Часодеи. Часовой Ключ.

На ветвях Большого Дуба, оказавшегося действительно очень большим — истинным исполином, раскинулся Белый Замок. Маленькие домики, башенки и павильоны, сверкающие бело-голубым, словно выстроенные изо льда, соединялись между собой тонкими и длинными ажурными лестницами. Повсюду сияли крохотные разноцветные светильники: зеленые, желтые и алые огоньки усеяли замок не хуже новогодних гирлянд. Внизу под Большим Дубом раскинулось пышное царство благоухающих цветов, ярких и крупных. А с веток гигантского дерева спускались сотни качелей — кажется, катание на них входило в любимые развлечения фей.
Василиса невольно подумала, что не прочь пожить в таком удивительном месте куда больше положенной недели.
Их поселили на соседнем дереве-гостинице — молодом невысоком дубе с необычными серебристо-зелеными листьями. Положенные им комнаты находились на третьем ярусе; девочки заняли одну на двоих, а Фэш поселился в соседней. Рядом, если осторожно пройти по ветке, находилась чудесная маленькая беседка, где можно было пить чай и спокойно разговаривать, если захочется укрыться от посторонних глаз.
— Василиса, и почему это Королева лютов приглашала тебя? — уже в который раз спрашивала Диана.
Они растянулись на кроватях в комнате, чтобы немного отдохнуть после поездки.
— Откуда я знаю! — Василису начинала злить настойчивость феи.
Хорошо, что Фэша не было с его издевательскими замечаниями: он пошел регистрировать заявки.
— Все это очень, странно, — опять покачала головой Диана. — Сначала господин Лазарев, теперь — наша Королева официально пригласила тебя на Чарования. И даже Черная Королева — все тобой интересуются! Я уж молчу о твоем отце… Три правителя обеспокоены твоим посвящением… Не понимаю.
Василиса пожала плечами.
— Погоди, почему три? — удивилась она. — Мой отец что, тоже…
— Да нет, твой отец, конечно, не король. — Диана усмехнулась. — Хотя, я слышала, он не прочь занять какой-либо удобный трон, например астроградский… Я говорю о Лазареве. Да нет, отец Ника, конечно, тоже не король, — предупреждая изумление Василисы, сказала Диана, — но он представляет интересы Астариуса, часовщика из Воздушного замка — некоронованного короля вашего Астрограда. Другими словами, подчиняется ему.
— А кто это? — удивилась Василиса. — Он состоит в РадоСвете?
— Он повелевает РадоСветом, — поправила Диана. — Но Астариус почти никогда не выходит из своей Звездной башни — самой высокой в Воздушном замке. Только когда приближаются очень важные события, война или другая мировая угроза, как сейчас… Говорят, он путешествует по времени и ему подвластны все часовые законы. Наш мир не интересен ему, потому что Астариус знает прошлое, настоящее и будущее.
— Это возможно? — удивилась Василиса. — Знать будущее?
— Будущее никто не знает.
— Но ты же говорила, что Астариус…
Диана перевернулась на живот, легла щекой на подушку и закрыла глаза.
— Будущее имеет множество моделей, — пробубнила она в подушку. — Так называемых вероятностей. Их тысячи. Астариус может свободно путешествовать по вероятностям, но какая из них произойдет на самом деле, он не может предугадать, как и любой часовщик. Только от человека зависит, какое у него будет будущее. Но варианты вероятностей будущего узнать можно. Особенно если умеешь так ловко перемещаться во времени и пространстве, как великий Астариус. Понимаешь суть?
— Кажется… — Василиса задумалась. — Допустим, передо мной тысяча разных книг. Я протягиваю руку к любой из них — это и есть вероятность. Значит, передо мной тысяча вероятностей, тысяча протягиваний руки к разным книгам. Но вот какую книгу я точно возьму в руки — узнаю только я. И то после того, как возьму.
— Молодец, соображаешь, — улыбнулась Диана. — Только учти: ты можешь вообще не выбрать ни одну из книг, и это будет тысяча первая вероятность… А если брать будущее в более широком диапазоне, ты можешь даже не подойти к этому столику с книгами, а выбрать… столик с яблоками. И тогда книжного столика вообще не будет в твоей жизни — яблочная вероятность заменит книжную.
