Марготта

Утро для меня наступило где-то днём. Солнце упорно пыталось пробиться сквозь плотные шторы, птицы щебетали что-то радостное, постель оказалась неожиданно мягкой и чистой – а значит, всё было куда хуже, чем я могла себе предположить. Нет, я не пессимистка, я – реалистка. И никаких придирок к ситуации – просто здоровый человеческий скептицизм. Лично я никогда не подобрала бы на улице малолетку, убегающую от бандитов, не привезла бы её к себе домой и не уложила бы спать в отдельной комнате. Другое дело, если бы у меня была на это веская причина. Вот тут и возникает извечный вопрос: что же это за причина такая?

Поэтому больше всего мне в тот момент хотелось узнать, где я, и на кой чёрт совершенно незнакомый старикан так обо мне заботится. И какой идиот сказал, что утро вечера мудренее? Хуже нет, чем начинать думать спросонья, сразу такие глупости в голову лезут, что всем сценаристам бразильских сериалов впору стреляться или вешаться. За несколько минут я успела насочинить длиннющую историю о том, как старый Роледо узнал во мне давно потерянную правнучку, которая всю жизнь провела вдали от родного дома, ничего не зная о своём истинном происхождении, и только вездесущая судьба свела вместе два оторванных друг от друга сердца.

М-м-м... Главная задумка в том, чтобы произнести всё это предложение на одном дыхании, с должным пафосом, и при этом не расхохотаться. Вот уж действительно – вредно думать на голодный желудок.

И вот тут возникло очень характерное желание для проснувшейся меня – пожрать! Слопать всё, что дадут (если дадут, конечно). Вчерашний ужин, сегодняшний завтрак и что-нибудь ещё. Лучше с добавкой. А можно и с двумя.

Подгоняемая урчанием в изголодавшемся желудке, я встала с кровати и сделала пару шагов по комнате. Немного пошатывало (подозреваю, что из-за сотрясений), но в общем и целом я чувствовала себя вполне нормально. Рука почти не болела, особенно пока я не начала ей вертеть, голова тоже... На стене комнаты обнаружилось зеркало, и я уставилась в него голодными глазами, как на полный холодильник.

Но, как ни странно, ничего страшного я в своём отражении не углядела. Кажется, пока я спала, меня успели даже умыть и причесать. И перебинтовать голову. (Интересно, когда это я умудрилась её разбить? В смысле, ещё в моём мире или уже в этом? Подозреваю, что всё-таки в этом). Ещё я с удивлением обнаружила, что одета в длинную ночную рубашку. А где же тогда всё моё? И какая зараза посмела переодевать меня без моего же ведома? Может, я стесняюсь?!

«Всё моё» обнаружилось очень быстро – возле кровати стояли кроссовки, рядом на стуле лежали родные шорты и футболка, поверх них дурацкие носки в красно-жёлтую полоску, а ещё выше – мерно посапывающий крыс. Уже хорошо. Только вот чего этот грызун так ко мне привязался, что я ему сделала?!

За дверью раздались шаги и приглушённые голоса. Я быстро нырнула под одеяло и сделала вид, что всё ещё сплю. Ну да, вот такая я соня, господа неизвестные. Можете делать любые выводы, мне без разницы, лишь бы покормили.

Хлопнула дверь, шаги зазвучали громче, а голоса, напротив, тише. Видимо, меня боялись разбудить. Заботливые, чтоб их...

Потом неизвестные остановились возле кровати (тень упала на лицо) и замолчали. Кто-то легонько тронул за плечо. Я изобразила сдавленное мычание и приоткрыла один глаз. Надо мной склонились двое: старик Роледо и странный тип, с ног до головы укатанный в плотный серый плащ, да ещё с надвинутым по самый подбородок капюшоном. Учитывая, что было достаточно тепло, мне стало даже жалко таинственного незнакомца – он же, наверное, под плащом уже весь потом изошёл.

Некоторое время тип в плаще рассматривал просыпающуюся меня на расстоянии, потом подёргал за уши (там уже, наверное, синяк от этих дёрганий). Уши очередное испытание выдержали – не отвалились, чем незнакомец был вполне удовлетворён.

- Встань, девочка! - приказал он.

Сначала я вскочила (пусть думают, что покладистая), потом обрадовалась, что меня в кои-то веки назвали девочкой, а не мальчиком, и только в последнюю очередь сообразила, что я прекрасно разобрала его слова. Странно... Я ещё раз прокрутила в голове фразу «Встань, девочка!» и поняла, что я полная дура. Он ведь произнёс её на классическом эльфийском, а этот язык я хоть с горем пополам, но понимала. Дело в том, что добрая половина заклинаний была написана именно на нём. Заклинания я запоминала плохо, а вот язык в голове немного отложился.

- Добрый день, - произнесла я, решив быть вежливой до конца.

- И тебе тоже, - откликнулся незнакомец, продолжая разглядывать сквозь ночную рубашку мою костлявую фигурку, - Повернись спиной.

- Зачем? – поинтересовалась я, расторопно поворачиваясь.

- Надо, - отрезал он и поджал губы.

