3
Вечером, после подготовки всех нужных тетрадок к завтрашнему по-настоящему учебному дню, Еом лежала на кровати и думала и произошедшем.
Хоть эта пустота в голове длилась недолго, она очень напугала Еом. Для неё вся жизнь была в её голове, в различных фантазиях, мыслях и идеях. Но когда в голове оказалось совершенно пусто, это было очень похоже...
на смерть...
Не ту, что она почувствовала тогда, а жуткую и холодную.
По спине пробежали мурашки, и Еом забралась под одеяло с головой.
- Ыве... - прошептала она.
На стуле, стоящем около письменного стола, появился он.
- Ого, не думала, что сработает! - удивилась она, выглянув из-под одеяла.
- То есть, ты просто проверяла, услышу я тебя или нет? - с нотками недовольства прохрипел Ыве.
- Ну да... но я и спросить хотела. Что это было со мной?
Ыве хмыкнул:
- А когда я на поле пытался тебе это сказать, ты убежала.
- Тогда мне было страшно. Но теперь...
- Уже не страшно?
- Нет, всё ещё страшно, но я готова и хочу знать.
- Многого я тебе всё равно не скажу, но ты должна знать. Чем дольше ты остаёшься здесь, тем меньше ты остаёшься собой. В первый раз смерть показалась тебе приятной, потому что внутри тебя были все испытанные тобой тёплые чувства. Теперь ты узнала, какой будет твоя смерть, если ты останешься здесь ещё на какое-то время.
В комнате стало уже совсем темно. И когда Ыве закончил, из звуков остались лишь тихие всхлипы Еом.
Ыве стало её жаль. Он понимал, как больно ей, быть убитой в 15 лет, воскрешённой, но только для того, чтобы вскоре покинуть этот мир опять.
- Ты можешь позвать меня в любое время. Твоё кольцо связано с моим колье. - и он исчез, оставив Еом одну.
Переместившись на задний двор и глянув напоследок на её окно, Ыве пошёл в лес.
- Ты правда до сих пор не выяснил, кто с ней это сделал? - спросил появившийся рядом с ним кот.
- О, ты наконец вернулся, Доа. Нет, я так ни в чём и не разобрался. - ответил Ыве и остановился, прислонившись к дереву. - Будто она сама себя убила и закопала, а потом своими же силами и воскресла. Никто из жителей подозрений не вызывает, приезжих тоже нет. Если только этот кто-то покинул город и окрестности...
- Я ничего не нашёл. - отчитался Доа. - Ничего подозрительного. А учитывая, что было непонятно, что именно нужно искать...
Ыве вздохнул:
- Ладно. Чего-то же добивался тот, кто это сделал. Давай просто подождём.
- Как скажешь.
Утро вновь было солнечным. Но свет и тепло не доходили до сердца Еом. Ей было больно, хотелось плакать, но она держалась.
За завтраком она наблюдала за папой. Он как обычно увлечённо делал зарисовки своих будущих изделий.
Заметив взгляд дочери, он оторвался от листов и спросил:
- Что такое?
Еом помотала головой:
- Ничего, просто смотрю на тебя.
- Ты смотрела на меня всё лето в моей мастерской. Я тебе ещё не надоел?
- Ни капельки!
Отец улыбнулся и пожмякал её щёку:
- Вся в меня. Я тоже мог часами напролёт наблюдать за работой отца. И камни ходил вместе с ним искать. И по лесам бродил. И друзей у меня тоже не было...
- Пап!
- Может, ты с кем-нибудь подружишься? Не хочу, чтобы ты была затворницей, как я.
- Пап. Всё в порядке. Просто... природа мне ближе, чем люди. Мне нравится за ними наблюдать, нравится то, что они делают, но я устаю от них, от создаваемой ими суеты.
- Люди... они... Но ведь ты тоже человек, Еом.
- Иногда мне кажется, что это не так... Если я вдруг исчезну...
Зазвонил телефон, и отец подскочил к нему, не услышав последнюю фразу. Быстро доев, Еом выскочила из дома, чтобы не расплакаться прямо там.