Семь дней Жизни

За Семь дней Господь сотворил Мир, а что успеешь сделать Ты?  

Сажусь на кровати и удивленно оглядываюсь по сторонам. Как только открыл глаза, не понял, где нахожусь. Воспоминания накатывают вместе с тревогой. Вот черт! Сколько время? 9. 12. Ну, хоть не вечер. Это меня немного успокаивает. Времени еще много. Заворачиваюсь в халат и встаю. Голова немного болит, а живот недовольно бурчит. Проголодался. Но глядя на вчерашний ужин, чувствую себя настоящей свиньей. Поспешно складываю тарелки в кучу, потом мочу в ванной одно из полотенец и пытаюсь отереть ковер от следов жира, сока, рвотных масс. У меня это, ясно дело, сделать не получается. Вскоре бросаю это дело и иду в туалет. Тщательно умываюсь, чищу зубы, и возвращаюсь в комнату. Что делать дальше, ума не приложу. Смотрю на электронную панель. Цифры изменились. 133. 54. Вообще не понимаю, что они обозначают.

Так. Ладно. Надо заказать завтрак. Беру трубку телефона, но останавливаюсь. Сейчас у меня есть выбор, завтракать здесь или спуститься вниз и хоть немного развеяться. Есть ли смысл провести свои последние часы в номере? Последние часы? Вновь смотрю на панель. 133. 50. Обратный отсчет? Обратный отсчет! В уме пытаюсь сосчитать, сколько часов содержится в семи днях, но математик я никудышный, поэтому сразу же путаюсь в цифрах. Но у меня нет сомнений, эти часы определенно показывают, сколько мне осталось жить. Сто тридцать три часа. Мысль о том, чтобы остаться в номере, сразу же отпадает. Наблюдать за тем, как цифры на панели медленно приближаются к нулю, мне совсем не хочется, и я вешаю трубку. Пора выбираться. Иду к шкафу и на кровать вываливаю всю одежду, которая там находится. Джинсы, брюки, несколько рубашек, футболки, две толстовки, куртка, так же я обнаруживаю нижнее белье и носки. Все вещи новые, на некоторых еще висят этикетки. Надеваю трусы, джинсы, черную футболку и флиску с капюшоном. Из обуви я выбираю кеды, долго вожусь со шнурками, но, в конце концов, мне все же удается завязать что-то наподобие бабочки. Это смешно, но за долгое пребывание в лагере, я отучился управляться со шнурками.

Вроде все. Иду в ванную, чтобы посмотреть на себя. Ничего. Обычный городской парень. Если бы не затравленный взгляд, можно было бы даже принять за нормального человека. Но это не так. Натягиваю капюшон флиски и выхожу из номера.

***

В фойе отеля достаточно многолюдно. Кто-то сидит на кушетках и курит, кто-то листает газеты, кто-то просто разговаривает. Смотрю на этих людей и понимаю, что они тоже все семидневники. Это вот так они решили провести свои последние дни? Прохожу дальше. В баре никого, наверное, его завсегдатели еще не проснулись, зато в ресторане полно народа. Нахожу свободный стол в углу и сажусь за него. Хорошее место, меня почти не видно, зато все остальные как на ладони. Но здешних людей рассматривать мне не интересно, они все какие-то одинаковые, серые, с потухшими глазами, не во что не верующие. Ну, а о во что им верить, если жить каждому из них осталось не больше недели? Большинство просто тихо завтракают в одиночестве, но есть и такие, кто сидит группами, наверное, успели сдружиться за столь короткое время. Ко мне подходит официант, он приветствует меня и спрашивает, чего я желаю на завтрак. Не привык я выбирать.

- А что у вас есть?

- Овсянка, яичница, всевозможные тосты, блинчики, чай, кофе, - начинает перечислять официант.

- Неее, только не овсянку.

- Ну да, - соглашается парень, - ее никто не берет. Возьмите блинчики, они сегодня особенно хороши.

- Да, пожалуйста, а еще яичницу, и тосты, и чай если можно.

- Конечно, конечно, - официант удаляется, и я вновь остаюсь один, но это ненадолго. Секунда, и я лечу куда-то в сторону, а рядом со мной раздается грозный крик:

- Ты, ублюдок, я из-за тебя оказался здесь!

Я не сразу осознаю, что обращаются ко мне, а когда поднимаюсь с пола, оказываюсь лицом к лицу с...

- Барри! – никогда и не думал, что буду так ему рад.

- Да, это я! А ты сейчас будешь трупом! – он сжимает кулаки, но к нему тут же подлетает один из официантов.

- Если вы сейчас не прекратите, мы вызовем охрану!

Удивительно, но эти слова действуют на Барри, он успокаивается, но все еще злобно смотрит на меня.

- Барри, - пытаюсь как-то уладить ситуацию, не хочу, чтобы один единственный знакомый мне здесь человек ненавидел меня, хотя поздно я спохватился, - правда, там, в лагере глупо как-то вышло, но видишь, мы все получили по заслугам, я ведь тоже здесь.

Его глаза округляются, он видимо только сейчас понял это:

- Значит, у них все-таки получилось.

- Что? – я не ослышался, - Ты говоришь про Джека?

