Не одни
Родион всё же засыпает под утро, вымотанный бурной ночкой, головокружениями и борьбой с холодом. Заметив, как его голова склонилась на плечо, а ресницы смежились, Тери торопливо прижимает палец к губам. Мальчишка, сперва недоумённо хлопает глазами, но проследив за взглядом девушки, немедленно замолкает. Окинув придирчивым взглядом скрученную позу приятеля и деревянную дверцу шкафа с объёмным узором, на которую тот опирается, Серг подхватывает его под колени, а Тереза придерживает за плечи. Они осторожно перекладывают спящего на постель. Тери укрывает его пледом, а после замирает рядом в нерешительности.
— Смелее! — беззлобно-насмешливо хихикает Серёжка.
Род дёргается от громкого возгласа, и он, смущённо прикусив губу, продолжает шёпотом:
— От того, что полежишь одетая рядом с парнем, не залетишь.
Тереза неловко улыбается, потупив взгляд, но всё же решается забраться Искре под бок. Замирает на минуту, прислушиваясь к ощущениям: тепло, уютно. Она и не думала, что может быть так. Поддавшись греющему душу чувству защищённости, Тери мгновенно расслабляется и погружается в глубокий спокойный сон. Друг обнимает её и невесомо улыбается сквозь грёзы. Ему снится стук колёс по рельсам, плеск волн, доверчиво лежащая в его ладони изящная рука, перешёптывания, призрачное сквозь кружевную вуаль девичье лицо, сияющая от множества свечей церковь. Этот ясный золотистый свет всё множится, делается ярче, пока не превращается в коснувшийся век луч солнца. Родион тотчас распахивает глаза и дёргается сесть рывком. Но вовремя останавливается, почувствовав льнущее к нему тепло. Прикосновения гладкой кожи ощущаются приятно, а эльфийские волосы девушки источают едва уловимый аромат сирени и черёмухи. Губы невольно трогает улыбка. Род выпутывается из объятий, бережно переложив голову подруги на подушку и расправив плед на её плече.
— Хай. — подаёт голос Серёжка, подняв глаза от телефона — Сладко смотритесь вместе — прямо парочка.
— Тшш, не разбуди нашу леди. — тихонько шепчет мальчишка, махнув рукой в знак приветствия — К слову, об этом. Пока не впал в кому от повышения сахара в крови, скажи: Тереза будильник поставила?
Сергей пожимает плечами:
— Без понятия.
— Тогда я пока останусь здесь, если вдруг её нужно будет разбудить. — взглянув на часы, резюмирует он.
Серг, попрощавшись, линяет в школу, на ходу уплетая бутер: надо успеть наесться, а то сегодня вечером внутренности опять превратят в месиво. Отсутствие отдыха выдают только краснота на белках и лёгкое головокружение во время бега — сказывается опыт бессонных ночей. Искра тем временем вытаскивает из недр портфеля расчёску, зубную щётку и тюбик с пастой. Закончив приводить себя в порядок, он меняет хитон из простыни на свою одежду, оставляя ту досыхать прямо на теле. А потом садится изучать новую партитуру, не забывая следить за ползущими по циферблату стрелками. Когда спустя полчаса телефон Терезы по-прежнему не издаёт ни звука, подросток, отложив ноты, присаживается на колено возле дивана и, задержав на мгновение занесённую руку, легонько касается нежной щеки:
— Миледи...
Выходит тихо, даже немного робко, но в следующую секунду ресницы девушки вздрагивают. В голове Рода успевает мелькнуть странная мысль, что сейчас она копнёт носом подушку и медленно приподнимется на локте, ещё не вполне осмысленно глядя на него сквозь сонный прищур. Это и происходит. Удивлённый мальчишка отводит глаза и неловко произносит:
— Вставай: тебе в школу скоро.
Встрепенувшаяся Тери хватает свой мобильник — почти половина восьмого. Она тут же вскакивает, пошатнувшись — голова пошла кругом. Но Род вовремя придерживает её за плечо.
— Ты в порядке? — дождавшись кивка, он подхватывает плед и начинает его сворачивать — Собирайся, я разберусь.
— Спасибо. — Тереза смущённо улыбается — И за то что разбудил тоже.
— Пустяки. — смущённо отзывается Искра.
***
Придя на школьный двор, Родион встречает Ириску. Она сидит на скамье во дворе, любовно играя заливающимся искрами кулоном. Почувствовав улыбчивый взгляд приятеля, девчонка машет рукой.
— Ну здравствуй, ворожея. — Род кивает на покачивающееся на тонкой цепочке украшение — щёк Ирис касается красноватый румянец.
— Это из той самой лавочки. — пухлые губы трогает улыбка — помощник хозяина подсказал. Знаешь, он интересный человек: мы неплохо пообщались и, думаю, могли бы подружиться.
На этих словах мальчишка меняется в лице, его осанка каменеет. Ириска, заметив эту перемену, проглатывает новую фразу.
— Я что-то не так сказала? — напрягается она.
