. А сейчас она ведёт себя так непристойно, а я и не лучше... просто её арестован.

Протяжно проговаривает моё имя.

— Да?

Нервничая, спрашивает:

— Можно... — тишина, — сяду на тебя?

Ничего не ответив в ответ, отсаживаюсь чуть дальше, слегка приподняв на себя. Теперь окончательно завоёван — маленькой, робкой и нерешительной. Остатки её белья падают на колени, и это та вершина нежности, от которой мои глаза ошарашены! А она в ответ на мою реакцию улыбается и ухмыляется и в итоге отдаётся мне целиком, обволакивая шею языком. Тело немеет от прикосновения её сосков, а она от моих кротких движений стонет сильнее. Её тело, безжалостное к моим чувствам, не даёт мне право перестать прикасаться. Она и сама этого не хочет. Кидает меня всего на кровать, подчинив своей нежностью. Ощущаю елозящие прикосновения в районе паха, и они меня вынуждают на действия, за которые наутро, возможно, будет стыдно. Покрываю робкими ласками необычайную попу, проскальзывая пальчиком посередине трусиков. Слышу звонкий стон и тишина, а потом сквозь ночную дымку: «Продолжай...» Чувствую, как растекается её нежность, а тело становится слабее. Дыхание настолько сильно, что мне кажется, что мы в самолёте и вот-вот упадём. Но она не остановится, даже если мы с ней разобьёмся.

Свет кровавой луны, падающий в комнату, отражается на её небесном теле. И лишь прохладный ветерок, проскальзывающий по моим лодыжкам, не даёт улететь в страну грёз.

Её контрольное прикосновение возбуждает во мне кипение, и я оказываюсь сверху, а она снизу. Улыбка, милая даже сейчас, и почему я это заметил? А всё потому, что люблю её больше, чем её тело. И нужна она мне даже без секса. А пока так близка ко мне и вся раздета, моя задача — отработать у неё все поцелуи за этот вечер и доказать ей, что она самая лучшая девушка на свете. Шея покрыта мурашками, но это лишь больше провоцирует меня на непристойные действия.

Начинаю проводить носиком по шейке, слегка целуя. Осознав, что этого мало, — медленными, нерезкими движениями левой кисти застилаю грудь и слышу: «Ах-ух-а-а». Немного усиливаю своё побуждение: «Ещё, ах-ох, продолжай, не останавливайся!» Начинает ёрзать прям подо мной, поджимая под собой белое покрывало. Понимание факта, что ей очень хорошо, даёт мне веру — доставить ещё больше удовлетворения! Поэтому поцелуи с шеи начинаю не спеша переводить на ключицу. Пылко перейдя ниже и уже почти подойдя к верхней части груди, замираю от изумления. Послышался глубокий вдох, и она втягивает живот вовнутрь, демонстрируя всё изобилие тела. Стекаюсь медленно всё дальше и дальше... наслаждаясь мягким и беззащитным телом. Спускаюсь всё ниже и ниже, оставляя всего себя от верха живота до девственных всех промокших губ. Я уже будто готов захлебнуться в них, простыня тому подтверждение. Она намокла фатально, и, проведя пальцами по океану, улетаю. О таком и не мечтал даже в самых лучших грёзах.

Что она делает со мной, у меня нет шансов...

Играю своим язычком, облизывая её выступание, и чувствую, как с каждым разом они набухают больше обычного. Её стон — отдельная история, ведь он выходит за рамки приличия. Бросаю увлечённый на неё взгляд и вижу такую картину — закатаны глаза и в них видна только белая белизна.

Спрашиваю, как мальчик на выпускном: «Ты точно хочешь этого?», будто заставляя её ответить «да», провожу снова по истекающей ткани на её губах. В ответ звонко слышу: «Да-да-да!» — сильнее сжала и так помятое одеяло.

Поднимаюсь с кровати, и в ответ на мои действия, лёжа обнажённой на голубой простыне от лунного света, уперевшись головой об мягкую подушку: «Ты куда?»

— Никуда, я сейчас, — снимаю штаны и кидаю их на соседнее кресло.

Затем на этом же кресле оказались мои носки, и по возвращению к ней окутываю в волшебных поцелуях.

Её руки на всём моём теле, так мягко щекочут. В который раз целую, не забывая схватить резко за талию. Прижимаю к себе и окончательно мну ткань, которой уже и так неплохо досталось. Мы улетаем с ней в эту ночь. Освещённую звёздами, небесно-голубым небом и кровавыми оттенками полнолуния. Содрала с меня оставшуюся одежду, и я понимаю, что так близко к ней никогда не был.

Он набух до неестественности, говоря мне прямым текстом: «Давай, сделай это!» Но я позабыл о том, что оставил презерватив в кармане штанов.

Нелепо полез к штанам в поисках заветной резинки. Я не знаю, зачем, потому что Нана по идее родить при любом раскладе не сможет. Её организм не в состоянии воссоздать человеческий плод, даже с моей помощью. Надену его только потому, что так ей, может быть, будет менее болезненно. Подняв штаны с кресла, лезу в задний карман и беру его в руки. Гляжу на Нану: лежит, легонько подёргиваясь и прерывисто дыша.