— Ой, это уже как-то очень сложно…
— Это основы Хронологии, — зевнув, сообщила Диана. — Мой любимый предмет.
Василиса вспомнила, что уже слышала о Хронологии от феи Клементины. Интересно, какие предметы изучают в Школе часов? Есть ли там, ну скажем, зоология? А еще Василиса вспомнила, что Фэш вроде бы учился у…
— У этого Астариуса есть ученики? — спросила она вслух. — Вот Фэш…
Диана приглушенно хмыкнула:
— Конечно, наш ворчун тебе больше об этом рассказал бы… Да, Астариус обучает лучших учеников часовых школ и наш друг Драгоций входит в число счастливчиков. Раз в неделю верховный часодей вызывает их к себе в Башню и обучает всяким временным хитростям.
— А взрослых он тоже учит? — полюбопытствовала Василиса.
— Нет, хотя многие бы хотели стать его учениками. Лазарев не раз говорил, что Астариуса интересует всего лишь одна вещь: свобода выбора. Та сила, которая и направляет человеческую руку в бессчетном море вероятностей. И что юный ум более гибок в принятии решений, чем зрелый, наполненный под завязку всякой чепухой. Поэтому юных еще можно обучать, а старых уже поздно. — Фея не выдержала и захихикала.
— Наверное, поэтому он и обучает юных часовщиков, — высказала предположение Василиса. — Потому что у них гибкая свобода выбора.
— Верно мыслишь, — прищурилась Диана. — Все так и считают. Поэтому любая семья мечтает подсунуть Астариусу своих детей на обучение, чтобы те стали великими часовщиками. Например, Маришка Резникова, с которой ты уже знакома, тоже обучается у Астариуса.
Вспомнив наглую девчонку, Василиса поморщилась.
— Интересно, как Фэш попал к Астариусу? — задумчиво произнесла она. — Наверное, он из какой-нибудь крутой и богатой семьи. Ник вроде говорил про это…
Речь Василисы рассмешила Диану.
— Насколько я слышала от Ника, Фэш из ужасной-преужасной семьи. Мало того, наш друг Драгоций сбежал из дома и числится в Школе темночасов как сирота. А самое интересное, — Диана понизила голос, — родной дядя преследовал Фэша и даже подавал в суд на школу, чтобы отдали мальчишку назад.
— Правда?!
— Правда, — кивнула Диана. — Я слышала от Ника, что Фэш успел хлебнуть горя в семье. Он поссорился со своим дядей, и тот угрожал ему. Фэш еле от них спасся… В школе пацан быстро догнал остальных и вскоре стал лучшим учеником, и все благодаря постоянной учебе… Жалко только, что эта усидчивость, видать, и испортила его характер. — Фея прыснула.
Василиса тоже улыбнулась. Но она никак не могла поверить, что злой и заносчивый Фэш тоже родился в «неправильной» семье, раз захотел убежать от своих родственников. Она совсем по-новому взглянула на него и даже преисполнилась к мальчишке некоторым сочувствием.
— И все-таки что за интерес к тебе у Черной Королевы? — поменяла тему Диана. Видно, сцена на мосту все не давала ей покоя. — Не понимаю…
Василиса, все еще размышляя о Фэше и его семье, промолчала.
— Кстати, Астариус будет присутствовать на Часовом Круге, — продолжила Диана. — Я знаю, потому что Лазарев при всем дворе передавал эту новость Белой Королеве… Ох, надеюсь с отцом Ника все в порядке… Иначе кто спасет самого Ника?
Василиса вздохнула. Лишь бы ее пригласили на это посвящение! И тогда она обязательно поможет Нику.
В дверь постучали.
— Можно? — спросил Фэш снаружи.
— Нужно, — ответила Диана. — Ты что, как не свой?
— Кто знает, чем вы тут заняты, — огрызнулся Фэш, мигом нарисовавшись на пороге. Мальчишка выглядел очень счастливым. — Наше выступление через три часа, — довольно сообщил он Диане. — Фу-у, выступим и будем свободны. — А фейра танцует сразу после нас, — насмешливо добавил он. — Мы выступаем в двенадцатом отделении: будем плыть на лодке и распевать песенки… — Фэш поморщился. — А она пойдет позориться в тринадцатом отделении.
