Пролог
Дождь...
Раскат...
Не так больно хлещет по щекам, смывая соль, совсем не так, как хлестали его ладони,
словно вбивая через кожу поразительное ощущение свободы и полета сквозь рамки,
установленные проклятым обществом. Не больно совсем... Но так мерзко, смывая, стирая,
выбивая вместе с слезами словно часть меня...
Горло снова печет. Попустило. И снова... Виски. Верный друг «Джек Дэниэлс». Пожар
в груди. Просто агония... Какого черта.
Ноги разъезжаются в этой жуткой грязи даже на асфальте. Совсем темно. Тот мудак на
джипе оставил меня в покое. Вперед. Я не хочу быть близко. Это игры сильных мужиков, я
чужая на их празднике крови. Царица Спарты лишь предлог... Кажется, так нас учили в
школе. Елена Троянская, ты нафиг не была нужна никому из них. Не будь тебя, они бы иным
путем утолили свой голод развлечения и власти. Бессонница, Гомер, тугие паруса...
Разменная монетка, б...ь.
Рубашка липнет к телу. Она больше не пахнет ИМ. Проклятый дождь. Ты оставишь мне
хоть какую-то память о нем? Да, я знаю! Мне хватит и этой хрени на шее, и колечка, которое
еще хранит тепло его пальцев... Ты все решил за меня, дождь. А ведь я раньше тебя любила.
Больше нет... Дождь, я тебя ненавижу. Даже если ты плачешь о нем, даже если от жалости
ко мне. Ты не в то время, не в том месте. Тоже жертва игр разума и ассоциативности
мышления. И мне тебя не жаль.
Знаешь, почему ты перестал быть сильным с появлением более матерого хищника? И я
не знаю. Вожак в стае будет только один. Если не можешь драться, мне тебя жаль искренне,
в отличие от дождя. Должен. Должен был... Иначе зря!
Ты же сломал меня не хлыстом. Не страхом. Не властью. А тем, что дал мне веру. Тем,
что показал мне сильного себя — а потом отнял... А я... Я не умею быть сильной. И никогда
не умела. И ты убил меня тем, что не встал на мою защиту...
Помнишь, как я терпела боль ради того, чтобы чувствовать твою власть... Видеть эту
силу в твоих глазах и знать, что теперь я по-настоящему свободна, ты станешь стеной для
меня от всех невзгод этого мира. Никогда ты не положишь на мои плечи проблему выбора,
но всегда поддержишь меня на правильном пути. Что в итоге?! Что взамен?! Не получилось
ни фига? Жизнь не испугалась твоего кнута, флоггера, и какой еще там хрени? Не
произнесла стоп — слова? Ах да... Вообще послала тебя...
Твое кунг-фу не работает, ни грамма... Лучше б ты меня засек еще в первый раз, чем
отнял ВЕРУ. Потому что сука-жизнь вообще вне правил....
Гребаный дождь. Вкус виски отравлен этой пресной водой. Она везде. В моих волосах,
на моем лице, на губах... Кеды насквозь. Рубашка тоже. Заболею? Ага. Сейчас... Не имеет
уже значения. Ты больше за меня не в ответе, а сама я не хочу. Больше не умею.
Обернуться... Темнота. Дождь. Что ты искала там, во тьме, Юлька? Его присутствие?
Ты знаешь.... Именно это... Пусть даже сейчас тебя, за ошейник, и лицом в грязь в прямом
смысле слова. Остатки виски в заплаканные глаза, будет жечь. И, не дав опомниться, по
щекам с оттяжкой. И пусть сразу накроет это чувство безысходности и злости на себя —
дура, какого хрена ты прогулочным шагом, как по Бродвею, по дороге, а не по окружающим
буеракам, бежать надо было от этого Люцифера, бежать, не жалея ног! Попила виски?
Прогулялась? Приготовься спать только на живое долгий месяц... И терпеть боль. И рыдать
до срыва связок. И ненавидеть его снова... И вместе с ним себя, могла ведь сбежать... Но
ведь ждешь именно этого. Хотя знаешь, что может быть и другой вариант.... Крепкие
объятия..."ну что ты, глупенькая... Куда в дождь раздетая... Заболеешь же... Не надо пить.
Выкинь эту гадость в придорожные кусты. Обхвати мою шею... Дрожишь ведь вся... Сейчас
я тебя согрею и уложу. И молоко с медом выпьешь сама. Что значит — не хочу? Я знаю, но
это лекарство! Оно не бывает приятным. Мерзость? Знаю, плавали! Надо. Ты плеть
выдержала, неужели перед молочком спасуешь? Тише, я с тобой... Я просто рядом..."
Не нужен тебе этот ванильный вариант сейчас. Это будет на утро... Угар пройдет... И
тогда эта нежность станет твоим высокогорным кислородом. И руки сами будут сжимать
объятия до боли, и ненависть уйдет....Будет лишь ощущение правильности выбора. Конечно,
заболеешь завтра... Как без этого, под таким дождем. И что? Ты же в надежных руках. С ним
и пневмония — сабспейс...
Больше этого не будет. Ты думаешь, Вадик оставит его живым?...
Новый глоток обжигает горло. Ты прямо-таки видишь, как сгорают в его едком пламени
микрокапилляры. К черту! Не знать бы вас никого! Спала бы себе с Улитками, байкерами и
преподами и горя б не знала!!! Кто вообще дал вам обоим право что-то решать за меня?
Каждому со своей колокольни?! Ненавижу! Обоих!
Дождь все сильнее... Где-то попрятались гориллас Вадима, поняли, что я в их калымагу
ни за какие блага не сяду. Снова глоток. Выжечь этим расплавленным жидким металлом все
внутри, чтобы не было бешеного желания вернуться, и если не спасти ЕГО, то хотя бы
рассмеяться в лицо оставшемуся от сознания того, что больше принадлежать ему я не буду! Я
вернусь в свой прежний мир. Без Господ, рабов и их вечного стремления управлять другими.