Вот и поговорили. Сначала мне показалось, что оба они – и Роледо, и незнакомец – рады, что мы нашли-таки общий язык, в самом прямом смысле этого слова. То есть беседы глухонемых идиотов больше не будет. Но сейчас вдруг возникло странное ощущение, как будто этот тип в плаще брезгует со мной разговаривать. И всё желание быть вежливой и покладистой сразу улетучилось.

- Подпрыгни, - велел незнакомец.

- А танец маленьких утят тебе не станцевать? Или, может, на руках походить? – огрызнулась я прежде, чем успела взять себя в руки.

- А можешь? – заинтересовался он.

- Нет, могу только... - я хотела сказать, что могу легко залепить ему фаерболом промеж рогов, но слишком поздно вспомнила, что в эльфийском нет слова «фаербол», а как будет «рога» я просто не помню. И вообще, лучше пока держать в тайне умение колдовать. Мало ли что...

- Так что ты можешь?

- А вам зачем?

- Надо!

Тут Роледо, который всё это время сидел с улыбкой до ушей, не выдержал и тронул незнакомца за локоть.

- Что ещё? – отозвался «плащеносец», но тут же спохватился и перешёл на тот язык, который я вынужденно слушала всю эту ночь. Видимо, насчёт общего языка я поторопилась, и старик ничего не соображал в эльфийском. Интересно, это нормально? Может и мне стоило сделать вид, что я антиполиглот? Ну ладно, теперь уже ничего не вернёшь, придётся выкручиваться так. Знать бы ещё, куда я так опрометчиво вляпалась...

Я присела на краешек кровати и, наплевав на все приличия, начала переодеваться. В длиннющей ночнушке я чувствовала себе неуютно, да и босиком ходить надоело. Как только на мне оказались шорты, крыс привычно залез в карман и свернулся там в компактный комочек – прямо как Глюк.

Какая-то умная мысль мелькнула в голове и тут же исчезла, оставив ощущение, что где-то я конкретно протормозила. Ладно, надо будет – вспомнится, а сейчас необходимо всё-таки выяснить, что здесь происходит.

Я встала и подошла поближе к разговаривающим. Как говорится, кто не рискует – тот не пьёт шампанского. Не люблю шампанское, да оно мне и по возрасту не положено... ну и пусть!

- Так объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит, или нет? Если нет, то я ухожу! – я развернулась к дверям и уже действительно собралась идти, как вдруг рука незнакомца сжала мне плечо.

- Успокойся, девочка, ты всё поймёшь в своё время. Но информация за информацию - сначала ты должна будешь ответить на несколько моих вопросов. Согласна?

- Согласна, - буркнула я, плюхаясь обратно на кровать. - Тем более, что выбора у меня, кажется, нет.

- Выбора нет, за дверью охрана, и на выходе из поместья тоже охрана. Поэтому не будем задерживать нашего уважаемого господина Роледо долгими препирательствами. Ведь не будем?

- Не будем, - кивнула я, решив про себя, что мне в этом доме нравится всё меньше и меньше, но идти всё равно больше некуда.

- Тогда первый вопрос: как тебя зовут? – Прозвучало это почему-то так, как будто незнакомец решил выведать у меня величайшую военную тайну всех времён и народов. Я сразу почувствовала себя отважной партизанкой на допросе и гордо ответила:

- Меня зовут Марго.

- Сколько тебе лет? – так же серьёзно вопросил «плащеносец». Мне было пятнадцать, выглядела я от силы на тринадцать, давали мне обычно одиннадцать, поэтому я без колебаний соврала, что мне девять.

- Врёшь, - констатировал незнакомец.

- Ладно, десять, - покорно согласилась я. Всё равно дальше десяти я по-эльфийски считать не умела.

- Вот так-то лучше. Ты человек?

- Да, а что, не видно?

- Ну, судя по форме ушей и строению тела, ты больше похожа на юную эльфийку. Да и говоришь по-эльфийски очень хорошо.

- Вы тоже хорошо говорите по-эльфийски, но это ведь не значит, что вы – эльф, - заметила я.

И тут незнакомец всё-таки откинул с головы капюшон. И я увидела приятное, с тонкими чертами, лицо, чуть прищуренные серые глаза... Но главное - заострённые уши, нахально выглядывающие из-под длинных светлых волос. Вот дёрнуло же меня за язык такое ляпнуть! В кои это веки увидела настоящего эльфа – и не признала!

- Но я-то действительно эльф, и для меня это родной язык. А вот кто ты, не знающая языка крупнейшей страны на побережье? Господин Роледо предположил даже, что ты олла, – Старик, услышав своё имя, радостно закивал, – но я-то в сказки не верю. Откуда ты взялась, девочка?

Я впала в лёгкий ступор. С одной стороны, я отвечаю на его вопросы, а потом он отвечает на мои, и вроде всё честно. Но просто так взять и рассказать всю правду о моём появлении в этом мире первому встречному? Ладно, пусть не первому, а второму... А если считать ещё и бандитов, то седьмому... Нет, этого я делать в любом случае не собиралась. Один из первых пунктов Кодекса Чести Ведьм гласил, что «тому, кто с силой магической совладать не может, тому и знать о ней не должно». Кодекс, правда, уже лет двести не редактировался, а я и вовсе, по малолетству, имела полное право плевать на него с высокой горочки, но что-то умное в этой фразе было. И я, припомнив все видимые мною мыльные оперы, нагло заявила:

- Не помню.

