Стигмалион

2015 год. Мне 10 лет.

После трех лет тишины и покоя попытки наладить процесс социализации возобновились. Однажды я вернулась с мамой от врача и обнаружила в доме гостей. Незнакомый мужчина – высокий, пугающе-серьезный. Рядом с ним женщина – светловолосая, красивая и важно разодета. И подростки лет четырнадцати-пятнадцати – два мальчика и девочка. Парни похожие, с красивыми глазами, и прикольной одеждой. Оба выше меня на голову. А девочка сходила на панка, как и мальчик рядом с ней.

Девочка и мальчик с черной прической рассматривали кубок, который Сейдж получил за победу в Чемпионате по хёрлингу среди школ города, и их заинтересованность кубком Сейджа тут же привела меня в негодование.

А мальчик с дредами напряженно застыл посреди комнаты и, прищурившись, озирался по сторонам. Ему здесь явно не нравилось.

«Что ж, а мне не нравитесь все вы», — решила я, приготовившись к побегу. Но тут отец поднялся из кресла и обратился ко мне:

— Скай, проходи, дорогая. Познакомься, это мистер Каулитц, его жена Симона, это Вибеке, Том и Вильгельм.

— Здравствуйте. — Я приподняла концы воображаемой юбки и изобразила комический реверанс. Вообще-то на мне были брюки, куртка и заляпанные грязью сапоги, и я надеялась, что мое позерство оскорбит незваных гостей и они поскорее уедут, но никто не оскорбился. Женщина тепло улыбнулась, девочка склонила набок голову, с интересом изучая меня. А мальчики оглядели меня с ног до головы и тут же дредастый отвел глаза.

— Дорогая, нам нужно обсудить с мистером и миссис Каулитц кое-какие дела, не могла бы ты показать Вибеке и Томасу и Вильгельму дом и сад? А чуть позже соберемся все за ужином, идёт?

— А где Сейдж? — шепотом спросила я, одеревенев под взглядами всех этих незнакомцев.

Пусть его не будет дома, пусть он не видит эту чужую девочку с кругленьким лицом и малюсенькими веснушками на носу. А не то она уцепится за его рукав и попросит показать ей все спортивные трофеи! А их у него много!

— Сейдж скоро вернется с тренировки и составит вам компанию!

Черт.

Папа попросил Мелиссу подать им кофе в гостиную. Я развернулась и, не оглядываясь, направилась в сад. Только у самых дверей я заметила, что чужие дети следуют за мной – молчаливо, с опаской, как лесные звери. Чуют, наверное, что мне хочется отлупить их клюшкой для хёрлинга. Жаль, что Сейдж забрал ее с собой на тренировку…

— Тебя зовут Скай, так? — спросил Билл. Голос – чистый, бархатный, как будто мороженого переел, и еще я уловила акцент. Точно не из нашего города.

Я ничего не ответила, не слишком хотелось говорить с ними.

— Можно называть тебя Скайли?

— Нет!

— У тебя испанские корни? Это же не слишком обычное имя для Ирландии? — снова спросил Билл.

— Обычное. Скай Феррейра автор песен, актриса и певица, — начала загибать пальцы я. — Скай Уильямс – американский видеоблогер и персональность из интернета. Скай Браун – британская профессиональная скейтбордистка и серфер. Скай – медсестра, которая сегодня брала у меня кровь в больнице. «Скай» было написано у нее на бейджике. Поэтому я думаю, что так ее и зовут. Иначе зачем бы она прицепила его себе спереди, прямо вот тут? — И я ткнула себя в левую грудь – вернее, туда, где она однажды должна была вырасти.

— Ладно, верю, — рассмеялся Билл, и Вибеке сразу ткнула его в плечо. — Получается, это распространенное имя. А что оно значит?

— Давай лучше про тебя поговорим, — сказала я, раздражаясь. — Тебя зовут Виглем?

Я помнила, как их всех зовут. Просто мне хотелось их подразнить.

— Вильгельм, можно просто Билл, — исправил парень, останавливаясь рядом со мной у двери, ведущей в сад.

Было странно, что Вибеке молчит всю дорогу. Ревнует что ли? Кто она вообще такая?

