Изгои академии Даркстоун

Путь обратно в Чёрную Башню оказался не таким простым, как путь из неё: не знаю, какой властью здесь обладает этот Леон, но все – и когда я говорю «все», я имею ввиду абсолютно всех! – адепты, встреченные мной по дороге, решили высказать своё мнение по поводу меня, моего платья, моего присутствия на территории академии и моей темной биографии (уж не знаю, кто им рассказал про то злосчастное нападение, вот уж воистину, даже не догадываюсь! А ещё мне реально интересно, на что он надеялся?.. Что я разревусь и побегу– вышибу себе мозги с горя об заговорённые ворота?..). В итоге, пара парней, осмелев, подошли на опасно близкое расстояние и попытались схватить меня за руку, но я быстро отвадила придурков, выщелкнув из пальцев легкую искру. Сказать, что они были ошарашены – это ничего не сказать. Вот и я не стала, а просто прибавила шагу и скрылась за живой оградой из растений, окружавшей Черную Башню.

– Эй, малявка, – крикнула девушке, упорно делающей вид, что она – ни то, ни сё, – Ты же маг земли?

– Да, – пискнуло существо.

– Установи защиту с пропуском только для нас семерых. Сейчас! – прикрикнула, когда та с недоумением уставилась на меня.

Проход за моей спиной затянулся лианами, и с другой стороны ограды послышались приглушенные ругательства. Надо же! Аж до самой башни вели...

Быстро вхожу в холл и объявляю во всю мощь лёгких:

– ОБЩИЙ СБОР!

Через десять минут, когда вся информация была донесена до моих новых сожителей, я сидела в гостиной, закинув ногу на ногу, и смотрела на «однокурсничков», сложив руки на коленях в замок.

– И что ты предлагаешь? Пойти разбираться с ними? Со всеми?! Да нас съедят быстрее, чем мы успеем вякнуть,– процедила воровка.

– Подавятся, – сплюнул бугай.

– Но мы же не можем без еды, – пропел Пузачо, как я решила называть сына пекаря. Вот даже не знаю за что!

– А я боюсь здесь спать... с верхних этажей веет холодом... не простым холодом... – пропищала малявка.

– Тебе сколько лет? – поморщилась воровка.

– Шестнадцать, у меня замедленное развитие организма, – нахохлившись, ответила девчонка.

– У тебя вообще нет развития организма, – заметила воровка, не заботясь о чувствах этого существа.

– Ты тоже, знаешь, ни беса не женственная, – в ответ на это заметил бугай.

– Что ты сказал?! – воровка мгновенно вытащила тонкое лезвие, которое уткнулось в шею парня быстрее, чем его хозяйка закончила свою фразу.

– Хватит! – рявкнула на них, – Будем ругаться между собой – и сделаем этому чёлочнику самый большой подарок. Мы должны быть едины во мнении и должны стоять друг за друга стеной, иначе...

– Я не собираюсь ни за кого из вас стоять стеной! И выживу здесь и без вашей помощи, – ощетинилась воровка.

– Выживешь, – кивнула я, – а я предлагаю не выживание, а вполне себе комфортную жизнь в стенах этой академии.

– Брехня, мы никому здесь не нужны, – отмахнулась та, начиная мерить шагами гостиную.

– Ты права, не нужны, – киваю, разворачиваясь в кресле и обводя взглядом всех присутствующих, – но мы можем существовать на своих собственных, особенных правах... – дожидаюсь, когда воровка, как и остальные однокурсники, посмотрит на меня, и заканчиваю свою мысль, – Этот пижон назвал нас изгоями, и он прав: нас затащили сюда насильно, и никаких подарков с небес – в том числе и доброго расположения остальных адептов

– ждать не стоит, это факт. Но... если для нас закрыты двери...

– Мы проберёмся через окно, – медленно заканчивает воровка и хмурится, – откуда ты знаешь девиз новичков гильдии воров?

– Я вообще много чего знаю, – отвечаю нехотя, решив, что и дальше таить свою осведомленность будет просто глупо, – так что если будете меня слушать...

– Слушать ту, что попала к законникам после нападения на известного лорда, члена кабинета министров, пожилого мужчину шестидесяти лет, отца большого семейства, блюстителя закона и борца за чистоту магии? – шипение, раздавшееся со стороны братьев-наёмников, вынудило меня встать с кресла.

