Пластинка первая
Пластинка первая
Б
ольше не сдерживаясь, Гарри дал волю чувствам. Встав со стула, он подошёл к кровати, сел на неё и начал плакать. Схватившись руками за волосы и больно их оттянув, он думал, что же мог такого сделать, чтобы Драко, его Драко, покончил с жизнью. В груди разрасталась огромная дыра, и Гарри стал причинять себе боль физическую, чтобы заглушить душевную. Стал сильно дергать за волосы, царапать лицо, бить по щекам, чтобы лишь бы не думать о том, как у него разбивается сердце.
Из глаз лились злые слезы на Драко, на всех тех людей из пластинок, но самое главное, на себя. Как он не мог замечать, что его действия или слова могли как-то сподвигнуть Драко сделать это. Он ненавидел себя. Но ещё больше ненавидел то, что он даже не знает, что он сделал.
Резко встав с кровати и взглянув на стол с проигрывателем, Гарри аккуратно подошёл к нему, также аккуратно сев, он несколько минут собирался силами и решил включить все таки первую пластинку.
Вы знаете как иногда ваши слова могут подействовать на человека? Обидеть его? Разрушить? Сломать? Нет, вы ни черта не знаете. В порыве злости, вы выкрикиваете такие слова, которые, я уверен, вы бы никогда не сказали в спокойном состоянии.
Я много с кем ссорился, и, знаете, эта ссора была хуже предыдущих.
Гарри буквально слышал, как Драко грустно ухмыляется. Кто? Кто этот человек с пластинки? Кто так обидел его?
Но самое больное, когда вы ругаетесь с близким человеком. С человеком, с которым Вы дружите с детства и с которым Вы всегда рядом. Человеком, которому вы доверяете как себе.
Это пластинка о тебе, Блейз.
Блейз, Блейз, Блейз.
Поттер вспоминал, где же он слышал это имя. Точно, Блейз Забини, игрок в команде Слизерина по квиддичу и, видимо, лучший друг Драко Малфоя. Точнее, бывший лучший друг.
Сняв пластинку с проигрывателя, Гарри положил её в коробку и, взяв её, вышел из комнаты. По дороге в башню, он все думал, из-за чего могли поссориться лучшие друзья детства.
***
Проснувшись, Гарри встал с кровати и, быстро собравшись, вышел в гостиную. Там уже сидела Гермиона, которая активно что-то строчила на пергаменте и не замечала его присутствия. Медленно, подкрадываясь к подруге, он вставал позади неё и, положив руки на её плечи, встряхнул.
– Ну, Гермиона. Кто же с утра пораньше делает домашние задание? Пойдём, скоро начнётся завтрак, – положив голову на её плечо, Гарри заглянул к ней в пергамент. Эссе по ЗоТИ. Ясно. Вспомнив, что он сам не сделал, Гарри уже представил гадко ухмыляющееся лицо Снейпа, когда он будет снимать баллы с Гриффиндора за «слишком раздутое эго Героя, который думает, что раз он победил Темного Лорда, то может не выполнять домашние задание». Боясь признаться в этом даже себе, Гарри думал, что после воскрешения профессора между ними исчезнет взаимная ненависть и неприязнь, но, оказалось, он ошибся. Их отношения не то, что лучше не стали, они будто стали ещё в разы хуже. Казалось, что ненависть Снейпа увеличилась после просмотра Гарри его воспоминаний. Может ему просто было стыдно за то, что свои самые большие тайны он открыл именно ему, Поттеру. Но Гарри никак не показывал, что знает секреты Снейпа и даже не рассказывал о них своим лучшим друзьям.
Взяв Гермиону за руку, он поднял её с кресла и стал ждать пока она соберётся. Думать о вчерашних пластинках он категорически отказывался. До завтрака. Хотел посмотреть в лицо Блейзу, которого не замечал до этого. Слизеринцы вели себя тише воды и никак не высовывались и не ругались с другими факультетами.
– Всё,всё, я готова, – подошла Гермиона. Кивнув, он пошёл к выходу из башни.
По дороге к Большому Залу они переговаривались о планах на день. Близился Хеллоуин и в этом году решили сделать тематический праздник. Раньше ученики просто наряжались и приходили на вечеринку, но в этот раз учителя решили устроить детям настоящий Хеллоуин и поэтому каждый должен был одеться по случаю. Конечно, многие выберут каких-нибудь зомби или вампиров, что никого не удивит, но Гермиона решила выделится. И поэтому хотела придумать для своих друзей какие-то оригинальные костюмы.
– Ладно, может быть я надену костюм Фредди Крюгера? А что, оригинально и никто так не придет, – улыбаясь, сказал Гарри. Он, на самом деле, не понимал, почему Гермиона так ответственно взялась за эту идею с костюмами, но он и сам решил, что нужно отвлечься. Отвлечься от мыслей. Хотя бы на один день. Да кому он врет? Даже на самой вечеринке он не сможет перестать думать о Драко. От этих мыслей он перестал улыбаться, что не укрылось от Гермионы.
