13. день рождение
Цин практически всё время отсутствия ребят думал лишь об одном, а если точнее - о том, что чуть ли не забыл о дне рождении Рейчел. Они практически никогда не отмечали это, однако, в конце концов, ей уже 18. На часах было 23:30, когда Крисс и Рей пришли с миссии,
и Цин настоял на том, чтобы они все сели рядом и просто поговорили.
- Мы раньше никогда такого не делали, почему именно сейчас? -
Спросила Ди, которая хотела спать, и никому не понятно, что она употребляла, раз повалило её буквально через полчаса.
- Ну это же восемнадцатилетие, сами понимаете, -
Крисс шутливо толкнул Рейчел, а та лишь непонимающе посмотрела на ребят. В конце концов, им ещё и тратить деньги на дни рождения стоит, так тогда вообще придётся голодать полгода.
Ди без особого энтузиазма вглядывалась в часы, пока стрелки неспешно ползли к полуночи. Она не понимала, зачем им всем сидеть вот так в тёмной комнате, освещённой лишь тусклой лампочкой, когда они могли спать. Ким зевнул и закутался в одеяло, всё время что-то набирая на телефоне. Рядом сидела Рейчел, напряжённая и молчаливая, хотя молчала она практически всегда, а в этот момент казалось - особенно, потому что через какие-то лишние 30 минут, ну уже значительно меньше, она станет совсем взрослой, хотя до этого особо не думала о таких вещах. На её лице читалось недоумение - она явно не ожидала, что кто-то вообще вспомнит.
- Неужели мы правда ждём двенадцать? Ну, то есть, мы никогда не делали такого... - пробормотала она, потирая руки.
- Да, и ты будешь молчать и принимать это, хочешь ты этого или нет, - отозвался Цин с кривой ухмылкой.
Ди всерьёз боролась со сном. Она привалилась к плечу Ким и бормотала что-то о пирогах, прежде чем отключиться полностью.
- Вот и всё веселье, - фыркнул Ким.
23:58. Цин уже стоял с зажигалкой, готовясь к маленькому самодельному тортику, который пах сомнительно, но выглядел символично. Когда он вообще успел достать это, и главное - где?
На вопросительный взгляд Рейчел мужчина кивнул на Крисса.
- Он сделал. -
Крисс же отвёл взгляд, улыбнувшись. Нью подхватил комфорт этого момента и заулыбался тоже. Ди даже заметила, как во время этого и Крисс, и Нью одновременно посмотрели на губы друг друга, из-за чего девушка вопросительно посмотрела на Цина, так как, кажется, ещё не знала о чувствах этих двоих. Глава же пожал плечами.
- Не каждый день исполняется восемнадцать, - тихо сказал Ким.
И когда настало 00:00, все просто молча посмотрели на Рейчел.
Свеча загасла, а когда Цин хотел снова зажечь её, то Рейчел небрежно махнула рукой.
- Не надо, - тихо сказала она, и сама удивилась, насколько спокойно это прозвучало.
Все переглянулись, немного растерянные. Свеча дымилась, тортик медленно пропитывался воздухом и становился ещё менее аппетитным. Но никто ничего не говорил - будто боялись испортить момент.
Рейчел подняла глаза, посмотрела на каждого по отдельности. Даже на Ди, которая к этому моменту уже тихонько посапывала, поджав под себя ноги.
- Спасибо, что... ну, просто... - она запнулась, на секунду отвела взгляд, - ...что вы здесь.
- Мы всегда здесь, - хмыкнул Нью, положив руку ей на плечо.
- По крайней мере пока не свалимся в очередную ловушку с пьяной Ди, - пробормотал Крисс и тут же получил тычок в бок от Кима.
Рейчел чуть улыбнулась. Она не чувствовала себя взрослой, несмотря на возраст. Ни капли. Ни на грамм. Но почему-то сейчас это казалось неважным.
- Можно я просто посижу тут ещё немного и не задуваю ничего? - спросила она.
Цин кивнул.
- Как скажешь, взрослый человек. -
Тишина вновь повисла в комнате, но теперь она была тёплой. Настоящей.
И в этой тишине впервые за долгое время Рейчел почувствовала себя на своём месте.
Однако, когда Рейчел посмотрела на каждого в комнате и остановилась на мирно спящей Ди, та тихо храпела, уткнувшись носом в подушку, которую, видимо, прихватила с собой заранее. Рейчел встала, подошла и, с неожиданной нежностью для себя, аккуратно подхватила её за плечи. Она не любила касаться людей, однако в этот момент девушке казалось, что ей нравится абсолютно всё.