Неужели ей холодно? Нужно поскорее согреть в объятиях.

Возвратившись к моей замершей принцессе, слышу тяжёлое дыхание и тянущуюся ко мне руку. Приняв предложения, аккуратно смакую её ладонь в своих губах. В надежде согреть своим теплом поднимаюсь выше по руке и проговариваю ещё раз, горячо дыша:

— Ты точно этого хочешь?

— Да-да! — чуть ли не задыхаясь и запинаясь, проговаривает. Тут же добавив: — А больно будет?

— Не буду лгать, вначале явно будет неприятно, но я сделаю всё возможное, что сможет смягчить твои первые ощущения.

Глубоко вздохнув и, видимо, морально настроившись:

— Хорошо.

И я делаю первое подёргивание на упаковке любви.

Мне остаётся только вытащить его из защитной плёнки, после чего надеть на себя. Практики у меня давно не было, поэтому мои старания выглядят немного нелепо, но Нана на это внимание не обращает. Потом я мучаюсь, перебирая руками, пытаясь тем самым надеть его. Её неуклюжая и неумелая попытка раздвинуть ноги смущает меня ещё больше, чем мои смешные попытки разобраться с презервативом. На фоне всей нашей глупости это выглядит даже забавно. Однако, с другой стороны, я знаю, на что ей приходится сейчас идти, и это дорогого стоит.

Переливающиеся на тёмно-синем свете голубые локоны волос так распространились по всей области кровати, что аж затмили блеском полуночную темноту.

Перед долгожданным моментом дрожащей рукой осторожно провожу пальцами по её сладким губам, оттесняя оставшийся клочок промокшей ткани. Девичья плоть так манит к себе! Моё слюноотделение увеличивается втрое. Пододвинувшись к ней, дышу прямо в шею, чувствуя, как от волнения по её щеке стекает пот. Знаю, что уже пора, но волнуюсь сам не меньше. Фух... кусаю слегка за ушко и в этот момент делаю решающее движение.

Послышался стон, напоминающий обильное пение птиц в лесу, а затем всё начало покрываться яркими красками наслаждения. И только видны во тьме красные пятна на белой простыне, просвечивающиеся белым светом ярко-алой луны. Руки сжимают потёртую мягкость на кровати, а сладкий стон ласкает уши. По телу бежит дрожь, а чувствую её так близко... как не чувствовал никогда в жизни. Нежно тянет: «Да-а-а... а-а-х...» — повторяя из раза в раз.

Свой темп не меняю, боясь навредить.

— Филь-Филь, — проговаривает в стенании, — ты самое лучшее, что я могла вообразить в своей робожизни.

После её слов испытываю ещё большее наслаждение вблизи её мягких стенок. В ответ ей тяжёлым, тягучим голосом говорю:

— Ты до невозможности настоящая, — захлебываясь в сочном теле.

Рокот усиливается, пуская звуковые волны по всей квартире, вызывая во мне бесконечное количество эмоций. Мой организм не может терпеть это блаженство. Я в ней. Она во мне. И эти заключительные аккорды.

Нелепо смотрим друг на друга, а я теку по её реке и только слышу от неё:

— Филь, пожалуйста, будь всегда настолько близок, как сейчас. Не бросай меня никогда, прошу!

И мы вцепляемся вдруг друга, как будто в последний раз! Ощущаю её, как никогда ранее, а стон наслаждения только добавляет красок, сводя меня с ума. Моё тело безмятежно находится в плену.

Найдя в себе последние силы принадлежать ей целиком, делаю это!

После

Смотрю на неё и улыбаюсь, ведь эта девочка моя и больше ничья. Не может меня так долго ждать, зовёт меня, игриво оголяя свои ножки под белой простынёй.

Однако я не могу не сказать о том, как же она соблазнительно лежит. Тая на кровати, укутавшись белым покрывалом, закрывая свою наготу, но её красота не в наготе, она во всём! Если начну перечислять, мне и ночи не хватит, даже вечности будет мало! Невозможно не сказать про её лежащее, нежное, тающее от сказки этой ночи тело и горящие синем пламенем глаза. Не оставляющие никакого шанса задержаться хоть ещё на секунду в дверном проёме.

— Филя! Ну, иди ко мне скорее!

Падаю к ней в объятия и слышу вопрос: «Ты всё сделал?» Отвечаю ей утвердительно. Изображает счастье для моих глаз в виде улыбки и сильнее прислоняется ко мне, проговорив: «Посмотри в окно!»

Выполняю её просьбу.

— Звёзды так прекрасны! Они безграничны и уникальны! Как ты думаешь, что общего между ними и моими чувствами к тебе?

— Хм, ты застала меня врасплох, не знаю, может быть, они так же ярко выражены, как твои чувства?