В мир серых Улиток и восторженных мальчиков, которым до одного только ЕГО взгляда как
до звезды. Ну и не надо! Мне проще вариться в котле всеобщего обожания, чем ползать на
коленях и трястись от страха. Садист и киллер, мать вашу за ногу! Да залезьте вы оба в свои
могилы!!!
Очередной глоток вискаря уже не ощутило мое воспаленное горло. Ночь резко
озарилась ярким ксеноновым светом. Какого хрена, я без макияжа! Какого хрена, оставьте
меня все в покое!!!! Никуда я не собираюсь ехать, я не просила ТАК меня спасать! Свет
приближался, ослепляя все сильнее, и я, недолго думая, швырнула в его источник недопитую
бутылку. "Как красиво", — восторженно открыла рот, когда капли виски янтарным
кружевом вместе со стеклом разлетелись в стороны. Давно я не видела ничего красивее.
Даже скрип тормозов и веерная раздача дорожной грязи показались мне фрагментом
мюзикла. Машина крутанулась на скользкой дороге и замерла. Почему-то именно эта
изящная парковка окончательно развеселила мой опьяневший мозг. Я присела на корточки
аккурат напротив этих бесстыжих ксеноновых фар, глупо хихикая. Даже когда из машины
выкатился мужской силуэт, который решительно направился в мою сторону, я не смогла
прекратить смех. Смеялась, даже когда он приблизился почти вплотную.
Смех так и оборвался на моих губах, когда наши взгляды встретились... На какое-то
мгновение. Это тренд у них, что ли? У обоих? Захихикала снова я скорее показательно,
стараясь не поддаваться панике, которая пробила брешь в алкогольном опьянении, и не
замечать ледяной дрожи, прокатившейся по спине от этого взгляда. Зеркально похожего
взгляда. Да и самого его обладателя я уже где-то видела!
— Что случилось?! Ты в порядке? — прикосновение рук к плечам обожгло огнем. Все
пары виски словно выветрились в момент, и я с воплем скинула руки со своих плеч,
повинуясь безотчетному инстинкту — бежать от чего-то более ужасного. Ноги заплелись, и
я едва не рухнула в грязь, но мужчина меня не отпустил. Бесцеремонно встряхнул, и его рука
взметнулась к шее. В глаза я ему больше не смотрела.
— Ты Юля! Что случилось?
Его рука на шее... Там ошейник! А рубашка вплотную облепила мое голое тело... Я
даже не поняла, что он зовет меня по имени. Когда его пальцы переместились к
подбородку, — я знаю этот жест, я не хочу, он принадлежит другому! — мир взорвался.
Просто и вмиг.
Меня ослепила молния, и я наконец-то увидела его лицо.
Краем мозга отметила, что он изрядно старше Дмитрия. Я определенно его уже где-то
видела! Молния, и лишь через секунду грохот... Как раз в той стороне, где...
Рука разжалась на кольце моего ошейника, и мы синхронно повернули голову. Ядерный
взрыв. Вот на что был похож клуб пламени, взметнувшийся над деревьями. Приступ
истерического смеха накрыл меня с головой. Я бесшабашно рассмеялась прямо в это умное
аристократическое лицо.
— А ничего! Фей-ер-верк!!
.....
Только эта боль меня отрезвила. Боль от пролитого на руки кипятка. Я отшвырнула
чашку в сторону, едва не попав в кого-то из беснующихся МЧС-ников. Вокруг серая мгла
рассвета. Шумно. Что случилось? Чего они суетятся? Теплый плед едва не свалился с моих
плеч, я хаотично придержала его на груди. Гул возбужденных голосов не исчез.
— Оперуполномоченный Сергеев, придется ответить на несколько вопросов.
Только тебя мне сейчас не хватало. Я недоверчиво посмотрела на этого стража закона,
надеясь, что он оценит мою апатию и отвалит. А нет. Протокол и ручка наготове.
Спас Аристократ. Непонятно, почему я его так охарактеризовала, просто это
определение подходило как нельзя лучше. Каким-то образом ему удалось отвести мента в
сторону, под косые брызги затяжного дождя. Пока они о чем-то оживленно говорили, я
машинально погладила шею. Пусто. А было ли на ней что-то? Не помню, хоть убей...
Неизвестно, сколько прошло времени. Я очнулась от того, что кто-то теребил меня за
плечо. Подняла голову, но властный и подавляющий взгляд на этот раз меня даже не смутил.
Наверное, потому, что он больше не был таким...Что-то ушло насовсем, и я мимолетно
отметила морщинки мудрости в уголках этих зелено-карих глаз. Интуитивно ощутила
напряжение и что-то еще, похожее на боль. Но анализировать что-либо после алкоголя и
какой-то капельницы, по ходу с успокоительным, сил просто не было.
— Это невозможно, ошибки нет, Юля.
О чем это он? Откуда знает, как меня зовут? И почему его руки сжимают мои запястья?
Кто разрешил меня трогать? На мне нет больше ошейника, не надо самоуправства!
Голос, твердый, решительный, с трудом достигал моего сознания. Ошибки нет? Да все,
что произошло, сплошная ошибка....
— Юля... Он мертв. Понимаешь? Димы больше нет.
— Хорошо, — устало согласилась я, вырывая руки. Нет, так нет. Это можно было
просто сказать. Вот не надо только меня трогать и, пользуясь уязвимым положением,
вторгаться такой близостью в личное пространство...
Если вам нравятся мои переводы и книги, можете меня угостить бокальчиком чая ;) 2202 2012 2856 2167 (сбер)