Глава 19.
Я постукиваю пальцами по подлокотнику стула, медленно обводя взглядом помещение. Грузные мужчины стоят по периметру, следя за тем, кто входит и выходит из ресторана, закрытого на спецобслуживание сегодня. Около самой двери стоит Михаил, как всегда в костюме, со строгим взглядом и пистолетом в кобуре. Я очень давно не принимал участие в сделках самостоятельно, ибо доверял своим людям, но в последнее время мне не хватает работы, чтобы перестать грузиться собственными мыслями. Несмотря на то, что Мексика является одной из самых недружественных кланов, мы решили что сможем помочь друг другу с некоторыми делами. Я имею возможность поставлять оружие ниже рыночной цены, в свою очередь Ла Мэ может предоставить свою морскую технику, на которой это оружие будет поставляться с России. Выкупая его по минимальной цене я начисляю процент, и при продаже выхожу в хороший плюс, тем самым инвестируя в собственные легальные проекты. Все эти каналы я настраивал несколько лет после смерти Амелии, планы которой я тоже воплощал в жизнь.
Кидаю взгляд на Романа — брата Виктора, что старше него на целых двадцать лет. Слегка седоватый мужчина натирает свой пистолет, стоя неподалеку, и напевает какую-то песню на русском. Все приближенные мне люди являются мигрантами из России, и обычно детьми тех, кому когда-то доверял отец. Во время становления именно канадской Русской Братвы отец вытаскивал из дерьма кучу своих товарищей, давал им кров, работу и возможность развиваться взамен на преданность. Но несмотря на свою доброту, он также ставил жесткие ультиматумы, шантажируя и убивая тех, кто был не готов к ответу на его добрый жест. Когда в России наступили девяностые, он имел огромные связи с группировками из Москвы и Питера, что помогали ему в некоторых вопросах. Девяностые были сложными. Но Амелия делилась со мной парой воспоминаний, как они ездили к папиным знакомым в Петербург, где ей надарили сотни подарков просто за то, что ее глаза до чёртиков казались им красивыми. С годами ничего не изменилось, и будь она сейчас жива, я бы подарил ей весь мир за блеск голубых глаз.
—«Катюша» уже не актуальна, — раздражённо произносит Виктор, стоя на втором этаже ресторана. —Перестань петь.
—Мне петь ваше молодежное дерьмо? — спокойно отвечает Роман брату, продолжая натирать дуло пистолета. —Лучше вспомню Наутилус Помпилиус.
Я не реагирую на их перепалки, продолжая дальше ожидать приезд Мексики. В последний раз я виделся с их главой несколько лет назад, и наши кланы находились в состоянии войны. Я не люблю называть подобные выгодные встречи перемирием, поэтому никогда не доверяю тем, с кем заключаю сделки. Даже Ндрангета, с которой мы находимся сейчас в довольно хороших отношениях не внушает мне доверия. Невио человек слова, но и безумия в нем достаточно, чтобы разрушить то, что он имеет.
—Я хочу поговорить, пока мы ждём приезда Ла Мэ, — хмыкает Михаил, подходя ко мне.
Я киваю.
—Я знаю, что поступил неправильно, подделав договор за твоей спиной, и мое наказание справедливо, но Гаяна здесь не виновата.
Я хмурюсь.
—Ты действительно сейчас решил продолжить врать мне в лицо? — я смотрю на Мишу снизу вверх, вскидывая одну бровь. —Почему из раза в раз, когда выгораживаешь свою жену, ты все ещё не можешь понять главного — я растил ее, и могу распознать что именно является ее поступком. Она ненавидит Агату, и я не осуждаю ее за это, зато очень негодую, что вы все еще думаете, что я способен на то, чтобы подставить Братву под удар.
—Я не это...
