Мой господин Смерть

Как ни странно, к следующей ночи я чувствую себя на удивление отдохнувшей и выспавшейся. Словно проспала не несколько часов, а целую вечность.

За окном все та же непроглядная тьма, глухая и плотная. Ни единого намека на закат или рассвет. Кажется, будто солнце навсегда покинуло этот проклятый, окружающий особняк, пустой мир, оставив его во власти вечной ночи.

Рука сама тянется под подушку и нащупывает знакомый, холодный прямоугольник телефона. Экран вспыхивает, излучая слабый, тусклый свет. Смотрю на часы — в Эшбруке сейчас было бы около девяти вечера. Однако время суток почти сразу же перестает меня волновать, поскольку я замечаю, что заряд телефона, вчера еще полный, теперь явно ползет вниз, медленно, но верно.

Черт возьми, ну конечно! Глупо даже надеяться, что в особняке Смерти найдется зарядное устройство для моего телефона. Я осторожно выключаю его. Нужно экономить заряд. Каждый процент на вес золота.

Эта маленькая черная коробочка — единственное, что сейчас связывает меня с моей семьей, с моими друзьями... со всем миром живых. Было бы неприятно его лишиться.

Спрятав телефон обратно под подушку, я встаю с кровати и машинально заправляю постель. Черное шелковое белье приятно скользит под пальцами. Роскошное, дорогое, но такое чужое. Оно не дарит ощущения уюта и тепла.

Закончив с этим, иду в ванную комнату. Также по привычке, поскольку не чувствую совершенно никакой нужды. Словно теперь можно забыть о всех естественных потребностях организма. Нет даже голода. Обычно по утрам меня мучает зверский аппетит. А сейчас — абсолютно ничего.

По всей видимости, Морт не лгал. Я действительно мертва. Но самое поразительное, что я начинаю постепенно привыкать к этому странному ощущению не-жизни. К отсутствию биения сердца. К гнетущей пустоте внутри. И быстро перестаю замечать все эти странности. Словно так и должно быть, словно это новая норма.

Впрочем, даже при отсутствии потребностей, правила личной гигиены никто не отменял. Я наскоро оглядываю черную ванную с пушистым ковриком и стопками мягких полотенец, и принимаю душ.

Здесь и вправду есть абсолютно все, что только может понадобиться. Дорогая, изысканная уходовая косметика, ароматические свечи, разных форм и размеров, фен, и даже зубная щетка, совершенно новая, еще в упаковке. Все продумано до мелочей кем-то очень заботливым. Интересно, кем? Мортом или... самим особняком? Что-то мне подсказывает, что последним.

Закончив с умыванием и бьюти-процедурами, я вытираюсь полотенцем и бросаю взгляд на свою джинсы, кроп-топ, небрежно брошенные на стул. Воспоминания о том, что и где и в них делала, накатывают внезапно и болезненно. Заброшенный завод, гостиная, спальня Морта...

Нет. Я больше не хочу их надевать. Ни за что. Словно эта одежда пропиталась запахом смерти и отчаяния. Нужно найти что-то другое.

Решительно направляюсь к двери гардеробной и, после недолгих поисков, останавливаю свой выбор на простых черных зауженных брюках из плотной, но эластичной ткани, и свободной черной тунике, ниспадающей мягкими складками. Удобно. Практично. И не вызывает отвращения.

Возникает вопрос, что делать с грязными шмотками. Вряд ли Морт будет в восторге, если я просто брошу их где-нибудь на видном месте. Слова о том, что он не терпит грязи, хорошо отпечатались в моем мозгу... Так может, стоит ее постирать? Кажется, на первом этаже была прачечная. И, раз уж, кажется, я теперь здесь полноценно живу, разумно ей воспользоваться.

Подхватив одежду, скомканную в охапку, и выхожу из спальни в коридор. Спускаюсь по широкой лестнице на первый этаж, в просторный холл, а затем немного петляю по коридорам, пытаясь вспомнить дорогу. Кажется, направо... потом налево... или наоборот?

