Глава 13. Неприятности
Дом Меттью, в котором мы находились сейчас, очень отличался от особняка Мэфолд. Здесь отсутствует большое количество домашнего персонала, всегда тихо и от этого даже грустно. Я с улыбкой вспоминала, как болтала с садовником – мужчиной шестидесяти лет, который постоянно рассказывал мне разные истории из своей жизни. До сих пор не знаю, все ли они были правдивы, но интересны однозначно. Не забуду и прекрасных женщин–горничных, которые при надобности присматривали за Оливией, если то было необходимо, а в другое время так забавно ругались или спорили о всяких мелочах. Это меня успокаивало и напоминало дом. Мой дом детства. Много людей, шум, семейная атмосфера. Я не могу сказать, что мне было плохо в доме Меттью. Я опасалась чего–то, скорее не самого мужчину, а доверия к нему, может я переживала на счет Мирель, которая казалась слишком зашуганной, хоть к ней никто и не прикасался. Меттью даже специально старался не попадаться ей на глаза и по минимуму общаться, охрана и вовсе не смотрела в ее сторону, домработницы, что приходили каждый день утром и вечером, казались мне немыми, потому что всегда занимались своими обязанностями молча. Кто–то назовет это пленом, кто–то обычным долгосрочным визитом к старым знакомым, а я... А я и вовсе не понимала, как мне относится ко всему вокруг. Насколько я здесь, попаду ли обратно в Лос Анджелес, хочу ли уезжать? Я не могла найти пути к ответам на эти вопросы.
– Здравствуй, деточка, – я захожу на кухню, почти уверенная, что в шесть утра на ней никого нет, но ошибаюсь. Мое тело чуть содрогается от знакомого голоса и силуэта в помещении, а понимание, кто передо мной, успокаивает и удивляет в одно время.
– Фина...?
Я вижу женщину, от которой веет тем же домашним и теплым ароматом, что ни капли не изменился за прошедшие два года. Некоторые люди действительно не меняются. Иногда это хорошо, а иногда – нет. Но в данном случае этой стабильности я была рада. Та же нежная улыбка и морщины на лице, тот же тихий голос и некуда не исчезнувшая искренность во взгляде этого человека. Я замираю, мысленно попадая в прошлое. Вспоминается первый день, когда мы познакомились – ее слова и наставления, советы и предостережения. Так, будто все произошло буквально вчера. Это родное чувство. Приятное чувство.
– Я очень рада, что ты здесь, Камилла, – женщина подходит чуть ближе ко и проводит мягкими подушечками пальцев по моему плечу, нежно улыбаясь. Прикосновение посылает тепло прямо к сердцу. – Безумно хотела тебя увидеть.
– Я... Я тоже очень рада, – мне удается слегка улыбнуться, отойдя от шока.
– Ты рано проснулась, – замечает она, окидывая меня теплым и внимательным взглядом, будто проверяет, что со мной все в порядке.
– Я всегда рано просыпаюсь, – просто отвечаю я, слегка расслабившись от столь неумело скрытой, но все же заботы.
– Мне сказали, что здесь с тобой две девочки... – начинает женщина, но я сразу же разъясняю, не видя смысла чего–то скрывать:
– Верно. Малышка – Оливия, ей годик, и девушка – Мирель, ей шестнадцать.
Я не вдаюсь в подробности о том, почему мы здесь, осознавая, что, скорее всего Фину предупредили. О том, кто они, я тоже не рассказываю, предполагая, что она увидит мое нежелание говорить об этом, но эта женщина в следующую секунду удивляет меня еще больше.
– Оливия твоя дочка, – не спрашивает, а утверждает она.
– Меттью вам рассказал? – удивленно спрашиваю я.
– Нет, ты, когда о ней говоришь, тебя глаза выдают, – теплая улыбка трогает ее губы и передается мне. Не в полной мере верю в эти слова, потому что скрывать уже рассекреченный факт в этом доме долго не удалось. Каждый приближенный уже был осведомлен, что именно я – мама Оливии. – Они сверкают чувством защиты и любви.
