ГЛАВА 14
В Контере ожидали прибытия воинственно настроенных сородичей — так пренебрежительно именовали бывших членов фальшивой семьи Ивион и Ами. Доложили о надвигающейся угрозе новые союзники Контера и Наттау — люди из Дэсано, с которыми удалось договориться о сотрудничестве при помощи так вовремя появившегося в северном королевстве посла. Ами гарантировал покровительство соседнего королевства, заручившись поддержкой самого старшего брата. Так же они оба успели отправить некоторую помощи на вторую половину Змеиного материка в виде продуктов питания, строительных материалов и рабочей силы вместе с частью своих войск, что было полезно и им самим. Всё же именно через территориальные воды на востоке Дэсано пролегал морской путь от Витарии в Хортеррию, а значит свои люди в ближайших точках не помешают. Новый свет, как теперь называли себя два объединившихся поколения Инцио, сам предполагал подобный разворот событий и готовился к этому.
Контерианские воины одни из лучших, потому бояться наступления врага не стоит. Конечно, подразумевается, что визит с югов будет исключительно дипломатическим, с добрыми намереньями и предложением общего соглашения на равных и удобных всем условиях. Об этом говорил немногочисленный флот, приближающийся к Большому материку, да и, несмотря на большую редкость войн, Инцио всё же имели некоторые границы и не могли себе позволить решиться на подобные действия без официального объявления. Как никак все они были частью одного целого.
Тем не менее рассчитывать на одни только переговоры не стоит. Ни одна, ни другая сторона столь масштабного конфликта интересов, затрагивающего многие аспекты жизни на всей планете, не станет соглашаться на то, чего желает оппонент. Так что Ивион и Ами всё же распорядились увеличить количество солдат в стенах замка и патрульных по всем улицам каждого города всех трёх опекаемых ими странах. Все кто сейчас только начинал свою службу или обучение и те, кто уже собирался сложить свои полномочия вставали в общий строй. Может быть это немного слишком, по крайней мере сразу войска вводить в Контер точно никто не станет, но быть готовым нужно ко всему. Непростые времена предвещают нынешние обстоятельства.
Саферт со своими союзниками долго ждать не заставляла, они явились на порог Нового Света почти сразу как прибыли на материк. Они так же не были настроены оптимистично на эту встречу, потому горный хребет, отделяющий Хортеррию от Контера преодолевать пришлось не менее чем трём сотням солдат. В некоторой степени это было полезным для оказания давления на противника и демонстрации намерений этой части королевской семьи. Правда вблизи столицы они не показывались, но и скрывать своё нахождение в стране не стали.
Принимать неприятеля в стенах замка не стали, предоставив для переговоров небольшую крепость на юге страны. Месторасположение её было почти на границе Контера и Хортеррии. Было бы слишком безрассудно пускать далеко за её пределы потенциальных военных врагов. Тем более, если брать в расчёт очевидные намёки на недоброжелательность гостей. На встречу явились все представители Нового Света, кроме Рейны. Ивион не хотел рисковать безопасностью супруги и возможным оставлением государства без правителя навсегда. Хотя охраны с ними было так же совсем не мало. К тому же был необходим человек, имеющий достаточно знаний и выдержки для работы с союзниками из более дальних частей планеты.
Маукина так же пытались оставить в замке против его воли. Но мальчик не желал отсиживаться. Он просто не мог такого себе позволить, ведь Тэва только вернулась к нему из того мрака постоянного ощущения угрозы жизни, в который попала по его вине. Да и просто общее ощущение вины за происходящее перед всеми заставило переключится с более наивных мыслей о желании помочь другу на серьёзные цели разобраться во всём как непосредственный участник и, как никак, наследный принц правящей династии. Он понимал, что обязан принять свой статус фигуры имеющей влияние на происходящее и согласится с последствиями своих действий. И начинать нужно уже сейчас.
Казалось переговоры смогу пройти достаточно мирно, когда Аракиэль увидел Тэву, поселившуюся в его сердце через чур основательно. Он был полон надежды и волнения, казалось помыслы его самые светлые, посвящённые одному из лучших чувств на свете. Но встретился он с ответом не вписывающимся в его представление об этих отношениях. Девушка была холодна и встревожена. Её старые чувства, вызванные больше наивностью молодой девушки по отношению к любви, давно угасли, да и, как ей сейчас кажется, не были действительно настоящими. Нынешнее же отношение к бывшему возлюбленному скорее похоже на ничего, она и не знала этого человека по-настоящему. Более того её представление о нём омрачалось недавними новостями о смерти единственного человека, которого она действительно любила. И пусть конкретики в словах Ивиона при их разговоре не было, она уверена, что в смерти Пата есть вина хортеррианского короля. Теперь его подгнившая от самовосхваления, вечной беспечности и готовности только пожинать плоды чужого труда душа видна куда лучше, особенно после открывшейся правды присутствующим об обвинениях Аракиэлем кого-то в смерти Эрим, но не признания.