Наконец, я нахожу то, что искала.

Небольшую, но довольно функциональную комнату, в которой есть стиральная машина, сушильный автомат, гладильная доска, и даже утюг. Все, разумеется, тоже черного цвета, но самое современное и, судя по всему, очень дорогое. Наугад выбрав гель и кондиционер, я запускаю стирку. Машина начинает гудеть, набирая воду.

Она шумит громко, но несмотря на это, я замечаю посторонний звук. Нечто, похожее на стук, глухой и далекий... Он прекращается быстрее, чем мне удается определить источник. Может, показалось? Здесь, в этом огромном, пустом особняке, и не такое может почудиться. Пожав плечами, я выхожу из прачечной, закрывая за собой дверь.

Только приближаясь к холлу понимаю, что звук был более чем реальным. И, очевидно, больше всего он походил на стук в дверь, поскольку теперь мне слышны и голоса.

Медленно, стараясь ступать как можно тише, я подкрадываюсь ближе. Различаю голос Морта — низкий, бархатистый, с легкой хрипотцой. Он явно только что проснулся, поэтому говорит немного сонно, чуть недовольно. Но это недовольство, скорее, напускное — хозяин особняка явно рад видеть свою гостью.

Гостью? Да-да... Второй голос — женский, очень мягкий, обволакивающий, мелодичный. Невероятно красивый, если честно.

Я не вижу говорящих, они где-то за поворотом. Но отчетливо слышу каждое слово.

— Прости, что разбудила, — мурлычет незнакомка. — Но не смогла отказать себе в удовольствии увидеться с тобой.

— Ничего страшного, — отвечает Морт. — Я всегда рад тебе, знаешь же. Увы, моя новая слуга работает всего второй день и пока еще не постигла всех тонкостей гостеприимства. Но не беспокойся, вскоре мы еще обсудим с ней некоторые нюансы поведения.

— О, и правда, новая? Уже? Ты всегда так жаден, когда дело касается энергии душ... Не будь с ней слишком строг. Век слуг Смерти короток, но ярок... — Женщина смеется, и этот смех звучит, словно звон хрустальных колокольчиков.

— Ты права, как всегда, — соглашается Морт. Этот его мягкий тон совсем не вяжется с образом с прошедшей ночи. — Пойдем в гостиную, там удобнее.

Любопытство, непреодолимое и жгучее, охватывает меня. Кто эта девушка? Что за дерзкая особа могла осмелиться прийти в особняк Смерти, да еще и, судя по всему, находиться с ним в дружеских отношениях?

Конечно же, я крадусь к гостиной, чтобы подслушать их разговор. Нужно узнать, что происходит. Это мне может пригодиться.

Скоро я замираю у закрытых дверей, превращаясь в слух.

Звуки, доносящиеся до меня, чуть приглушены, но вполне различимы. Звон стекла. Характерный звук жидкости, льющейся из горлышка бутылки в бокал. Похоже, Морт решил угостить свою гостью.

— О, Шато Лафит-Ротшильд... — голос незнакомки вновь мурлычет от удовольствия. — Морт, ты неисправим. Ты всегда слишком внимателен ко мне, мой дорогой. Знаешь, как порадовать старую подругу.

Я, конечно, не знаток вин, но догадываюсь, что это что-то запредельно редкое и дорогое. Бутылка такого вина, наверное, стоит целое состояние!

— Для такой гостьи, как ты, — отвечает Морт, и в его голосе я улавливаю искреннюю, неподдельную нежность, — ничего не жалко. Мне льстит, что из всех Смертей Изнанки ты чаще всего предпочитаешь именно мою компанию. Располагайся. Чувствуй себя как дома, хотя, уверен, твой дворец куда роскошнее моего скромного жилища.

Морт ведет себя, как обходительный, утонченный аристократ. Настоящий галантный кавалер, словно сошедший со страниц романов прошлых веков. Вот уж любопытная перемена!