- В смысле? – не понял эльф. - Ты что, не помнишь, откуда ты взялась?

- Не помню, - подтвердила я. – Вот очнулась ночью на мостовой, голова болит и ничего о себе не помню. Совершенно ничегошеньки. Только имя.

- Ну, я конечно слышал, что такое бывает от ударов по голове... - Мой собеседник, кажется, смутился.

- Вот именно так оно и бывает! Кстати, а вы случайно не знаете, что у меня там ещё с головой, если её даже забинтовали?

И тут эльф расхохотался. Хохотал он долго, раскатисто, совершенно не замечая того, что я смотрю на него, как на буйно помешанного идиота. А отсмеявшись, поспешил перевести наш разговор старику. Роледо выслушал «плащеносца» и тоже зашёлся в приступе смеха.

Интересно, что такого весёлого я сказала? Или это тоже страшная тайна?

Но хохот оборвался так же резко, как и начался. Эльф обхватил руками мои плечи, развернул к себе лицом и заглянул в глаза.

- Тебе, наверно, интересно, что так рассмешило нас с почтенным господином Роледо?

- Ага, прямо умираю от любопытства! – Какие шутки? В этот раз я говорила совершенно серьёзно.

- Выслушай меня внимательно, девочка. Приглашённый нами лекарь действительно осмотрел твою голову, но нашёл только синяки и ссадины. То есть ничего, что следовало бы перевязать.

- А что же тогда... - Моя рука сама собой метнулась к повязке. Почему-то представилось, что пока я спала, мне в мозг запустили «жучок», или ещё какую-нибудь пакость такого рода. Но кажется, я видела слишком много фантастических фильмов.

- Пока ты была без сознания, – (Ага, так значит всё-таки не спала, а была без сознания? Надолго же я вырубилась!) – мы с господином Роледо решили, что отныне ты обязана ему жизнью. А значит, твоя жизнь, в некотором роде, принадлежит ему. А придя к такому выводу, мы поспешили... хм... официально задокументировать этот факт.

- А причём тут моя голова? – Я ещё не до конца понимала, что произошло, но чувствовала подвох. И большой.

- Сними повязку, девочка, - посоветовал эльф, даже не пытаясь скрыть усмешку.

Я подлетела к зеркалу и рванула с головы бинты. То есть не бинты даже, а полоски тонкой ткани... Впрочем, какая разница! Ткань отходила легко, на ней не было ни малейшего следа запёкшейся крови, и это почему-то пугало.

Под последним слоем ткани оказался ватный тампон, пропитанный какой-то мазью и прилипший аккурат на лбу, под чёлкой. Я отлепила его и зажмурилась, в самый последний момент догадавшись, что означает «твоя жизнь принадлежит ему». Я теперь была собственностью старого Роледо. Его вещью. Его рабом. И как у всякого раба... Эх, зря я всё-таки смотрела так много фантастики...

Я открыла глаза и уставилась на своё зеркальное отражение. Посреди лба у отражения находилась не успевшая ещё зажить татуировка – полумесяц, перевёрнутый набок так, что напоминал чашу.

Паники не последовало. Сначала вспомнился вездесущий Гарри Поттер, у которого тоже было на лбу что-то такое знаменательное, потом песенка про то как «...её изумрудные брови колосятся под знаком луны».

А потом я села на пол рядом с зеркалом и уставилась в потолок, пытаясь заставить политься назад набежавшие слёзы. Слёзы обратно в глаза течь не хотели, упрямо скатываясь по щекам прямо в рот. Я слизывала их не задумываясь.

Меня заклеймили. Я стала рабыней какого-то психованного старика. Да ещё этот эльф тут, как живая насмешка над моими ушами... Вот говорила же я, что просто так никто девчонок с улицы не подбирает...

Слёзы закончились неожиданно быстро. Я вытерла их остатки рукавом футболки и повернулась к эльфу.

- Но вы-то никаких прав на меня не предъявляете?

- Нет.

- Тогда зачем вы здесь?

- Я нотариус. Я официально зарегистрировал тот факт, что отныне некая Марго десяти лет от роду, вероятнее всего эльф с примесью человеческой крови, с сегодняшнего дня является собственностью господина Роледо и поступает в его полное владение.

- И что теперь со мной будет?

- Если вдруг найдётся кто-то, кто сможет официально подтвердить твоё свободное происхождение, то тебя, скорее всего, отпустят. Если же нет, ты останешься рабыней на всю жизнь. Впрочем, Роледо ты не нужна. Скорее всего, он перепродаст тебя кому-нибудь из других уважаемых господ. Из тех, которым нравятся молоденькие девочки. А особенно эльфийки... Ну, ты ведь меня понимаешь?