— О, счастливый номер! — улыбнулась Диана.
— У нас на Остале он не считается счастливым, — кисло сказала Василиса. У нее крепко сосало под ложечкой: начинался мандраж перед выступлением. — И почему так быстро? А подготовиться? А музыку подобрать? А костюм?
Она разволновалась не на шутку.
— Ты за выступление сильно не переживай, для тебя это не главное… — успокаивающе произнесла Диана. — А вот когда минует полночь, будет поинтереснее… Но сейчас тебе надо подобрать другое платье, от этого одни обрывки остались.
— Точно, — поддакнул Фэш. — По улицам было стыдно лететь, пролетающие на тебя оборачивались…
Василиса тут же вспыхнула.
— Выйди, ты нам мешаешь! — прикрикнула на него Диана.
— То свой, то мешаешь, — пожал плечами Фэш. — Пойду лучше по Большому Дубу, то есть Белому замку, погуляю…
— Я тебе сейчас наэферю какое-нибудь платье. — Диана встала с диванчика. — Только я не очень умею, не моя специализация.
— Постой! — Василиса хлопнула себя по лбу. — У меня есть, э-э, штука одна, мне ее когда-то подарили, давно… Ну, не то чтобы очень давно, в общем… но я не знаю, работает ли вообще эта вещь.
Василиса потупилась: судя по лицу Дианы, ее бессвязная речь казалась чудной и неискренней.
Чтобы не сболтнуть еще чего-нибудь, Василиса поднесла руку к плечу и вытянула иголку из ткани платья.
Диана, широко раскрыв глаза, молча смотрела на иголку.
— Это не волшебная вещь, да? — по-своему поняла ее изумление Василиса. — Мне сказали, что эта иголка может превращать любое платье в другое…
— А ты, Василиса, совсем не проста, — медленно произнесла Диана. Осторожно, словно боясь уколоться, она потрогала иголку. — Мало того, многие модницы готовы были отдать все свои богатства, чтобы получить такой королевский подарок.
Василиса, скосив глаза, глянула на иголку: обычная, с простой синей ниткой.
— Испробуй, — быстро сказала Диана. — Представь любую одежду, какую тебе нужно для танца, и протяни иголку через ткань.
— Так просто?
Фея всплеснула руками:
— Василиса, ну конечно, непросто! Твоя иголка — мощное устройство, тонкий временной механизм. Он переплетает вероятности будущего и прошлого, пользуясь твоим же воображением, и создает их в настоящем. Я лично знаю только одного такого мастера: отец Ника может создавать подобные вещи… Давай не тяни.
Василиса закрыла глаза и отчетливо представила коротенькое платье испанской гимнастки с последнего чемпионата мира; она смотрела эти выступления в тренерской, вместе с Ольгой Михайловной и ребятами. Платье было сине-белое, охваченное языками льдисто-голубого пламени, надетое на белое прозрачное трико. Отличное платье…
— Ух ты!
Василиса открыла глаза. Диана держала в руках большое зеркало — видно, только что наэферила.
Платье на Василисе было в точности такое, как на испанской гимнастке.
— Ох какое красивое! И необычное. — Диана удивленно рассматривала костюм Василисы. — Даже на ноге узор есть!
Василиса глянула: точно! А она даже забыла, что у испанки был точно такой же рисунок на трико… Скорей всего, иголка в точности восстанавливает виденный ранее образ.
— Диана, — медленно произнесла Василиса, — а ты можешь мне наэ-э… наэферить такую вот маленькую палочку с серебристо-синей лентой длиной метров в семь?
Фея задумалась.
— Знаешь что? А я дам тебе свою часовую стрелу, — наконец сказала она. — И наэферю какой хочешь длины ленту…
— А я не сломаю? — забеспокоилась Василиса.
— Только попробуй! — грозно сказала Диана и тут же весело добавила: — Часовую стрелу нельзя сломать, не переживай. Разве положишь ее на наковальню да как бахнешь со всей силы тяжелым кузнечным молотом… И даже тогда остается шанс, что все будет в порядке.