—Мне плевать, Миша. Мои решения никогда не будут оспариваться даже Гаяной. Как бы я не любил ее, мой мозг не делится на две головы. Каждый сам отвечает за свои поступки, а ты все ещё пытаешься отвечать за ее. Пока гордыня пожирает ее изнутри, я палец о палец не ударю, чтобы что-то поменять в ее положении, так и передай Гаяне. Я вам не просто грёбаный старший брат, я Пахан, помните об этом.
Я отмахиваюсь от друга, и Мише приходится отойти. Краем глаза я замечаю его плотно сжатые кулаки и напряжённую спину. Каким бы спокойным и уравновешенным этот сукин сын не казался, в деле ему конкуренцию составит не каждый. Будучи с детства перфекционистом, он даже убийства доводит до конца, и терпеть не может грязные пытки. Ему нравится лишать людей жизни как можно быстрее, без крови и лишних звуков.
—Нашла тебя, — слышится женский голос, и дверь в ресторан открывается.
Агния, с растрепанными волосами и взволнованным лицом мчится мимо мужчин, кивая нескольким из них, а затем подбегает ко мне, и упирается ладонями в стол.
—Что происходит? — спрашиваю я, уже прокручивая в голове самые страшные моменты, которые могли случиться.
—Я звонила тебе, но ты не отвечаешь, и Миша тоже, — запыхавшись, говорит Агния. —У нас без остановки дома работает сигнализация. Ребята, которых ты оставил с нами не могут понять в чем проблема, я решила, что ты должен знать.
Я быстро обвожу ее взглядом. Домашняя кофта, черные лосины и слегка напуганный взор, который Агния не скрывает от меня.
—Они проверили сигнализационные шлейфы и весь периметр? — тихо спрашиваю я, кивая Агнии, чтобы она присела рядом.
Сестра падает на стул, и придвигается ближе.
—Прости, что приехала одна, но Софии кажется, что дома что-то установили, — шепотом проговаривает Агния, и обвивает руками мой локоть. —При перенапряжении сигнализация может себя так вести, и Софи думает, что кто-то подключился к нашей энергетической линии. Это возможно?
Я задумываюсь, а потом отрицательно мотаю головой.
—При постройке этого дома отец отрезал нашу линию от ближайших, и провел ее по другой стороне. Чтобы подключиться к ней, как минимум нужно быть электриком. Кому это нужно?
Достаю телефон из кармана, чтобы связаться с ребятами, которые в этом разбираются, но смотря на экран, удивляюсь.
—У меня нет от тебя пропущенных, Ангел, — хмурюсь, переводя взгляд на Агнию.
Она недоуменно смотрит мне в телефон, затем достает свой, и показывает около десяти звонков, а затем пять Мише.
—Они не поступали? — спрашивает Агния.
—Миша, — подзываю друга я.
Он подходит ближе, приветствует Агнию, и внимательно смотрит на меня.
—Езжай домой, разберись с сигнализацией, и оставайся там с сестрами. Гаяну тоже забери с собой, я закончу встречу и приеду, — отдаю приказ я, размышляя над тем, что все это может значить.
Честно сказать, я был тем самым Паханом, который не скупился на войны и смерти, и не особо жаловал дружбу с другими преступными кланами, поэтому ожидать проблем стоило с любой стороны, в особенности со стороны Каморры. Последние две недели с момента выстрела в Софию, я раздумывал над местью, и мне не хотелось просто взять и подорвать их дом, или же взять в заложники одну из их женщин. Мне хотелось показать Романо более изощренную сторону своей жестокости, и пока что запугать их долгим ожиданием.
Миша и Агния уже собираются уходить, как мои люди готовят оружие в момент, когда около ресторана слышатся гулы машин. Я хватаю Агнию за руку, встаю с места, и завожу ее за свою спину. На подобных встречах девушкам нет места, а точнее нет места Агнии. Гаяна всегда присутствовала на сделках как моя правая рука, ибо силы и характера в ней более, чем достаточно. Агния хоть и уверенная в себе, но недостаточно жёсткая, даже чтобы наблюдать за таким процессом, как переговоры.