- Пойду уложу это чудо, - прошептала она.
- В коморку? - уточнил Крисс.
- Ага, всё равно теперь это её с котиком комната, - кивнула Рейчел, с трудом волоча Ди в сторону переделанной под спальню кладовки. Та не проснулась ни на секунду, лишь буркнула что-то неясное.
Цин без лишних слов встал, кивнул Киму - тот отложил телефон, потянулся с хрустом и лениво поплёлся за ним на кухню. Практически сразу рыжий понял, к чему клонит Цин, потому что притяжение между теми двумя заметил даже он.
- Чай? - спросил Цин.
- Ага. Без сахара. -
Они скрылись за дверью, и в комнате остались только Крисс и Нью.
На какое-то мгновение стало слишком тихо. Даже лампа будто светила меньше, или даже мигала, никто на неё не смотрел. Крисс неловко пошевелился, но не посмотрел в сторону Нью. Нью, напротив, смотрел. Смотрел и думал, как странно, что они вот так остались вдвоём. Как будто кто-то специально всё подстроил. Интересно, кто это придумал?
- Ну... - начал Крисс, но тут же заткнулся, выдохнув сквозь нос.
- М-м? - Нью чуть наклонил голову.
- Просто странно. Мы с тобой почти не остаёмся вдвоём. -
- А может, зря, - мягко сказал Нью, и в этот раз уже он отвёл взгляд.
Сердце у обоих забилось чуть быстрее. Но слов больше не последовало.
Просто лёгкая тишина.
И какая-то другая, почти незаметная близость, которую никто из них не осмелился назвать вслух.
- Точно зря, - сказал Крисс, улыбнувшись. Можно на пальцах считать, сколько раз он улыбался, поэтому Нью ценил каждый момент этого и хотел пережить их снова и снова, несмотря на то, что машину времени никто и не собирается придумывать.
Они поговорили ещё какое-то время, и им пришлось пойти в комнату Крисса.
Они спали тут вместе и раньше, поэтому в этот раз ничего и не изменилось, хотя теперь спать в объятиях стало нормальным. Пока что это дружеские объятия, однако что Крисс, что Нью воспринимает это как что-то большее.
Когда Рейчел уложила Ди в кровать, которая была буквально с говна и палок, укрыла её, то увидела кота, который мирно спал рядом.
Она даже не помнила, как его зовут, или, может быть, не знала, однако рука сама потянулась погладить его. Как бы та ни сопротивлялась, девушка всё равно поддалась желаниям. После того как погладила кота, то рука сама потянулась погладить и его хозяйку по светлым волосам и крашеной в крассный цвет чёлке.
А когда та ушла, тихо закрыв дверь, на лице Ди была улыбка, и глаза открылись. Она не спала, и ей стало очень приятно от такого жеста Рейчел.
***
Утро наступило не сразу. Учитывая то, что Цин ещё е ночью пошёл закрыть шторы, то Рейчел которая рано встаёт проснулась и подумала что это ночь, с облегчением плюхнувшись на обратно на диван. Свет просачивался сквозь пыльные окна, и шторы уже не смогли сдержать его, ложась неровными пятнами на пол, инструменты, спящие ребята. Нью лежал на боку, нога закинута на Крисса, словно во сне искал подтверждение, что тот рядом. Крисс даже не шелохнулся - спал крепко, слабо приоткрыв рот, как будто ночь и правда утомила его больше чем робота в мастерской днём. Правда и то и то парень не любил, потому что считал, что сон лишняя трата времени, а работа в мастерской утомляет.
Цин и Ким, так и не ограничившись чаем, перешли на пиво, или проще сказать перепрыгнули, теперь лежали на полу - один уткнувшись лбом в ковер, другой с рукой, закинутой на глаза, похоже, когда свет появился в комнате, он не особо был рад и предпочтёл вернуться в тёмное пространство. Пустые бутылки валялись в углу, в одной было пиво, хотя учитывая обстановку кажется, что пил только Ким, а если принять во внимание то как Цин не любит алкоголь то вероятно так и есть. А теперь вопрос, почему тогда уснул на полу как рыжий так и глава?
Ди уже проснулась. Сидела на полу у миски, держала кошку в одной руке, другой медленно пересыпала корм. Обнимала зверя, как человека, вжавшись щекой в мягкий тёплый бок. Кошка урчала, глаза её были полуприкрыты, она никуда не торопилась. Они обе - как будто никуда не спешили.
