5
Через несколько пустых страниц : сегодня Вадим попросил дать прочесть дневник, но я сказал, чтобы после моей смерти делал с ним что хочет, но сейчас чтоб не читал, иначе будет казаться, что он читает мою душу при мне.
Я сегодня нарисовал чеченский флаг на стене рядом с кроватью, с утра настроение как всегда плохое. Вадим читает что-то, а я лежу на кровати, делюсь с тобой. «Каково мне знаешь лишь ты, с тобой я могу делиться всем, человек меня не поймет. Дневник, может я дам тебе имя? Ведь ты мой верный друг» Дата: Была драка в столовой, участвовали все, и этот пес со своими шавками набросились на меня. Я увидел, что одни метелят Вадима, я побежал, чтобы помочь ему, но со спины шавка этого пса схватила меня. Я здорово получил, но меня не волновали эти шавки, которые били со всех сторон, всё мое внимание было на этом псе. Я тебе о нем и не рассказывал. Пса звали Андреем, бывший шакал, который воевал в Чечне. Кроме ненависти ко мне его больше ничто не волновало. Гребанный нацист. Продолжу о драке… я почувствовал сильную боль в животе: меня пнули ножом, я не смог держаться на ногах и упал. Наконец, тюремная крыша проснулась и всех разняла. Меня сразу отвели к врачу, не знаю сколько времени я был без сознания. За это время я увидел всё, что было со мной с момента гибели Адама до дня столовой драки. Я не мог говорить, я не мог открыть глаза, но я слышал разговоры тех, кто был рядом, мне они мешали, всё резало изнутри. А видел я Адама сидящего на корточках, он смотрел на меня и улыбался, протянув мне руку, я протягивал руку, но не мог коснуться его руки. Я просил его подойти, но он стоял, улыбаясь, с протянутой рукой. Вдруг он встал и, повернувшись ко мне спиной, ушел. Я стал кричать ему, чтобы он остановился, я умолял его не оставлять меня, я кричал как мог…. Всё… я медленно открываю глаза, мне мешает свет. Но обратно теряю сознание и просыпаюсь, слыша какие-то звуки капель. С болью, с трудом открыл глаза. Я был в лазарете, ко мне подошла медсестра и поставила капельницу. Я не мог ничего сказать, так как была страшная боль в животе, но эту боль поглощала боль в сердце. Говорят, я несколько дней то просыпался, то сразу засыпал, но я этого не помню. С трудом спросил что с Вадимом. Мне сказали: «спи». Она ушла, выключив свет. В комнате было и не светло и не темно. Смотрел на капельницу: медленно- медленно падала капля, с каждым падением капли падала и моя слеза, я не хотел плакать но плакало мое сердце, я это чувствовал, слеза просто текла сама по себе. Смотря на эти капли, я вспоминал обо всем, я не понимал, что я такого натворил, за что я так наказан? Я морально был убит.Я так и заснул…
____________________________________
Прошла неделя. Я возвращался к этой жизни, которая каждой минутой медленно убивала меня. «Мама, меня беспокоит только одно – то, что ты всё это видишь». Знаешь, я часто разговариваю с мамой, я знаю, что она рядом, я чувствую прикосновение ее рук, иногда слышу ее всхлипы, она плачет рядом со мной, тогда я начинаю утешать ее: « Мама, не плачь, осталось совсем не долго, и мы встретимся, тогда уже я буду плакать, целуя твои руки от счастья, но, мама, я боюсь думать о Судном дне, я боюсь Гнева Аллах1а, я всё время прошу прощения». Дата: Меня вернули обратно в камеру. Вадим был рад моему возвращению, к тому же его должны были отпустить через месяц, мне оставалось еще 3 года, но ничего, я и не хотел выходить. Как я посмотрю людям в глаза? Сегодня с утра меня вырывает кровью, то кровь из носа идет, мне сказали не нервничать и не волноваться, но я не могу. Я пытаюсь не думать о прошлом, но я уже сломан, я не могу, я, думаю, болен чем-то, но мне говорят, что всё это из-за волнения. Через пустой листок: Вчера ночью ко мне приходил мой дедушка. Он разбудил меня, мы с ним не разговаривали, а просто смотрели друг на друга, но из-за боли в голове я схватил голову и упал на кровать… через минуту его уже не было. Может это был сон? Я боюсь спать в последнее время, я вижу шайтанов, каких-то мертвецов, иногда Адама, но маму я не вижу. Я резко проснулся. Было 3 ночи. Я взял нож и стал резать свою руку, пальцем трогая кровь, начал писать имена - не получалось. От злости я начал биться головой о стену, кричать, царапать стену. Проснулся Вадим, стал меня останавливать, но я продолжал резать левую руку и смог написать имя Адама. Вадим позвал на помощь, но я не мог остановиться. Они схватили меня, укололи чем-то, после чего я моментально отключился. Не знаю, что со мной произошло, на меня что-то нашло. Проснулся я с перебинтованой рукой. Мне прописали таблетки сказали, что у меня был приступ, скорее, бешенства. Я сегодня вышел во двор. Во дворе, сидя рядом с Вадимом и кабардинцем, я вдруг услышал, что кто-то меня зовет. Этот голос не был мне знаком, но он повторял «Ислам!» Я встал и пошел за голосом.