– Не буду уточнять, откуда у вас такая подробная информация обо мне, – холодно отвечаю, глядя на опасную пару.

– Не стоит, – зашипел один из братьев, и в его глазах мелькнул вертикальный зрачок. Мелькнул и исчез – но этого хватило, чтобы понять...

– Тьма и мрак, да это ж полукровки от детей хаоса! – вскочил бугай, мгновенно вооружаясь небольшой железной пикой, бывшей пару секунд назад частью ограждения камина.

– Полу-наги, – не веря собственным глазам, произношу негромко, – как это вообще возможно?..

– Все потомки детей той древней войны давно изведены, – воровка тоже встала вровень с бугаём и вытащила свой стилет, – как вы вообще появились на свет?!

– Раз появились, значит, на то есть причина, – зашипел первый брат.

К слову, они были почти неразличимы: серые лица, невнятного цвета глаза, серо-пепельные, словно покрытые пылью, волосы, худые тела и чуть сгорбленные спины.

– Как и на то, что вы здесь, – произношу не спеша, – как долго вы можете говорить?

– Больше не можем, – скалится полу-наг и замолкает. Скорее всего – на сутки вперёд.

Это был один из главных минусов детей полукровок: смесь с кровью хаоса выходила не говорящей. Сильной физически или выносливой, но не говорящей, поскольку жители нижних миров не имели предрасположенности к речи. Только самая слабая помесь давала отпрыскам подобных союзов возможность говорить – и то недолго. На перестройку гортани уходила большая часть магических сил, потому помесь с кровью хаоса назвали дефектной и прекратили попытки вывода новых особей. С тех давних пор жители срединного мира стали ратовать за чистоту крови и изводить всех полукровок... собственно, последствия тех жутких решений до сих пор доносятся до нас эхом...

Взять хоть высказывания бугая.

– Я предлагаю порешить эту парочку и пойти раздобыть чайку, – верзила вышел вперёд с железной пикой в вытянутой руке, но на его пути появилась... я, -ты что-то попутала, староста?

– Чтобы добраться до них, тебе придётся пройти через меня, смотрю на него спокойно, никакого оружия не достаю.

У меня есть свои причины, чтобы поступать так.

– Ты головой где-то шибанулась? – бугай замахивается рукой, а я выпускаю из-под пальцев небольшой энергетический заряд, целясь в железо.

Кусок металла был мгновенно отброшен на пол, а паркет под ним начал дымиться.

– Ты – энергомаг, – с обвинением в голосе, заявляет лысый, начиная тыкать в меня пальцем, – это что за хрень такая?! Энергомагов извели лет сто назад!

Ничего-то ты не знаешь.

– Да что у нас здесь за зверинец такой?! – в свою очередь шипит воровка, не зная, на кого наводить остриё стилета.

Братья за моей спиной издали нечто среднее между шипением и смехом. Интересно, как много они знают? Или... о чём догадываются?

– Нас всех собрали здесь не просто так. И если мы поубиваем друг друга, никому из нас от этого лучше не станет, – произношу ровно, напряженно следя за её лезвием.

Эта девица уже доказала, что орудует им с большим мастерством.

– Я не хочу жить под одной крышей с этими полукровками, – заявляет она, вновь наводя стилет на братьев... за моей спиной.

– А я не хочу жить под одной крышей с той, что хочет кромсать всех подряд, – заявляет малявка, переходя на нашу сторону.

Шестеро глаз устремляются на Пузачо.

– Что? Я просто хочу есть, – почесал пузо этот утырок.

– Черт, я займусь тобой, – качаю головой, глядя на это убожество; затем перевожу взгляд на воровку, – Предлагаю перестать бороться друг с другом и вспомнить про врага за стеной. Того самого врага, что лишил нас еды, постели и возможности узнать о своей дальнейшей судьбе.

Да, я говорю очевидные вещи, но, не стой с моей стороны большинство, даже эти банальности не были бы услышаны и восприняты всерьёз. На улице выживает сильнейший. Или хитрейший. Или тот, у кого больше бешеной родни с тесаками.