В зале, свернувшись калачиком на диване, спала Рейчел. Одна нога свисала, волосы растрепались по подушке, лицо было почти спокойным. Она не дергалась, не вздыхала, не просыпалась на каждый звук. Просто спала. Как убитая. Как человек, который позволил себе наконец выдохнуть.
Ей вовсе не хотелось вставать, иногда она просыпалась на секунду и сразу закрывала глаза, засыпая снова.
Это будто был единственный шанс выспаться, хотя дома её мама идёт на работу в шесть утра, и оставляет дочь одну до позднего времени, точнее до девяти вечера. И не факт, что если женщина придет её дочь будет дома. Рейчел уже давно не говорила маме о том, куда идёт, точнее прекратила после того как она забыла о её 15-ти летии.
У них были не совсем плохие отношения, а быстрее всего равнодушные. Что Рейчел что её маме было плевать, и им было не важно состояние друг друга.
Иногда, просыпаясь на миг, Рейчел смотрела в потолок, будто пыталась понять, где находится, и зачем вообще открыла глаза. Но теплота комнаты, тишина, в которую вплелись редкие звуки чужого сна,(храп Кима в ту же очередь) возвращали её обратно - туда, где можно было не быть дочерью, не быть взрослой, не быть никем. Просто собой. Просто спящей.
Одеяло сползло почти до пола. Впервые за долгое время холод не кусался. Здесь, в этой неидеальной, шумной, живущей мастерской, ей было теплее, чем в квартире, где с утра пахло кофе и с выжженными нервами мать закрывала за собой дверь без прощаний, оставляя за собой только тиканье дешёвых настенных часов.
Когда Рейчел исполнилось пятнадцать, она прождала целый вечер, надеясь на что-то - даже не на подарок, не на тортик, а просто на «с днём рождения». Но женщина пришла домой поздно, сняла обувь, достала из сумки какую-то ерунду вроде салата в пластиковом контейнере, села перед телевизором и не сказала ни слова. Ни взгляда, ни намёка. Рейчел тогда просто ушла в комнату. Больше она не ждала. Ни от неё, ни вообще от кого-либо.
Но сейчас... Сейчас было другое утро. Здесь не спрашивали, где она была, и не напоминали, что уже восемнадцать. Здесь просто лежали на полу, обнимали кошек, кидали ноги друг на друга во сне. Здесь молчали, но это молчание было про принятие, а не безразличие.
Рейчел не хотела вставать. здесь, в этом странном доме, где даже мебель кажется собранной из говна и палок, где на каждом шагу паснет бензином, она почему-то была. Просто была. И этого хватало.
Цин после того как проснулся сразу же заставил всех вставать с кроватей.
Теперь уже ребята сидели вокруг столика который сделал сам глава и сонно смотрели друг на друга.
Ди сидела с котом, никто даже не разобрался мальчик это или девочка, а называли просто чернушкой, так как этт показалось Ди нейтральным именем, как бы Цин не доказывал ей что это не совсем нейтрально.
Крисс сидел рядом с Нью крутя в руках пачку сигарет, а парень рядом посапывая держал в одной руке чашку с кофе а в другой телефон.
Ким и Рейчел молча смотрели друг на друга, потому что он ото сна отойти не смог, а Рейчел задавалась вопросом: когда он успел так напиться?
Цин начал говорить.
- Хорошо, - проговорил Цин, потягивая воду из кружки. - Пора обсудить следующее дело.
- Уже? - простонал Ким, сидя на кухонной тумбе и жуя яблоко. - Мы же только проснулись. Я даже кофе не пил.
- Ну, извини, у нас тут не курорт. - Цин взглянул на всех, не улыбаясь. - Слушайте внимательно. Есть один отель, хозяин которого Уайатт. Вроде бы обычное место, из элиты. Только вот уже трое женщин туда устроились и пропали. Ни слуху, ни духу.
- Думаешь, это не просто совпадение? - спросила Ди с котом на руках, поглаживая его шерсть.
- Думаю, это секс-торговля ну или просто торговля, - резко ответил Цин. - Думаю, их туда заманивают под видом работы. Вам уже ясно за этим кое-кто стоит.
- И ты хочешь... что? - Рейчел подняла брови. Она ещё не до конца проснулась, но в голосе читалось настороженное внимание.