Настроения всех участников съезда стало более сдержанным и напряжённым. Только Аракиэль после завуалированных обвинений в сокрытии правды и неприкрытой лжи, но по-прежнему имея личную заинтересованность, начал вести себя совсем несдержанно, агрессивно при каждой реплике возлюбленной. Казалось тут уже совсем нет ничего светлого, но искренность в его поведении была кристальной. Прочим не доставляло подобное удовольствия, даже его союзникам. Саферт вовсе решила прервать поток необязательных мыслей и начать переговоры с Маукином напрямую, давая понять Тэве, которую всеми силами хотела убедить в правильности собственных действий и целей, что разговор о ней.
Жрица вновь рассказала обо всём том что мальчик и так уже слышал, причём с разных сторон этих событий. Бросалась терминами в высокопарном тоне, придавая большей значимости своим словам. И конечно же, пытаясь давить на привычные в обществе принципы, напомнила о возможности выведенных ею Инцио иметь потомство только лишь при союзе с человеком, чья ДНК будет схожего строения.
Тут и оживился вновь Аракиэль, некогда узнавший, но скрывший от Фаро родственную связь между девушкой и детьми Дсарбора. Он заявил, как показалось остальным, ни с того ни с сего, что самой судьбой уготована ему совместная дорога жизни с девушкой. На этот раз его было вовсе не остановить в его желании склонить Тэву к себе. Всё начало принимать не лучший оборот. Он буквально вцепился в неё, испытывая нездоровое удовольствие от простого прикосновения к давно потерянной возлюбленной. Не собираясь прекращать, он встретился с противостоянием, переросшим в начало настоящего боя прямо в декорациях мирных переговоров. Прекратить всё пришлось быстро, когда его покрасневшая шея с пульсирующими венами соприкоснулась с холодной сталью трёх клинков: Тэвы, Оре и Маукина. Мужчина, не встретив поддержки в союзниках, показательно покинул помещение, дав всем понять что от своих действий и намерений он не отказывается.
Прийти к чему-то конечно же не получилось даже после и, встревоженные этим, противники негласно решили между собой — войне быть! Дело не только в одержимости Аракиэля. Было ясно — за доброжелательным тоном старухи, пытающейся представить всё в лучшем свете, скрывается желание убедить, но не соответствовать.
— Быть подопытным зверем, заведённым ради размножения и экспериментов человека поглощённого идеей о господстве не только в политике, но и в области более сакральной — не то к чему стремиться моё естество. — Решил закончить речью собрание Маукин. — Быть может в этом есть ваша собственная вина, как человека не видящего ничего дальше собственной лаборатории, ставшей тюрьмой не для вашего тела, но духа. Мой стремиться к большему, к жизни. Ни как к процессу деятельности организма, а как к изучению и развитию сознания и всего что окружает меня. Я не собираюсь быть новым аппаратом по выращиванию ваших воспоминаний о прошлой жизни. Я предпочту жить в новом будущем, которое будет продуктом личных выборов каждого.
Он кинул взгляд на Тэву, встретив в ответ одобрение и поддержку, и даже лёгкую озадаченность от неожиданности услышать нечто подобное. Девушка протянула руку мальчику и, взявшись за неё, покинула помещение вместе с парой солдат. Ивион, Оре и Ами молча сделали тоже самое, лишь у двери добавив о том, что остальным, вместе со своим небольшим войском, лучше покинуть Контер как можно скорее; несогласие с данной рекомендацией будет расцениваться как вторжение, а каждый из находящихся здесь объявлен врагом страны.
***
Фаро и Аракиэль стали использовать оздоровительные источники в качестве военного лагеря. Это показалось неплохой идеей, учитывая близкое расположение гор к границам Контера. Но хортеррианский король не был уверен в правильности такого размещения солдат, однако из-за неопытности и пелены одержимости, накрывшей его разум, он не был способен взять на себя хоть какую-то ответственность за стратегическое размещение отрядов и их действий. Саферт вовсе не знала как ведутся военные баталии и как выстраиваются стратегии, не учёных генетиков это дело. Правда её всё равно уже мало кто слушал, тем более в таких вопросах. Короли только желали погрузиться в битву ради ранее невиданных на их веку ощущений и жажды победы ради власти. Власти над миром, над людьми, над природой, которую смогут подчинить окончательно благодаря работе жрицы. И всё же для них столь необдуманный ход стал роковым.