* * *
Никогда еще Василиса так не волновалась. Как она сейчас выступит, без тренировки? Придется импровизировать на ходу… Но сколько же зрителей! Со школьными соревнованиями и близко не сравнишь. И даже с областными… Ну ничего, все будет хорошо: танец с лентой — лучшее из программы, что они с Ольгой Михайловной готовили для выступления в летнем лагере.
Между толстыми ветвями соседнего с Белым замком дуба была протянута тонкая серебристая паутина.
— На вид не очень прочная, — поделилась опасениями Василиса, когда Диана перенесла ее на самый край площадки.
— Не бойся! Эта паутина плотная и очень крепкая, на ней даже замок можно построить — выдержит… Ладно, я полечу, посмотрю, где Фэш лазит, что-то его нигде не видно.
Василису немного кольнуло, что Фэш даже и не думал смотреть ее выступление. Но, с другой стороны, он и не обязан видеть, как она «опозорится».
— Наверняка спасается от поклонниц, — продолжала щебетать раскрасневшаяся после выступления Диана. — А голос у него и вправду хорош…
Да, надо признать, спел Фэш что надо. Они с Дианой исполнили необычайно грустную песню на неизвестном Василисе мелодичном языке, похожем на французский, а может, испанский… Песня явно была о любви, судя по одухотворенному и немного глупому выражению их лиц, особенно у Фэша. Василиса поймала себя на мысли, что слушает затаив дыхание — хорошо, что мальчишка этого не видел, — точно бы потом издевался.
Зазвучала красивая, нежная музыка, будто зазвенели колокольчики на ветру.
— Ладно, я пойду к зрителям, — заволновалась Диана. — Главное, запомни: как только выйдешь на край площадки, вспомни мелодию, под которую будешь танцевать, и она тут же зазвучит. Видишь, все просто. Да и не переживай! Просто выступи — и все.
Василиса передернула плечами: говорить уже не могла от волнения.
Тут же, перебивая мягкую, хрустальную мелодию, ударили барабаны — зачастили дробью.
Диана еще раз ободряюще кивнула Василисе и упорхнула.
Фир в голубом одеянии, с белыми, словно из искрящегося льда крыльями, завис над сценой и объявил открытие тринадцатой части праздничного вечера. После долгой и витиеватой вступительной речи, где возносились заслуги победителей-танцоров прошлогодних Чарований, вновь ударили барабаны и тут же смолкли.
— Василиса Огнева! Танец с лентой!
Мурашки последний раз пробежали по ее спине и пропали.
Василиса глубоко вздохнула, выпрямилась, крепче сжала палочку с намотанной на локоть лентой и вышла на прозрачный серебристо-серый пол.
По краям площадки горели огни, мягким светом озаряя пространство сцены. Множество фей и фиров расселись на ветках, а некоторые зависли в воздухе. На самом верху возвышалась королевская лоджия для почетных гостей. Среди разноцветной толпы Василиса увидела двоих, мгновенно бросавшихся в глаза: слепяще-белую и мерцающе-черную фигуры, причем последняя была весьма широкоплечей.
Василиса еще раз вздохнула и закрыла глаза.
И тогда зазвучала мелодия — марш из «Щелкунчика», — та самая, что Ольга Михайловна подобрала Василисе для выступления в летнем лагере.
«Эти зрители — просто игрушки, — решительно сказала себе Василиса, чтобы расслабиться. Она всегда так настраивалась. — Я буду выступать перед своими любимыми, старыми игрушками».
Василиса взмахнула часовой стрелой, и лента змейкой метнулась в сторону, оставляя за собой серебристо-синий зигзаг. Повинуясь ритму музыки, девочка упала на колено и сделала переворот — лента послушно прокрутилась вслед.
Волнение привычно отступило, Василиса окунулась в знакомую стихию, где каждое движение дарило ей радость правильно исполненного элемента. Она любила гимнастику больше всего на свете, любила свою программу, любила танцевать с лентой, просто любила танцевать.
