10
Лейла спустилась с крыши базы вместе с Джеком.
Она чувствовала, как напряжение сжимает грудь, но старалась выглядеть спокойно. Когда она опустилась на диван рядом с Мико, её пальцы нервно сжали край куртки.
- Я понимаю, вы хотите объяснений, - её голос был глухим, будто чужим.
Джек стоял рядом, сложив руки на груди.
- Ну, не помешало бы, - заметил он, пристально глядя на неё.
Лейла провела рукой по волосам, запустив пальцы в пряди, будто это помогало собраться с мыслями.
- Я была контрабандисткой.
Тишина.
Даже Мико, которая всегда знала, что сказать, теперь просто смотрела на неё, не в силах вымолвить ни слова.
- Знаю, знаю, это не законно, но никто не умер. Тогда была такая ситуация, я не могла сидеть сложа руки.
Мико резко подалась вперёд.
- Что ты перевозила? Наркотики?!
Лейла горько усмехнулась, качая головой.
- Я, конечно, зашла далеко... но не настолько, Мико.
Она глубоко вдохнула.
Говорить это вслух было тяжелее, чем она ожидала. Но теперь пути назад не было.
- Поверьте, то, что я расскажу, не обрадует никого...
Моя сестра Мэри. тогда была совсем маленькой. Её дыхание с каждым днём становилось тяжелее, а кожа - бледнее. Лекарства больше не помогали. Врач сказал, что счёт идёт на пару месецев. Операция была единственным шансом.
Мама разрывалась между больницей и работой. Иногда я слышала, как ночью она рыдала в подушку, но утром снова вставала с натянутой улыбкой, будто всё в порядке.
Мы продавали всьо что могли. Даже моего коня - единственное, что осталось от детства.
Я забила на учёбу. День и ночь ткала полотно, надеясь хоть как-то помочь. Но этих денег не хватило бы даже на анализы.
Я знала, где крутятся деньги. И я знала, что они далеко не в леях....
- Ты с ума сошла! - Ваня схватил меня за руку, когда я озвучила свою идею.
- А что ты предлагаешь? - я стиснула зубы, стараясь не сорваться. - Мне надоело видеть измученные лица сестры и матери! Мы едва сводим концы с концами. Мы продали всьо
Про господина Тигровице ходило много слухов.
Одни говорили, что он был родственником Чаушеску. Другие - что продал душу дьяволу в обмен на богатство и власть.
Но меня не интересовали сплетни. Мне нужна была работа.
Когда я пришла в поместье, это вызвало только смех.
- Ха-ха, вы слышали? Ляля хочет к нам! - насмешливо бросил кто-то.
- Ну, может, в чем-то и пригодится... - подхватили другие, и зал взорвался хохотом.
Женщинам здесь не место.
Я это знала. Но она стояла на своем.
- Я не прошу милостыни, господин. Я прошу работу. Возьмусь за что угодно.
Они не верили, что меня возьмут.
Женщинам не было места в их мире.
Иногда мне казалось, что небеса ошиблись, когда разрешили мне родиться девушкой. Будь я мужчиной - все было бы иначе.
Для них это было представление. Они смеялись, шутили, пока не прозвучал его голос:
- Замолчите, идиоты.
Тишина накрыла кабинет.
Он долго смотрел на меня. Оценивал.
- Я хорошо подумал... И знаешь, ты нам пригодишься.
Все переглянулись.
- Ты родилась девушкой, и в этом даже есть преимущество. Молодая, ловкая, незаметная. Никто не подумает о тебе. Будешь перевозить сигареты.
Я не успела ответить, как он вернулся к одному из мужчин:
- Мартын, научишь ее всему.
- Что? Я не собираюсь учить девчонку!
- Что-то ты слишком много на себя берешь, тебя не кажется? Напомнить всем, как ты сюда попал?
- Ладно. Как скажете, господин.
С этого дня началась вторая жизнь.
Я взялась за дело. Впервые.
Было страшно. Сомнения сковывали движения, пальцы скользили по застёжке сумки, дыхание сбивалось.
Задание простое: взять сумку - передать её на ту сторону границы.
Ничего сложного, правда?
Первая ночь прошла гладко.
Я начала понимать картину. Кто в доле.среди пограничников. Даже среди нашей доблестной полиции.
Раз за разом я училась. Слушала. Наблюдала.
Парни из банды шутили надо мной всё меньше. Старый Давид учил стрелять. Мартин больше не называл меня "девчонкой".
Меня почти приняли за свою.
Но я держалась в стороне.
Работала одна.