Ночью восьмого дня почти непрекращающихся сражений группа солдат вражеской стороны смогла проникнуть на территорию скрытого в купальнях лагеря. Практически беззвучно под еле слышимое потрескивание костров и скрипа металлических доспехов они вырезали немалую часть спящих солдат войск южных захватчиков. Однако обнаружить неприятеля всё же удалось и поднялась тревога. Правда смысла особого в этом уже не было. Численность живых в лагере была слишком мала, чтобы противостоять более подготовленным противникам.
Застанные врасплох не смогли сгруппироваться достаточно быстро и сражаться на равных. Среди пустынных гор эхом раздавались звенящие удары мечей и леденящие крики поверженных. Отныне эта часть хребта будет именоваться Алой из-за рубиново-красной каменистой земли, насквозь пропитавшейся кровью более четырёхста воинов с обеих сторон. Выжить же удалось только нескольким людям не обитавшим в этом лагере.
Именно этот момент переломил ход войны и наконец склонил чашу весов на северную сторону. Несмотря на хорошую подготовку и стратегический склад ума Ивиона, расположение Контера и перекрытые недругом границы на материке не давали развернуться войскам. Прибытие союзных из Наттау и Дэсано через промёрзлый океан не было удобным. А суровые условия в самой стране подвергали теплолюбивых солдат испытаниям. Теперь же всё это было нипочём. Северные войска избавили границы от непрошенных гостей и открыли проход на территории южных земель, ближе к стратегическому центру. К месту расположения главных врагов — приверженцев старых взглядов.
Первоначально в планы Нового Света не входило убийство своих старых знакомых, однако видя происходящее, понимая нежелание тех останавливаться на пути к цели, Ами настоял на обязательной расправе с учинившими войну. Ивион сопротивлялся этому как и Тэва, но именно Ами смог привести большую часть вспомогательной силы на их сторону. Он предоставил в распоряжение немало своих людей и смог заключить союз с Дэсано и их представителями, благодаря давней поддержке временного правительства страны во времена исчезновения Мертра. У остальных не было выбора. Без поддержки Ами и его войск всё рухнет. И пусть ему было так же важно прекращение работы Саферт и искоренение её идеологии как и для его брата и внуков, он не был столь же заинтересован в благополучии Контера.
На пустынных просторах, прилегающих к величественной крепости Стелии — штабу главнокомандующих юга, войска севера встретило несчётное число солдат вражеской стороны. Ни метра пустого пространства на подходе к главной цели, сплошная линия янтарно-коричневых доспехов, отсвечивающих на солнце радужными лучами, как будто приветствуя прибывших. Никто из них и не дрогнет. Мир погрузился в вакуум без единого звука ветра или шелеста травы. Всё вокруг будто вымерло, покрывшись тревожной неизвестностью будущего. Дальнейшее было очевидно, но именно этот момент дарил северянам неуверенность исхода.
В первой линейке, ведя за собой остальных, Ивион и Тэва ощущали это как никто. Они стоят во главе происходящего и им нести ответственность перед всем миром за то что будет дальше.
— Мы обязаны прорваться и остановить Фаро и Аракиэля, — словно лезвие пронзил голос девушки потеплевший к полудню воздух. — Их безудержные порывы к уничтожению, которого ранее никто из них, да и из нас тоже, не видел, слишком кровавы. Они не думают о последствиях.
— Не правильным будет и нам идти до самого конца, — тихо произнёс Ивион.
— У нас нет времени сейчас решать их судьбы, хотя они очевидно заслуживают серьёзного наказания, — под неспешный и глухой цокот копыт вороного коня к ним приблизился Ами, — их действия несут хаос. Вспомни скольким людям пришлось потерять любимых мужей, отцов, детей и сестёр. Взяв на себя ответственность развернуть первую в известной нам истории мировую войну, они подписали себе приговор. Подобные вещи не проходят бесследно, ни в рамках истории страны или мира, ни в рамках одной жизни.
— Так или иначе сейчас нам необходимо сосредоточиться на том что стоит на нашем пути, — произнесла Тэва и, подняв облачённую в грузные доспехи руку, отдала приказ первой шеренге двигаться вперёд. Пришпорила своего коня и с боевым кличем сама двинулась навстречу вражескому войску.