— О, не скромничай, — смеется незнакомка. — Мне здесь нравится. Спокойно, тихо... В отличие от моей резиденции, где вечный балаган.

— Да, представляю. Как там твои подопечные инкубы и суккубы?

— Веселятся, как обычно, — насмешливо говорит женщина. — Пиры, оргии, интриги... Ты же знаешь, как трудно бывает с этими непоседами. Только отвернешься, а они уже что-нибудь натворили! То в мир людей проберутся, то между собой грызню устроят...

— Тебе же всегда нравилось присматривать за этой неуправляемой братией? — интересуется Морт.

— Верно. Но иногда даже мне хочется немного отдохнуть от всего этого хаоса, — вздыхает незнакомка. — А ты? Чем занимался в последнее время?Кроме того, что принимал новых слуг?

— Ничем особенным, — отвечает Морт с деланной небрежностью. — Рутина. Скука смертная. Ты же знаешь, как уныла бывает наша работа. Провожаю души, слежу за порядком, разбираю, что наворотили всякие инициативные личности.

— Однако же, в последнее время и у тебя выдалось дельце, — с нажимом говорит гостья. — Не притворяйся, что занимаешься только обычной работой, друг мой. До меня дошли слухи, что тебе поручили нечто... выходящее за рамки привычной рутины.

— Слухи? — в голосе Морта проскальзывает сталь. Он замолкает, наверняка отпивая вина. — Изнанка полнится слухами, Лилит. И далеко не всем из них стоит верить.

Лилит?.. Неужели та самая Лилит? Первая жена Адама? Демоница из легенд? Нихрена себе... Этого просто не может быть! Я должна... Нет, я обязана ее увидеть. Убедиться своими глазами.

Осторожно, затаив дыхание, я приоткрываю одну створку двери. Совсем чуть-чуть. Лишь бы скользнуть взглядом...

И не остаюсь разочарованной.

Лилит — это самая роскошная, самая красивая, дьявольски прекрасная брюнетка, которую я когда-либо видела в своей жизни. Да и в не-жизни, пожалуй, тоже.

На вид ей не дашь больше двадцати пяти лет. Идеальные, точеные черты лица, фарфоровая кожа, огромные, выразительные миндалевидные глаза цвета — все в ней будто бы создано для того, чтобы соблазнять. Даже можно было обойтись без роскошного и облегающего красного платья с глубоким декольте. Однако, должна признать, вместе с изящными изогнутыми рожками на ее голове, образ смотрится чертовски стильно.

Лилит выглядит, как богиня сошедшая с небес. Или поднявшаяся из преисподней.

Что до Морта — он тоже одет под стать обстановке: в свой шелковый халат, чуть обнажающий торс.

Лилит, грациозно закинув ногу на ногу, звонко смеется какой-то пропущенной мной шутке. А Морт, очевидно любуясь ей, отвечает что-то в тон, и в его интонации явственно чувствуется флирт. О, да! Они определенно флиртуют, не скрывая этого.

Но Лилит внезапно преображается. Смех стихает. Взгляд становится серьезным, пронзительным, цепким. Она облизывает свои красные губы, медленно и очень чувственно.

— Довольно отвлекать меня от темы. Я наслышана о твоих новых делах, Морт, — произносит она деловито. — О тех, что тебе поручили в Департаменте Вечности. Насколько я знаю — поручили лично.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — отвечает Морт, и в его тоне уже тоже нет ни капли той нежности и флирта что были всего минуту назад.

— Не притворяйся, мой милый, — Лилит изящно наклоняет голову, и прядь черных волос падает ей на лицо. — Мы же оба давно и хорошо знаем друг друга... И оба на одной стороне, не так ли?

— И все-таки, — в голосе Морта звучит вызов. — Чего ты хочешь, Лилит? Говори прямо.