— Понимаешь, я поставил эксперимент. — объясняет Искра, облизнув пересохшие губы — Пришёл туда ещё и убедился: этот человек правда начинает следить за мной, едва обнаружит моё присутствие в лавке — мои друзья подтвердили. Причём на них он никак не реагировал. То есть его интересую я, и только я. Вот почему ты не заметила странностей.
Помолчав, он веско добавляет:
— Так что советую быть с ним осторожнее, ведь он видел нас вместе.
С полминуты Ирис сидит в оцепенении, глядя на свои руки. Признание Искры эхом отдаётся в её голове.
— Я... Не знаю, что и сказать.
Девчонка невидящим движением откладывает очки на скамью и тычется в ладони, с усилием проводя ими по лицу. Кисти её, упав на колени, нервически вздрагивают.
— Но зачем ему это? И почему именно ты? Я не понимаю...
Подросток, присев рядом, обнимает её и шепчет на ушко:
— Я собираюсь выяснить это. Ты главное не бойся: просто не ходи больше в ту лавку, а если что-нибудь там понадобится, проси меня. Этот человек нацелился на меня, тебя он не тронет.
— А как же ты?! — вскидывается Ирис.
Род сжимает её руку и подмигивает:
— Я могу за себя постоять. — в голос получается вложить больше уверенности, чем он на самом деле чувствует.
Когда он убегает на уроки, девчонка провожает его обеспокоенным взглядом.
***
Два дня спустя.
Тереза, крутанувшись, обрызгивает лицо Искры водой из пульверизатора. Но попадает под его подножку, и ловит струю брызг от Серга.
— Ха, я победил! — мальчишка делает жест «ес».
— А у нас с тобой в таком случае ничья. — Род подаёт девушке руку.
— Согласна. — она поднимается и отряхивает брюки — Сергей, тебе хлоргексидин нужен?
Подросток оглядывает большую кровоточащую ссадину на ноге.
— Не помешает. Кстати об аптечке: к вечеру надо обновить запас.
— Кстати, моя мегера в командировке. — добавляет сияющий Искра.
— Так мы идём этой ночью? — ахает Тереза.
— Не обязательно: пять дней свободно. — с сомнением тянет Родион.
Он украдкой бросает вопросительный взгляд на Серга. Тот тут же отдёргивает руку от живота и безапелляционно заявляет:
— Нет уж, пошли сегодня. Нахрена время терять?
— Хорошо. — сдаётся Искра — И раз уж мы решили идти сегодня, то я вообще за то чтобы затариться медикаментами прямо сейчас и сразу выдвигаться. Миледи, ты ведь свободна?
— Свободна! — она переодевает сумку на манер рюкзака.
— Да, кстати, что это за манёвр такой был, во время которого ты коленом проехался? — интересуется Род.
— Там резкий уход вниз, типа падение, но потом надо было извернуться с одновременным ударом по ногам. Главная фишка: нырнуть под своё оружие, чтобы это был ещё и блок. Эх, я бы и в фехтовании тебя уделал, если б... — Сергей на секунду осекается — Если б за ногами тогда проследил.
— Я не сомневаюсь.
Родион оставляет на высохших после трёх часов тренировки губах быстрый укус. Он никогда не признается, что вообще не позволил бы приятелю воспользоваться этой уловкой, если бы нанёс колющий удар в печень, когда для этого была идеальная возможность. Он приседает возле валяющихся у дерева рюкзаков и, делая вид, что ищет кошелёк, воровским движением подбрасывает Серёжке полную упаковку обезболивающего. Тот, прилепив к ноге спорридж и втихаря проглотив пару таблеток, возвращает Тери флакон антисептика с упаковкой пластыря. Ребята по-быстрому заглядывают в аптеку, после чего тотчас отправляются к заброшенному особняку.
— Я завтра вечером иду к своему наблюдателю. — произносит Род, блуждая перед собой отсутствующим взглядом.
— Ты уверен? — Тереза смотрит на него с сомнением — Ты ведь не выспишься, устанешь, и потеряешь концентрацию.
На открытое лицо ложится тень. Подруга права, Искра знает об этом. И всё же упрямо качает головой:
— Просто я сегодня узнал, что он пытался установить контакт с Ирис, моей приятельницей, которая была со мной в первый раз — не хочу медлить. Я её, разумеется, предупредил, но она же не знает подноготной.
Нюдовые губы сжимаются до побеления:
— Это плохо.
— А ты эту свою Ириску посвящать в принципе не собираешься? — спрашивает Серёжка.
— Пока сам не решил. — вздыхает мальчишка, массируя точку между бровями — С одной стороны, она имеет право знать. С дугой, я не уверен, что она сумеет сохранить трезвый ум, если я расскажу. А вы что думаете?
После минутного раздумья Сергей скептически хмурится:
— По-моему, не нужно: я её, конечно, практически не знаю, но, судя по твоим рассказам, она слишком мягкотелая для того что мы вытворяем.
Тери кивает:
— Информацию о таком не следует распространять: ты расскажешь своей приятельнице, она ещё кому-нибудь, и вскоре по городу поползут слухи. Из-за этого, во-первых, мы можем прослыть сумасшедшими, во-вторых, ваши родители всё узнают. Но главное — тот человек или... — девушка тяжело сглатывает — неважно кто, всё поймёт.