Песчаный туман поднятый ордой всадников рассекали мечи и копья встречавшие на своём пути то стальные тела вражеских собратьев, то мягкую плоть их владельцев. Под песнь войны, звучавшую звоном металла, ржаньем перепуганных коней и неистовыми криками раненных, один за другим воины покидали этот мир. Песок под ногами становился вязким от пролитой крови, а численность солдат будто не уменьшалась. «Сколько ещё багряных рек прольёт эта битва... — мелькнуло в голове девушки, когда перед ней прокатился шлем противника с торчащими оттуда длинными светлыми волосами испачканные в родной крови. — Хорошо, что Маукин остался в замке, а не пошёл с нами как собирался. Снова».
Вдруг, в момент замешательства, со спины приблизился неизвестный и только случайность позволила ей отделаться лёгким испугом. Меч противника прошёлся аккурат рядом со швом доспеха на плече. Сбоку пронёсся человек вдвое больше неё, из-под забрала шлема доносилось тяжёлое дыхание, его огорчило произошедшее, но он не намеривался отступать. Громоздкая фигура рванула с нечеловеческой скоростью обратно к своей жертве. Тонкая рука Тэвы, оканчивающаяся широким лезвием старого напарника из чёрной стали, устремилась на противника. Три, два метра, один. Резких взмах и сдвинутые брови над не отрывающими от противника глазами вместе со сжатыми губами омылись кровью верзилы в доспехах. Не отпуская меча, девушка обтёрла лицо правой рукой и бросила пренебрежительный взгляд на волочащееся словно тряпка по полю за конём тело. Она вновь вернулась к происходящему вокруг, обнаружив в себе несогласие её внутреннего со внешним. Она не чувствовала себя собой.
Но времени размышлять о своём месте в жизни и правильности нынешнего положения нет. Тэва крепко сжимает рукоять, так что кисть заныла и бросается в центр роя, отчаянно воя внутри. Куда не глянь — всюду рыцари в серебристо-белых доспехах умирали и убивали своих противников в золоте. Кому-то удар пришёлся прямо в грудь, но не задел сердца, отчего поверженный мог ещё ни одно мгновение ощущать как жизнь покидает его или наблюдать за судьбами своих братьев на поле боя, а может и ухмылку своего палача. Некоторым везло больше — на их долю выпала простая смерть, мгновенная, всего один удар, пришедший точно в голову — вечный покой, без попытки понять что произошло. Наблюдать за любым из вариантов девушке совестно, она считала себя источником нынешних проблем всего человечества. А находиться в такой близости их последствий — больно.
И всё же она неотъемлемая часть этого, хочет она того или нет. Потому и палачом и защитником быть обязана.
С каждым взмахом меча он всё больше омывается чужой кровью и всё больше превращается из атрибута искусного танца фехтовальщика в орудие убийства, которым ранее никогда не бывал. Он изменился, стал чем-то иным как и всё вокруг. Окружающий хаос из бездыханных тел и рвущихся к жизни солдат, пляшущих друг с другом в танце смерти, предвещал изменения, переворот с ног на голову всего. Не только суть определённых вещей теперь меняется, но и сама жизнь, люди. Их отношение ко всему, что когда-то было им знакомо, больше не будет прежним, всё вокруг будет вызывать недоверие, боль переживаний, страх перед неизвестностью. И свербящее чувство неуверенности.
Знать наверняка можно было только одно — людей южной армии стало намного меньше и сами они уже начали это замечать, постепенно покидая поле боя. Теперь горизонт не было видно от вездесущих доспехов из светлого металла. А уходящие солнца, подыгрывали северянам, забирая за собой с земель южных золотистые лучи свои, светом которых окутывало противника. Вместе с закатом пришла и победа.
***
Прорваться вглубь Хортеррии оказалось ещё проще чем удерживать позиции у границ. Отбиваться от противников, местные воины пытались, но проиграли. В тот же, полный крови, день крепость короля была захвачена. Все находившиеся внутри арестованы и помещены под стражу.
Хрупкое эго Аракиэля сломалось из-за крупнейшей в его жизни неудачи. Не только как полководца, но и как человека неспособного получить то, чего желал и в чём нуждался. Это вынудило из тёмных уголков его души вырваться чему-то мерзкому, но так напоминающему его самого, будто теперь он настоящий, но без внешней мишуры, которую все привыкли видеть.
— Ты ведь не знаешь как умер Пат, да? — с усмешкой и нескрываемым удовольствием от уверенности в правоте своих прежних действий не мог спокойно уйти Аракиэль. — Он сам виноват, должен был сказать где ты, но не стал. Он лгал мне! Своему королю, своему другу!