— Ну же, котенок, — голос Лилит становится почти ласковым, но в нем явственно слышится недовольство. — Не упрямься. Я знаю, что недавно тебя повысили до второго ранга... Признаться, не без моего участия. А вскоре после этого у тебя появились необычные клиенты. Клиенты, которые сильно отличаются от тех, с кем ты обычно имеешь дело.

Морт молчит, явно подбирая слова. Он медленно, с наслаждением потягивает вино из бокала, словно пытается выиграть время...

— Ох, Морт, — вздыхает Лилит с разочарованием и насмешкой одновременно. — Ты и эта проклятая работа в самом деле идеально созданы друг для друга. Эта твоя вечная таинственность, маниакальная любовь к недомолвкам и загадкам... Ты правда думаешь, что у меня нет своих маленьких знакомых в Департаменте? Да они давно уже слили мне полную информацию! Все эти твои странные клиенты... Они ведь все умерли при весьма необычных обстоятельствах, не так ли?

— Ты слишком много знаешь, Лилит, — наконец, отвечает Морт. Его голос звучит ровно, без каких-либо эмоций, словно он говорит о погоде. — И это меня несколько напрягает.

— Не больше, чем меня, поверь, — парирует Лилит. — И я не просто много знаю, Морт. Я знаю достаточно, чтобы понять: происходит что-то очень серьезное. И это тревожит не только меня. Снизу, — она делает многозначительную паузу, — уже начинают проявлять беспокойство. Ты же понимаешь, о чем я?

«Снизу»? Она имеет в виду Люцифера? Самого... Сатану?

— Это действительно важное дело, Морт, — продолжает Лилит, понизив голос. — И весьма деликатное. Если справишься с ним, я смогу порекомендовать Танатосу выбрать тебя своим преемником. Станешь Жнецом первого ранга и главой Департамента Нью-Йорка, как тебе такая перспектива?

Наступает тишина. Слышно только, как нетерпеливо гостья постукивает длинными ногтями по бокалу.

Жнец, значит? Так они называют эту профессию между собой? А что, мне нравится. И, видимо, фаворитизм вполне процветает даже на их карьерной лестнице. Судя по разговору, Морт пользовался привилегиями дружбы с Лилит уже не раз.

— Звучит... слишком заманчиво, Лилит, — запоздало отвечает он.

— Заманчиво и вполне реально, — голос Лилит становится еще тише, — Именно поэтому ты так поспешно обзавелся новой прислугой? После предыдущего...

Я вздрагиваю. Она говорит обо мне?

— Ведь твоя новая помощница,— Лилит делает акцент на слове «помощница» так, словно оно имеет особое значение, — она ведь тоже из числа этих странных клиентов, верно? Одна из них?

— Да, — коротко отвечает Морт. Впервые за весь разговор в его голосе проскальзывает усталость.

— Ты надеешься, что это поможет? — спрашивает Лилит. — Что она сможет пролить свет на происходящее?

— Возможно, — отвечает Морт.

Чувствую себя так, словно вновь получила битой по голове.Да о чем именно они говорят? Что все это значит?!

— Я так и думала, — говорит Лилит. — Что ж в таком случае я постараюсь тебе помочь, Морт, насколько это в моих силах. Буду следить за ситуацией. И надеюсь, ты меня не разочаруешь.

— Благодарю тебя, Лилит, — голос Морта теплеет. — Я это ценю. И, возможно, с твоим участием дело действительно пойдет быстрее.

— Вот и чудно. Пожалуй, мне пора, — голос Лилит, лишенный напряжения последних минут, звучит мягко и расслабленно.

Она залпом допивает вино, ставит пустой бокал из тончайшего стекла на низкий журнальный столик и плавно, с грацией кошки, поднимается с дивана. Каждое ее движение отточено и совершенно. Красное платье, словно вторая кожа, идеально облегает безупречную фигуру, подчеркивая соблазнительные изгибы.

— Было приятно провести с тобой время, мой милый Жнец. Как всегда, впрочем, — Лилит одаривает его обезоруживающей улыбкой.

— Взаимно, Лилит, — галантно отвечает Морт, вставая следом. — Я провожу тебя.