Помолчав немного, она добавляет:
— К тому же, теперь это не просто мистические загадки или походы в заброшенные места, а реальная угроза. Тебе не стоит впутывать ту девочку, если она не авантюристка вроде нас, потому что у неё пока есть возможность просто забыть дорогу в ту лавку, и она не участвует в нашем расследовании.
— Что ж, звучит разумно. Я пока не буду открывать это Ирис. — подытоживает Родион, немного успокаиваясь — Во всяком случае, если она сама не начнёт задавать вопросы.
Размытый во мраке силуэт особняка уже стоит впереди. Соучастники спускаются в подземный лабиринт. Возле родника Серёжка вытаскивает из ранца верёвочную лестницу и, забравшись по хрипящим деревянным ступеням, приматывает её тройным морским узлом к выступающему камню на полу и к торчащему пикой, видимо после какого-то скола, куску стены. Когда он уже заканчивает, ступень под его ногами, обречённо хрустнув, надламывается. Подросток кое-как успевает вцепиться в ощутимо шаркнувшие по рукам верёвки и, кривясь от боли, найти опору для ног. Девушка при этом вздрагивает. Пока Серг поливает антисептиком и залепляет пластырем ссаженную кожу, Род и Тери, отставив деревянную лестницу, несколько раз с силой дёргают верёвочную — та выдерживает.
Тогда Искра проворно взлетает наверх по качающимся ступеням. Ставшее привычным головокружение он без труда игнорирует. На обрывающемся краю на сей раз оказаться значительно легче. Достаточно найти опору для рук и, спружинив, закинуть туда ногу. Теперь перекатиться один раз и можно подняться на четвереньки, чтобы глянуть вниз. Там напарники фиксируют другой край лестницы. Один конец они уже закрепили с помощью вбитого в твёрдую землю металлического приспособления с петлёй на конце и мудрят теперь со вторым. После того как им наконец удаётся найти на подходящем расстоянии место, где можно заколотить этот фиксатор, Тереза проверяет крепость узла и начинает неумело карабкаться по шаткому сплетению верёвок. Родион усиливает её финальный толчок, втягивая в туннель. Сергей взбирается быстро, перекладывая большую часть веса на ноги. Смягчённые теперь прослойкой забранных под бинт ваток руки работают нормально, и всё же он иногда морщится от уколов боли. Род втягивает приятеля к себе за запястья.
— С рюкзаками надо быть аккуратнее. — предупреждает Тери, просвечивая вдаль — свод временами уходит вниз.
Исследователи друг за другом продвигаются вперёд, держа в зубах фонарики. Извилистая змея перехода то поднимается, то опускается. Тихо. Только мерный плеск капели в отдалении да еле слышный удар обмотанного плотной тканью наколенника или нарукавника из защиты для катания на роликах о камень. Последний спуск длится долго. За очередным крутым зигзагом лучи света, описывая привычный круг, вместо того чтобы проскользнуть по стенам, утопают в открытом пространстве. Свод теряется высоко во мраке. Встав в полный рост, трио принимается за осмотр просторной залы, по форме отдалённо напоминающей круг. Искра то и дело приостанавливается, чтобы переждать волну особенно сильного головокружения. На одной из стен скоро обнаруживается довольно протяжённый выступ, напоминающий узкую скамью. А напротив него укромная ниша. Она начинается где-то в метре с небольшим над полом и заканчивается на уровне среднего человеческого роста. Камня здесь не так уж много, всё больше плотно сжатая земля, поэтому при детальном осмотре легко заметить отпечатки четырёх прямых углов чего-то плоского внутри и впадинку как от длинного гвоздя над верхним краем. Род хватается за виски.
— Эй, ты в норме? — Сергей придерживает его за плечо.
— Да, просто опять голова шалит от местного воздуха. — успокаивающие улыбается мальчишка, прикрывая глаза, чтобы спрятаться от множества мельтешащих точек.
— Ну окей. — Серёжка задерживается на нём нервным взглядом, но всё-таки переключается на находку — Похоже, сюда периодически ставят что-то вроде картины. А здесь, сверху, втыкают какой-то штырь. Механизм что ли?
— Причём именно ставят и втыкают, а не делали так когда-то, — в дыхание шепчет похолодевшая Тереза, снова осматривая залу напряжёнными глазами — иначе следы не были бы такими чёткими.
— То есть ту... — Родион резко зажимает Сергу рот.
Когда тот замолкает, он отнимает руку и оглушённо произносит:
— Получается, что так...
— А если они опасны?! — вскрикивает Тери.
Искра сжимает её дрожащую руку.
— Вот что. Давайте, пока мы одни...
— А если за нами уже следят? — голос девушки срывается на всхлип.
Искра крепко прижимает её к себе, давая зарыться в плечо и, мерно задышав так, чтобы подруга могла услышать, начинает плавно гладить её по спине и волосам.
— Не дрейфь, мы бы услышали. — Сергей бравадно встряхивает головой — Не летающие невидимки же сюда приходят.