– Ты в порядке? – взяв его за руку, спросила она. – Ты в последнее время сам не свой, Гарри. Если что-то случилось, ты всегда можешь мне рассказать, – серьезно глядя ему в глаза, произнесла Гермиона.
– Все нормально, просто задумался, – отбросив мысли о Драко на потом, сказал Гарри. – Пойдём, мы уже дошли.
В Большом зале, как обычно, было шумно. Ученики переговаривались между собой, обсуждали какие-то планы. Сев за стол, Гарри посмотрел на тарелку овсяной каши, как чей-то голос отвлёк его.
– Поттер, надо поговорить, – развернувшись, Гарри увидел как возле него стоит Блейз Забини. И выглядел он очень серьёзно.
– Чего тебе? – сделав как можно безразличнее лицо, спросил Гарри. Ему так хотелось взять его за мантию, встряхнуть и, возможно, даже ударить по лицу, но Поттер понимал, что его внезапную вспышку гнева никто не поймёт, разве что только Блейз.
– Пойдём отойдём, мне нужно поговорить с тобой наедине, – с этими словами он развернулся и пошёл к выходу из зала. Гарри обернулся к Гермионе, которая смотрела вслед уходящему Блейзу. Встав со скамейки, он пошёл за Забини.
Обнаружив его у окна неподалёку Большого Зала, он подошёл к нему.
– Итак, – начал Гарри. – О чем же ты хотел поговорить? Ещё и наедине.
– Я знаю, что они у тебя. Пластинки, – сказал Блейз. Вид у него был немного потрёпанный, и казалось, что он немного нервничал. – Слушай, Поттер. Ты не знаешь Драко и не знаешь ничего о его жизни, поэтому советую тебе не верить ни единому его слову. Драко каким был вруном, таким и остался, – ухмыльнулся Блейз, но глаза выдавали его с головой. Он боялся. И боялся не потому, что Гарри поверит пластинкам, а тому, что Поттер расскажет о них всем.
– Ты прав, Забини. Я не знаю его. Знал его ты и ударил по больному, раз ты стал одной из причин. Я пока не собираюсь рассказывать о пластинках. Пока сам не прослушаю их. И не тебе говорить, что мне делать. Я верю ему и буду верить, – как бы Поттер не старался, но голос его все таки дрогнул. Разговоры о Драко сыпали соль на его рану, на его любовь к нему, и оставаться равнодушным он не мог.
– Ты ещё не послушал свою пластинку, Поттер, поэтому и не знаешь. Я тебя предупредил, а дальше решай сам, верить или нет, – Блейз смотрел прямо в глаза и, положив руку на плечо Гарри, он продолжил. – Ты не знаешь, что произошло ещё, Поттер. Но помни, Драко видел лишь одну сторону медали, а с другой может быть совершенно по другому.
Убрав руку, Блейз развернулся и пошёл по пути к подземельям. А Гарри так и остался стоять там, посреди коридора и растеряно смотреть ему вслед.
***
Я дорожил тобой. Можно даже сказать, я любил тебя. Ты был мне так безумно дорог, Блейз. Ты даже представить себе не можешь. Да, я редко говорил тебе о том, что значит для меня наша дружба, но я старался показывать тебе это. Я не умею говорить о своих чувствах. Но видимо тебе это нужно было. Нужно, чтобы были расставлены все точки.
Я помню с чего началась наша последняя, завершающая все, ссора. Точнее, с кого.
«Они поссорились из-за какого-то человека. Кто же это?» – Гарри сидел в Выручай-комнате и снова слушал пластинку. Он представить не мог, кто был этим человеком.
Ты так и не смог принять мои чувства к нему.
Так, стоп. К НЕМУ? Драко Малфой, любовь Гарри Поттера, был влюблён. Осознания этих слова больно кольнули сердце Поттера. Драко Малфой был геем. Он любил какого-то парня.
Гарри почувствовал злость. Он думал, что у него никогда не будет шанса, как оказалось, что он был. Он мог быть с Драко, если бы набрался смелости. Если бы хоть раз вовремя включил свою гриффиндорскую отвагу и просто подошёл к Малфою.
Ты знал, как сильно я его люблю.
Люблю. Значит ссора с Блейзом не изменила его чувств. И когда он совершал самоубийство, он продолжал любить этого человека.
Но ты все равно был против. Поставить меня перед выбором было так по слизерински, Блейз. Ты, черт возьми знал, кого я выберу, но все равно стоял и ждал, пока я озвучу.
*воспоминание*
– ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПОСТУПИТЬ, ЗАБИНИ, – Драко Малфой был на грани истерики. Он не думал, что его лучший друг поступит так подло.
– Я могу, Драко, могу и делаю. Выбирай, он или я, – четко сказал Блейз. Он стоял напротив своего друга и выжидающе смотрел на него. Он знал, что Драко выберет его, но все равно надеялся, что он не сделает этого. – Выбирай, Драко. Я, твой лучший друг с детства, твой самый близкий человек, или тот, кто даже не знает о твоих чувствах. Тот, кто ненавидит тебя.
Блейз знал, что зря поставил Малфоя перед выбором. Знал, но уже не мог отступить.