Девушку услышанное во время ареста пронзило словно раскалённым клинком, только покинувшим кузнечную печь. Распалённый безжалостными боями ум её не был готов к подобному. Ещё не вернувшийся в ножны меч точно человек взывал к своей хозяйке, он требовал больше крови. И он бы получил желаемое, если бы не Оре, вовремя остановивший подругу. Он преградил путь, видящей только цель и ничего кроме, Тэве, чуть сам не напоролся на орудие виртуозной фехтовальщицы и с трудом успокоил её. Аракиэля успели увести в этой суматохе по приказу Ивиона. В камеры подвальных этажей, вслед за остальными старыми друзьями.
Решать их судьбы было необходимо как можно скорее. Промедление не скажется хорошо на настроениях людей. Кто-то, кто пока согласен сдаться в подчинение новым королям, может передумать, если дать ему время, а те кто всё ещё ратует за любимых правителей найдёт способ восстать. Не говоря уже о людях, строго следующих своей вере и матери древних учений. Пока её судьба неизвестна, все они находятся в подвешенном состоянии и не знают как им быть в мире, где нет уверенности в том, что будет происходить с ними, если у них нет веры.
Конечно религиозные учения никуда не денутся, так же как и не раскроются их источники и реальность, скрывающаяся за необычной историей. Но исчезнуть обязан основатель, он совсем неудобен победителям. И если, по чистой случайности, смерть настигнет немощную старушку в ближайшее время, будет весьма правдоподобно. Женщина стала невольным соучастником развязывания войны между крупными государствами из-за того, что искренне считала правильными поступки молодого короля Фаро, желающего вернуть давно потерянную дочь. Но он ошибся, обезумел как и его дядя Мертр незадолго до своей кончины, да настолько, что позволил горю многолетней давности затуманить свой разум придуманной живой дочерью. Вполне логично; молодая девушка много времени проводила на его глазах, всё время взаимодействуя с мальчиком, который был ей словно младший брат. Идеальная картина в представлении Фаро. А добродушная старушка лишь решила помочь сыну своего старого друга и поддержала лёгкую иллюзию, не подозревая как далеко она зайдёт. И поплатилась — немощное тело Саферт не выдержало переживаний, которые способна подарить война и она погибла тихо в собственной постели.
Эта история, поведанная миру, была не так уж далека от правды. Она действительно погибла естественной смертью, но в чужой постели холодной комнаты, не предназначенной для долгого проживания в полузаброшенной крепости. В тот день к ней нагрянула Тэва вместе с Ивионом. Девушка хотела больше узнать о работе женщины, о себе. Но разговор не был долгим, просто потому что ничего нового рассказать женщина не могла.
Она подозвала к себе ближе собеседников. Ивион помог ей приподняться в постели и остался держать на руках, пока она умирала.
— Тебе... не понять... — прерывисто и тяжело дыша, говорила полушёпотом старуха, взгляд её был устремлён на мужчину, — как это потерять... всё. Это должно... жить, моё дитя.
Её сухие пальцы скользнули по щеке его. В угасающих глазах женщины сверкнула, будто сверхновая на ночном небе, слезинка, так и не успевшая вырваться наружу. Король сжал тело женщины, вырастившей его, так крепко насколько хватало сил и разразился воплем, пронёсшимся далеко настолько, что о смерти женщины узнали все в крепости.
Тэва сразу же покинула помещение, оставив их вдвоём. Воздух в нём стал тяжелее от пронзившей его горечи утраты, никому не следовало мешать. Из соседней комнаты послышался голос Аракиэля, ехидно кидавшегося неуместными словами в адрес почившей и безутешного. Ему не казалось это событие значимым, а поведение Ивиона он считал наигранным. Подобные реплики вновь пробудили в девушке тот гнев, что одолевал её при последней встрече с хортеррианским королём, нахлынули воспоминания о том что он сказал ей и как пренебрежительно отнёсся к её горю и к такому же горю своего брата.
Она вошла к нему, заперев за собой дверь. Он выглядел словно зверь в клетке, но не прекращающий подпитывать в себе веру в свою непогрешимость, в свою правоту и в то к чему стремился всё это время. Из тёмного угла блеснула его белоснежная улыбка, а лисий взгляд обвивал девушку. Тэва взялась за свой меч, не покидавший её с самого начала первой битвы, ещё на территории Контера. Тогда погибло немало людей, многие от суровости местной погоды. Обнаруженные в заснеженных лесах выглядели зловеще — идеально сохранившиеся, без единых ран, будто живые. Она никогда не забудет этого и причин по которым это произошло. И теперь ей хочется выпустить всё накопившееся внутри за это время: злость, страх, презрение к другим и самой себе, отчаяние, сожаление и скорбь. И у неё есть идеальный кандидат, на ком можно отыграться за всё.
