Глава 3
Вечером, будучи в своих родных краях, я решаюсь проехаться к городу и пройтись мимо лавок со своими любимыми пряностями. Отец и мать всегда были милосердны ко мне, но в гневе их милость исчезала в неизведанных глубинах их души, а их самих было вовсе не узнать. В детстве я отличилась своим бунтарством, строгость и запреты всегда вели к результатам противоположным желаемым. Каждый раз я вытворяла шалости, а родители были в гневе и давали мне хорошую взбучку, ведь дисциплина была превыше всего, но при этом я умудрялась оставаться при своём мнении и позиции. После спор я всегда убегала в город и объедалась сладкими булочками, заедая стресс и гнев. Вот и вновь, после семейного скандала, я иду мимо лавок и выбираю чем заесть свой стресс. Скандал был громкий, но чего я ожидала? Город всё такой же шумный, в нём цветёт жизнь, в дали слышен шум ребятни, а торговцы всё так же зазывают покупателей.
— Свежие булочки! Подходим! Покупаем! — кричал продавец с дальней лавки.
Выбор моего курса был очевиден. Рассчитавшись с продавцом, я утопала в упоение спокойствия. Моё новое белое платье, что было одето на мне, казалось невесомым, развиваясь на волнах весеннего ветра. Оголённые плечи, тонкая шея, высокая причёска и алые губы всегда привлекало внимание мужчин, ведь это была вершина нежности и элегантности по мнению и стандартам людей. Мне было всего 17 и теперь я была солдатом, но это не давало повода выглядеть мне плохо, ведь кошелёк моей семьи был полон, а отголосок о моём происхождении жестко укоренился во мне. Признаюсь, что, обладая худобой, невысоким ростом и утончёнными чертами лица, я была очень хороша и, возжелай я выйти замуж, то это не принесло бы никаких тягот для меня. Но я не желала, и порой мне кажется, что вряд ли возжелаю. Мне всегда говорили, что моя белая кожа была словно дорогой фарфор, а лёгкий румянец на моих щеках придавал мне живости. Идя по улице, я ловила на себе взгляды, что всегда так меня забавляли. Желание, восхищение и зависть читалась в них, а их лица краснели столь же ярко, как и мой пояс, что подчёркивал мою тонкую талию.
Внезапно мой покой был нарушен летящим в меня комом грязи, со стороны ненавистной мне компании.
— Что? Вернулась? И где же ты была всё это время? — насмешливо крикнула мне Касандра, кто всё моё детство так сильно донимала меня.
— Где была — не твоё дело, — холодно ответив, продолжила, — Я всегда знала, что ты со свиньями в хлеву водишся, но не догадывалась, что на столько близко.Её лицо исказилось в злобной гримасе, а её компания раздалась громким хохотом.
— Давно Касандра? — смеясь, спросили молодые люди из той же компании.
— Как ты смеешь Тощая?! Ты взгляни на себя и свою фигуру, мне не заставит труда все кости тебе переломать! — грубо заговорила Касандра.
— Ты и понятия не имеешь, где я была и как я изменилась, — с ухмылкой, закатывая глаза, проговорила я.
— Мне это уже не интересно! — чистой рукой смахнула свои яркие рыжие волосы со лба моя обидчица, выпятив свою пышную грудь, что едва не вываливается с её же голубого корсета.Вокруг люди начали обращать на нас взоры и ошарашено осматривать.
— Действительно, что же может быть интересно потаскухам вроде тебя, как не собственная шкура, — всё так же холодно отвечаю ей я.
До чего же кадетский корпус научил меня держать эмоции под контролем.
Смех начал раздаваться уже у мужчин мимо проходящих и в гневе, вспыхнув, она резко направилась ко мне. Ранее я всегда пугалась резких движений, а это давало ей преимущество. Она могла обижать меня и это приносило ей большое удовольствие, настолько большое, что она всегда ликовала от этого. Когда-то давно мы дружили, но позже её отношение очень резко изменилось ко мне. Что произошло? Что стало причиной этому? Я не знала. И вот она ожидала, что я замнусь как раньше, убегу, но я стояла на месте и не подала виду, что меня это хоть как-то волнует. Она резко поднимает руку готовясь ударить, а я уже готова преподать всё то, чему обучилась. Замахиваясь, она кричит:
— Костлявая дрянь! Знай своё место! — её явно задела моя реакция. Ранее она властвовала, а теперь как посмешище.И тут в мгновение ока её руку хватает не известный мне мужчина невысокого роста. Одет с иголочки, шляпа слегка прикрывает его лицо, а под ней виднеется ровно выбритый висок.
— Достаточно! Ну и цирк вы тут устроили. Смешно аж! — холодным жёстким басом сказал он. В изумлении Кассандра не нашла ничего умнее как спросить:
— Кто вы?
— Это не имеет никакого значения в данной ситуации. Ведёшь себя как отброс, только людей тешишь в округе. Прекращай себя позорить! — мрачно отрезал он и добавил:
— Извинись
— Не подумаю!
Он сжал руку грубее и сильнее, потребовав снова.
— Извинись
— Ладно, ладно! — с болью вскрикнула она.— Прости меня!Я стою поражённая, не понимая, что происходит. Кто этот жестокий мужчина, чей столь холодный взгляд пугает меня до мурашек? Откуда он вдруг взялся?Все взоры обращены на меня, я отвечаю холодно и практически без эмоций:
— Забыли.
Он отпускает её руку, а она резко прижимает её к себе. Я заметила, что на её коже остались следы его пальцев. Он одарил меня холодным и безразличным взглядом, будто оценивая меня, а после отвернулся и ушёл. Я смотрела на него как зачарованная и пока я пришла в себя, он успел смешаться с толпой. Я не успела его поблагодарить и даже узнать его имя. До чего же сумбурная ситуация! Что-то кольнуло внутри меня, вызывая лёгкий трепет и тревожность.
Недолго думая, я развернулась в сторону дома и ушла. Нужно собирать вещи, а теперь ещё и отчистить платье. Завтра я выдвигаюсь в корпус, мне стоит быть готовой!