— Почти, но нет. Моя любовь к тебе не имеет границ и уникальна. Так же, как и это тёмное небо, с неисчисляемым количеством звёзд. И если даже одна звёздочка потухнет и упадёт...

У меня замирает голос: «То что?»

— Найду тысячу других и снова полюблю тебя.

От её слов моё тело затрепетало, глубоко вздохнув, отвечаю: «Спасибо тебе за самый лучший день рождения в моей жизни» — и крепко обнимаю, устремив взгляд вдаль. На облечённые лунным сиянием панельные дома и стоящие где-то вдалеке почти незаметные рекламные щиты. Покрывало, закрывающее наши обнажённые тела, легонько покачивается на залетающем в комнату ветру. И вдруг мне что-то резко захотелось покинуть пропитанную теплом Наны постель и выйти на холодный вечерний балкон. Говорю об этом ей, вставая аккуратно с постели, укутав нижнюю часть тела помятой, валяющейся на постели кофтой.

Выйдя на балкон, меня обдувает холодный, вечерний ветер, который всю эту ночь завывал к нам в комнату, добавляя отдельного шарма ко всему происходящему. Моим глазам представляется, настолько огромные просторы города, насколько это позволяет балкон четвёртого этажа. Но это не мешает мне узреть находящийся под низом красивейший парк. Посреди которого находится величественный, старинный дуб.

Замечаю, как за дверью стоит она, укутанная в толстое, махровое одеяло. При этом её ноги умудряются заметно вздрагивать от мартовской прохлады. Тем не менее это не мешает ей подойти ко мне и вбиться в меня всем одеялом. Прям, как хомячок, неловко прижавшись ко мне. Попыталась согреть меня то ли себя — непонятно. Но одно знаю точно! Ей очень приятно и тепло со мной даже здесь, на морозном балконе.

— Смотри-смотри, скорее! Там на небе звезда падает! Увидел-увидел?

— А-а, что? Где? А, точно, звезда!

— Ты успел загадать желание? — озадаченно спросила меня.

— Я? — добродушно усмехнувшись, говорю, — может, желание загадать и не успел, но со мной и так моё желание — ты, — заострил акцент на последнем слове, воодушевлённо произнеся в стиле романтических историй любви.

Звезда и впрямь пролетела недалеко от нас. Но желание так загадать и не успел, но хотя зачем оно мне? Ведь она со мной, а это единственное, что мне нужно.

Таившуюся тишину вдруг прерывают её глаза, которые засверкали бело-синим пламенем, как два кристальных алмаза. А она начала неуклюже подпрыгивать, теревшись об меня тёплым одеялом. Смотря на неё, исхожу всевозможными цветами счастья, а её звонкий голос — услада для моих ушей.

— Филь-Филь, слушай, только не смейся, хорошо? — закончила подпрыгивать и пускает на меня пристальный взгляд. — Ну так ты слушаешь меня? — повторила ещё раз.

— Да, естественно, — утвердительно, проявив интерес, ответил ей. Я уже захотел что-то добавить в свои извинения, но она делает глубокий вдох, видимо, приступая к волнительной речи, и поэтому перебивать её мне резко расхотелось.

— Ты-ты для меня как природа, как небо, как вода, как воздух и земля! Ты для меня то необыкновенное, безграничное, без чего и не было бы меня.

Вся пылает, что даже холодный ветер не может остудить её. И я ничего лучше сказать в ответ не могу, а всё потому, что всё самое безукоризненное и искреннее было сказано ранее, и она это знает. Поэтому просто целую её в губы, как тогда в первый раз на набережной. Пытаясь вспомнить тот самый вкус её совершенно девственных губ. Достав из памяти мимолётный поцелуй, захотелось с новой страстью желать её. Я знаю, что я у неё первый и последний. И этого не изменить!

Она опускает голову вниз, затихая на долю секунды, и мне слышится: «Я люблю тебя!» Её сердце бьётся с новой силой, а дыхание начинает играть буйными красками. Обхватив меня руками, прижимается ко мне как маленький ребёночек, который всем сердцем любит своих родителей. В этой ситуации я уже точно знаю, что отвечать и затупить, как на светофоре, я не имею права. Обморок или ещё чего — никак нет! Сейчас всё это в прошлом.

Мои чувства к ней настолько сильны... я готов! Шепчу на ушко: «Я люблю тебя».

— Я первая это сказала!

— Может, ты и сказала это первая, но я всегда это знал! Просто был дураком и никак не мог тебе первый в этом признаться.

— Вот правильно говоришь! Дурак! Дурак! Ещё какой дурачок!

В небе что-то сверкнуло, прервав наш смех. Скатываются первые капельки дождя, и мы будто оба замираем, и мир вокруг нас перестаёт существовать. Нас с ней не интересует дождь, капающий на лицо, красивое облачное небо и тёмный свет луны. Даже дерзкие порывы ветра не в силах разъединить нас. А всё потому, что это наша с ней история.

Нам с ней целого мира не нужно!