Дверь гостиной, внезапно и резко распахивается с такой силой, что я едва успеваю отскочить назад, чтобы избежать болезненного удара. Одна из массивных створок, на мгновение, словно щит, полностью закрывает меня от их взглядов.

Лилит проходит мимо, оказываясь всего в нескольких дюймах. Я ощущаю легкий, едва уловимый, но при этом дурманящий аромат ее духов – сладкий, с тонкими нотками горечи. Запах, который невозможно забыть.

Шествуя вперед, как королева, она не замечает меня. Но Морт...

Он намеренно заглядывает за створку, прямо туда, где я стою, судорожно вжавшись в стену и пытаясь стать как можно незаметнее. Наши взгляды встречаются и в его глазах читается все. Разумеется, он с самого начала знал, что я здесь, и что, затаив дыхание, слышала каждое слово их разговора.

Мне хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться в воздухе... Однако Морт, на мгновение одарив меня выражением лица, что красноречивее всех слов, уже разворачивается и, не спеша, уходит вслед за Лилит. Я слышу их удаляющиеся шаги по коридору, а затем, звук захлопнувшейся входной двери в холле.

И наступает оглушительная тишина.

Вопросы, роящиеся в голове, не дают покоя. Забыв об осторожности, я выбегаю из гостиной в холл, надеясь перехватить Морта. Он как раз поднимается по широкой, устланной темно-бордовым ковром лестнице, ведущей на второй этаж.

— Морт! — мой голос звучит громче, чем я планировала. Почти... требовательно.

Парень останавливается на верхней ступеньке, но не оборачивается.

— Это и правда была Лилит?

— А ты, я смотрю, весьма наблюдательна, — произносит он, наконец, поворачиваясь ко мне. — И любопытна. Для слуги – даже слишком любопытна.

— Могу я узнать, — я стараюсь говорить спокойно, но голос предательски дрожит, — о чем вы говорили? Раз уж ты знаешь, что я все слышала. От начала и до конца.

Жнец медленно спускается на несколько ступенек, чуть сокращая расстояние между нами.

— О, неужели? — Морт приподнимает бровь, в его глазах пляшут насмешливые искорки. — И что же ты услышала, моя любознательная слуга? Может, расскажешь мне? А то я, знаешь ли, иногда бываю так увлечен беседой, что упускаю важные детали.

Его тон провоцирует.

— Не притворяйся, — я делаю шаг вперед, навстречу ему, вскидывая подбородок. — Ты прекрасно знаешь, о чем я. Чем ты именно занимаешься, помимо сбора душ, Морт? Эти странные клиенты... Кто они такие?

Морт останавливается. Смотрит мне прямо в глаза.

— Не слишком ли много вопросов для одной маленькой смертной? — его голос звучит мягко, почти ласково, но в нем чувствуется угроза.

— Те трупы, — я сглатываю, вспоминая тот кошмар на заброшенном заводе, — которые ты заставил меня сжечь... Они ведь были странными? Из числа этих особых клиентов? А моя смерть? Почему ты сказал что она тоже была странной? Что-то не припомню, чтобы торопился меня сжигать. Ты предложил мне договор.

— Это ты предложила договор, — поправляет меня Морт, усмехаясь. — Я лишь великодушно согласился.

— Но почему?! — кажется, я уже на грани отчаяния. — Неужели я не заслуживаю узнать правду о своей собственной смерти?! О том, как и почему я оказалась здесь?!

Морт молчит. Смотрит на меня странно, в то время, как в его глазах мелькает что-то неуловимое.

— Ну, ты пока еще не доказала, что тебе можно доверять, моя дорогая, — наконец говорит он и его усмешка становится шире. – А тайны, знаешь ли, дорого стоят. Их нужно заслужить.

С этими словами Морт разворачивается и делает легкое движение рукой, показывая, что разговор окончен. Да неужели?

О нет, мой дорогой. Разговор только начинается.