От его твёрдого голоса и ласковых поглаживаний друга Девушка немного успокаивается. Почувствовав это, Родион продолжает, не выпуская её из рук:
— Так вот, давайте обследуем до конца эту пещеру. Может, выясним, что зря испугались. Или на худой конец нам будет, что предъявить полиции.
— Ну хорошо. — глухо произносит Тереза ему в ключицу.
Она ещё несколько секунд жмётся к другу, прежде чем заторможенно выскользнуть из тёплых объятий. Тем временем Серг, вставив в отверстие отрезанный от палки тонкий деревянный стержень, пробует покрутить его, расшатать и нажать им на что-нибудь в стене.
— Я не могу ничего найти. — озадаченно хмыкает мальчишка — или дерево для этого слишком мягкое, или здесь какой-то алгоритм сложный.
— А я ведь видел уже что-то такое... — тянет Искра, задумчиво хмурясь.
Серг щёлкает пальцами:
— Точно! Картина!
— Да, та с чердака! — подхватывает Тери, на миг забывая обо всём на свете.
— А в нише была икона и лампада перед ней! — вспоминает Род — Так значит... тот орден существует по сей день?
— Мы пока не можем утверждать с уверенностью, но похоже на то. — ощутив руку друга на своём плече, девушка льнёт к ней щекой и пытается рассуждениями отвлечь себя от готовой накрыть с новой силой паники — Следы в нише подходят. Тем более, если уж сверхъестественное существует, а о нём до сих пор не стало известно массам, те, кто связан с ним, так и продолжают организованно заметать следы и смотреть, чтобы никто не проявил себя где не следует.
Но всё равно её дыхание сбивается, а тело пробивает озноб.
— Ребят... — голос заметно дрожит — если этими ходами пользуются, вдруг мы на кого-нибудь нарвёмся? Может, нам лучше уйти отсюда?
Искра вновь притягивает её к себе. Последнюю фразу подруга лепечет в изгиб его шеи и не не видит, как помрачнело его выразительное лицо. Мальчишка беззвучно вздыхает, подбирая слова.
— Но мы ведь не хотим ничего плохого. — мягко отвечает он — Мы не собираемся ни предавать огласке своё расследование, ни тем более, как-то вредить ордену. Так какой им смысл вредить нам? Если подумать, такая масштабная организация не смогла бы просуществовать столько лет, устраняй её члены всех, кто узнает чуть больше чем следует, пусть даже случайно. Иначе там на неё непременно бы вышли по следу из трупов. Значит, даже если нас и найдут, ничего страшного не случится.
убеждая Тери, он и сам обретает уверенность в собственных словах.
— Верно, я тоже не собираюсь убегать, поджав хвост! — возмущённо прикрикивает Сергей, но под тяжёлым взглядом Родиона умеряет пыл — Короче, нужно для начала узнать больше. Мы сейчас, по сути, играем в жмурки.
— В этом есть смысл. — Искра аккуратно отстраняется от Терезы, не убирая пока руки с её плеч — И выбор способов так же невелик: продолжаем изучать туннели, пока не доберёмся до доказательств.
— Согласен.
— Но мы должны быть осторожны. Например, с тем же светом. — на губе Тери на миг наливается краской след зубов, она торопливо накрывает ладонь друга своей, удерживая её и чуть-чуть расслабляется, когда в ответ её плечи слегка сжимают — Эти переходы сильно запутаны. Более того, мы здесь плохо ориентируемся. Члены той организации явно заметят необычное первыми.
Девушка вдруг роняет взгляд на свои теребящие нить пальцы — на пряже уже заметны смятые разрывы.
— Оу, надо завязать здесь узел, а то порвётся ещё. — прослеживает направление её взгляда Серг.
— Кстати, нам следует найти другой способ ориентироваться. — хмуро замечает Искра — Причём это первостепенно. Свет ещё можно быстро погасить, а потом сменить позицию, а нить никак не спрячешь. И она рано или поздно выведет прямо к нам.
— И лучше прямо сейчас смотать её. — испуганно добавляет Тереза.
— Но как тогда мы будем двигаться дальше? — Серёжка складывает руки на груди.
С минуту все молчат, а потом лицо Рода озаряет широкая улыбка:
— Ещё раз обойдём всё и сделаем что-то вроде карты, записав все развилки! Да, выйдет громоздко и будут неудобства в процессе, зато больше не придётся воспроизводить дорогу по памяти, когда нужно в конкретное место. Сейчас есть у кого-нибудь пустая тетрадь? А то у меня только маленький блокнот: на худой конец сгодится, но там совсем неудобно будет.
— У меня есть. — Сергей вытаскивает помятую тетрадку в яркой обложке — Кто писать будет?
— Давайте я. — чуть слышно отзывается девушка.
Её голос звучит неуверенно, но на лицо потихоньку возвращаются краски, а дыхание звучит ровно. Остаток ночи проходит во всеобъемлющем молчании. Ребята передвигаются в кромешной тьме короткими перебежками шаг в шаг за проверяющим дорогу своей палкой Родионом. И льнут к стенам при каждом звуке, часто воображаемом. Тереза сжимает ладонь первопроходца точно спасательный круг, а Сергей крепко держит её за плечо. Возле каждого поворота трио останавливается, чтобы девушка могла нанести на полукарту-полузаметки новую развилку. Искра подсвечивает ей, а Серг загораживает мерцание фонарика.