Воровка напряженно следит за нашей пятеркой, а затем чуть опускает стилет и не очень уверенно спрашивает:

– Что конкретно ты предлагаешь?

– Для начала – познакомиться, – осторожно кладу руку на грудь, словно передо мной не человек, а дикое животное, – меня зовут Кайра, я – энергомаг. А ты?

– Можете звать меня Татой, – всё ещё неуверенно отвечает та, но она в меньшинстве, так что... – я – маг воздуха. Естественно, другого и ждать не стоило.

– Ты, Пузачо? – киваю сыну пекаря в фартуке.

– Я – маг огня. Меня зовут... эй! Как ты меня назвала?! – возмущенно восклицает он.

– А мне нравится, – воровка хмыкает, чуть расслабляясь.

– Мне тоже нравится, – хохотнув, отзывается бугай, – так что закрепляем! А я – Грог, маг воды.

Мы вместе обернулись на братьев и так же вместе отвернулись.

– Будем звать их братьями, – подытожил Грог.

– Полукровки обычно не имеют магии стихий, – согласилась Тата.

– Корнаниэлла, маг земли, – пропищала девочка, о которой почти все забыли, – и вам это не кажется странным?..

– Твоё имя действительно странное, – Пузачо покивал головой.

– Даже не думай, что я стану выговаривать его целиком, – всерьёз заявила Тата, – Сойдёмся на «Нани» и разойдёмся с миром. И да, мне это тоже кажется странным, – в конце своей речи кивнула она.

– Все пять элементов плюс потомки хаоса – не думаю, что это совпадение, – в свою очередь киваю её словам, – но понять задумку наших невидимых кукловодов сейчас – просто невозможно: у нас просто нет информации, как и доступа в кабинет ректора... да и ректора в академии нет. Давайте для начала разберёмся с той проблемой, которую для нас создал староста факультета некромантии.

– Согласен, – пробасил двухметровый Грог, затем почесал лысую голову, – И как?

– Нас подобрали на улице. Неужели мы не знаем, как завладеть тем, что не наше? – поднимаю бровь, глядя на него.

– Пора, сходить-размяться, – оскалилась Тата, и впрямь начиная разминать плечи, – Пожалуй, это будет весело!

– Пойдёшь одна? – спрашиваю, прекрасно понимая, что Тата привыкла действовать в одиночку – но в данном случае ей явно не помешала бы помощь грузчиков. И тут к воровке подошли два брата. И, что неприятно резануло по самооценке, незаметно так подошли. И совершенно беззвучно.

– Эй, я не пойду с ними! – Тата в одно движение развернулась и вновь достала стилет.

Братья оскалились и... разбежавшись, выпрыгнули из окон.

– Позёры, – выплюнула воровка и выскочила вслед за ними.

– Пойду отвлеку на себя немного царского внимания, – коротко хохотнул Грог и пошёл к двери, затем развернулся и посмотрел на Пузачо, – а ты иди, готовь кухню к обеду. Кажется, ты только это и умеешь делать? – презрительно сплюнул он и вышел из гостиной.

Пузачо почесал своё брюшко под фартуком, не зная, обижаться на эти слова или нет, и, поразмыслив, всё же завернул на кухню. Затем вышел снова – на этот раз с тряпочкой, – и протёр пол на месте плевка. А после – вновь скрылся на кухне.

Мрррак!

Займусь им в ближайшее же время.

– Ты смогла их объединить, – пропищала Нани, подходя ко мне.

– Ненадолго. Но с этим можно работать, – глядя вслед ушедшим однокурсникам, негромко проговорила я.

– Ты хочешь добиться чего-то определённого?

– Я хочу, чтобы меня здесь не убили, – отвечаю честно, – и особенно не хочу быть убитой ночью одним из обитателей Чёрной Башни. А для этого нужно объединить их для единой цели... Для начала, – опускаю голову, смотрю на девчонку, – Как думаешь, почему я говорю тебе всё это?

Нани запрокидывает подбородок и смотрит на меня в ответ.

– Почему? – спрашивает, внимательно рассматривая моё лицо.