Я работала одна, мне не нужен был напарник, только дели долю из заработка.
Мне везло. Но тело страдало. Колючая проволока оставляла глубокие порезы. Мороз пробирал до костей.
Хуже всего - маршруты через реку.
Ледяная вода засасывала, груз тянул на дно вместе с течением. Я едва выползала на берег, задыхаясь, выжимая воду из одежды.
Но работать можно было.
За несколько недель я собрала нужную сумму.
Родители думали, что деньги пришли из фонда, в который они обращались.
Моё отсутствие я объясняла просто: работаю на пастбище с Иваном.
Мы и правда дружили. И большую часть времени я действительно была там.
Сестра шла на поправку. Её улыбка того стоила.
Дом снова ожил. В конюшне появилась скотина. Вернулись беззаботные дни.
Я уже хотела уйти из этого.
Но суммы с каждым разом становились больше.
"Да к чёрту", - думала я. - "Ещё немного. Ещё пару дел. Деньги на учёбу саберу
Это было, как наркотик.
Один раз почувствовав вкус больших денег... захочешь ещё.
Конечно, у этого вкуса был побочный эффект. Страх Кошмары Ложь.
Играла скрипочка не долго
Однажды, возвращаясь домой с работы, я остановилась возле конюшни. Перед тем как войти в дом, поднялась на чердак - нужно было немного привести себя в порядок. Но стоило мне переступить порог, как мать встретила меня прямо на входе.
И как дала мне пощёчину - такую, что у меня потемнело в глазах! Я едва устояла на ногах, но она не дала мне ни секунды опомниться. Схватила за волосы и потащила в гостиную, где уже сидел отец.
И началось.
- Ты что, денег захотела, эгоистка?! - её голос разрезал воздух, как лезвие.
В последний раз она так кричала, когда застукала меня с сигаретой.
- Кого я родила?! - её глаза пылали яростью. - Преступницу? Контрабандистку? - Она буквально задыхалась от злости. - Клянусь, лучше бы ты умерла в моей утробе!
Мне даже слова не дали сказать.
- Проклятый ребёнок! - её голос сорвался в истерику. - Как ты посмела так опозорить семью?! Как нам теперь людям в глаза смотреть?! Кто знает, может, ты ещё и по рукам пошла?!
- Как вы можете так говорить, мама?! - вырвалось у меня.
- Замолчи! Слышать тебя не хочу!
Отец молчал. Как всегда. Зачем ему говорить, если мать кричит за двоих?
- Кто тебя такую замуж возьмёт? Кому ты нужна? - не унималась она. - Ты сломала жизнь себе и сестре! Один гнилой фрукт портит другой!
Я почувствовала, как в груди что-то сжалось.
- Видеть тебя не хочу! - её слова били больнее, чем пощёчина. - Собирай свои монатки и уезжай в монастырь святой Анны. Там из тебя выбьют всю дурь. Будешь жить постом и молитвами, искупая свои грехи.
- Кто здал - спросила я с вызовом.
- Хочешь знать? - её губы скривились в зловещей усмешке. - Твой друг проговорился.
Моё сердце ушло в пятки.
- В комнату! Собирай вещи! На рассвете уезжаешь!
Почему я продолжала там работать? Дело было не только в деньгах - там я чувствовала себя нужной, значимой, в отличие от дома.
Я должна была уехать в монастырь, но что-то заставило мать придумать и меня отправили за океан к Габи
Я начала жить здесь.
---
- Теперь вы знаете всьо, - выдохнула я, глядя на друзей. - Не знаю, захотите ли вы после этого со мной общаться...
Повисла тишина.
- Это многое объясняет... - первым заговорил Раф.
Мико прикусила губу. Джек отвёл взгляд.
- Это просто несправедливо! возмутилась Мико.
Я горько улыбнулась.
- Ты серьёзно думала, что мы перестанем с тобой дружить сказала она и вдруг обняла меня.
Я чуть не расплакалась.
- Мико... ты меня задушишь...
- Нет, точно не перестанем! - сказал Джек. - Кто же, если не ты, будет ставить Винса на место?
- Да и хороший стрелок в команде не помешает, - добавил он, подмигнув.
Я улыбнулась.
- Ты ошиблась, если думала, что так просто от нас избавишься, - сказал Раф. - И, кстати, я жду реванша.
- Реванш? - хитрая улыбка скользнула по моему лицу. - Так реванш, Раф.
Я взглянула на часы.
- Ладно, мне пора. А то Габи будет волноваться.
Впервые за месяцы мне стало легче, будто камень с души упал.
Я почувствовала себя свободной от лжи и тайн.