***
На следующее утро мальчишку, стоит ему ступить на школьный двор, хватает и утягивает за угол Ириска. Судорожно сглотнув, она спрашивает:
— Что всё-таки происходит? Совершенно незнакомый человек следит за тобой, ссадин и порезов у тебя стало раза в два больше, ты явно совсем не спишь, чувствуешь какую-то опасность. Почему?
Родион молчит, глядя мимо девчонки. Она вся застывает, её дрожащий взгляд впивается в глаза приятеля:
— Ты сделал что-то...
Подросток медленно выдыхает, поднимая голову.
— Это долгая история. — решается он — И невероятная. Поэтому обещай меня не перебивать, даже если покажется, будто я мелю чушь.
Ирис колеблется мгновение, но всё же кивает:
— Хорошо, обещаю.
Род рассказывает обо всём: о ритуале, об особняке, о потайных ходах, о слежке за таинственным Леонидом и своих подозрениях насчёт него, даже об амнезии Серга. Ирис слушает, затаив дыхание. У неё округляются глаза, а ближе к концу истории она обхватывает себя за плечи. Когда подросток замолкает, на минуту воцаряется оглушающая тишина. А после девчонка шумно выдыхает, с силой проводя ладонями по лицу.
— Ты веришь мне? — тихо спрашивает Искра.
— Даже не знаю... Это звучит так странно... — мягко очерченный подбородок падает в машинально подставленный кулак.
Искра не торопит. Молча ждёт, вглядываясь в лицо напротив с затаённым страхом.
— Пойми меня правильно. Я не подозреваю обман или сумасшествие: я знаю тебя шестой год. — вздыхает Ириска — Но... То, что ты говоришь...
Девчонка нервно заламывает руки:
— Может быть, ты упал в обморок от эмоций? И просто вообразил то, что называешь видениями? А дом... Ну, мало ли, как аристократы в прошлые века с ума сходили... А тот орден, или что это, — обычная секта? — сбивчиво выпаливает она.
Родион качает головой:
— Даже если опустить странности в истории о последних хозяевах особняка, почему мои глаза засветились? Два человека независимо друг от друга потом рассказали об этом. — уверенно отвечает он.
Ирис хочет прервать его, однако мальчишка, выбросив перед ней ладонь в останавливающем жесте, предупреждает неозвученное возражение:
— Да, ритуал мы проводили ночью, только вот свечей горело достаточно, чтобы можно было нормально читать, к тому же, сидели мы совсем рядом. — с каждым словом серьёзный голос твердеет — И как тогда быть с наблюдателем? Ведь мы вернёмся к ситуации «ничем не примечательный мальчишка не пойми почему стал объектом слишком уж пристального внимания незнакомца»!
Под конец Род немного повышает тон:
— А потеря памяти у Сергея? Откуда она взялась, если он ничем не болел и даже травм головы не получал? Всё же сомнительно, что из-за психологической травмы можно забыть абсолютно всю жизнь. Да и такая травма наверняка давала бы о себе знать на подсознательном уровне. И почему он со сплошным белым пятном в голове не превратился в младенца, лишённого даже самых элементарных знаний? Опыта-то, считай, нет! — он разводит руками — А в ордене, судя по найденным в архиве записям о раскопках, состояло не мало обычных горожан, которые уж точно были далеки от причуд знати!
Некоторое время Ирис молчит. Только задумчиво хмурится. Наконец она кивает, ещё пребывая в прострации:
— Это и правда странно... Я не знаю...
Искра сгребает её в охапку, и пару минут оба без слов прижимаются друг к другу. Затем мальчишка немного отстраняется, не размыкая кольца рук и подаёт голос:
— У тебя пока есть время на размышления. — Родион серьёзно заглядывает в лицо девчонке — Главное, ты ведь понимаешь, что это только между нами?
— Понимаю. — на грани слышимости шепчет она.
***
После уроков Серг с Терезой ждут Родиона у фонтана. Девушка чувствует, как всё внутри дрожит, стоит подумать о предстоящей слежке. Она старается сохранять спокойствие, но мысли то и дело возвращаются к тому, что могло задумать это странное существо. И насколько оно, должно быть, сильное. Оно ведь может повести Родиона куда угодно...
— Сука! — шипит вдруг подросток, от души врезав кулаком по бортику чаши.
Выдернутая из переживаний Тери вскидывает на него глаза.
— В классном чате написали, что будут завтра подписи родителей в дневниках проверять. — буркает Серёжка — Не бери в голову.
Тери бросает на него сочувствующий взгляд и вдруг лукаво прищуривается:
— А есть образец подписи?
Сергей поднимает на неё удивлённые глаза:
— Ну, есть. — без энтузиазма откликается он — На предыдущих страницах.
— Позволь взглянуть. — уголки нюдовых губ изгибаются в лисьей улыбке.
Под скептическим взглядом мальчишки девушка берёт его дневник и, сверяясь с образцом, как под копирку перерисовывает подпись. У Серёжки аж челюсть отвисает:
— Ни хрена себе! Миледи, откуда такие навыки?