– Ты ведь не такая глупая, какой хочешь казаться, – отвечаю ей не менее внимательным взглядом, – я следила за тобой и могу сказать с уверенностью, что, как минимум, три раза за наш разговор ты закатила глаза. Значит, отсутствием мозгов не страдаешь, но не торопишься их демонстрировать, так?

– Верно, энергомаг, – вмиг перестала сюсюкать и пищать Нани, взгляд которой тоже стал предельно серьёзным,

– у меня есть проблема с ростом, но его компенсируют мои мозги. Поэтому я не буду рассказывать, что ты умеешь считывать ауру и прекрасно знаешь, какой силой мы все обладаем.

– И почему же не будешь? – напряженно спрашиваю, глядя на это опасное существо.

– Потому что ты права. Чтобы выжить в этом гадюшнике, мы должны объединиться. И, пожалуй, из нас семерых, только ты способна встать во главе всего этого бедлама.

– Я рада, что мы сходимся во мнении, – киваю, соглашаясь, – а теперь, если тебя не затруднит, объясни, что не так с верхними этажами этой башни?

– Не просматриваются, верно? – хмыкает Нани, – Всё дело в том, что в этой башне мы не одни.

– Не поняла, – честно отвечаю, – выходит, вор... Тата говорила правду? Там заперт какой-то псих?

– Ну, я бы не назвала психом величайшего мага нашего столетия... Кто-то хорошенько проклял его, раз он не в состоянии выбраться из Саматхи.

– У них тут спящий гений, способный искажать пространство, на верхних этажах, и при этом нас заселяют именно в Чёрную Башню? – я едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух, – Мне одной это кажется, как минимум, странным? Не учитывая, что всех кандидатов для нашего «курса» подобрали с улицы или забрали из лап законников?

– Да, хреновая у нас ситуация. И влипли мы в это дерьмо по самые уши, – философски изрекла Нани, а я не стала комментировать, как дико это звучит из уст этой малявки, – Что будем делать?

– Если не получится дать дёру, придётся смириться и... выжить. А ещё – сходить, проверить нашего спящего красавца.

– Ты не пройдёшь и пары метров. Он изменил само время на этажах, окружающих его тело. Никому ещё не удавалось дойти даже до третьего этажа. Не говоря уж о четвертом или пятом.

– Обрадовала, не то слово, – поднимаю бровь, рассматриваю потолок на наличие «странностей».

– Кстати, давно хотела спросить... а что это за наряд монашеский?

Опускаю взгляд на малявку.

– Чем тебе не нравится моё платье?

Нани смотрит на меня долго. Очень долго.

– Да, нет, всё в порядке, – отмахивается она, – Чем займёмся?

В этот момент из окон подул теплый ветерок, и, колыхая шторы, внутрь гостиной начала залетать... еда.

Да, с "грузчиками" – это я погорячилась.

– Я думаю, я смогу к этому привыкнуть, – изрекаю, провожая продукты питания отстранённым взглядом.

– Надо предупредить пухляка, чтоб со страху инфаркт не схватил. Мне кажется, он очень чувствительный, – Нани развернулась и направилась в сторону кухни, встроившись в поток зачарованного ветром продовольствия, – Кстати, хорошую ты ему кличку придумала.

– Главное, чтоб ему нравилась, – безмятежно отозвалась я и хотела, было, начать небольшую прогулку по башне (лестница, ведущая из холла на второй этаж, манила меня прям до дрожи в руках!), но в следующее мгновение, вслед за пролетевшей на кухню едой, в окно влетело несколько корзин с бельём.

Я не хочу этого делать. Я не буду этого делать. Я...

А, будь все прокляты!

Иду, заправляю всем постели. Мрак. Кому расскажу – обхохочутся. Но лучше сделать это сейчас, чем ближе к ночи, усталой и ненавидящей всех ещё больше. Уверена: что бугай, что Пузачо, повоюют с пододеяльниками час-другой и начнут звать своих матушек...

В итоге, через пол чала мы сидим с мелкой и Пузачо в небольшой столовой рядом с кухней, перед столом, полном всяческих яств (да, пухляк и впрямь умеет готовить). Сидим. И сидим. Поглядываем на дверь, вздыхаем и продолжаем сидеть. Тата объявилась минут через сорок, весьма довольная чем-то, а братья близнецы с Грогом прибыли ещё на пятнадцать минут позднее и ржали (ну, в случае с братьями, это было нечто среднее между шипением и хихиканьем) в голос, прокладывая путь прямо на кухню.