—У тебя тут что-то важное? — шепчет Агния куда-то мне в лопатки.
—Очень, — шикаю я, и глазами говорю Мише, что ему срочно нужно уводить Агнию.
Двери открываются, в ресторан входят четверо крепких мужчин, а самый высокий из них их сопровождает. Темный, как и его волосы взгляд сразу же достается мне.
—Елисей, принимаешь нас в цивильном месте, — с лёгким удивлением проговаривает Нестор, осматривающий моих людей, стоящих по обе стороны.
—Не обольщайся. Таким же образом я могу принять вас где-нибудь на каньоне, свисающими вниз головой, — грубо отвечаю я, и Агния вдруг делает шаг в сторону, выходя из-за моей спины.
Взгляды мужчин тут же приковываются к ней. Особенно Нестор с неким восхищением скользит глазами по телу моей сестры, что заставляет меня выйти из себя.
—Я христианин, но сейчас хочу надеть на тебя хиджаб, — рычу я в сторону Агнии, и снова даю Мише знак.
Он беспрекословно подчиняется, и аккуратно взяв Агнию под руку, проводит ее к выходу. Нестор продолжает смотреть на Ангела, в то время как она стеснительно прячет от него глаза. Черт возьми, я хочу убить его.
—Hermosa ( великолепная/красивая —в переводе с испанского), — кидает Нестор вслед Агнии, и я моментально выхожу из-за стола.
—Смотри на меня, Кастро. Ты пришел ко мне, не к ней, — скалюсь я, и чувствую напряжение во всем теле. —Нам предстоит многое обсудить.
Нестор в свою очередь приподнимает край губ, и делает шаг мне навстречу.
—Вы, Елисеев сделаны из хорошего теста. Особенно она, — он кивает назад, намекая на Агнию.
Если бы я не тренировал себя и свою терпеливость, от этого ублюдка сейчас остались бы одни кости. Он пытается спровоцировать меня, но я стараюсь держать себя в руках. Гнев и агрессия это не то, что превосходит соперника на подобных переговорах. Я принимаю нейтральное выражение лица, и свожу руки за спиной.
—Обсудим дела, или будем попусту болтать? — сквозь зубы произношу я.
—Все по делу, — хмыкает Нестор. — Только по делу.
Каждый удар по груше отдается в моих руках, как будто я бью не только по ней, но и по всему, что накопилось внутри. Пот стекает по торсу, смешиваясь с запахом пота и резины, а мышцы забиваются, но я продолжаю. Каждый удар — это попытка выпустить пар после сделки с Мексикой, после всех этих напряженных переговоров и холодных взглядов. Ничто не помогает лучше, чем изнурять себя тренировками, пока легкие не начинают гореть, а сердце не бьется в унисон с ритмом удара.
Я сосредоточен на груше, но мысли все чаще уводят меня в сторону. Агата. Она стала частью моего сознания, как тень, которая не покидает. Целую неделю она уже учится на юридическом факультете оттавского университета, и я не нашел времени, чтобы навестить ее и узнать об успехах. Все эти дела с бизнесом и заботы о сестрах поглощают меня, но в моменты одиночества, когда я остаюсь наедине с самим собой, мне чертовски хочется увидеть ее.
Агата — это загадка. Она может быть проблемой, с которой я не прочь повозиться, но именно в этом и есть ее притяжение. Я помню ее смеющиеся глаза и уверенный голос, когда она говорит о своих мечтах. Каждый удар по груше напоминает мне о том, как она смотрит на мир — с надеждой и решимостью.
Я делаю еще один мощный удар, и грушу чуть не срывает с места. В этот момент я понимаю: мне нужно найти время для нее. Не важно, сколько дел у меня на уме — Агата заслуживает этого. Я хочу знать, как она справляется с учебой, и привыкла ли она к подобной одинокой жизни. И даже если это будет всего лишь короткий разговор, он станет для меня глотком свежего воздуха в этом замкнутом круге бизнеса и ответственности.