- Хочу, чтобы Крисс и Нью устроились туда. Временно. Типа работники, разнорабочие. По легенде. - Цин перевёл взгляд на парней. - Ваша задача - разведать, кто за этим стоит. И когда я дам сигнал - поджечь это гнильё к чертям собачьим.
- Поджечь? - переспросил Крисс. - Ты серьёзно?
- Вполне. - Цин впервые говорил не спокойно, а с ноткой ненависти. Эта тема ему казалась близка.
- Мне не нравится, когда в моём городе пропадают красивые девушки. А тем более когда на этом кто-то делает деньги, глупо же. -сказала Ди
- А если мы найдём что-то полезное? - вмешался Нью, облокотившись на стол. - Бумаги, записи, документы?
- Заберёте, если сможете. Но если пойдёт всё не по плану - не играйтесь в героев. Жечь, и валить.-
- Надо будет изучить планировку, - пробормотал Крисс, - Такие дела не делаются наобум.
- Я скину вам досье. - Цин махнул рукой. - Инфы мало, но хоть что-то. И да, это должно быть чисто. Ни следов. Ни камер. Ни тупых выходок. Хотя Ди тут нет, значит тупых выходок не будет.
- Приятно, что ты думаешь о нас именно так, - хмыкнул Ким, закинув ногу на стол.
- Я думаю о том, что если вы спалитесь, на нас выйдут. А если на нас выйдут, то следующими пропадут не девушки, а мы. - Цин посмотрел на Кима. - Ты пока не лезь. Отдохни. Всё равно ты не хочешь туда идти, верно?
- Верно, - кивнула она. - Но если что-то пойдёт не так вы меня берёте.
- Если что-то пойдёт не так уже будет поздно, - тихо сказал Крисс.
Комната снова притихла. Только кот зевнул, как бы подытожив момент.
- Ладно,- вздохнула Ди.-Идите уже. -
Когда ребята разошлись, Крисс и Нью пошёл к мотоциклу.
Крисс медленно провёл пальцами по рулю, как будто проверяя, не откололось ли чего, а может - просто оттягивал момент. Нью стоял рядом, придерживая куртку на локте, молча глядя на друга.
-Опять сцепление? - лениво спросил он, хотя знал, что с мотоциклом всё в порядке.
-типа того, - Крисс кивнул, не оборачиваясь. - Старик капризничает. Надо его понять.-
-Ты про байк или про себя?-
Крисс усмехнулся, коротко, будто по инерции. Потом всё-таки поднял глаза.
-А как ты думаешь?-
Нью помолчал, повёл плечами.
-не знаю.-
-мне страшновато, - сказал Крисс слишком быстро, он бы никогда не сказал этого, однако за всё время он и Нью очень породнились. - Но не за себя.
Он вдруг стал серьёзным. Его взгляд - не мрачный, не печальный, скорее тёплый.
-Видишь ли, есть такие вещи, которые чинить не хочется. Потому что если тронешь - сломается окончательно. А я не хочу, чтобы кое-что ломалось.
Нью нахмурился, открыл рот, но ничего не сказал. Крисс отступил на шаг, как будто его собственные слова прозвучали громче, чем хотелось.
-если с этим заданием всё пойдёт наперекосяк, просто знай: я всё знаю. -
Сказал Нью, посмотрев в пол. Он вообще не знает, почему признался в этом. Нью знал о чувствах Крисса сразу же после того, как пьяная Ди недавно сказала, что Цин считает, что Крисс хочет быть с Нью.
Молчание между ними затянулось, и даже ветер, казалось, стих, чтобы не мешать.
Нью смотрел на него долго, потом кивнул, очень медленно.
-Хорошо, - сказал он. - Тогда не теряй. Ни мотоцикл, ни... ты понял.-
Крисс отвернулся, улыбаясь куда-то в сторону.
-Понял, - ответил он. - Чёртов романтик, ненавижу себя.-
-Поздно, - Нью хлопнул его по плечу. - Уже не отвертишься. Поехали, романтик. Нам ещё притворяться рабочими.-
Они сели на мотоцикл, и только тогда Нью добавил почти шёпотом:
Но если ты опять забудешь масло долить - я тебя точно брошу.-
Крисс хмыкнул.
--Тогда я не забуду. -
Мастерская города остался позади, и дорога свернула туда, где свет тускнеет, а окна завешены плотными шторами. Бедный район - с облупившимися стенами, сломанными вывесками и мусором, который ветер гнал вдоль тротуаров, как перекати-поле в мёртвом вестерне. Всё вокруг выглядело серым, даже в свете фар.