Я понимала. Слишком хорошо понимала, что извращенцы есть везде. И что бежать мне некуда. Вот ведь угораздило-то! То бандиты из-за меня дерутся, то я рабыней становлюсь. Всё не как у людей! Может, я действительно не человек? А кто тогда?

И тут я с удивлением осознала, что совсем не боюсь. Причём в этот раз действительно не боюсь. Тупое ощущение того, что всё закончится хорошо, нахлынуло стремительно и захлестнуло с головой.

- Господин нотариус, не будете ли вы так любезны перевести господину Роледо следующие слова? – Эльф торопливо кивнул, и я продолжила. – Я являюсь свободным человеком, и никто не имеет права навязывать мне свою волю. Но в данный момент меня вполне устраивает пребывание в этом доме, а поэтому я прошу проводить меня в столовую и подать обед. Если же у меня после этого возникнут ещё какие-нибудь пожелания, то я незамедлительно сообщу о них глубокоуважаемому господину Роледо.

По мере того, как я говорила, лицо эльфа вытягивалось всё больше и больше. Он ожидал от малолетней девчонки чего угодно, только не этого. Ну что поделаешь, не сообщать же им теперь, что «некая Марго десяти лет от роду» не считает себя официально принадлежащей господину Роледо, как минимум по причине того, что ей уже пятнадцать.

Если старик действительно собирается меня перепродать, то пока мне ничего не угрожает – он не станет портить товар. А «товар», слегка офигевший от собственной наглости, тем временем будет изображать повиновение и послушание. И, естественно, сбежит при первой же возможности. Но сначала надо как следует поесть и разобраться в общей геополитической обстановке того мира, куда меня забросило. Ой, что это я такими умными словами заговорила? Не иначе как от голода!

Роледо жил в огромном четырёхэтажном доме, что по здешним меркам было чуть ли не верхом роскоши. Помимо него, в доме жили ещё слуги (как рабы, так и наёмные работники), которые следили за порядком, за сторожевыми собаками и друг за другом. А ещё обиталище старика было просто напичкано охраной. Два-три бугая в доспехах стояли в каждом коридорном ответвлении, и ещё два десятка гуляли во дворе.

Это я узнала всего за несколько минут, пока шла от комнаты до столовой. Первое время (да и последующее тоже) я занималась исключительно тем, что улыбалась всем подряд, радовалась всему, что видела, и ни одного дурного слова не сказала о Роледо. По-моему, такой жизнерадостной рабыни этот дом ещё не видел. Я вела себя, как полная идиотка, но зато результат не замедлил сказаться.

Меня накормили и напоили. Разрешили накормить и напоить крыса. Притащили ворох красивых платьев и очень удивились, когда я предпочла остаться в своём рванье. Позволили свободно передвигаться в пределах третьего этажа, где находилась моя комната. Дали ключ от библиотеки, в которую вот уже несколько лет никто не заглядывал.

Библиотеку я за полдня перевернула вверх дном, изучая по нескольку книг одновременно и впитывая всю информацию, которую удавалось добыть. Информации мне, впрочем, досталось совсем не много, потому что почти всё было написано или на непонятном языке, или таким жутким почерком, что у меня даже от знакомых букв в глазах рябило. Самой удачной находкой оказался эльфийский сборник географических карт. Я по-прежнему даже примерно не представляла, где нахожусь, но нотариус говорил что-то про побережье. Про крупнейшую страну на побережье. Эх, знать бы ещё, побережье чего он имел в виду...

Наибольшее количество карт изображало страну под названием Предония. Она действительно была заметно крупнее остальных и находилась на берегу какого-то моря, из чего я сделала вывод, что именно сюда меня занесло во время перемещения. Предония условно делилась на две части: эльфийскую (прибрежную, или западную) и человеческую (соответственно, континентальную и восточную). На человеческой половине было два крупных города (Тангар и Релта), а также несколько десятков городков и поселений поменьше. Дом Роледо мог находиться в любом из них. А если я не угадала с Предонией, то и вообще где угодно.

Я резко захлопнула сборник.

Легче не стало.

Поколебавшись, я всё же выдрала одну из карт и запихнула в карман – пусть лежит, может, пригодится. Попутно удивилась тому, что из карманов ничего не забрали. Сохранилось всё моё барахло, плюс метательный нож, так непродуманно брошенный в меня одним из ночных грабителей. Да ещё крыс.

Крыс... Всё-таки что-то он мне напоминал... или кого-то... Да нет, глюки! Глюки? Глюк???

Я вытащила грызуна из кармана и поставила на пол. Он не убегал, только внимательно смотрел на меня бусинками круглых глаз.

- Глюк, это случайно не ты в крыса глюканулся?

Разговаривая с животным, я чувствовала себя полной идиоткой. Ровно до того момента, когда крыс начал энергично кивать.

- Ты что, превратился прямо в процессе перемещения?

Ещё одна серия кивков и укоризненный взгляд. Мол, какая ты, Маргоша, недогадливая.

- А ты... - Вопрос дался почему-то с большим трудом, но я сумела его произнести и даже не разревелась. – Ты случайно не знаешь, куда делась Ксанка? – Глюк замотал головой из стороны в сторону.