– Да, – я больше могу не скрывать этого со спокойной душой. – Она – моя дочь.
– Мне уже не терпится увидеть этого ангелочка.
– Она скорее Дьяволенок, – усмехаюсь я, но Фина отмахивается со смехом, не веря в мои слова.
– Присаживайся, – женщина кивает в сторону стола, не пряча доброжелательной улыбки. – Заварить тебе чай, дорогая?
Мне становится намного легче на душе, даже после небольшого разговора. Мне стало бы легче, даже если мы и вовсе молча сидели, лишь наслаждаясь присутствием друг друга и тишиной. Диалог был настолько семейный и родной, что не хватает лишь крепких объятий. Я вполне могу сравнить атмосферу вокруг меня с домашним уютом. Забытым и далеким.
Редкая ценность в человеке – уметь слушать. Не каждый сможет просто молча сидеть и впитывать в себя чужие мысли, выслушивать части судьбы, иногда очень трудной и даже невозможной в представлении. Но иногда так хочется просто высказать все, что лежит на душе. Это слова ни о чем, которые не имеют никакой логики, скрытой морали или мудрой истины. Поэтому так трудно найти того, кто готов поговорить по душам. Именно такие разговоры навсегда хранятся в тайнике сердца.
Говорят, дом – это не место, а люди. Они правы. Не важно где ты и что происходит вокруг тебя. Теплота на душе появляется лишь рядом с теми, кто заставляет тебя почувствовать себя в безопасности и по–настоящему счастливой. В Нью Йорке был не один человек, рядом с которым я чувствовала себя так прекрасно и умиротворенно. Был ли здесь мой дом?
Проходит около пятнадцати минут, как мы сидим на кухне, наслаждаясь душистым чаем с мятой и лимоном. И, черт, это даже лучше, чем кофе в одиночестве. Я смеюсь с очередной детской истории братьев Нерелл, как вдруг меня отвлекает громкий хлопок с улицы. Я поворачиваю голову на линию горизонта территории двора. Улыбка спадает с моих губ. Панорамные окна выходят на небольшой сад, движение в растительности привлекает мое внимание и... В считанные секунды стекло разлетается на мелкие осколки, громкий хлопок чуть ли не оглушает меня. Я сразу же падаю на пол и тяну за собой под стол Фину.
Сердце выскакивает из груди, я закрываю рот рукой в попытке не выплеснуть эмоции, но собираюсь с силами и оборачиваюсь, замечая на улице еще несколько человек, что теперь уже из охраны дома.
– Мисс, идемте за мной, быстрее, – на кухню врывается Эмиль, который держит наготове пистолет. – Мне нужно отвести вас в безопасную комнату.
– Это Ндрангета? – кричу я сквозь звуки стрельбы, что продолжают набирать громкость. Еще несколько людей Меттью врываются в помещение, загораживая меня собственными телами. Это чувство знакомо.
Смерть снова подкралась слишком близко.
– Нет, – мужчина подает мне руку, а потом мы помогаем подняться Фине – женщина полностью дезориентирована и в ужасе от происходящего. – Это Коза Ностра, Камилла.
Все происходит словно в боевике, хотя внутри настрой, как в фильме ужасов. Эмиль тянет меня за руку в другую часть дома, я смотрю наверх в сторону лестницы, ожидая, что охрана выведет Мирель и Оливию, но их нигде нет. Пули заглушают звуки, голоса и даже мысли в голове. Мэнсон замечает мой встревоженный взгляд и притягивает меня сильнее.
– Они уже в безопасности.
Прежде, чем я успеваю опомниться, меня силком затаскивают в один из коридоров, но на нашем пути появляются вражеские солдаты. Мы оказались отрезаны от части дома, где было безопасно. Эмиль открывает огонь, отталкивая меня назад. Я прижимаюсь к стене и капитулирую обратно, чтобы хотя бы попытаться закрыться в одной из комнат, но и тут меня ждет неудача. Прежде, чем я успеваю увернуться от пули, меня толкают на пол. Мое тело соприкасается с кафелем, но это не та боль, что пронзает тело.