— А его – Тромас? — кивнула я в сторону ее молчаливого брата, который со скучающим видом разглядывал сад. Поздняя осень, смотреть и правда было не на что.

— Том, — вмешалась Вибеке. – Ты легко нас запомнишь. Ведь у вас это имя так же популярно, как и у нас.

— Где это «у вас»?

— В Германии.

— Вы из Германии?

Голос Вибеке был чрезвычайно приятным, и я боялась признать это. Они не нравились мне. Кучка вонючих немцев!

— Да, сегодня прилетели. У твоего папы с нашим какие-то дела.

—Вы хорошо говорите по-английски, — заметила я, и они тут же поблагодарили меня. Странные. Наверное, подумали, что я сделала им комплимент. А я просто сказала вслух то, что подумала. – А Тромас говорит?

Парень оглянулся на брата и неловко улыбнулся.

— Нет, он не говорит. И Том, а не Тромас. У нас в школе…немецкий и французский учат. А мне с Вибеке отдельные уроки английского давали.

— Значит, он не понимает, о чем мы говорим? Вот круто!

— Не-а, — протянул Билл, снова оглядываясь на брата. — Он не любит английский.

— Хорошо, потому что он мне не нравится, — сказала я. – Похож на девчонку. Разве мальчики носят дреды? И лицо у него – как будто его от всего тут тошнит. Зачем приезжать с таким лицом? А я сегодня полдня провела в больнице, где меня всю иголками истыкали. Не вовремя вы как-то приехали. И еще у него что, руки к карманам приросли? — кивнула я на Тома, который как ни в чем не бывало стоял рядом и разглядывал бесцветное небо над головой.

Вибеке точно не ждала ничего подобного. Ее глаза расширились, теперь она смотрела на меня уже не так радостно, как минуту назад.

— Прости, мне жаль. По поводу больницы… — пискнула Вибеке.

Вы гляньте, какая вежливая. Разве люди так отвечают на грубости? Сейдж бы мне точно подзатыльник дал. Наверное, что-то задумала. Билл и Том были старше меня года на четыре, а может, даже на пять, но я не пасовала. Считала, что разница в возрасте легко компенсируется особыми умениями. Например, умением драться.

— По поводу Томаса, зря ты так. Он самый лучший брат на свете. А волосы у него приделанные, просто запутанные, — добавил Билл.

— Что-то не верится, — с сомнением заявила я, и тут мое сердце упало и закатилось в самую пятку. В самый дальний уголок пятки.

У дома остановилась наша машина, и с пассажирского сиденья соскочил Сейдж. Открыл багажник, набросил на плечо рюкзак, взял клюшку и шлем. До чего же он хорош! Вот как должен выглядеть мальчик! Вернее, парень – ему уже пятнадцать. Светлые волосы коротко подстрижены, на лице улыбка, в глазах – огоньки. Я любовалась им. И было совершенно ясно, что залюбовалась и Вибеке, а Билл просто наблюдал за нами.

— Привет, — сказал Сейдж, разглядывая новых гостей.

Я открыла рот, чтобы объяснить, кто это тут у нас, но Вибеке опередила меня:

— Привет! Я Вибеке, это Билл, мой друг. А там Томас, брат Билла. Мы приехали с родителями к вам в гости на несколько дней…

— На несколько дней?! — поперхнулась я.

Вибеке даже ухом не повела, она уже утонула в дымчатой бездне глаз моего брата.

— Я Сейдж, — сказал он Вибеке и Биллу. Протянул руку Тому, но тот не пожал ее (ну и невежа!), просто кивнул.

— Мы хотим прогуляться, ты с нами? — хлопнула ресничками Вибеке.

Ну и выскочка! Я открыла рот, чтобы поставить ее на место, но не успела ничего сказать. Была бы моя воля – выдернула бы ей эти реснички!

— Только переоденусь, — ответил Сейдж.

А? Что? Когда?! Когда это я перестала быть главной в этом доме?!

Сейдж поцеловал меня в висок и отправился в дом. Вибеке смотрела ему вслед, сложив руки на груди.

Вибеке вдруг вознеслась в моих глазах куда-то на недостижимую высоту – где мне ее было не одолеть. Даже если бы толкнула на землю и начала бить кулаками… Сейдж не позволил бы мне бить ее – и не только потому, что после драки с Вибеке меня наверняка увезли бы в больницу с ожогами. Но и потому, что Бекки была красивая, высокая, взрослая и с грудью!