- И что нам теперь делать?

Крыс пожал плечами. Не знаю, как ему это удалось, но, честное слово, он это сделал. И вздохнул.

- Ладно, лезь в карман, будем выбираться отсюда. Не знаю как, но будем. Что ещё?

Дверь резко распахнулась и в библиотеку ворвался сияющий Роледо, выкрикивая что-то жизнерадостное. Переводчик не потребовался, я и так всё поняла. На мою скромную особу нашёлся покупатель.

Мне это радости не прибавило.

Раньше я наивно думала, что переполох – это когда Ксанка просыпается в десять утра и вспоминает, что час назад начался экзамен, но не помнит, какой. Тогда она начинает метаться по квартире в поисках отксерокопированных у одногруппников конспектов, периодически наступая на Глюка, который в такие моменты почему-то всегда путается под ногами. От Ксанкиных воплей и метаний просыпается мама и медленно соображает, что рабочий день начинается в восемь. И начинает ругаться с папой, потому что он её не разбудил. Папа, не открывая глаз, некоторое время сонно отмахивается от мамы, потом вспоминает, что ему ведь тоже на работу, и начинает лениво передвигаться по квартире в поисках носков. Носки находит в духовке, причём выясняется, что Ксанка сделала из них закладку для конспектов. Вещи расходятся по владельцам, все громко радуются, пока Ксанка не начинает соображать, что это не тот конспект. А папа вдруг понимает, что те носки, которые он держит в руках, дырявые и женские. И всё начинается по новой.

А мама в это время носится по кухне, пытаясь организовать семейный завтрак из вчерашней манной каши, остатков заморской баклажанной икры и четвертинки чёрного хлеба, уже немного позеленевшего с одной стороны, но всё равно вполне съедобного. Затем на кухню вваливается папа в ботинках на босу ногу и громогласно требует кофе. Кофе ему наливают, но чёрный, а он хочет с сахаром. Сахар обнаруживается в банке из-под чипсов, на которую какой-то умник приклеил бумажку с надписью «соль». А Ксанка, доедая третий бутерброд с икрой, заявляет, что ей перед экзаменом кусок в горло не лезет. Тогда мама, роняя свой бутерброд на Глюка, кричит, что ночью надо было к экзамену готовиться, а не в «Warcraft» резаться, но моя сестра не отступает и упрямо доказывает, что это был не «Warcraft», а «Vampire – The Masquerade»...

И тогда в кухню вваливаюсь разбуженная я и заявляю: «Народ, а чего это вы все в такую рань встали? Сегодня же воскресенье!».

Ну так вот, думая, что большего переполоха на свете не бывает, я жестоко ошибалась. Катавасия, которая началась в доме Роледо в связи с известием о прибытии клиента, нашей уютной квартирке и не снилась. Старик подпрыгивал и верещал что-то невразумительное, слуги изображали молекулярную диффузию (в смысле носились по коридорам, периодически сталкиваясь друг с другом лбами и налетая на стены), собаки выли и скулили, охранники спешно начищали доспехи и приводили небритые физиономии в надлежащий вид.

А посреди океана звуков, движений и эмоций стояли два гранитных монумента: я и эльф-нотариус. Эльф следил за мной (как бы не убежала или чего не выкинула), я следила за эльфом (вдруг скажет или сделает что-то важное. Или проникнется необъяснимым состраданием к соплеменнице. Я-то его соплеменником не считала, но зато он всё ещё думал, что эльфийского во мне больше, чем человеческого).

И вот покупатель наконец-то явился. Где-то во дворе заржали лошади, им сразу же откликнулись собаки, зато слуги разом замерли, словно пытались изобразить непонятную скульптурную группу. На мой субъективный взгляд, среди этих живых изваяний не хватало только пресловутой девушки с веслом. Зато имелись в наличии старуха с метлой, мужик с чайником, парень без ничего и другие занимательные личности. В обрамлении таких произведений искусства я и эльф уже не выглядели непоколебимыми памятниками терпению и стабильности.

Единственной живой фигурой во всём доме был Роледо. Он прыгал, как бешеный электровеник, совершенно забыв о том, что в его годы такие телодвижения могут привести к внезапному инфаркту. Но, как говорится, не судьба. Инфаркт, на который я возлагала большие надежды, так и не свершился. Старик не поленился даже подлететь к дверям и собственноручно распахнуть их перед гостем. Или перед гостями, потому что покупатель явился не один.

Вначале вошли два обдоспешеных мордоворота с мечами на поясе и встали по бокам от двери. На их непроницаемых физиономиях было большими буквами написано желание прибить любого, кто двинется с места. Впрочем, никто и не думал двигаться. Телохранители внимательно оглядели присутствующих, после чего на территорию дома наконец-то вступили долгожданные покупатели. Именно вступили – гордо, как павлины в курятник, всем своим видом выражая глубокую неприязнь к окружающему.

Мне тоже не нравились ни этот дом, ни вечно улыбающийся Роледо, ни эльф со своей дурацкой усмешкой. Но вошедшие не понравились ещё больше.