Нью чуть крепче прижался к Криссу, словно хотел согреться, хотя не было холодно. Просто район был не из тех, где чувствуешь себя спокойно. Там, за закрытыми дверями, таилось что-то гнилое, забытое и злое. Словно город прятал свои грехи здесь.
Тусклый свет луны скользил по капоту старого фургона, который стоял около здания, когда Крисс и Нью подъехали к нужному месту. Всё вокруг казалось вымершим - ни одного фонаря, только редкие отблески в лужах да шелест ветра, цепляющийся за ржавые решётки.
- Готов? - негромко спросил Нью, уже открывая дверцу.
Крисс кивнул. Они выскользнули из машины и двинулись к зданию, прячась в тени. Окно на втором этаже было приоткрыто - как будто ждавшее их. Нью влез первым, а Крисс следом. Внутри пахло пылью, маслом и чем-то кислым - возможно, старой краской.
Они оказались в зоне для рабочих - полутёмный коридор, ряды шкафчиков и пара камер наблюдения, которые, к счастью, не работали(это совпадение или работа Кима?) Нью указал на один из ящиков. Он дёрнул его - и достал серую, немного мятую рабочую форму. Рядом нашлась ещё одна.
- Вот, бери. - Нью бросил вторую форму Криссу, но тот не спешил переодеваться. Он краем глаза наблюдал за тем, как Нью стягивает с себя куртку, затем футболку. Свет лампы скользнул по его ключицам, по напряжённым мышцам спины. Нью будто не замечал взгляда - или делал вид.
Крисс оторвал взгляд, но было уже поздно - лицо его вспыхнуло. Щёки загорелись жаром, а пальцы сжали ткань формы сильнее, чем нужно. Он попытался отвести взгляд, уставиться на пол, на шкафчики, куда угодно - но внутренний экран будто застрял на одном кадре.
- Эй, всё в порядке? - Нью обернулся, уже застёгивая пуговицы на форме.
- Д-да, просто... жарко тут, - пробормотал Крисс, отворачиваясь и спешно переодеваясь.
Он не видел, как уголок губ Нью дёрнулся в еле заметной ухмылке.
Крисс и Нью прошли по коридору, шаги глухо отдавались по пустому помещению. Пыль висела в воздухе, запах сырости и чего-то прогнившего цеплялся за кожу.
- Тихо. - Крисс жестом остановил Нью, услышав едва заметный звук - будто капли падали на бетон.
Они двинулись по коридору, мимо красивых обоев, покрашеных стен. В конце тускло мерцала вывеска - прачечная / подвал. Дверь скрипнула когда Крисс открыл её с помощью тт ли голки, то ли чего-то другого, открывая проход вниз. Холодный воздух ударил в лицо, и чем дальше они спускались, тем сильнее становился запах крови.
Подвал встретил их тишиной. На полу - алые разводы, капли, целые лужи. В дальнем углу - тела. Женщины. Пять, может шесть. Некоторые в халатах, у других - обнажённые, раны рваные, жестокие. Крисс на секунду застыл, сжал кулаки. Нью медленно опустился на корточки рядом с одним из тел, глаза его оставались холодными, но что-то внутри явно дрогнуло.
- Ублюдки, - только и выдохнул он.
Они обыскали подвал, потом - этаж за этажом. Ни одного рабочего. Ни одного клиента. Только пыль, пустые комнаты и мерзкое ощущение, будто за ними кто-то следит. Крисс заглянул даже в вентиляционные шахты, но всё было мёртво. Как и отель. Хотя он популярный, даже очень.
- Пятница, - напомнил Нью. - Они, видимо, закрыты на выходные.-
Они не стали тянуть. Сначала - в бойлерную. Потом - на склад чистящих средств. Легковоспламеняющееся там было в изобилии. Крисс растянул канистры по этажам, Нью чертил линии из горючего. Когда всё было готово, они в последний раз оглянулись.
Пламя взвилось мгновенно. Внутри всё начало рушиться с пугающей скоростью. Они выбрались через чёрный выход, прыгнули на мотоцикл и умчались, оставляя за собой зарево огня.
Шум ветра в ушах, грохот двигателя. Нью молчал какое-то время, а потом, глядя вперёд, почти без выражения сказал:
- Не нравится мне это. Мы спалили тела. Лучше бы закопали их. Они не заслужили быть частью этого.. Они же и так мучались.. -
Крисс чуть сжал руль сильнее, молчал. Несколько секунд - только дорога и ночное небо.