— Ну рассказывай, — ровным тоном начала она, — что ты сделал?
— Ни одно из моих действий не было несправедливым. Всё что он получил было заслуженно. За ложь, непослушание, сокрытие тебя он был подвергнут допросу с пристрастием. Как и положено при измене короне.
Тэва медленно шагала по небольшой комнатке, не отрывая взгляда от говорящего. Она слушала его, не перебивая, хотела знать всё, видеть его лицо при этом. А он всё не унимался и сдерживаться с каждым словом было тяжелее и тяжелее. Она ждала когда он наговорится, когда по собственной глупости наполнит её разум сто и одним поводом сделать то, к чему он не сможет быть готовым.
— ...Пат сам не понимал своего положения, просто, ему всего-то нужно было сказать где ты и вернуть тебя. Тогда всё было бы иначе, как и должно было быть: мы с тобой составили бы прекрасный союз, а он, конечно же, продолжил оставаться рядом как мой советник. И всё было бы хорошо, но он сглупил. Молчание привело к тому, что он не выдержал и просто ушёл. Если бы не его упрямство, понимаешь, он сам виноват...
Она молнией приблизилась и схватила его за лицо. Ярко-голубые глаза зловеще блеснули перед Аракиэлем и послышался голос девушки:
— Понимаю.
Спустя шесть с четвертью часов Тэва покинула камеру Аракиэля, буквально по локоть в крови, растрёпанная и расслабленная. Впервые с тех самых пор как покинула замок в Витарии. За это время Оре и Ивион неоднократно пытались проникнуть внутрь и остановить расправу над пленным, но им не позволил Ами, призвав охрану из числа своих людей.
Внутри искалеченное тело свисало по стене, привязанное руками к светильникам, и истекало кровью. Нельзя было найти живого места на нём, каждый сантиметр некогда самого желанного из Инцио был обезображен. Особенно лицо — живого места на нём не было. Нос опух, губы разбиты, глаза заплыли от многочисленных ударов, а челюсть почти не двигалась при попытке произнести хоть звук, только дыхание ещё можно было различить.
Тэва оставила в живых свою жертву, но не позволила прекращать его мучений. Он отныне принадлежит ей, как и мечтал. Хотя для всего мира король Аракиэль так же был объявлен погибшим, во время битвы при Стелии.
***
В захваченной крепости Новый Свет заседал уже почти неделю. Главы не могли прийти к общему мнению и вынести окончательный вердикт касательно последнего пленного. Потому они решили отложить этот вопрос, а сейчас разобраться с положением прочих дел.
После непродолжительной войны и предшествующих ей событий в политической сфере мира, экономике и остальных аспектах взаимодействия стран между собой, людей и власти образовались дыры. У них есть серьёзные последствия. И с этим нужно было что-то делать. Между Ивионом и Ами было решено оставаться сейчас в Хортеррии из-за более удобного расположения в центре материка. К тому же это поможет воздействовать на местных правильным образом. Видя перед собой лица новых правителей этих земель, люди начнут привыкать к ним и понимать серьёзность их намерений. Благо особого недовольства среди жителей страны замечено не было. По крайней мере сейчас всем им неинтересны политические игры королей и нюансы происходящего. Многим куда важнее быть уверенными в прекращении кровопролитий и забав полубогов. Люди просто желали спокойной жизни как и прежде. По крайней мере в общей массе своей. А с мелкими очагами вспыхивающих недовольств бороться совсем несложно.
С Дэсано в этом случае повезло куда меньше, люди там бесноваться начали задолго до начала разбирательств между Инцио. Однако острый ум и дальновидность Ами смогла частично решить этот вопрос. С его подачи теперь в самом крупном королевстве Змеиного материка действует постоянное руководство — парламент в составе, пока только, шести человек. В их число входят люди некогда стоявшие во главе государства на посту временного правительства, все они были учреждены на свои места Ами и Фаро ещё задолго да всего этого. Но последний практически ничего не знал об этих людях и доверил распределение обязанностей между ними более опытному дяде.
