Очаровательная страсть

Арвен

Мы поплачем?
Хочу поплакать.. так звонко и грустно, чтобы даже ты растрогался.
Что? Ты не слышишь меня?
Махаешь головой в своих белых наушниках
Ну почему ты не любишь меня?
Смех не тот?
А, наверное, я недостаточно красива?
А ты мне коротко улыбаешься.
Почему она, а не я?
«Ты что-то говорила?»
Нет, мой друг.
Я лишь просила у Бога о твоей любви
В отражении изумрудных глаз.
Молила о внимании,
Но ты опять не слышишь.
Как завоевать мне любовь твою?
Я покорю Эверест, горы к тебе склоню.
Хочешь, я достану тебе солнце,
Небо и самые дальние звезды.
Забери жизнь мою,
Мой самый главный страх и таблетка к спасению.

Замочная скважина в двери скрипнула, и я посмешила выключить экран планшета с написанным текстом.

За окном уже была поздняя ночь. Целый день Мирон пропадал на работе. (Не хотел видеть меня). Мне жаль, что это ранило его.

Парень увидел меня, оставил рабочую сумку в коридоре и прошел на кухню. Я последовала следом за ним, не спеша передвигая всем телом.

- Мира..? - Парень не обращал на меня внимание. Налил себе стакан фреша. Он не пил алкоголь.

Я ещё раз повторила его имя, но он не обратился на меня. Глаза лишь нервно бегали по его лицу, в надежде отыскать хоть какую-то эмоцию для меня.

Он развернулся ко мне и посмотрел. С примесью горечи, грусти и злости. Что-то ещё проскабливало в его взгляде, но я боялась читать это.

- Разговор вчера утром. - Он издал нервный смешок, а я напрягалась. - Я уже боюсь что-то говорить, а то в следующий раз моя жена пропадает на несколько месяцев

- Извини. - Кажется, это единственное, что я могла сказать сейчас.

Он опять посмеялся, но потом приобрел серьезное, сердитое лицо.

- «Извини»! Ну знаешь, после этих слов у меня прям отлегло от души! Я же так хотел, чтобы ты как маленький ребёнок просила у меня прощение. Может ещё в угол встанешь?

Под конец его голос стал предательски усталым. Сказывалась бессонная ночь, нервы и весь день на ногах.

Мира уже еле стоял и уперся руками в столешницу. Я хотела подойти, но он остановил меня.

- Арвен, ты скажи мне, кто я для тебя? Не знаю, друг, товарищ, так - знакомый? Я всегда уважал тебя, твои просьбы и образ жизни. Всё принимал. - Его голос стал срываться на тихий, но крик. - Ты захотела спать раздельно - и я принял это! И как бы сильно я ни хотел прикоснуться к тебе ночью, я сплю в другой комнате!

Мира сжал до красноты лоб и зажмурил глаза. Мне было больно смотреть, как тяжело ему было на сердце. Он во второй раз остановил меня.

- Я думал, наверное, ты такой человек. Ну знаешь, личное пространство, нетактильность, закрытость. Я жил с этим. Арвен, я люблю тебя, каждая клетка моего тела кричит об этом! Я восхищаюсь тобой, каждым твоим шагом. Ты недосягаема и даже для меня. Я всё время мирился с этим, в какой-то степени меня это и восхищало, притягивало. - Он замолчал и продолжил хриплым голосом. - Но тот парень! Арвен, ты подпустила его к себе. Не мужа, не меня - его. С самой первой минуты. Нет, я скажу. - Он не позволил мне ничего сказать. - Десятилетия, Арвен. Мы знакомы с двух лет. Двадцать два года в противовес одной МИНУТЕ! И эту ночь.. и эту ночь ты провела с ним?..

Я подбежала к Мире. Он уже еле стоял на ногах. Вот-вот упадет. Он прошептал хриплым голосом:

- Ты. Была. С. Ним?

- Нет! Мира, конечно же нет! - По щекам уже струились слёзы. Я подхватила под руку.

А парень посмотрел на меня своими голубыми глазами с намерением увидеть правду - в моих. Искренность. И тяжелый выдох.

Мы поднялись с ним в его спальню. Я расстелила постель и помогла ему лечь. Погасила свет и услышала его разгоряченный, обессиленный голос:

- Не уходи, пожалуйста..

Я быстро подошла к кровати и легла к нему. Руки потянулись к его лицу, а губы - к его губам.

- Я не уйду. Больше.

Мы целовались. Так нежно, мягко, но поглощающе. Я залечивала его раны, он нуждался во мне. Я, кажется, тоже нуждалась.

Мира прижал меня к себе. Его руки уткнулись в мою спину. Они то и дело переходили от одного участка спины к другому в порыве чувств. В глазах появился страх и желание отторжения. Я опустила их, чтобы он не увидел. Глаза наполнились слезами, а к горлу подошел ком. Удар сердца. Секунда. Две. Три. Ноль.

Я улыбнулась и посмотрела на него с влечением. Парень хотел. Очень давно. Но боялся ранить меня. Нарушить то, что было между нами. Убить все то, что осталось во мне.

Я привстала и сняла с него футболку. Парень хотел, но не мог сказать мне слова в отказ от желания. Я всё поняла. Понимаю. Теперь знаю. Потом сняла свою одежду. Нижнее белье.

Поперек нас всё ещё лежало одеяло, но для него его попросту не существовало. Он смотрел на меня с похотью, желанием, наслаждением. Очень хотел это получить. А я была обязана дать. Я жена ему. Он имеет право на это. Имеет право быть моим мужем. Я обязана быть ему женой.

