Благие знамения: после Армагеддона. Книга 1

Азирафаэль с настороженной улыбкой следила за симпатичным мужчиной лет тридцати, который с сосредоточенным, но слегка потерянным видом выбирал между двумя изданиями: Мопассаном и Шарлоттой Бронте. Одно из них предназначалось, по его словам, в подарок его «дорогой Дайане», которая настолько любила читать книги, что выделяла для этого занятия драгоценный час каждую пятницу. При одном взгляде на этого мужчину можно было угадать сердцееда в отставке, когда-то бренчавшему баллады у костра в обществе млеющих однокурсниц. Но сейчас в его светлых волосах время от времени поблёскивала ранняя седина, а спину иногда очень не вовремя прихватывало на общих собраниях.

— Даже не знаю, — в шестой раз повторил он, взвешивая два издания. — Я бы взял Мопассана, но Дайана не очень любит французскую классику.

Он выжидательно уставился на Азирафаэль. Азирафаэль выжидательно уставилась на него.

— Хотя, с другой стороны, женщины всегда не прочь почитать что-то такое, правда?

— Вам виднее, сэр, — вежливо отозвалась Азирафаэль.

Мужчина пристально посмотрел на неё и улыбнулся.

— А что любите читать вы, мисс...

— В общем, всё, — сказала Азирафаэль, подумав про зачитанного до дыр Оскара Уайльда.

— А, — сказал мужчина, разглядывая книги с видом неумелого сапёра. — Ладно, тогда возьму эту. Французы никогда не подводят.

Азирафаэль взяла у него книгу, пролистала её и очень натурально поморщилась. Морщиться — неотъемлемое умение для букиниста, когда он по каким-то причинам не хочет продавать книгу. Если бы кому-то пришло в голову придумать соревнование по кислым лицам, Азирафаэль без труда бы выиграла всемирную олимпиаду.

— К большому сожалению, сэр, я не смогу продать её: здесь страницы отваливаются.

На лице мужчины отразилось замешательство.

— Ничего страшного, я думаю. В конце концов подобные дефекты всегда можно списать на винтаж. Если что, я сам её подлатаю...

— Нет-нет, — Азирафаэль необдуманно прижала книгу к груди, — я не могу позволить вам уйти с плохим товаром. Мне очень жаль, но я её не продам.

Он несколько секунд смотрел на неё, потом улыбнулся.

— Что, сами её почитываете вечерами, мисс...

Азирафаэль не заметила очередного намёка.

— Я могу поискать, может, она есть у других букинистов.

Он не переставал улыбаться. Азирафаэль неуверенно улыбнулась в ответ.

— Знаете, я наврал. У меня нет жены. Я холостяк.

Улыбка застыла на лице Азирафаэль как улыбка боли какого-то венгра, который периодически мелькал у Верити в ленте новостей. Где-то на заднем фоне она услышала звон входного колокольчика.

— Зачем?

— Я иногда так делаю. Когда хочу посмотреть на лицо женщины-продавца.

— Это довольно невежливо с вашей стороны, — только и выдавила Азирафаэль. Ей показалось, что по другую сторону стеллажа мелькнуло что-то красное.

— Вы думаете? — Мужчина приближался к ней маленькими шажками мангуста. — А невежливо ли будет пригласить вас на чашечку кофе?

Азирафаэль расширила глаза. Между ними неожиданно упала пара-тройка книг со стеллажа, отчего мужчина заметно вздрогнул. Оба взглянули на полупустую полку.

— Ой, простите-извините, какой я растяпа, — медоточиво полилось из образовавшейся книжной дыры.

Мужчина чуть слышно фыркнул и нагнулся, чтобы поднять книги. Когда он выпрямился, растяпа уже стоял рядом. Чтобы посмотреть ему в лицо, мужчине пришлось задрать голову.

— Спасибо, вы так любезны, — продолжал разливать мёд Кроули. — Руки иногда будто живут собственной жизнью. Хоть привязывай.

И он весьма красноречиво взглянул на бедного экс-сердцееда. Тот быстро переглянулся с Азирафаэль, снова взглянул на Кроули и, буркнув «Спсиб», сдал книги ангелу и вышел на мороз.

— З-зачем ты это сделал? — ошеломлённо проговорила Азирафаэль.

На этот раз красноречивый взгляд Кроули остановился на ней.

— Ты правда не поняла?

— Чего я не поняла, скажи на милость?

Азирафаэль терпеть не могла такие моменты, но почему-то оказывалась в них довольно часто. Они бывают в жизни каждого: когда ты не видишь то, что очевидно для другого. И судя по выражению лица Кроули, ему это было очевидно явно больше ста лет.

— А где Верити? — спросил он.

— В школе. У неё выходной. А что? В чём дело? — Азирафаэль понизила голос. — Очередное пророчество?