Контер оставался под присмотром Рейны, в Наттау тоже всё шло достаточно хорошо и спокойно, так как правитель до своего долгого отъезда позаботился обо всём. А вот из Витарии практически ничего слышно не было. И это нормально, страна густо не заселена, большинство жителей люди духовные и примыкающие к вере, поэтому они не углубляются в вопросы касающиеся политики. Но Ивион и Ами всеми силами постараются больше не допустить масштабных распрей. Не после того что повидали сами. Однако обещаний о мире будет недостаточно таким людям, им необходим новый пастырь, да и в целом с учением и работой Саферт было необходимо что-то решать.
По этому поводу участники Нового Света и решили провести очередное собрание.
— Сейчас Витария и Колыбель остались без присмотра и управления, а некоторые лишились маяка в своей вере, — взволнованно начал Ивион. — И мы должны придумать что-то с освободившимся местом короля.
— Нам с тобой есть чем заняться и здесь. Под моим присмотром сейчас весь Змеиный материк, а тебе предстоит править Контером и Хортеррией... — ответил Ами.
— Да, потому я и подумал об учреждении в Витарии такого же типа правительства, что и в Дэсано теперь. Набрать людей, которым можно доверять, дать народу возможность избирать им смену по истечению определённого срока. Я знаю ты планируешь расширять количество людей до двенадцати, но там возможно столько и не понадобиться.
— Как представитель народа, — вдруг подал голос Оре, сделав на последнем слове особый акцент, — я хотел бы напомнить вам о поклонении большинства вашему роду. Пусть давнее моё взаимодействие с королём Ивионом и известная мне правда не позволяют мне быть полностью объективными, всё же из всех присутствующих я ближе всех к обычным работягам и солдатам. И я понимаю, что остальные всё ещё будут благосклонны именно к представителям Инцио. Это в Дэсано люди успели пожить с иной политической системой. И вообще, у вас есть целый прямой наследник бывшего короля Витарии.
Он бросил взгляд в сторону Тэвы, включившейся в разговор по-настоящему только услышав это. Она не дала другу закончить свою мысль и выкрикнула:
— Маукин! Он единственный сын Фаро и обязан сесть на престол после своего отца.
— Плохое решение — поставить королём молодого мальчишку, да ещё и отпрыска человека начавшего и проигравшего войну, — возразил Оре.
— И это не то чего он заслуживает. — негромко сказала девушка, перебирая в голове почему она начала то что начала — чтобы уберечь мальчика от того что его ждёт в той жизни, которой хочет подтолкнуть сейчас. — Ему не стоит возвращаться в Витарию вовсе. Он не просто так покинул её. Пусть держится подальше от машин прошлого. Однако Оре прав. В Дэсано люди куда охотнее приняли изменения в аппарате власти, потому что уже давно жили без короля. У них уже были такие же обычные люди в правлении. Жители Витарии люди более набожные, вряд ли они примут в качестве главы государства или церкви кого-то кто не имеет никакого отношения к высшим силам.
— Если ты хочешь стать королевой, я не буду возражать, — подался вперёд Ами, впившись взглядом в Тэву, — но, вопреки твоей неприязни, я не желаю уничтожать работу Саферт.
Все обернулись на него, а девушка и вовсе вскочила со своего места, не веря ушам. Каждого сказанное повергло в шок. Всё что сделано людьми находящимися здесь было ради прекращения работы этой женщины, ради уничтожения той идеологии что она в себе несла, ради изменений.
— Я говорю о технологиях и исследованиях, которые сейчас таит в себе Колыбель, — не шелохнувшись продолжал Ами. — Представьте какие открытия нас жду впереди, сколько мы сможем сделать для людей благодаря им! Нужно быть полным идиотом, чтобы отвергнуть такие знания.
— Мы не станем уподобляться человеку, возомнившему себя богом. — возражала девушка. — Ха-ха, она ведь буквально была той кто породила вас, а вы дети божьи вроде как. Какое себялюбие... Хочется пойти по её стопам? Тоже стать богом?
— Тэва! — вырвалось из уст Ивиона. — Прекрати. Я понимаю как нелегко тебе сейчас приходится, но постарайся мыслить трезво. Нам тут не до смеха. И уж точно не до оскорблений. А ты Ами, когда ты уже научишься выражаться чётче... Если говорить о необходимости изучения той технологии, которой владела Саферт и применении её сил для улучшения жизни людей, то в этом действительно есть смысл. Наверняка её исследования помогут нам лечить болезни. Как минимум то, что ей удавалось жить столько лет и не испытывать серьёзного дискомфорта из-за этого показывает высокий уровень медицины её... наших предков. Куда выше чем мы сейчас можем себе позволить.