- Я знаю... - наконец выдохнул он. - Но мы уже не можем вернуться.-
Осталось только поехать в мастерскую и рассказать ребятам. В голове Нью была эта же картина, картина трупов и крови, ужаса. Рядом будто бы всё ещё витал запах смерти, и Нью ужасно хотел побыстрее оказаться в мастерской.
Мастерская встретила их тишиной и запахом металла. За столом сидели Цин и Ди, Ким листал какой-то журнал, Рейчел затачивала нож. Все обернулись, когда заскрипела дверь, кроме Цина. Он всё так же смотрел что-то в бумагах, кажется, новые заказы. Остаётся надеяться, что тот богатый мальчишка, который устраивает гонки, не приедет снова. Он так часто ломает мотоциклы или машины, что всем уже жаль его технику.
- Вы долго, - буркнул Цин, не поднимая головы. - Что там?
- Отель. Пустой. Ни души, - ответил Крисс, снимая куртку. Он весь пах дымом. - Подвал был... - Нью замялся, сел на ящик, уставился в пол. - Там были женщины. Мертвые-
- Сколько? - спросила Рейчел, посмотрев на ребят. Не то чтобы ей было очень интересно, спросила просто потому что промолчать в такой ситуации слишком глупо.
- Пять или шесть, -
- Мы всё спалили, - добавил Крисс. - Тела тоже. Не было времени.
Ким кивнул. - Удобно. Меньше улик. Ну, молодцы. - С сарказмом сказал тот.
- Неудобно, - перебил Нью. - Это неправильно. Они не должны были вот так... сгореть. Они уже и так... - он замолчал, кусая губу.
- Мы не спасатели, - сказал Цин. Спокойно, строго. - Мы мстим и пытаемся достучаться до богатых, с самого начала мы просто пытались вызвать митинги, однако всё, кто вышел на них, по волшебству сели за решётку. И если вы сделали всё, чтобы стереть следы, вы поступили правильно. Кстати, скажите спасибо Рейчел, которая додумалась поехать за вами и взорвать несколько петард, чтобы отвлечь внимание охранников. -
Цин отложил документы, смотря на ребят. - Там разве были охранники? - Спросил Нью. - Ну теперь ясно, почему ты их не увидел. - Ответила Рейчел.
- Всё равно, херово на душе, - пробормотал Нью. - Мне они сниться будут-
- Мне пиво, - весело влезла Ди, вставая. - А вам нужно выдохнуть. Особенно тебе, котик. - Подмигнула Нью.
- Я серьёзно, Ди. Это было... ужасно, - он смотрел ей в глаза.
- Знаю, - она чуть помягчела. - Но если ты всё сделал правильно - ты молодец. Только не держи это в себе.
Крисс встал рядом с Нью, не говоря ни слова, просто положил руку ему на плечо.
- Мы сделали, что должны были, - тихо.
Цин встал. - Отдохните. Завтра соберёмся, обсудим дальше. Если нужно - поговорим.
Никто больше ничего не сказал. Только Ким снова уткнулся в журнал, Рейчел вернулась к ножу, Ди протянула Нью банку пива. Тот неохотно взял.
- Спасибо, - тихо сказал Нью.
- Не за что, солнышко, - улыбнулась она. В мастерской раздался звук звонка, и Рейчел неохотно потянулась за своим телефоном. - Мне звонят уже сотый раз, и молчат в трубку. - Пробубнила она. - Не пробовала блокировать номер? - Ди села рядом с подругой, а Нью последовал её примеру. - Представляешь, блокирую каждый. Но кажется, там номеров этих уйма. - Объяснила та. Она взяла трубку, и с той стороны снова было молчание. - Это мрачно. - Тихо сказал Нью, а Ди кивнула головой. И правда было мрачно, не каждый же раз тебе звонят и просто молчат в трубку, тем более учитывая то, что кто-то сильно тратится на новые симки. - Говорю же, и так день и ночь. - Сказала Рейчел и отклонила звонок, положив ножи, которые только что заточила, на стол перед собой. Она устало откинула голову назад, смотря в потолок.
В мастерской снова воцарилась тишина. Разве что где-то снаружи скрипнула дверь, но никто не отреагировал - слишком устали, слишком вымотаны. Свет от лампы над рабочим столом отсвечивал в глазах, делая лица усталыми, почти призрачными.