Василиса носилась по площадке, исполняя пируэт за пируэтом, прогибаясь в мостик, вращаясь на одной ноге и совершая сложные прыжки. Лента охотно подчинялась ее уверенной руке, скручиваясь во всевозможные зигзаги, восьмерки и спирали.
Вот гимнастка с силой подкинула стрелу, сделала переворот на одной ноге и тут же поймала снаряд на лету, пустив ленту широким зигзагом. Зрители восторженно взревели и захлопали в ладоши. На миг Василисе показалось, что она выступает на обычных соревнованиях и это знакомые ребята приветственно выкрикивают ее имя в общем гуле толпы, а не все эти феи с фирами.
И вот — коронный элемент номера. Василиса высоко подняла руку со стрелой и, пустив ленту по кругу, быстро-быстро завращалась на одной ноге, вторую идеально выпрямив вверх. Это был самый сложный элемент ее выступления и потому требовал полного сосредоточения.
Лента вновь заплясала вокруг гимнастки, извилась и запрыгала — то бросалась в сторону сверкающей молнией, то шла вокруг плавной линией, то сворачивалась мелкими кольцами.
И вот последние аккорды знаменитого марша. Василиса закрутила ленту в кольцо, прыгнула в него же и изо всех сил подкинула стрелу. Пока лента описывала плавную дугу в воздухе, гимнастка сделала три изящных кувырка. Па-бам! Осталось лишь поймать стрелу и тут же замереть с улыбкой на губах, сильно прогнувшись в мостик.
Феи взвились в воздух и подняли свои часовые стрелы в приветственном крике — по-видимому, так они выражали свое одобрение.
Василиса была счастлива. Эх, видела бы это выступление Ольга Михайловна! Ее ученица не совершила ни единой ошибки.
* * *
— Ты опять меня удивила! — В комнатку, словно вихрь, ворвалась Диана. — Что ты вытворяла с лентой, невероятно! Такие танцы популярны на Остале?
— Ну, это не совсем танец, — ответила Василиса, все еще смущенная аплодисментами восхищенных зрителей. — Это художественная гимнастика… Спасибо за стрелу.
— Красиво, — кивнула Диана, принимая часовую стрелу назад и вмиг закручивая браслетом на правой руке. — Научишь меня как-нибудь… Особенно тому перевороту с одной ногой.
— Хорошо.
— А мне понравилась твоя часовая стрела. — Василиса, не удержавшись, кинула взгляд на правое запястье Дианы. — Такая легкая, удобная, я даже не ожидала.
Диана хитро улыбнулась, но ничего не успела сказать, потому что в распахнутое окно комнатки влетел большой букет белых роз и упал на пол перед Василисой.
— Ого! — удивилась Диана, наклоняясь к цветам и выдергивая голубой краешек бумаги. — Смотри, у тебя появился фанат?
И она протянула записку изумленной Василисе.
«Ну что, Огнева, — говорилось в записке, — ты узнала, почему всем мешаешь?»
— Это что, Фэш так пошутил? — спросила Диана, заглядывая через плечо Василисы. — Я видела, ему явно понравилось твое выступление. — Фея ухмыльнулась.
— Он что, правда смотрел? — как можно равнодушней произнесла Василиса, чтобы Диана ничего не заподозрила.
Но Диана, конечно, заподозрила.
— Смотрел затаив дыхание, — произнесла она, не сводя с Василисы проницательного взгляда. — А ты чего краснеешь? Тебе он что, нравится?
— Нет конечно! — тут же вспыхнула Василиса. — Это я после выступления еще не отошла… Я уверена, Фэш такого бы никогда не сделал. Да и, судя по записке, она от Марка. Он все время мне твердил, что я всем мешаю.
— Какой-такой Марк?
— Марк, он был на моем посвящении, Золотой ключник.
— Маркус Ляхтич? — немного ошарашенно уточнила Диана. — Он к тебе тоже неравнодушен?
— Это точно, — кисло подтвердила Василиса. — При первой встрече он чуть не сломал мне пальцы.
— М-да, не очень приятное знакомство. — Диана озадаченно выгнула правую бровь. — Но не беспокойся, вряд ли бы он шатался по Чародолу. Сейчас за ключниками глаз да глаз…
Но Диана не удержалась — беспокойно оглянулась.