Ну, мы подождали ещё минуту, а потом-таки дали знак, что мы сидим через дверь от них. Когда троица уселась за стол, мы благосклонно даровали им возможность облизнуться от вида еды и потребовали объяснений.

История Таты не блистала оригинальностью: воровка решила, что, раз нас обделили едой, значит, были готовы без еды и остаться. Что она сделала с местной столовой – я так и не поняла. Но, кажется, без обеда остались все ученики Даркстоуна. Я лишь тихонько выдохнула, читая про себя мантры успокоения. Но когда рот раскрыл Грог и поведал, как он с братьями лишил целый корпус учеников постельного белья и устроил потоп в прачечной, я не выдержала.

– Вы сами понимаете, что творите? – спросила, сжимая вилку в руках.

Она, бедолага, конечно, не была виновата – но кто-то должен был пострадать.

– А что мы такое творим? Ты же сама сказала... как там?.. Что мы должны быть друг за друга и прочую дежурную чушь, – пожала плечами Тата, набрасываясь на мясо.

– Друг за друга, но не против всех, – процедила я, уже прикладывая титанические усилия, чтобы не влепить ей подзатыльник (это ещё мягко сказано), – Взять то, что нам не дали – это одно. А устроить погром в двух общественных местах – это другое. Зачем было гадить там, куда мы сами пойдём через неделю или две? Не думаю, что нам позволят долго трапезничать в собственной столовой. Да и бельишко своё когда-нибудь придётся менять – вот тогда тебе припомнят всё твоё веселье.

– Что ты нас запугиваешь? – подал голос Грог, – Вообще-то про «врага за стеной» – это твои слова.

– Я не просила усугублять! – зашипела... но быстро успокоилась; взяла себя в руки, – Я прошу больше не проявлять инициативы. Пожалуйста.

Один лишь Вечно Не спящий Хаос знал, чего мне стоило произнести эти слова.

– Ничего не могу обещать, староста, – хмыкнул Грог, облапав меня грязным взглядом.

– Не заставляй меня принимать меры, – глядя на свою тарелку, спокойно произношу.

– Брось, все мы поняли, что ты – слабенький энергомаг. Редкий дар, но не сказать, что очень удобный. Искры-то, небось, через раз получаются? – усмехнулся этот недоносок, рассматривая меня с высокомерием, к которому я слишком привыкла, чтобы его игнорировать.

– Одного разряда хватит, чтобы остановить твоё сердце, – замечаю не менее спокойно и поднимаю на него взгляд, – Хочешь проверить? Уверена, Леон с удовольствием тебя вернёт с того света. Может, не совсем сразу... а может – что-нибудь вернуть забудет... кто знает?

Бугай побагровел, со злостью глядя на моё лицо.

– Дался тебе этот порядок! – фыркнула Тата, запивая гарнир красным вином (и откуда взяла?!) и разряжая обстановку своим чуть заторможенным от алкоголя голосом, – Что ты так кудахчешь над нашей дисциплиной? Неужели полагаешь, что кто-то здесь вообще будет учиться?!

– Я наелась, – отодвигаю от себя тарелку и встаю из-за стола.

«Однокурснички» проводили мои движения ленивыми и не очень заинтересованными взглядами.

Иду в свою комнату, закрываю дверь и падаю на кровать. Не знаю, чего от нас хочет император, но уже готова оттаскать его за длинные патлы: за то, что решил, что эти убожества смогут существовать в команде. Я сколько угодно могу «прикладывать усилия», но пока они не примут моё лидерство – всё бесполезно. А доказывать что– то этому отребью...

– Ыыыыы! – жалуюсь потолку, потому что и сама с некоторых пор такая же, как они.

Преступница. Отброс общества. Изгой.

– Тихо, Кайрит, – бормочу под нос, успокаивая саму себя, – Ты знаешь, почему здесь оказалась. И ты примешь все обстоятельства, и пройдёшь через испытания с достоинством.

Впрочем, только моё достоинство у меня и осталось. С остальным пришлось распрощаться уже очень давно.