- Надо бы проверить камеры, - пробормотал Ким, не отрываясь от журнала. - Мало ли. После таких звонков, знаете ли, мнительность - как насморк. Появляется и не уходит. - У нас тут есть камеры? - Спросил Крисс, но на него посмотрели взглядом типа " Ты серьёзно?" И не ответили. - Ага, а потом ещё паранойя в комплекте, - буркнула Рейчел, но не двинулась с места. - Проверяй сам, если хочешь.
- Как будто кто-то ещё умеет их настраивать, кроме меня, - фыркнул Ким, но всё же встал, потянувшись.
Цин молча проводил его взглядом и опустился обратно в кресло. Документы, что он отложил, теперь лежали перед ним, будто проклятые -
- Думаешь, это кто-то из ментов звонит? - вдруг спросил Крисс, обращаясь к Цину, но не глядя на него.
Тот медленно перевёл взгляд.
- Не знаю. Но кто-то явно хочет, чтобы мы пугались. -
- Чтобы мы были на взводе, - добавила Ди. - Или может, у Рейчел появился богатый парень. - Промямлила она. Кроме Ди и Кима никто не знал, о ком речь.
Нью молчал, сжав ладони вокруг банки. Она была уже почти тёплая.
- Может, и не он, - наконец сказал Ким. - Зачем ему такое.. -
- Или хотят, чтобы мы думали, что они рядом, - добавил Ким, вернувшись с пульта наблюдения. - Камеры чистые. Ни души. Но звонок пришёл в тот момент, когда у нас отключился один из задних датчиков. Слишком совпадает, чтобы быть просто сбоем.
- Ну, отлично, - Рейчел хлопнула по столу. - То есть они ещё и умные, да? Спасибо, вселенная, хотела паранойю - получила.-
- Может, это предупреждение, - предположил Крисс. - Типа: мы вас видим.-
- Тогда и мы должны их увидеть первыми, - Цин встал снова, глядя в окно. - Нужно обыскать территорию около мастерской. -
- А если ничего не найдём? - тихо спросил Нью.
Цин обернулся.
- Тогда придётся ждать, когда они покажутся сами. Но мы будем готовы.-
Тишина снова опустилась на комнату, как покрывало. Тяжёлая, вязкая.
- Прикиньте, если это реально любимчик Рейчел, и мы выдумываем... - Сказал Ким. - Да о ком вы, чёрт возьми, говорите? - Спросил Цин. А где-то в углу еле слышно щёлкнул выключатель лампы - перегорела.
******
Тоби и его братья росли в доме, где успех был важнее любви. Родители не замечали ни их слёз, ни усталости — только оценки, грамоты, соревнования. Они были словно тени друг для друга, связаны кровью, но разделены болью, которую не осмеливались вслух признать. Каждый из них страдал по-своему, но молча. Особенно Тоби. Он раньше всех понял: тут не любят — тут оценивают. Маме было плевать, если её дети будут издеваться над кем-либо. Она считала, что всё можно замять деньгами. Так теперь считала и Сьюзенн.
Стелла, младшая сестра, приносила свет, который никому был не нужен. Она плакала по ночам, не зная, что чувствует и почему ей страшно. Братья — хоть и потерянные, замкнутые — пытались хоть как-то оберечь её, сгладить удары. Они рассказывали ей сказки перед сном, даже когда сами почти не верили в добро. Стелле было тяжело — её чувства были слишком большими для её возраста.
Сьюзенн, старшая сестра, словно рухнула после смерти бабушки. Та была её единственным источником тепла. Когда бабушки не стало, Сьюзенн словно ушла вместе с ней. Закрытая дверь, тишина, угасающий блеск в глазах. Она не плакала — просто исчезла из жизни остальных. Стелла не понимала, почему сестра вдруг перестала обнимать её и рассказывать истории. Её тревога росла, но она не знала, как об этом сказать.
Сьюзенн заметила, что все в доме любят Стеллу больше. Они пытались помочь мелкой, не обращая внимания на страдания старшей дочери. Так и получилось, что Сью начала ненавидеть Стеллу — за то, что она привлекает слишком много внимания, Дея и Найта — из-за того, что они издеваются над Никки (хотя никто не знал, что она знает), Шицу — за то, что он оставил их дома и ушёл, оставил их в аду и предпочёл уйти подальше.
