Глава девятая
Новый день, новые дела. Слизеринка шла на урок профессора Люпина в гордом одиночестве. У неё, конечно, были подруги, но не очень-то и близкие. Да ей и не нужны были близкие подруги.
Так как на некоторых уроках она не училась и не слушала учителей вообще, ей надо было учиться самой. Что нравилось ей больше.
Да и уроки профессора Люпина были интересными, но не настолько.
— Заинтригованы? — спросил он.
Все ученики стояли напротив шкафа, с интересом ожидая увидеть что там внутри.
«Боггарт» — догадалась слизеринка. Она усмехнулась, ожидая увидеть сейчас большое шоу.
— …Боггарты превращаются в то, чего люди боятся больше всего, поэтому они такие страшные…
Первый его выход обрадовал волшебницу. Профессор Снейп. Интересно.
Но что последовало за заклинанием заставило Энни недовольно нахмуриться, а остальных залиться смехом. Она посмотрела на Теодора, который тоже смеялся над этим, а заметив её взгляд, он залился ещё больше.
Волшебница закатила глаза. Теперь она никогда не забудет это зрелище. Её отец в одежде бабушки Невилла…
«Полная чушь».
Профессор попросил всех встать в линию, чтобы каждый по очереди попробовал это заклинание. Но слизеринка осталась стоять возле стенки, не двигаясь с места.
— Анаис? — спросил Люпин. — Ты не хочешь попробовать?
— Я ничего не боюсь, — заявила она, с вызовом глядя на него.
Профессор по-доброму усмехнулся.
— А может, проверим? Если это так, мне бы хотелось увидеть истинное обличие боггарта.
Очередь волшебницы усмехаться. Она вытащила палочку и встала спереди Рона, напротив «своего отца», приняв вызов. Все затихли.
Боггарт долго «думал» и в итоге превратился в саму Анаис в пыльной школьной форме. Она нахмурилась. Боггарт в виде слизеринки поднял руку и коснулся затылка, потом показал её, демонстрируя кровь на ней. Всем в этом кабинете стало не по себе, не говоря уже о ней самой. Слишком реалистично и пугающе даже для профессора.
Энни уставилась на саму себя с тихим ужасом в глазах, вспоминая ту боль, страдания и её саму между смертью и жизнью.
Все непонимающе смотрели на двух слизеринок, когда как лишь Золотая троица и профессор Люпин поняли, что это значит.
— Ридикулус, — произнесла она, направляя палочку на боггарта.
Тот превратился в ребёнка в нелепом костюме гнома, взлетающим наверх из-за шариков, бесполезно болтая ногами в воздухе. Анаис резко развернулась и ушла из кабинета.
Мысли путались. Ей было по-настоящему страшно.
— Не хватало ещё панической атаки. Успокойся, Анаис, — зло выдохнула и сказала она самой себе.
Вдохнув и выдохнув несколько раз, волшебница успокоилась и села на лавочку.
«Подумать только» — пронеслось у неё. Такого она точно не ожидала.
— Эй, — осторожно позвал её кто-то.
Слизеринка повернулась и нахмурилась — этим кто-то был Малфой.
— Чего тебе? — получилось немного грубо.
Он не знал, что делать, поэтому сел рядом.
— Я просто хочу поговорить, Анаис.
Драко выглядел серьёзным. Его губы не кривились, как обычно. Он, вероятно, даже сожалел. Она не ответила.
— Я даже не знаю, что с тобой произошло, — начал затем. — Дамблдор сказал, что это был несчастный случай, но ходило много догадок и слухов.
Драко замолчал. Волшебница непонимающе нахмурилась, наконец заглянув в его глаза. А они говорили о многом. Он волновался за неё.
— Например? — спросила она, продолжая смотреть на него.
— Некоторые говорили, что ты боролась с Поттером… другие строили догадки о том, какой это мог несчастный случай.
Она немного горько усмехнулась, сразу же отвернувшись обратно. Смотреть в пол было куда интереснее.
— Я… я не могу, — она встала. — Не сейчас.
Волшебница не выдержала и ушла в подземелья к отцу, оставив Малфоя одного. Она не хотела говорить об этом, но хотела узнать у отца, что было в конце первого курса, потому что он явно рассказал ей не всё.
«У него же сейчас урок…» — подумала она.
Но урок скоро закончится, так что волшебница сможет спросить у отца всё, что хочет. Наверное.
— Пап? — осторожно позвала она его, заходя в кабинет зельеварения.
— Я немного занят, Анаис. Это не может подождать? — не отрываясь от бумаг, спросил Северус.
— Что сказал Дамблдор, тогда, в конце года? — сразу спросила та, не обратив внимания на его слова.
Снейп молчал, но писать перестал.
— Он сказал, что будет лучше, если никто не узнает. Это могло, или даже до сих пор может испугать людей, — осторожно сказал затем, подняв на неё взгляд.
— То, что кто-то пострадал из-за Волан-де-Морта? — неуверенно нахмурилась та.
— Да.
— И об этом никто не знает, кроме Поттера и некоторых профессоров… — проговорила она себе под нос. — А как он объяснил моё отсутствие?
— После нескольких дней он объявил о несчастном случае, но ничего более.