Снова удар. Снова пот. Снова попытка не слететь с катушек от всего, что меня окружает.
Приняв душ, я быстро одеваюсь, и собираюсь выходить, как Тима образовывается в дверном проеме моей комнаты. За счёт своей дисциплинированности и работы, которая требует тихого передвижения, он чертовски хорошо подкрадывается.
—Куда собрался? — прищурившись, спрашивает Тимофей.
—Кратко, и по делу, Агент, мне нужно отъехать, — смотрю на часы, изображая сумасшедшую занятость.
—Те люди, искавшие тебя, уже давно в Оттаве, но не предпринимают действий. Михаил рассказал мне, что произошло с сигнализацией, думаю, это хакерские проделки, и рук дело тех самых сыщиков, — проговаривает Тима, а затем протягивает мне телефон. —Это данные вашей сети. Кажется, она была взломана.
Я ни черта не понимаю в графике, показанном Тимой, да и вдобавок мысли плывут так быстро, что я не успеваю опомниться.
—Завтра, — тихо выдаю я, отодвигая друга от двери. —Все тоже самое, только завтра.
Я поднимаюсь по лестнице, стараясь не думать о том, как сильно стучит сердце. Каждый шаг приближает меня к ее двери, и я чувствую, как волнение нарастает. Я уже несколько раз прокручиваю в голове, что скажу, когда увижу Агату. Мне нужно оправдание на то, зачем я приехал.
Достигнув нужного этажа, я останавливаюсь перед ее дверью и нажимаю на звонок. Звуки музыки доносятся из квартиры, и я жду. Минута, другая — никто не отвечает. Я снова нажимаю на кнопку, но ответом мне служит только громкая мелодия и ритмичные удары баса. Я понимаю, что она, вероятно, погружена в свои мысли или просто не слышит меня.
В этот момент я вспоминаю о дубликате ключа, который оставил у себя на всякий случай. Я не собирался использовать его, чтобы просто зайти, когда мне удобно, но сейчас это кажется единственным выходом. Я достаю ключ и вставляю его в замок. Дверь тихо щелкает, и я осторожно открываю ее.
Сразу же меня окутывает яркий запах жженой травы. Я останавливаюсь на месте, осознавая, что это именно то, чем я подумал. Дым наполняет воздух, создавая атмосферу легкой эйфории. Я делаю несколько шагов внутрь, и тут же замираю в дверном проеме.
Передо мной открывается картина, от которой у меня перехватывает дыхание. Агата танцует у окна, ее движения плавные и уверенные. На ней короткий топ и трусики, которые больше напоминают кусок ткани — они едва прикрывают её фигуру и почти не скрывают округлости бедер. Она выглядит так свободно и счастливо, что я не могу отвести от неё взгляд.
В одной руке у нее косяк, от которого поднимается струйка дыма. Музыка заполняет пространство, а она сама словно растворяется в ритме. Я стою в дверном проеме, не в силах произнести ни слова.
Я чувствую себя нарушителем её личного пространства, но одновременно не могу заставить себя уйти. Каждый её поворот, каждое движение завораживают меня. И я готов наблюдать за этим великолепием ещё дольше, пока не осознаю, что она нарушает мои законы. Это не просто сигарета в ее руке, это гребаная трава.
—Кажется, у кого-то серьезные проблемы, синьорина Романо, — грозно произношу я, демонстративно прикрывая глаза рукой.
Надеюсь, она не видела, как я наблюдаю за ней.
—Блядь, — выкрикивает Агата, и начинает метаться на месте. —Я не одета...
—Твои трусы меня интересуют в последнюю очередь. Выкинь чёртов косяк, пока я не заставил тебя проглотить его.
Я лукавлю, но кого это, блядь, волнует.