Мирон снял свои штаны и обхватил моё тело руками. Теперь они проходились по всем участкам, которые он считал наиболее привлекательными сейчас. Грудь, низ живота, бедра.

Потом было ещё что-то, что происходит между мужем и женой. Разум в моменте отторгал всё от меня. А я старалась не расплакаться и не сбежать.

Мирон вошел в меня, как это принято. Скользкая кожа соприкоснулась. Ему вроде как пришлось смазать, плюнуть в ладонь, потому что.. он не мог войти. У меня ничего не было.

Он делал толчки. По обе стороны от меня были его руки, а по всей поверхности, даже в воздухе - он и тело. Оно двигалось взад и вперед.

Мне нужно было издавать какие-то звуки. Охать и кричать. Я делала всё, что от меня требовалось.

Но мне было сложно сосредоточиться на чем-то кроме этого отвратительного запаха, парившего в воздухе. Потные, мокрые тела, выделения. Мне было противно. Рвотные позывы от процесса и этого запаха.

Тела соприкасались друг с другом. Работали как смычка. Вперед-назад. Терлись от жесткую бежевую простынь.

Я не чувствовала себе наполненной. Это была переполненность до такой степени, что я готова была разорваться на миллионы точек по всей комнате, дому, миру..

Он закончил, лег возле меня и обнял. Поцеловал в губы мокрым поцелуем и начал засыпать.

Я не могла сомкнуть глаз. Просто смотрела в одну точку на стене и считала. Ждала, пока он заснет.

Сто двадцать пять. Сто двадцать шесть.

Я услышала его сопение и аккуратно встала с постели. Не одеваясь, открыла эту дверь и выбежала из комнаты.

О Боже мой. О Боже мой.

Повторяла я, пока тело трясло из стороны в сторону. Дрожащими руками открыла кран ванны и залезла в неё с головой.

Горячая до невозможности вода покрывала лицо, волосы, шею, грудь и поджатые ноги. Но я всё равно дрожала от холода. Слёзы были ледяные.

- Я не могу, меня трясет! Прошу, пожалуйста. - Я стояла перед ней с мольбами.

Кажется, весь пол был покрыт моими слезами.

- Это твоё решение. Ты - больше не ребёнок, Аннет. Хочешь ты, передумала, не можешь - всё это отныне не имеет значения. Союз скреплен.

- Но свадьбы ведь не было..

Она была непреклонна.

- Я полюблю его. Не смогу разделить с ним одну кровать. Я не стану для него женой!

Эти слова вызвали в ней шок и злость. Она слышала лишь то, что хотела.

- Ты что не невинна?!

- Невинна.

Неужели это был единственный критерий - возможна свадьба или нет.

- Тогда ты станешь женой Мирона Санни. Станешь его женой. Будешь исполнять все обязанности, которые полагаются. Разделишь с ним постель и свою жизнь. Станешь спутником и матерью. Родишь ему детей, продолжишь их род.

В голове предстала сцена брачной ночи. Я должна буду сделать это.. Меня сразу же передернуло. По коже пробежали мурашки.

- Нет! Я не выйду за него. Я не люблю Мирона и никогда не полюблю.

- И не люби. Это не обязанность жены. Он и так без ума от тебя. Любишь или не любишь - ты ему жена.

- Я убегу. - Прошептала я в злобе. Отец бы такого не позволил. - К папе.

- Убедишь к милому папе? - Она рассмеялась. - А где же он?! Я что-то не вижу!

Она начала оборачиваться и активно жестикулировать.

- Ах, его же никогда не было с нами! Мы сами решали свои проблемы. Я и ты - мы всегда идём вместе на благо семьи. Детка, мне жаль, что тебе приходится взрослеть слишком рано. А быть взрослым - это значит, идти против себя, жертвовать собой на благо тех, кого любишь. Ты знаешь, я тоже вышла замуж ради вас. А тебе прийдется выйти замуж ради Рафаэля. Думай о нём. Мы женщины всегда приносим себя в жертву. Ты научишься жить с этим и нести.

Женщины всегда приносят себя в жертву.

Ты научишься жить с этим и нести.

Я всё ещё учусь, мама.

Я начала рыдать, руками сдерживая свои крики, чтобы Мирон не услышал, и терла себя со всей силы мочалкой с десятикратной порцией мыла и геля. Так хотелось смыть с себя всю эту грязь. Эти мысли. Этот день. Всю свою жизнь.

Была бы я маленьким ребёнком. Таким чистым, который не видел ничего. Только родился. А на него с радостью смотрят родители. Ему не надо ничего делать. Его любят просто за то, что он есть.

Хотя даже от новорожденных чего-то ждут. «Вот бы этот малыш сейчас улыбнулся».

Что насчет тех, кто в животе у матери? «Вот бы он родился здоровеньким».

Что насчет тех, кто только зачат? «Вот бы у нас появился ребёнок».

Что насчет того, кого ещё нет? «Хоть бы не было ребёнка»/«Хоть бы зачать ребёнка».

От нас ждут - мы соответствуем. Даже если это приносит нам боль, мы живём с осознанием того, что другому человеку было приятно в этот момент. Даже просим, чтобы Бог не засчитывал в его грех мои слёзы. Я греховна, но он - нет.

Он не знает всего этого. А я живу с этим. Несу это. Потому что должна.