— Мне жаль, что тебе пришлось столько пережить и узнать не самые приятные вещи о самой себе и всех нас, но мы в одной лодке. И всем нам непросто с этим свыкнуться. Я так вообще оказался неудачным экспериментом нашей матери, — Ами сделал особый акцент на этом слове. — Тебе ещё повезло.
— Очень смешно, — фыркнула девушка.
— Может быть. Это не важно. Значимость того что делала Саферт действительно высока и разрушать наш путь в будущее, вымощенный её трудом, — глупость в чистом виде.
— Тогда я отправлюсь в Витарию. Я согласна быть объявлена наследницей. Но я хочу быть полностью погружена в процесс изучения того что твориться под Священным Лесом. И быть в курсе всего что будет там происходить впоследствии.
— Договорились, — с улыбкой на лице произнёс приверженец технологий, протягивая руку будущей королеве. На мгновение его взгляд скользнул к Ивиону, негодовавшему от столь непритязательно быстрого соглашения, да ещё и без его голоса. Против он не был, но из виду более выпускать этот "союз" не будет.
***
Новыми правителями королевств было сделано несколько официальных заявлений перед народом каждой страны. Среди прочего людям была представлена давно потерянная старшая наследница Витарианского престола. Истинность этого заявления была подтверждена Фаро, об аресте и помещении в тюрьму которого (за преступления против человечества) так же было объявлено перед всем миром. Теперь девушка займёт трон как и положено. Но перед тем как вновь вернуться на истинную родину, ей предстояло решить некоторые вопросы.
К небольшому поместью, что когда-то принадлежало Пату, а теперь является собственностью его единственной наследницы, подъехал большой экипаж с Маукином и несколькими солдатами. Он впервые приехал в Хортеррию из заснеженного Контера, который не покидал с самого прибытия туда. Выйдя из кареты он ощутил на коже прикосновение солнечный лучей. Небо было чистым и всё вокруг истончало ароматы летних цветов, только-только распустившихся. На пороге дома мальчик увидел Тэву. Она казалось ещё выше, чем в их последнюю встречу. Лицо её было таким же приветливым, но серьёзным. Лёгкое сиреневое платье с длинными серёжками среди неаккуратных локонов представляли её в ином свете, чем было привычно. Маукин подошёл к девушке и взял её за левую руку, прислонив к своему лбу.
— Ты такой галантный, — улыбнулась она.
— Было бы некрасиво приветствовать королевскую особу иначе.
— Я рада тебя видеть, — с необъяснимой грустью девушка опустилась на уровень глаз мальчика и обняла его.
— Я тоже.
Из здания вышел свежевыбритый и подстриженный Оре в белоснежной рубашке и сером сюртуке. Он показался через чур представительным, но так уж положено важным лицам государства.
— О, поглядите-ка кто приехал, — начал слегка вприпрыжку спускаться по лестнице мужчина. — Я уже думал, что произвёл на него плохое впечатление и он больше не хочет меня видеть. А-а, так ты не ко мне.
Тэва наконец отпустила мальчика, улыбнувшись шутке Оре, которая ей не очень понравилась. Но она так по этому соскучилась, ведь совсем не до них было в последнее время. Маукин поддержал неловкую паузу такой же улыбкой и все вместе они отправились обедать.
Несколько дней, проведённых втроём, были заполнены охотой, прогулками, играми, занятиями фехтованием и чтением любимых с детства девушкой книг. Всё казалось идеальным, тёплым и уютным, и только ради полюбившегося Тэве мальчишки, с которым ей предстояло попрощаться на долгое время.
Всю свою доброжелательность и грусть от предстоящей разлуки Маукин вложил в прощальные слова Тэве, когда на берегу моря провожал её перед посадкой на "Видение". Обещание девушки встретиться вновь, когда всё придёт в относительную норму, приободрили принца, но не были достаточными. Теперь ему предстоит непростой путь в более серьёзную жизнь в почти полном одиночестве. Отныне она будет представлять из себя попытки разобраться не только в окружающем его мире, но и во внутреннем понимании всего.
— Я верю в тебя, — посмотрела прямо в глаза недавно обретённому брату девушка, обхватив его лицо обеими руками. — Я бесконечно в тебя верю.
Она обняла его, не дав больше вымолвить ни слова, ведь понимала, что не выдержит звучания его голоса ещё хотя бы раз. Он чувствовал тоже самое, потому отпустил сестру, не позволив вновь их взглядам пересечься. Лишь потом взглянул на "Видение", медленно растворяющееся на горизонте.