Сейдж вернулся быстрее, чем я ожидала. В своей любимой футболке, намазал волосы гелем, на руку нацепил фенечку, и кроссовки эти он надевал только по особым случаям…

Билл усмехнулся, скорее всего думая, что мой брат тупица, но так и есть! Он думает, что может произвести впечатление на Вибеке?

Я перевела взгляд на Вибеке – вот он, особый случай. И внезапно брат начал бесить меня не меньше этих чужих подростков. Придурок, влюбленный баран, пятнадцать лет, а как маленький! Вырядился! Надухарился! Идет, лыбится! И все ради кого? Ради какой-то дурочки с сиськами…

— Тили-тили тесто, жених и невеста! Тесто упало – невеста пропала! — запела я, сердито сунув руки в карманы.

— Скай! — строго одернул меня Сейдж.

— Вдруг невеста под кровать, а жених ее искать!

— Давайте погуляем? — предложил Билл, даже внимания на меня не обращая.

— У вас здесь есть что-нибудь интересное? — спросила Вибеке.

— У нас есть огромный батут. Ты когда-нибудь на таких прыгала? Умеешь делать сальто? — заворковал Сейдж, улыбаясь.

— Тили-тили тесто, жених и невеста! Тесто засохло – невеста сдохла! — выкрикнула я, развернулась и быстро пошла прочь, со злостью пиная камни, которыми была посыпана площадка перед домом.

— Скай! Скай! — закричал мне вслед Сейдж. — Ну что ты как маленькая?!

— Отвали! — огрызнулась я и прибавила шаг, почти побежала. Меня душили обида и разочарование. Я рванула туда, где для меня точно найдется утешение – к небольшому домику на заднем дворе, окруженному невысоким забором. Туда родители отправляли мою собаку, когда у нас в доме были гости. Она, как и я, не любила чужих и начинала нервничать в их присутствии.

Хэйзел выросла. Вымахала. Она весила в два раза больше меня – почти шестьдесят килограммов! Коричнево-бурая, с черной мордочкой, белой грудью и закругленными ушами – иногда она больше напоминала мне гигантскую кошку, чем собаку.

Хэйзел заметила меня и прыгнула на невысокую ограду, поставив на нее огромные лапы. Я вошла, обняла собаку, мы с ней упали в душистое сено и начали брыкаться и барахтаться.

— Хэйз, — вздохнула я и прижалась лицом к белой груди. Слезы потекли ручьями. — Пришла эта Бибика, а Сейдж к ней сразу прилип. А она – ничего особенного, ты б видела. С этим Виглемем они на смерть похожи! А брат его – совсем отстой! С волосами, как у человека, который не расчёсывался две недели… На черта они сюда приперлись?! За что?!

Хэйзел навострила уши и посмотрела куда-то поверх забора. Я подняла голову и проследила за ее взглядом. Неподалеку стоял Тромас, или как там его, и озирался по сторонам. Совсем один. Вибеке, Билл и Сейдж, видимо, решили, что им втроем будет лучше. Без свидетелей. Мои щеки запылали, а горло сжали невидимые тиски.

— Эй! — закричала я ему. — Проваливай отсюда! Брат твой – дурак, подруга твоя дура! И ты сам дурак!

Но мальчик и не думал проваливать. Я схватила палку, которую Хэйз грызла пару минут назад, и бросила в него изо всех сил. Палка приземлилась у ног Тома. Он посмотрел на нее с полным равнодушием, потом развернулся и пошел прочь.

— Да-да, вали! И побыстрее!

Я подняла ком сухой земли – твердый, как камень, и бросила ему вслед. И почти попала в него: ком пролетел прямо у него над головой.

Мальчишка развернулся, поднял другой ком земли и запустил обратно – так точно, что тот врезался в решетку ограды, за которой я стояла, и рассыпался в облако пыли. Я взвизгнула и закашляла. Хэйзел припала на передние лапы и угрожающе зарычала.

— С ума сошел?! — заорала я. — Ты знаешь, кто это, у моих ног? Это настоящая акита! Она просто разорвет тебя на кусочки! Придурок!