Волшебница нахмурилась ещё раз, когда до неё дошло:
— То есть… никто даже понятия не имел, где я была весь второй курс? И даже если кто-то хотел… написать мне, он не мог, потому что… почему? — в конце у неё в глазах вдруг заблестели слёзы.
— Ничего никому не мешало, Анаис, — виновато ответил Снейп, хоть это была не его вина.
Он встал со стула и подошёл к дочке, раскрывая руки для объятий. Она обняла отца. Её настроение было окончательно испорчено.
Что же её так расстроило? А то, что даже если Драко не знал, что с ней, он мог написать ей в любое время, но он не писал. Она находилась в полном одиночестве практически весь день, каждую неделю и каждый месяц, а никто и не хотел написать ей.
Но волшебница ведь знала, к чему приведёт этот разговор. Так почему же она расстраивалась?
Она сама не знала, почему. В её голове не укладывалось, что о ней никто не вспоминал, но одновременно с этим, она считала, что ей никто не нужен.
Выходит, что она сама не может принять тот факт, что её расстраивает именно то, что Драко ей ничего так и не написал.
Или нет?
Пойди пойми тринадцатилетних.
Но подумав, что расстраиваться по этому поводу очень глупо, она решила не возвращаться к этому вопросу. Она сильная. Ей никто не нужен. Но рассказать Малфою она хочет.
— Где Малфой? — спросила слизеринка у другой слизеринки некогда подруги.
— Он в Большом… — ей не дали договорить:
— Спасибо, — безразличное.
Ужин ещё не скоро, так что можно и позаниматься. Волшебница взяла несколько книг и тетрадок. У неё было нехорошее предчувствие, но она отогнала плохие мысли. Что может произойти такого, что будет ещё хуже того, что она пережила в двенадцать?
— Поговорим? — сразу спросила она у Драко.
Он кивнул, явно пребывая не в отличном настроении. Анаис взглянула на Крэбба и Гойла, те сразу ретировались.
— Я хотел тебе написать, — сразу выпалил он.
Та немного зависла.
— Это уже неважно, — холодно ответила затем.
«Врёт ли?» — пронеслось у неё в голове.
— В общем… я думаю, тебе было бы интересно узнать, что случилось, — неуверенно произнесла слизеринка молчаливую минуту спустя.
«Что не так? О, Мерлин…»
Малфой почувствовал её неуверенность и, не веря, улыбнулся:
— Ты чего?
Энни раздражённо вздохнула.
— Зря я это всё, — тут же уверенно сказала она. — Не стоило.
Волшебница резко встала и, натянув маску безразличия, хотела уже уйти, но Драко схватил её за руку.
— Стой, нет, не уходи, — тихо попросил он.
Удивленная, она улыбнулась краешком рта, одновременно опустив немного брови.
— Расскажи, — неуверенно потребовал он.
Волшебница заглянула ему в глаза и увидела там тот теплый дружеский взгляд, которым он смотрел на неё на первом курсе и вообще всегда, когда они были вдвоём. Она полагала, что он смотрит так только на неё.
Волшебница начала медленно рассказывать. Они разговаривали тихо, чтобы никто не услышал.
Она рассказывала о том, как пошла на тот несчастный третий этаж и что она всё-таки там делала. Ничего не упустив, слизеринка закончила рассказ, остановившись на том, когда она переехала обратно домой.
Потом они замолчали. Он пытался переварить тот факт, что она помогла гриффиндорцам, но в голове это всё не укладывалось.
— Никому не рассказывай. Поклянись мне, — спохватилась волшебница, снова заглянув в его глаза.
Ни разу не думав, слизеринец поклялся.
— Встретимся за ужином, — благодарно кивнув, сказала она.
И ушла. И на душе так стало легко. Это первый человек, которому она рассказала всё.
«Надеюсь, не пожалею» — улыбнулась она этой мысли.
К счастью, или нет, они оба не замечают, как меняются, когда находятся наедине с друг другом. Нет никаких презрительных, холодных взглядов. Лишь шутки, задорный смех (не считая этого разговора). Всё-таки хорошо, что между ними всё стало как прежде.
«Жаль, я не увидела к чему приведет его ревность к Теодору. Хотя, он этого не стоит» — подумала она, уже заходя в спальню девочек.
И только сейчас она поняла, что даже не позанималась.
***
Анаис сидела с Драко за партой, споря о чем-то. Сейчас урок Защиты от Темных сил и что-то профессор Люпин опаздывал. Но, по-видимому, он и не должен был появиться. В класс ворвался профессор Снейп.
— Что-то случилось, — пробормотала слизеринка себе под нос.
— Страница триста девяносто четыре, — отчеканил он.
Ученики начали переглядываться между собой, но послушно листали учебники. «Оборотни» — гласила тема урока. Волшебница нахмурилась и взглянула на отца, догадываясь, что могло произойти. Встретившись взглядами, она поняла, что её догадки верны. Профессор Люпин — оборотень. Может, для кого-то другого это было не очень-то очевидно, но зная отца, Анаис было легко догадаться.
Она задумалась, а ведь эту тему она не хотела изучать от слова вообще. Объяснения не было никакого, но теперь придётся. Всё может быть, тем более домашнее задание — написать два свитка по этой теме.
Продолжение следует...