— Ты же видел моих родителей. — пожимает плечами Тереза — Если бы я ждала момента, когда они, во-первых, будут дома, во-вторых, будут достаточно трезвы, чтобы поставить внятную подпись, в-третьих, обратят на меня внимание, не смогла подать бы ни одного документа.
***
Тери вжимается в стену, будто стремясь протиснуться между неровными рядами кирпичей. Её щурящиеся глаза намертво прикованы к двум сближающимся фигурам в зеркальце. Жилки на висках пульсируют с невообразимой скоростью. Вот они останавливаются лицом к лицу. Вот знакомый силуэт в потёртых джинсах и футболке с летучей мышью протягивает руку. Монолитный незнакомец с резкой военной выправкой на мгновение обхватывает его ладонь своей. «Стоп, почему куртка этого существа немного топорщится?» — проносится в мозгу разрядом тока — «Что-то нечисто...» Сердце подскакивает. Девушка немного наклоняется к стёклышку в обречённой попытке уловить выражения лиц. Этого сделать, конечно, не выходит, зато получается приглядеться к очертанию топорщащейся куртки. «О боже, у него там что, пистолет?!» — Тереза молится, чтобы это оказалось неправдой. Вот человек в такой незаметной, легко сливающейся с толпой одежде камуфляжных цветов начинает уводить куда-то Родиона. Тери теряет их из виду, пока выжидает. По спине проносится табун ледяных мурашек. Через несколько секунд она стрелой перелетает переулок и скрывается за углом подворотни. Заветные отражения возвращаются. Так повторяется несколько раз.
Но вот девушка вновь и вновь оглядывает открывшуюся перед ней улицу: невысокие и тонкие точно лучинки молодые деревца; здания, стоящие стена к стене одной линией, конец которой не выхватить глазами — спрятаться больше негде. А две фигуры скрываются за поворотом. Тереза леденеет от набатом бьющей в голове догадки. Но не успевают эмоции накрыть сознание, как губы размыкаются в беззвучном крике: в отражении откуда ни возьмись появляется темноволосый мальчишка в красном худи. «Глупый! Куда?» — панически кричит внутренний голос. Серёжка, выскочив из укрытия, бросается за Родом и типом, уводящим его туда, где спрятаться или убежать будет некуда. Мозг без остатка ушёл в мысль: «Догнать!» и импульс, велящий схватиться за шокер и кастет. Баллончик выпадает из памяти. Вдруг на руке повисает что-то тяжёлое, тянет в сторону. Мальчишка дёргано поворачивает голову, пытаясь стряхнуть это. Вид напарницы немного сбрасывает адреналиновое наваждение. Он встряхивает головой и раздражённо, но тихо говорит:
— Мы должны догнать их!
Тери набирает в грудь воздух, соображая, что ей теперь делать. Потерявший терпение Серёжка сквозь короткие шумные вдохи тараторит пулемётной очередью:
— Там пустырь! Нет людей! Он понял! Он нападёт! Мы должны драться! Поймать! — он вновь пытается рвануть в погоню.
— Он наверняка профессиональный боец и у него есть пистолет! Увидит нас — застрелит. — шепчет Тереза через ком в горле.
— А так мы сможем пойти в полицию... — её лицо болезненно дёргается — Ну, хоть какую-нибудь помощь Искре оказать.
Мальчишка застывает, глядя на девушку округлившимися глазами:
— Нам что, ждать сложа руки?! — он не может, недочет принимать это.
— Он... — горло сводит судорога, одни дрожащие губы выговаривают — Если увидит помощь... Он может... может...
Тери закрывает лицо дрожащими руками.
— навредить Родиону.
И Сергей понимает, что она имеет в виду.
Искра беспрестанно украдкой следит за руками спутника. На чужих словах концентрироваться становится невозможно, стоит ему понять: соучастники не смогут к ним подобраться. Мысли носятся вспугнутым роем: «Заметил?! Знает что-то?! Но ведь неоткуда. Догадался?! Что ему известно?!» В какой-то момент подросток понимает, что взгляд открыто устремлён на... Метнувшуюся в карман руку на полпути перехватывают стальные тиски чужих пальцев. Сердце на миг останавливается. И тут же едва не разбивает грудную клетку. Родион молниеносно выворачивает кисть из чужой хватки. Тотчас пытаясь отскочить. Но успевает заметить лишь секундное движение противника, как оказывается прижат к дереву. Рот накрепко зажат. Титановые пальцы блокируют нижнюю челюсть — не укусишь. Шею холодит даже еле касаясь рассекающее кожу лезвие в волосок толщиной. Род честно старается не сглатывать так судорожно. Но получается через раз. Нож, баллончик и шокер уже валяются вразнобой на земле. В груди против воли расползается склизкий ужас. Его жалящие как у электрической медузы щупальца тянутся в лихорадочно пытающийся придумать как выкрутиться мозг. Становится тошно.
— Не советую кричать. Увижу, что собираешься — перережу горло. — отчётливо произносит незнакомец.