И тут молчун Томас послал мне насмешливую улыбку и показал средний палец.

— Жить надоело?! — повторила я.

Он что-то ответил мне на непонятном языке. Наверное, это тот самый немецкий. Я ничегошеньки не поняла, но, судя по голосу и интонациям, мне не сказали ничего хорошего.

И тогда я нашла камень и вышла за ограду. Хэйзел нервничала, она тяжело дышала и глухо лаяла. Я замахнулась и запустила камнем в Тома. На этот раз он не успел увернуться, и мой подарочек врезался прямо ему в лицо. Не ожидал от меня такой точности! Получи!

Кровь потекла у него из носа, заливая губы и подбородок. Мальчишка сплюнул и быстрым шагом направился ко мне. Бравада и наглость стали быстро покидать меня. Он налетел, схватил за воротник куртки и повалил на землю. Я начала вырываться и визжать. Попыталась расцарапать ему лицо, но он был куда больше и гораздо сильнее.

— Чтоб ты сдох! Чтоб ты сдох! — заверещала я.

Том схватил меня за запястья, прижал к земле и приблизил лицо к моему – его широко раскрытые карие глаза показались просто огромными на фоне бледного лица.

— Тупое. Мелкое. Чудовище, — сказал он на идеальном чистом английском. — Отлупил бы тебя, но стыдно лупить ребенка.

— Тогда отлупи-ка мою собаку, — завопила я. — Хэйз, ату его! АТУ!

Я миллион раз возвращалась к тому моменту. Ведь всё могло сложиться совсем иначе. Я могла просто прикусить язык и гордо принять поражение. Разобраться с ним сама, без собаки. Или просто разреветься, и Том ушел бы сам. Но я не смогла справиться с ураганом своих эмоций.

Хэйзел, повинуясь моей команде, перемахнула через забор, и в следующую секунду в Тома врезались шестьдесят килограммов звериной ярости. Его тело просто отлетело в сторону. Он не кричал, но его рот беззвучно хватал воздух, пока моя собака терзала его грудь, лицо, руки, которыми он пытался закрыться. А потом я увидела кровь – ярко-алые брызги. Серая огромная кофта Тома стала грязно-бордовой.

— Хэйзел! Хэйзел, стой!

Собака мотала тело мальчика из стороны в сторону и отказывалась мне подчиниться.

— Хэйз! Стоп!

Зверь словно не слышал меня. Я попыталась оттащить ее в сторону, но куда мне. Каждая лапа была толще моей руки.

Выход был только один… Я упала сверху на тело Тома и крепко обхватила его руками. Подмяла под себя его руки, чтобы Хэйзел больше не смогла терзать их. Обняла голову и прижалась лицом к его лицу, чтобы собака не могла притронуться к нему. Хэйз переключилась на ногу Тома, но я отпихнула ее морду своей ногой.

— Фу, Хэйз! Фу! — заорала я так громко, что сорвала связки. Я еще никогда в жизни так не кричала. — Уходи!

Том застонал. Кажется, потерял сознание от боли. Его лицо было все в крови, на щеке и запястье – рваная рана. Он поднял руку, слабо оттолкнул меня. Я зарыдала и стала звать на помощь.

— Мама! Папа! Сейдж! Потерпи, сейчас кто-нибудь придет! Мне жаль, мне так жаль, ты прав… Я чудовище…

Кровь Тома пропитала мою одежду. Мои руки, мое лицо – все было в его крови. Я знала, что дорого заплачу за то, что прикоснулась к нему. Прикосновение к другим людям оставляет на мне ожоги, а чужая кровь просто разъедает кожу, как кислота. Но разве у меня был выбор? Разве я могла остаться в стороне и позволить ему умереть?

Первым появился наш сосед, мистер Робин, – одинокий седовласый старик, который увидел все через забор. В его руках был шланг, и ему удалось отогнать Хэйзел, поливая ее водой. Потом он стащил меня с тела Тома, и на его крики прибежали родители… Не очень помню, что было потом. Кажется, с меня сорвали одежду и поливали из шланга, чтобы смыть чужую кровь. Вода была ледяной, но жгла, как пламя…

А потом были звуки сирен – громкие, страшные…

А после – темнота.