– Самый близкий? – Малфой горько усмехнулся, – Самый близкий человек никогда бы не заставил меня выбирать, Блейз. Я не могу сделать этого. Я не хочу этого делать.
– Ты серьезно? Ты ещё не можешь выбрать? – не веря, спросил Блейз. Он думал, что Малфой не сможет отказаться от него ради призрачной любви. Но, как оказалась, он совсем его не знал.
– Я могу сделать выбор. Я сделал его. Но я не хочу его озвучивать. Не заставляй меня, Блейз.
– Либо ты говоришь, либо ты все равно потеряешь меня, Драко, – его имя Блейз буквально прошипел.
– Хорошо, – с усмешкой сказал Драко. – Я выбираю его. Я всегда буду выбирать его, Забини. И неважно, ненавидит он меня, знает ли о моих чувствах. Он – мой выбор.
После этих слов все надежды Блейза рухнули. Вся их дружба рухнула. Драко Малфой выбрал не его. Злость охватила его с головой.
– Вот и сиди и жди, когда же твой возлюбленный наконец-то одумается и влюбится в тебя. Что, я уверен, никогда не случится. Ты трус, Малфой. И ты никогда не сможешь признаться ему в своих чувствах. А он, тупоголовый кретин, никогда не додумается, что его враг чувствует к нему совсем не ненависть. Мне жаль, что я потратил столько лет на человека, который меня даже не ставил выше своей глупой любви. Никогда больше ко мне не подходи и не говори со мной, Малфой, – сказав это, он обошёл Драко и вышел из комнаты, по пути вытирая рукавом слезы.
Драко медленно опустился на кровать и думал, что он никогда не пожалеет об этом. Он всегда будет выбирать его.
*конец воспоминания*
Почему, Блейз? Почему я должен был выбирать? Я не хотел терять тебя, но я не могу отказаться от него. Я думал, ты понимал меня. После того, как ты узнал о моих чувствах, ты поддерживал меня. И не называл мою любовь глупостью.
Гарри не мог поверить. Драко Малфой отказался от своего лучшего друга ради невзаимной любви. Кто бы мог подумать?
Видимо, этот человек действительно так много значил для него. Настолько много, чтобы разрушить в пух и прах надёжную дружбу. Но кем бы этот человек не являлся, он не заслуживает Драко Малфоя. Ни черта не заслуживает.
***
– Забини, подожди, – Гарри нагнал слизеринца по пути в подземелья. Схватив его за руку и оттащив в темный уголок, он прижал его стене. – Кто он? Кто этот человек, которого он выбрал? ГОВОРИ! – не выдержал Гарри и крикнул ему в лицо. Ревность охватила его и он не отдавал отчёт в том, что делает. Только узнать его. Только узнать имя.
– Ох, ты уже дослушал мою пластинку, – ухмыляясь ему в лицо, сказал Блейз. – Знаешь, Поттер, я не обязан тебе ничего говорить. И я не буду тебе ничего говорить.
– Нет, ты скажешь мне, кто это. А иначе эти пластинки окажутся в надежных руках, – Гарри блефовал. Он не мог отдать пластинки, пока сам их не послушает. Но ему нужно было знать, кто этот человек.
Блейз, резко выдернувшись из его захвата, прижал его к стене. Приблизив своё лицо настолько близко, что их носы касались друг друга, он прошипел:
– Поттер, ты не знаешь, что было в других пластинках, так что помалкивай. Я не буду рассказывать тебе, кто это. Не буду, потому что ты сам узнаешь вскоре, – заметив, что Гарри стал дергаться, он ещё сильнее прижал его своим телом. – Ты же не хочешь, чтобы грязный секретик Драко Малфоя узнал весь Хогвартс. А уж поверь, там есть, чего стыдиться. Иначе Драко не скрывал бы свою любовь. Послушай все пластинки, Поттер, а уже потом налетай на меня и требуй что-либо. Придурок, – напоследок встряхнув его, Блейз отошёл на шаг.
– Да ради Мерлина, тебе так сложно назвать чертово имя? – уже ни на что не надеявшись, тихо спросил Гарри. Ему было так важно узнать, кто этот парень. Действительно важно.
– Мне то не сложно, Поттер. Но Драко не хочет, чтобы Я сказал тебе об этом. Пожалуйста, Герой, прояви терпение и дослушай пластинки, – раздраженно ответил Блейз.
– Я его знаю? Просто скажи, я его знаю? – не оставлял попытки Гарри.
– Знаешь, знаешь, – усмехнулся Забини.
– Хорошо, я послушаю все пластинки. Но ты после ответишь мне на все вопросы.
– Если они у тебя ещё останутся, Поттер, – оглядев его, Блейз развернулся и зашагал прочь, подальше от гриффиндорца.
– И да, Блейз, – подождав, пока Забини снова развернётся к нему, он сказал. – Перестань говорить о Малфое в настоящем времени. Звучит довольно жутко, знаешь ли.
Фигура Забини напрягалась, глаза прищурились и внимательно осмотрели его. Усмехнувшись, слизеринец крутанулся и ушёл.
А Гарри так и стоял, с бешено бьющимся сердцем.