Ультомния

– Посадка на P. Повторяю, посадка на P.!

– Принято, посадочное, – отозвался пилот.

Сдав назад, «Трамвай» стал заходить на посадку. И вдруг...

Страшный крик словно ножом резанул уши, заставив меня невольно зажмуриться. Никогда не забуду этой мучительной боли, пронзившей все мое существо. Я с ужасом почувствовал, как корабль, ощутив внезапное сопротивление воздуха, накренился и затем опрокинулся набок.

В продолжение нескольких мгновений я видел, как он несется вниз, приближаясь к поверхности и оставляя за собой огненный хвост, еще несколько минут дрожал, раскачиваясь, словно подрубленное дерево.

О, это был ужасный, ужасный полет!..

Небольшие облачка, плывшие по зеленовато-желтому небу, украшенному яркими пятнами звезд и туманностей, носились над посадочной площадкой, окрашивая купол в разные цвета радуги. В ясном небе стоял великолепнейший звездный день, а на поверхности P. лежали остатки вчерашнего снега.

Я посмотрел в центральный иллюминатор. В нескольких метрах внизу, на поверхности, виднелись две маленькие фигурки, расстояние между которыми увеличивалось с каждой секундой. Через некоторое время я смог разглядеть и третью, более чем странную фигуру – трехголовую тварь, размахивающую длинными ногами, напоминавшую помесь осьминога и жирафа.

Была ли это стая птиц, севшая на реактивном самолете, мы так и не узнали. Существа, появившиеся внизу, имели по три щупальца, а головы их были сплошь покрыты серой чешуей.

Мы надели скафандры и вышли из корабля.

На планете практически всё было живым, по крайней мере, мне так показалось. Лёгкий ветер дул в лицо, и это было единственное, что нас раздражало, пока мы шли по равнине, тянувшейся перед глазами.

Мы дошли до колышущегося серого моря водорослей, которые росли вдоль прямых линий. В средней части бурлящего моря лежала громадная, глубоко ушедшая в землю пирамида. Я долго вглядывался в смутные очертания объектов, среди которых она торчала. Это был город? Миллионы построек, как, впрочем, и живые сооружения, стоящие на некотором отдалении от пляжа, покрытого тонким слоем ила.

Командир, шедший впереди, раздвинул стебли водорослей.

– Столик мне не нужен, – сказал он, – я на всякий случай захватил посудомоечную машину.

Стены везде гладкие, – заметил я, разглядывая серую облицовку.

– Здесь всё гладкое, – проворчал он. – На этой планете вообще нет ни холмов, ни гор.

– Интересно, откуда здесь столько растительности?

– Природа, – философски изрёк капитан.

Мне кажется, что ландшафт этой планеты не похож ни на что знакомое. Мы бы никогда не нашли ничего подобного на Титане. Командир забрался в посудомоечную машину, включил её и повернулся ко мне.

– Вечные вопросы, – начал он с неожиданной серьёзностью. – Мне было двадцать пять. Покорение космоса расширило наши представления о форме и размерах миров, существующих во Вселенной. А сейчас мне стало ясно, что размер этой планеты, на первый взгляд такой небольшой, имеет мнимую часть, значительно превосходящую действительную. Необычная форма и масса P. явно свидетельствуют о том, что наш разум взаимодействует с чем-то иным, не похожим на то, что мы видели ранее.

– Немного неуютно вам, наверное? – с иронией произнёс я. – Теперь вы что-нибудь понимаете?

– Нам пора, – сказал командир.

Наши ученые могли бы спокойно покинуть эту планету и отправиться изучать другие. Но мы не могли...

Продолжение следует...