Их было трое: старикан, не уступавший по возрасту Роледо, зато втрое толще и напыщенней (он напоминал восточного султана из какого-то фильма), похожий на него молодой парень, разряженный в одежду совершенно не сочетающихся цветов (натуральный павлин), и склизкий тип неопределённого возраста с небольшим металлическим сундучком в руках.

Роледо заорал нечто приветственное и кинулся обниматься с «султаном». Тот хмуро стерпел объятия, но потом сразу же отстранился и что-то спросил. Роледо радостно закивал, обернулся и махнул мне рукой, приглашая подойти. Идти совершенно не хотелось, но пришлось – взгляды всех присутствующих были обращены на меня. Я чувствовала себя тортом, взявшим главный приз на кулинарной выставке. Тортом, который вот-вот съедят. Поэтому шла исключительно медленно.

Роледо, не выдержав ожидания, подскочил сам, схватил за руку (опять за больную левую, зараза!) и потащил к гостям. Я уговаривала себя не сопротивляться и улыбаться. Получалось как-то не очень.

- Не бойся мне, милая. Я не очень есть ужас, - произнёс «султан» по-эльфийски, но с ужасным акцентом. Наш нотариус раздражённо поморщился.

- Я не боюсь, - ответила я, с трудом выдавливая из себя очередную глупую улыбочку и мучительно соображая, что теперь делать. Покупатель тоже надолго замолчал – или не знал, что ещё сказать, или исчерпал запас известных ему эльфийских слов.

Роледо пару минут вслушивался в наше молчаливое сопение, потом не выдержал и взорвался восторженной речью о том, как же я хороша. В процессе этой речи он дергал меня за уши (достал уже!), заставлял вертеться во все стороны, демонстрировал гостям мои зубы (зубы как зубы: у одного кусок отколот, ещё два с пломбами), хватал за руки и за ноги... попытался было ухватить за талию, но я в последний момент увернулась и попыталась взглядом выразить всё, что думаю о кое-чьих шаловливых ручках. Старик примирительно улыбнулся и потрепал меня по голове..

«Павлин» что-то быстро зашептал на ухо «султану». Тот приосанился и произнёс на своём кошмарном эльфийском:

- Мой сын моего сына... нравиться этот милая с ухом девочка...

- В каком смысле «милая с ухом»? - не поняла я.

- Э-э-э... ты милая очень... и есть с ухом... с ухами... Как эльф, но не эльф! – он явно обрадовался тому, что смог выговорить столько слов сразу. Я только вздохнула. Ну пусть будет «милая ушастая девочка», если ему так хочется. Всё равно ведь убегу. – И он, сын сына, хочет... чтобы быть его девочка... не родная жена...

Да я и без его корявых объяснений уже давно всё поняла: его внук, тот самый «павлин», хочет молоденькую девчонку. Лучше эльфийку. Лучше симпатичную. Но жениться на ней, конечно же, не будет. Чего же тут непонятного? Неясно другое – зачем они всё это мне объясняют. Или у них тут такое человечное отношение к рабам? Типа вон мы все какие белые и пушистые. Только вот белые не значит добрые, это давно известный факт.

В общем, процедура покупки меня закончилась очень быстро и воспоминания от неё остались какие-то путаные. «Султан» и Роледо споро договорились о цене, скользкий тип открыл сундучок и отсчитал монеты, которые отдал почему-то эльфу. С эльфом же на пару он долго изучал какую-то бумагу, споря до хрипоты, но ко мне это, кажется, уже не относилось. Роледо обнял меня на прощание, потом стиснул в объятиях моего нового хозяина, попытался даже повиснуть на шее у «павлина», но тот так резко отпрыгнул в сторону, что чуть не сбил импровизированную скульптуру под условным названием «девушка в чепчике и с подносом, застывшая на одной ноге и боящаяся пошевелиться». До девушки он, кажется, даже не дотронулся, но она всё равно опасно зашаталась, взмахнула руками и грохнулась на пол. Поднос приземлился на секунду позднее, и почему-то на «павлина».

Парень опять шарахнулся в сторону (уже в другую), и сбил ещё пару слуг. Прихожая заполнилась звуком разбивающейся посуды и проливающейся воды. Роледо схватился за голову и застонал. «Султан» дал внуку крепкую затрещину и резко развернулся в направлении выхода. Телохранители молча распахнули перед ним двери и изобразили на бандитских рожах вежливое ожидание.

Я обернулась на эльфа (почему-то во всём этом бардаке он казался мне единственным психически нормальным существом). «Иди вперёд», - шепнул он одними губами. И я пошла. И уже почти вышла, но тут «павлин», раздражённый дедовской затрещиной, решил проявить себя хоть в чём-нибудь. Проявил не очень оригинально – ущипнул меня за... хм... ягодичную мышцу. Я к тому времени уже твёрдо решила в любой ситуации изображать глуповатую малышку и на подобные провокации не поддаваться, но Глюк-то этого не знал. И в самый пикантный момент крыс высунулся из кармана и цапнул «павлина» за палец.