К моему изумлению, но наркоман Барри из лагеря, на моих глазах превращается в нормального человека. Вечная гримаса гнева сходит с его лица, и он кивает мне на стул:

- Садись, - я делаю, как он велит, он присаживается рядом, - рассказывай, что было после моего ухода.

И я рассказал... все, все, что произошло со мной с того момента, как забрали Барри. За это время официант уже принес мне мой заказ, но я так был увлечен рассказом, что не съел ни крошки, за меня это сделал Барри. Когда я закончил, наркоман согласно кивнул:

- У них получилось. Тебя давно хотели сплавить. В тот день я тоже к тебе подошел за этим, чтобы спровоцировать. Я говорил ему, что ничего не выйдет. Ты слишком труслив, чтобы вступить со мной в драку, - да, это так, я бы никогда на такое не пошел, - и Джек придумал другой план. Молодец, добавить нечего.

- Ты мне объясни: почему? Почему администрация хотела от меня избавиться? Я же ничего не сделал?

- Откуда знаешь про администрацию? Джек рассказал?

- Неа, сам додумался. Но ведь это правда? Это они говорят, кого убивать тем серым порошком?

- Да, это так, смысл теперь что-то скрывать, но чем ты им не угодил, я не знаю, сам думай, - он закуривает сигарету, от которой несет совсем не табаком, - хотя, теперь-то какая разница, за что тебя убьют.

- И то верно. Просто любопытно.

Барри хмыкает:

- У нас нет времени на любопытство.

- Тебе сколько осталось? – вопрос так и срывается с моего языка.

- Пять дней.

- Тебя увели за день до меня, - Боже, это было всего два дня назад, а такое чувство, что прошли уже многие годы, столько всего произошло.

- Получается, что так. Ну, что собираешься делать, в свои последние дни?

Я пожимаю плечами:

- Вообще без понятия. А ты?

- Тут, понимаешь, главное не прогадать, надо делать только важные вещи.

Никогда бы не подумал, что мы с Барри будем сидеть вот так за одним столом и разговаривать как близкие знакомые. И, правда, говорят, пути Господня неисповедимы.

- Вот ты, что хочешь?

- Не знаю, как-то не думал об этом.

- А пора бы. Вот я уже список составил, - он достает из заднего кармана новеньких джинс сложенный лист бумаги, разворачивает его и начинает читать, - первое - успеть съесть, как можно больше еды; второе – выпить элитный алкоголь; третье – попробовать самую лучшую траву в городе; четвертое – водить крутую тачку; пятое – секс с женщиной (с двумя, тремя); шестое – прыгнуть с парашютом... дальше я еще не придумал.

- Круто, – немного смущает алкоголь и трава, но остальное меня вполне устраивает, может быть тоже?

- Нравится? Можем и тебе придумать. Вот, например, пятый пункт – секс с женщиной, я уверен, что у тебя еще никогда этого не было. Ведь я прав?

Конечно, прав! Когда бы я успел? В лагере с этим строго, да, если честно, жаль было тратить на него свои силы.

- Да, не было.

- Ну вот! Первый пункт твоего списка готов, хочешь затянуться? – он протягивает мне сигарету, которую я тут же беру и делаю затяжку.

- Спасибо, - сквозь кашель бормочу я. Травка, так и знал. Этот запах знаком мне с детства.

- Кстати, насчет женщин, здесь недалеко, буквально за углом, проститутки собираются, они в курсе, что в этом отеле полно изголодавшихся мужиков. Хорошие проститутки. Берут, правда, много, но финансы это же не наша проблема, - он подмигивает мне и забирает косяк, - я вчера там выбрал одну.

- А проституция это разве не нарушение правил?

- Ты что, приятель?! Эта профессия давно уже легализована.

Кошмар. До чего докатился мир.

- Значит, один пункт у тебя есть.

- Почти... еще вот еда и алкоголь, этого добра здесь завались, а вот хорошей травы, как оказалось, достать трудно, но я смог.

- Ты всегда был деятельноспособным, - за два дня он успел разузнать и про проституток и про траву, а я что успел? Пожрать и принять ванну?

- Что есть, то есть. Моя покойная мамочка всегда говорила, что во мне полно энергии, ее бы да в правильное русло. Но, увы, не получилось.

- Ты попал в лагерь из-за наркоты?

- Да нее, - отмахивается он, - драка была, там одного парня пришили, повесили на меня, но я не убивал. Правду говорю. Траву курить начал уже в лагере.

- Хм... а я-то думал.

- А ты?

- Из-за наркотиков.

- Да ладно?!

- Ага. Мне было одиннадцать, и я разносил их по квартирам.

- Не от хорошей жизни, наверное.

- Наверное.

Мне нравится, что Барри не лезет в душу, мне, оказывается, вообще нравится с ним разговаривать. Он так спокойно относится к своей участи... к нашей участи. Уже второй раз жалею, что не дружил с ним в лагере.

Барри встает:

- Ты, браток, думай, насчет своих дел. А я пошел, на сегодня запланирован парашют. Если что, мой номер 234, но я, наверное, поздно буду и не один.

- Ладно. Удачи.

- Угу, и тебе.