Я хватаюсь за шею, чувствуя режущую боль на коже. Теплая жидкость стекает по плоти в немаленьких количествах. Кажется, что больше не могу сделать ни вздох, ни выдох. Мои глаза закрываются, мной быстро овладевает дезориентация. У меня нет времени даже вскрикнуть от боли, потому что мою голову приподнимают и кладут на что–то более мягкое.
– Камилла, вы слышите меня? – незнакомый мужской голос проносится сквозь сознание невнятным шепотом. – Мисс, не закрывайте глаза. Оставайтесь со мной!
Прочие звуки вокруг уже невозможно отличить друг от друга. Они сливаются с шумом: криками, стонами, выстрелами. Я позволяю страху и боли овладеть мной, головокружение поглощает сознание и мир вокруг превращается в пепел.
* * *
Белая чистота. Райская тишина. Свежий воздух морского бриза. Приятная атмосфера спокойствия и удовлетворения. Я открываю глаза и на душе становится так легко и тепло, будто мое тело и вовсе не со мной, или легкое, словно пушинка. Ни боли, ни тяжести. Просто ангельское наслаждение. Но в голове тут же возникает вопрос...
Я жива?..
Я поднялась с чего–то теплого и мягкого, кажется, пледа, осмотревшись по сторонам, когда зрение прояснилось. Морское побережье. Самое чистое и тихое, что я когда–либо видела. Мои глаза не хотели принимать эту картинку за реальность, а в мыслях действительно промелькнула мысль о смерти. Неужели, после всех моих грехов, я попала в рай?
– С возвращением, родная, – я оборачиваюсь, все еще не поднимаясь на ноги, но в этой позе я остаюсь недолго.
– Реми...
Я быстро встаю, почти падая на колени от резкости своих движений, и бегу к нему на встречу, крепко обнимая. Не просто прижимаясь к его телу, а хватаясь за него, как за спасательный круг. Почти не остается сомнений, что настал мой черед встретиться со смертью. Я прижимаюсь к его груди, не собираюсь отпускать. Но... Что если это опять лишь сон?
– Попала в неприятности, сестренка? – спрашивает меня брат, отрывая от себя, чтобы заглянуть в глаза.
Его теплая улыбка и карий взгляд ни капли не изменились. Детство и старые моменты семейного счастья мелькают воспоминаниями. Я смотрю на него и на самом деле, перемещаюсь в прошлое. И в нем мне намного лучше. Пусть, в него нельзя вернуться, но я бы отдала все, лишь бы не забывать его.
– Я останусь здесь, с тобой...?
Реми улыбается и проводит подушечками пальцев по моей щеке. Его взгляд чуть насмешливый, но теплый. В его глазах я навсегда останусь лишь маленькой и беззащитной сестренкой.
– Время придет и останешься, – легко отвечает парень. – Но тебе необходимо закончить дела.
В моей груди сердце до невозможности сильно сжимается от боли. С одной стороны, я совсем не хотела умирать, хоть и не боялась смерти. Любить жизнь не значит бояться своей погибели. Моим смыслом жить была моя дочь, ради которой я не могла покинуть наш мир. С другой стороны...
– Я не знаю, что мне делать, – мой голос обессиленный и полон мольбы. – Я запуталась...
– Ты слишком боишься людей, – его тон приобретает поучительную твердость. – Нельзя не доверять всем подряд, боясь снова ошибиться. Ты должна поверить своему сердцу.
– Кому я должна верить? Меттью...?
Почему я называю его имя? Что заставляет меня в первую очередь думать именно о нем? Тело в одно мгновенье окутывает адская боль, в очередной раз отбирая у меня момент размышлений. Я хватаюсь за плечи Реми крепкой хваткой, будто это может помочь мне преодолеть страдания, но...
– Ты разберешься с этим самостоятельно, родная. – Все вокруг плывет и этот мир тоже остается во тьме. – Мне жаль, что я не успел обнять свою племяшку.
* * *
Телеграмм канал, где выходят новости о частях и эксклюзивная информация - Кристи Минк.
Проявите актив, чтобы я знала, что вам интересно читать мои произведения 🤍