Парень заорал, как будто увидел безумного стоматолога с неисправной бормашиной, и бросился под защиту деда. Охранники выхватили мечи и совсем не дружелюбно уставились на меня. Роледо выдал длинную фразу, сплошь состоящую из местного мата (его я уже вполне понимала), и бессильно опустился на пол. Слуги быстренько ожили и разбежались как можно дальше от места происшествия, чтобы потом с пеной у рта доказывать хозяину, что их там не стояло. Эльф уткнулся лицом в ладони, скрывая от окружающих приступы безудержного смеха. Глюк понял, что натворил что-то не то, и забился поглубже в карман.

А я побежала – благо двери были открыты, а собаки во дворе привязаны.

Вдогонку мне полетели крики на двух языках (особенно старался «павлин»), но я уже набрала скорость и теперь неслась по улице, мучительно соображая, куда бы свернуть. Это уже становилось вредной привычкой – убегать ото всех, при этом не зная, куда бежать. И вообще, все события последних суток напоминали дешёвую компьютерную игрушку с невразумительным квестом и без перевода. А ещё очень хотелось есть (ну куда в меня столько лезет?), найти Ксанку и домой. Почему-то именно в таком порядке.

Смеркалось, прохожих на улицах было немного, и на бегущую меня никто особого внимания не обращал. Сзади загрохотали копыта. Я обернулась через плечо и поняла, что можно сразу останавливаться – в этот раз меня догоняли верхом. Разношёрстная толпа преследователей включала и охранников Роледо, и самого Роледо, и телохранителей «султана», и даже эльфа. Зато в этот раз ножи в меня не летели, и это обнадёживало.

Останавливаться я, конечно, и не подумала, резко сворачивая в какую-то подворотню. Просто теперь приходилось выбирать самые узкие улочки и низенькие арки, чтобы замедлить продвижение лошадей. Богатый квартал закончился, я снова попала в местные трущобы и, кажется, опять туда, где блуждала этой ночью. Правда, и тогда и сейчас я была меньше всего озабочена запоминанием дороги, но всё-таки... Мои подозрения укрепились, когда я выбежала на ту самую улицу, где из-за меня чуть не подрались местные гопники. А ещё через сотню метров я наткнулась и на них самих.

Банда сидела на крыльце сгоревшего дома и грызла одно яблоко на всех. При виде меня, пробегающей мимо на скорости хорошего истребителя, половина чуть с крыльца не попадала. Кьяло так и вовсе вскочил, и именно поэтому первый заметил моих преследователей. А потом бандиты, которые ещё вчера кидались в меня ножами, сделали совершенно неожиданную вещь – они бросились наперерез всадникам. Как их там не смели лошадьми – ума не приложу, но некоторое время я слышала за спиной только раздражённые выкрики и отрывистое ржание. Мелькнула дурацкая мысль, что когда-нибудь надо будет вернуться и поблагодарить за помощь местных «джентльменов удачи». Когда-нибудь потом, лет через несколько... если к тому времени всё ещё буду жива...

Мне хватило времени, чтобы оторваться от погони и, поплутав по закоулкам, выйти к городской стене. Как это получилось – ума не приложу. Возможно, им просто надоело гоняться по всему городу за малолеткой. Или они отстали, сбившись со следа на одном из многочисленных перекрёстков. Какая, если честно, разница?

Я прошла вдоль стены почти до ворот, но ещё издалека заметила, что они уже закрыты. Наверное ночью проход в город запрещён. И выход из города тоже. Хотя... Сама стена была не такой уж высокой, а в некоторых местах ещё и здорово раскрошилась от старости, поэтому перелезть через неё большого труда не составило бы...

И вот, как всегда, вмешалось это дурацкое «бы».

На стену я залезла без проблем, даже посидела на ней некоторое время, любуясь закатом. А потом догадалась посмотреть вниз. И поняла, что если уж человеку не везёт, так не везёт крупно и во всём – под стеной плескалась вода.

Нет, никакого рва с крокодилами там не было, просто я умудрилась влезть на стену как раз в том месте, где к ней вплотную примыкала река. Не широкая и не очень глубокая, но всё-таки река. Плавать я умела, но только в направлении дна, то есть в стиле ржавого топора. Кто же знал, что оно (то бишь, умение плавать) когда-нибудь пригодится. Летать без подручных средств типа заколдованной метлы я никогда не пробовала, и что-то упрямо подсказывало: не получится – не моя стихия. А какое ещё заклинание могло помочь в моём случае? Разве что суперсредство от глупости и невезения, но такое пока что не изобрели.

Я вытащила из кармана Глюка и подняла его так, чтобы он оказался на уровне моих глаз.

- И зачем ты укусил этого самовлюблённого кретина?

Крыс беспомощно задёргал лапками и пискнул. Оказалось, я его чуть не задушила. Пришлось срочно ослабить дружеские объятья.

- И что теперь делать будем?

Вопрос был чисто риторический, ответа не требовал по определению, но Глюк что-то запищал и мотнул головою в сторону города.

- Нет, туда я не пойду, даже не проси. Меня там не любят, не ценят и вообще... - Я потёрла татуировку на лбу и не стала уточнять, что имелось в виду под «вообще».