Полушёпот кажется раскатом грома.
— Что тебе нужно и как ты узнал об ордене? — требует он.
Вопрос Родион фиксирует машинально. На мгновение он словно теряет реальность: смутно знакомой кажется бескомпромиссная хватка и набухающая внутри, заставляя все органы стягиваться в тугой узел, липкая медуза... Голова идёт кругом. Железная рука приподнимает лицо мальчишки за подбородок, разрывая дежавю. Стальной взгляд вгрызается в яркие глаза с непомерно расширившимися зрачками. Кадык Рода судорожно дёргается. Он зажмуривается, но тут же распахивает глаза. Тело бьёт мелкой дрожью. Рука медленно отнимается от его лица. Искра хочет отрезать, что не скажет ни слова. Сердце колотится в горле. Собирающиеся прорваться наружу слова разбиваются об него вдребезги, осыпаясь в жерло чавкающих щупалец.
— Я... — во рту выжигающая пустыня.
Глубоко внутри, куда не успела добраться чавкающая медуза, зарождается злость.
— Я влез в особняк. — хриплый шёпот срывается на беззвучный вскрик.
— Что ты искал в часовне? — кажется, лезвие стало ещё ближе к горлу — Как узнал о ней?
И опять поглотивший душу ужас заставляет униженно ответить:
— Нашёл карту. Там отмечена. — последнее слово едва можно расслышать — Проверял.
Безмолвный, не находящий выхода гнев крепнет. Родион снова загнанно сглатывает, хотя нечего. И вдруг обнаруживает, что не задел лезвие. Острая сталь теперь дальше. Тяжёлый взгляд пробирает с головы до ног. Тело накрывает новой волной проклятого озноба. Мужчина слегка кивает своим мыслям.
— Что ж, верю. — бросает он буднично.
Ярость вспыхивает как бензин от зажигалки. Сам не понимая, что творит, Искра перехватывает металлический взгляд:
— Вот так на слово? — в голосе звучит вызов.
А в следующий миг приходит паника. И гордость за себя. Но Искра продолжает стоять как изваяние, из последних сил удерживая взгляд на лице этого буднично жуткого существа. В пепельных глазах что-то неуловимо меняется.
— Шпионить отправили бы настоящего война, — с таким спокойствием, что прошибает холодный пот, поясняет оно — бескомпромиссного, видевшего смерть. И ему бы уж точно сообщили о камерах. Да и вооружили бы как подобает. А ты с приёмами и экипировкой разве что для защиты от уличных воров и впрямь больше похож на дворового авантюриста.
Затопивший нервы ужас начинает нехотя отползать на задворки души. Род заставляет себя спросить:
— Что вы собираетесь со мной сделать? — его голос напряжён, хотя осанка уже выправилась.
Ему страшно. Он знает: никто не поможет. Но это и придаёт сил. Существо молчит пару секунд, поглаживая пальцами подбородок. Затем начинает говорить:
— С тобой и твоими товарищами...
— Я был один! — в лёгких резко кончается воздух.
Закалённые ветром черты вдруг смягчаются. Из глубины серых глаз проступает одобрение.
— Во-первых, девушку засняли камеры в часовне. — качает головой мужчина — Во-вторых, я заметил слежку.
Искра быстро смаргивает. Взгляд мечется в районе чужого подбородка. Он должен снова посмотреть в глаза напротив! Но всё ещё сдавливающий грудь ужас не даёт. И злость от этого множится. Внезапно на подбородок ложатся сильные пальцы. Мальчишка вздрагивает всем телом. Прячет взгляд, пока его голову приподнимают. Но когда движение останавливается, рывком поднимает глаза. Руки трясутся.
— Не бойся, они не пострадают. Вы не представляете для нас угрозы, а мы любопытных подростков за поиск приключений под суд не отдаём. — произносит мужчина как-то по-доброму и серьёзно смотрит в напуганные, но не пытающиеся больше ускользнуть глаза — Но и позволить посторонним влезать в наши тайны не можем. Сейчас вы должны либо прекратить любые попытки узнать что бы то ни было ещё об особняке, часовне, подземных ходах и всём, что с ними связано, либо, если вас сочтут достойными, у вас появится возможность присоединиться к нам.
Забыв на миг обо всём на свете, Искра подаётся к нему:
— Как будут определять достойность?
— Проанализируют ваши похождения в первую очередь. Однако, мы здесь слишком долго. — существо быстро, но с расстановкой проговаривает инструкцию — Сейчас мы вернёмся за твоими товарищами. Я останусь за углом наблюдать, а ты их позовёшь. Я пока не могу тебе доверять. Так что попытаетесь сбежать — выстрелю. Могу сесть, но вам легче не станет. Ясно?
Пока не видно из-за ресниц, взгляд Родиона сверкает заточенным лезвием, однако он молча кивает. Кадык на твёрдые слова рвано дёргается. Прохожих в этом районе нет, так что счесть скованные дёрганые движения подозрительными некому. К месту, где оборвалась слежка, пугающее существо велит идти другим путём. Само оно останавливается за поворотом, от которого дотуда несколько метров. У мальчишки мелькает мысль, едва поравнявшись с друзьями кинуться всем наутёк, сворачивая, где только можно. Но ощущение калёной стали взгляда матёрого воина по-прежнему прожигает сзади, а скачущий кадык помнит остроту тонкого лезвия. И в сознании отдаётся: «...у вас появится возможность присоединиться к нам». Поэтому Искра до последнего точно вор жмётся к стене и с опаской следит, не заметили ли его ребята.