Найт и Дей начали меняться. Их обида выливалась в агрессию. Они смеялись над чужими слабостями, находя в этом какую-то власть. Их мать, с гордостью наблюдавшая за их «силой», не остановила. Она поощряла, искала в этом уверенность в себе. Найт чувствовал возбуждение от контроля, Дей — удовлетворение от страха в чужих глазах. Это стало их языком общения с миром.
Шицу утонул в работе. Это был его способ выжить. Он чувствовал, что дом трещит по швам, но не знал, как помочь. Он стал приходить поздно, уходить рано, отгораживаясь делами, чтобы не видеть, как его братья и сёстры начали медленно ломаться. Пока не решил уехать. Он пытался забрать хотя бы Стеллу или Сью, однако уже было поздно. Мать семейства пригрозила: если он подойдёт ближе, то она точно упечёт его за решётку.
Отец не особо любил Шицу, считал его не родным, хотя тесты ДНК говорили обратное. Он им не верил и с самого детства мальчишки не обращал на него внимания.
Тоби в это время был один на один с ужасом. Любовник его матери — тот, кого ему велели звать «дядей» — причинял боль. Тоби молчал, сжимая зубы, стискивая кулаки. Он не понимал, почему мать не видит, почему не слышит, почему защищает не его, а чужого человека. Ему было 8, а внутри всё горело. Он стал причинять боль другому — другу Сьюзенн. Как будто переложить часть боли на другого было единственным способом выжить. А потом он начал ранить себя. Каждый раз — чтобы почувствовать хоть что-то настоящее. Ему было 11, когда он открыл для себя селфхарм, и руки были в порезах, шрамах. Хотя к 21 прекратил, но шрамы напоминали об этом периоде в жизни, как бы Тоби не хотел перестать делать это.
Сьюзенн замечала. Она видела шрамы. Хотела подойти, поговорить, но страх, вина и её собственная боль сдерживали её.
Когда отец узнал о любовнике, дома словно повеяло холодом. Он не закричал. Не устроил сцену. Но спустя пару дней «дядя» просто исчез. Больше о нём не говорили. Мать вела себя так, будто ничего и не было. Тоби почувствовал злость, опустошение, лёгкую тень облегчения. Но ненадолго.
Стелла продолжала жить в непонимании. Её детские глаза смотрели на сломанных братьев и сестру, не понимая, почему мир вокруг такой тёмный. Она искала ответ в лицах тех, кого любила. А те — каждый по-своему — пытались не дать ей утонуть в том, что утопило их.
Найт и Дей смеялись громче, били сильнее. Внутри — растущая пустота. Они не умели иначе. Мать смотрела на них, гордилась, как будто жёсткость — это сила. Они верили в это. Пока верили.
Сьюзенн, однажды проснувшись, посмотрела на себя в зеркало и не узнала. Отражение было чужим. Её сердце было тяжёлым, но в нём теплилось что-то — воспоминание о бабушке, о доброте. Она начала тихо, осторожно возвращаться к жизни. Ради Стеллы.
Тоби перестал ранить других. Он не исцелился. Но он начал понимать, что боль не даёт силы. Она просто разрушает. Его первый шаг к исцелению — это осознанная тишина. И редкие, неловкие объятия со Стеллой, которые стали для него чем-то большим, чем просто жест.
Стелла была единственной в этом доме, с кем Тоби общался не через силу.
Потом, когда Тоби понял, что чувствует к девушке из бедного округа что-то больше, чем должен, он вовсе не смог принять себя. Только Стелла видела и знала о его любви.
Фотка, которую он сделал втихаря, когда Рейчел была в школе, всё так же оставалась на его обоях в телефоне. Он и сам не знает, зачем звонит и тратит деньги на разные номера. Ему нравится слышать или иногда не слышать её голос, и каждый раз — словно в новинку. Дыхание отнимает, сердце колотится от волнения, когда звонит. Однако Рейчел не всегда берёт трубку и чаще всего просто блокирует номер, однако Тоби каждый раз надеется, что она возьмёт. До сих пор парень не признал, что она ему нравится.
Сьюзенн заметила это ещё в школе, заметила, как он смотрит на Рейчел, когда та проходит мимо. Поэтому она решила не попадаться с буллингом никому, лишь бы его не вызвали в школу, и они снова не посмотрели друг на друга.
Сьюзенн считала, что она не достойна её брата. Или, может быть, пыталась вбить себе в голову, что так считает, а на самом деле боялась реакции матери на это. Она бы никогда в жизни не одобрила, если бы узнала. Поэтому мама никогда не должна была узнать, и не узнает.