— Кто же тогда прислал записку?
— Кроме друга Драгоция, некому. — Диана, вновь развеселившись, показала Василисе язык.
И тогда в дверь постучали.
— Можно? — послышался голос Фэша.
— Вот сейчас и спросим, — тихо сказала Диана и добавила громче: — Нужно! Входи…
— Не надо! — прошипела Василиса. — Только ничего ему не говори, слышишь?
Диана опять улыбнулась. У нее явно было отличное настроение.
Вошел Фэш донельзя довольный. Под мышкой он держал свой часолист со свисающей закладкой-кисточкой.
— Мне пришло приглашение на аудиенцию к королеве, — просто искрясь от счастья, сообщил он. — Сегодня в полночь. Мол, приглашены лучшие певцы…
— Ну, конечно, лучшие, кто бы сомневался!
Фэш порозовел.
— Наде-еюсь, ты позво-о-олишь мне сопровожда-ать себя, о непревзойде-е-енный? — насмешливо пропела Диана.
— Избавишься от тебя, — фыркнул Фэш. — Кстати, могла бы сразу сообщить, что ты вся такая придворная фрейлина. А то я себя дураком почувствовал, когда мне сообщили: «Ваш дуэт с госпожой Дианой Фрезер, придворной фрейлиной ее величества, признан одним из лучших номеров, и ее величество…», ну и так далее.
Фэш вдруг заметил белые розы, удивленно покосился на них, но промолчал.
— Красивые цветы, а? — хитро щурясь, спросила у него Диана.
— Наверное, — тот пожал плечами. — Короче, фрейлина, я зайду за тобой в полночь. Пока.
— Постой, а Василису разве не пригласили? — удивилась Диана. — Ах да, у нее же нет часолиста, а приглашение приходит только по часовой почте…
— Ее и не пригласят, — обернулся Фэш уже в дверях. — Она же не умеет петь… Танцы — это ерунда… Ладно, меня ждут.
И он скрылся.
— Стой, мы же еще не договорили! — кинулась за ним Диана.
— Потом договорим! — донеслось издали.
— Даже дверь за собой не закрыл, — проворчала Диана. — А мы не успели его допросить как следует…
— Да не он это, — кисло сказала Василиса. — Ты что, не видишь, он меня недолюбливает.
Ей вдруг стало так тоскливо на душе, что захотелось зарыдать.
— Эй, отставить пессимистические настроения! — Диана, как всегда, была более чем проницательна. — До полуночи еще куча времени. Я уверена, тебя пригласят на аудиенцию и ты попросишь о своем посвящении.
— Я попрошу совсем о другом! — зло сказала Василиса. — Я не хочу быть часовщицей. Все! Я решила окончательно.
Диана открыла рот, чтобы возразить, и вдруг раздумала.
— Подождем до вечера, — сказала она. — В связи с этими загадочными цветами и запиской тебе лучше побыть здесь, в комнате. На всякий случай.
И тут в окошко влетел еще один букет. Вернее, букетик — маленькая связка ландышей.
— Слушай, я начинаю завидовать, — удивленно сказала Диана, оглядывая цветы: записки не было.
— Мне никогда не дарили сразу так много цветов, — изумилась Василиса. — Только Лешка на день рождения… Розу одну.
— А, твой друг, да? — тут же вспомнила Диана. — С которым ты разговаривала по средству связи?
— Да, по мобильнику, — кивнула Василиса. — А что, на Эфларе нет телефонов? Как вы связываетесь с друг другом?
— Через часы, — ответила Диана. — Или через часолисты. Инерциоиды. Через зеркала еще. Да как только хочешь… Поверь, тебе на Эфларе понравится! — вдруг добавила она с жаром. — Это же так здорово, уметь часовать! Тебе лишь бы посвящение пройти, а там быстро научишься!
Василиса вздохнула. Кажется, никто не принимал всерьез ее нежелание быть часовщицей. Но, честно говоря, она просто жутко боялась. Боялась, что не справится с этим новым, свалившимся ей на голову миром. И с этим непонятным, удивительным часодейством.