Те, впрочем, смотрят лишь на улицу, по которой его увёл Леонид, и временами нервно переглядываются. Когда Род всё же отлепляется от архитектуры, Серг подпрыгивает, без расчёта сил толкая не ожидавшую Терезу. На автопилоте вылетевшие вперёд руки Родиона еле успевают поймать её. Девушка, затаив дыхание, смотрит на него, не смея поверить своим глазам. Обхватившие друга руки сейчас не разожмёт сам дьявол. Мальчишка шумно сглатывает и выдавливает хриплое:
— Пошли... Быстрее!
Круто развернувшись, Искра в давящем молчании почти бегом устремляется обратно, даже не обернувшись. Опасливо переглянувшись соучастники в недоумении следуют за ним. В первое мгновение присутствие мужчины за углом выдаёт одно ощущение металлического взгляда. А в следующее точно вытесанная из гранита высокая фигура оказывается за спинами Сергея и Тери, перекрывая путь к отступлению. Зашипевший мальчишка и замахнуться не успевает, как на его руке крепко смыкаются стальные пальцы. Они играючи пресекают попытку выйти из захвата и выворачивают так, что Серг оказывается притиснут к стене с зафиксированными над головой руками, прижатой чужим плечом нижней челюстью и обездвиженными острым коленом и тяжёлым ботинком ногами. Рыча сквозь зубы, Серёжка пробует толкнуть мертвеца. Но тот стоит как приваренный к асфальту. Молниеносное прикосновение заточенной стали к горлу электрическим разрядом прошибает подростка, заставляя прижаться к кирпичной кладке. Парализует. Не поднимающий глаз Родион может только механически поддержать под спину чуть не рухнувшую без сознания Терезу.
***
Серёжка поминутно вскидывается. Злобно зыркает по сторонам. Только вид чеканных вооружённых фигур в капюшонах и масках, сквозь которые разглядеть можно одни суровые глаза, заставляет его сидеть на стуле как гвоздями прибитый и рот держать на замке. Изящные пальцы зябко обхватывают опущенные плечи. Тери дрожит осиновым листом. Не смеет поднять глаз на стражей. Род сидит сутуло, низко опустив голову. Прячется за волосами и сжимается всякий раз, когда чувствует, что кто-то из друзей смотрит на него. Взгляд цвета лунного камня висит в одной точке всё время, пока члены таинственного ордена осматривают дом и катакомбы. Ребят допросили по одиночке и теперь проверяют, соответствует ли обстановка их рассказам. Леонид совещается с тремя другими фигурами. Такими же мрачными и безликим как надсмотрщики. Расстояние и тишина его размеренного голоса не позволяют что бы то ни было расслышать.
Наконец мужчина оборачивается к пойманным. Тереза тут же зажмуривается. Воздух вышибает из её лёгких. Сергей скалится в лицо мертвецу. Но тотчас же сжимается, натолкнувшись на сталь прошивающих насквозь глаз. Взгляд Рода дрожит в районе волевого подбородка. Сердце мальчишки колотится словно в лихорадке. Он весь трепещет, опаляемый разом гнилым ужасом и жаром тлеющего в душе уголька.
— Ваша история подтвердилась. — гулко отдаётся от стен ровный, но уже не напоминающий холодный металл голос.
«И откуда здесь могло взяться эхо?» — совершенно не к месту задаётся вопросом Родион — «Или что это?
— Последнее: мы должны конфисковать забранные вами предметы. Отведёте меня к тайнику. Условия как по дороге сюда. — неприметный пистолет выразительно поблёскивает, возвращаясь под одежду хозяина.
Искра судорожно сглатывает. Но решается предложить:
— Я могу показать. Остальные уже не нужны. — превратившееся в глинистую пустыню горло болезненно сжимается, хрипнув на начале фразы, голос дрожит и затухает под конец фразы.
— Я хочу быть уверен, что никто не прибежит вперёд перепрятать всё. — тень улыбки в голосе испаряет с загривка немного крошек сухого льда — И ещё: забыть или присоединиться, думайте сутки. Послезавтра в шесть вечера на месте сегодняшней встречи с тобой, Родион, дадите ответ. Попытка привлечь полицию или кого бы то ни было ещё станет смертным приговором.
Замолкнув на миг, это существо поднимает указательный палец и рентгеновским взглядом проходит по каждому из подростков.
— И помните: решив присоединиться к нам, окажетесь навсегда потеряны для прошлой жизни. В том числе для всех, кого знали. И для окружавшего вас мира. Полностью. — веско предупреждает он — И вы как минимум полгода будете простыми принеси-подай без доступа к едва ли не любой информации. Мы не сможем доверять вам сразу. И даже базовыми навыками надо будет овладевать не один месяц.