Крыс головой мотать перестал. Теперь он просто косился на город, буйно жестикулируя хвостом и грозно топорща усы.

- Дружок, у тебя что, косоглазие на старости лет разыгралось? Или маразм начался от многочисленных потрясений на нервной почве? Сказано тебе: обратно не пойду!

Глюк смерил меня презрительным взглядом и отвернулся. Но уже через мгновение не выдержал, повернулся обратно и взвизгнул так, что уши заложило. А я с некоторых пор начала очень трепетно относиться к своим ушам, поэтому без церемоний схватила крыса за шкирку и запихнула в карман, чтоб заткнулся.

Наступила тишина, а вместе с ней пришло и смутное ощущение тревоги. Всё же Глюк полным дураком не был и просто так паниковать бы не начал. Зачем же ему понадобилось в город?

Я повернула голову и мысленно провела линию до того места, куда так упрямо пялился крыс.

И почувствовала себя полной дурой.

Потому что пока я торчала на стене, изучала закат и переругивалась с Глюком, меня взяли на прицел два арбалетчика и один лучник. Рядом стоял почти полный набор знакомого населения безымянного города: Роледо, эльф (опять с ног до головы в плаще), «султан» с внуком, скользкий тип с сундучком и, естественно, охранники с мечами.

- Спускайся, Марго, - приказал эльф, впервые обратившись ко мне по имени. Но я только вздохнула и покачала головой. Вот если бы он попросил по-хорошему, да ещё и «пожалуйста» прибавил, тогда, возможно, я поступила бы как умный взрослый человек... Но приказной тон всегда вызывал во мне стойкую антипатию и желание поступать по-своему.

- Убьют ведь, дура.

- Сам такой! – Ну всё, я только что подписала себе смертный приговор через расстрел.

Нотариус что-то сказал Роледо и «султану», те слаженно кивнули. Я почти физически почувствовала, как напряглись стрелки. Ещё секунда, и будет вместо одной малолетней магички новенький дуршлаг.

- Последний раз говорю: слезай оттуда, хоть жива останешься.

Хоть жива, говорите? А может, чуть жива? Видела я в кино, что с провинившимися рабами делают. Спасибо за предложение, господа, но на себе проверять правдивость фильмов как-то не хочется.

Роледо махнул рукой в универсальном для всех миров жесте, означавшем «Делайте с ней что хотите, а я умываю руки. Тем более, что она мне больше не принадлежит». «Султан» покосился на внука, тот радостно осклабился и кивнул. Эльф отвернулся.

- Атас! – завопила я и солдатиком прыгнула в воду, совершенно забыв набрать в лёгкие побольше кислорода. Два болта и стрела вхолостую прошили воздух. С громким плеском я хлюпнулась в речку, пытаясь сообразить, что же нужно такого сделать, чтоб поплыть. Эх, раньше надо было думать, когда на стене стояла. Никакого чувства самосохранения!

И испустив пару тихих бульков, я ушла на дно быстрее, чем собачка Му-Му в одноимённой книжке.

* * *

Красивая рыжеволосая женщина ворвалась в квартиру прямо сквозь запертую дверь и нерешительно застыла на пороге. Внутри царила неестественная тишина, даже холодильник не жужжал.

- Девочки, мы вернулись! – крикнула женщина и сама удивилась, как громко прозвучал её голос в пустой квартире. – Девчонки, вы где? Коля...

Входная дверь тихо скрипнула и пропустила в коридор мужчину, нервно вертящего на пальце связку ключей.

- Ну что?

- Коль, их тут нет. Их нигде нет! Куда они могли подеваться?

- Да успокойся ты. Может, погулять пошли, или в гости к кому... - мужчина пытался говорить уверенно, но дрожь в голосе выдавала его чувства с потрохами.

- В какие гости? Ты сам понимаешь, что говоришь? Ночь на носу, а дома ни записки, ни детей, ни Глюка! Я точно знаю – с ними что-то случилось! Если бы мы только не полетели на этот дурацкий шабаш... Ну как мы могли оставить их одних?

- Прекрати истерику! Сколько раз оставляли, и всегда всё было нормально. Найдём мы их. Сейчас всех обзвоним, все наши будут искать. А потом выяснится, что они просто загуляли в каком-нибудь клубе. А ты паникуешь...

- Я паникую? Нет, ты не отворачивайся, ты в глаза мне смотри. И отвечай: я паникую? Да, я паникую! Не молчи! Ну скажи хоть что-нибудь! Ну хоть дурой истеричной меня назови...

Красивая рыжеволосая женщина села на пол рядом с дверью и закрыла ладонями лицо. Сил уже не было ни на что, даже на слёзы. Мужчина присел рядом, прижал к себе, погладил рукой по волосам.

- Тань, ну не реви. Найдём мы их, слышишь? Я тебе обещаю, что мы их найдём. Веришь?

- Верю... А если не найдём?

- А вот это ты уже ерунду несёшь. Как это не найдём? Ещё как найдём, должны же они где-то быть!

- Коль... ты не понимаешь... Я их не чувствую...