— Дьявол упаси, — поморщился Кроули.

— Тогда зачем ты здесь?

Она поставила книги на нужные места и снова обернулась к нему.

— А тебе не пора на перерыв?

Азирафаэль покосилась на часы. (Что не имело никакого смысла, поскольку во избежание непредвиденных продаж магазин частенько закрывался в «незакрывающееся» время, которым мог стать абсолютно любой час. С появлением Верити делать такие перерывы стало труднее.)

— Можно.

Через час они сидели в суши-баре на другом конце района.

— У нас сегодня особое предложение, — любезно заметил официант, представившийся как Джим (который, на взгляд Кроули, подозрительно напоминал какого-то певца-наркомана), — закажите любой суши-сет и получите ниотамори.

— О, а что это, какие-то роллы? — заинтересовалась Азирафаэль.

— Почти, — улыбнулся Джим. — Это такой ритуал поедания суши с человеческого тела.

— С тебя, что ли? — гаркнул Кроули.

Джим невозмутимо покосился на него и снова посмотрел на Азирафаэль.

— Если что, я к вашим услугам, мисс.

Когда он отошёл, Азирафаэль сияла от восхищения.

— Какая удивительная страна, какие традиции! Надо будет отправиться туда ещё раз, когда будет возможность.

Кроули скорчил гримасу за рюмкой с саке.

— Нет, — сказал он.

— Что?

— Я не могу поверить, что ты ничего не заметила. Опять.

Азирафаэль раздражённо вздохнула.

— Что я должна была заметить?

Кроули уставился на неё в упор.

— Ты же чертов... пардон, ангельски привлекательна.

Азирафаэль поперхнулась своим саке.

— Это — ответ на все твои «а что я должна была заметить?» Если бы ты чуть больше обращала внимания на то, что происходит вокруг тебя, и какое действие ты производишь на людей.

— К чему вообще этот разговор? — недовольно поморщилась Азирафаэль. — Тем более, я уверена, что ты преувеличиваешь.

Кроули протяжно фыркнул.

— Вон тот парень пялится на тебя с тех пор как мы вошли, — он указал на студента в наушниках, который при виде обвиняющего перста Кроули, направленного в его сторону, уткнулся носом в телефон. — Вон тот парень хотел передать тебе бутылку сливового вина, но из-за меня не передаст, — солидного вида мужчина, который сидел в двух столиках от них, вылупил глаза на Кроули и сделал отменяющий жест официантке. — Щёголь в магазине, этот официант. И это только за сегодня.

Чем больше Кроули говорил, тем сильнее Азирафаэль втягивала голову в пиджак.

— Ты ведёшь себя некультурно, Кроули, — промямлила она.

— А знаешь, что больше всего раздражает? Не-е-ет, бесит? Что всё это замечаю я, но только не ты!

Азирафаэль совсем поникла и, казалось, уменьшилась раза в два. Ей казалось, что Кроули начал неосознанно сверкать глазами за стёклами очков.

— Я поняла. Прости меня.

Кроули нервно хихикнул.

— За что ты извиняешься? За то что ты ангел?

— Я не думала, что тебя это... бесит. Я даже не знала.

— Мх, — неопределённо буркнул Кроули. Он начал чувствовать себя немного неловко.

Джим принёс их заказ. Они молча ели, а напряжение методично ело их. Лоб Азирафаэль прорезала глубокая складка, и Кроули старался лишний раз не встречаться взглядом с ангелом.

— Так зачем ты приехал сегодня? — спросила она почему-то хрипловатым голосом.

— Ну, — Кроули прокашлялся, — проверить. Всё хорошо?

— Да, да.

— Хорошо.

С тех пор прошло две недели. Незадачливый ухажёр приходил в магазин через день, и после пары таких визитов Азирафаэль попросила Верити говорить ему, что её нет, а сама скрывалась на втором этаже. (А когда Верити не было, со скоростью молнии вывешивала табличку «Закрыто», едва завидев его за окном.) Однажды в автобусе к ней подсел скромный старичок, который как бы ненароком старался к ней прижаться. Весь оставшийся день Азирафаэль убеждала себя, что он просто засыпал время от времени (с открытыми глазами). В магазине, куда она пришла за очередной рубашкой, продавец без конца ей подмигивал, но Азирафаэль убеждала себя, что это был нервный тик.

В начале февраля Кроули снова заскочил в букинистический магазин и оторопел. Так оторопеть может только человек, столкнувшийся с привидением. В случае Кроули, это было не привидение, а полный, крепко сбитый мужчина в винтажной одежде.

— А, Кроули, — мужчина неловко улыбнулся и принялся мять руки знакомым Кроули движением.

— Азирафаэль?.. — промямлил демон.

— Ну... как тебе? — Азирафаэль продолжал неловко улыбаться. Его нервно переплетающиеся пальцы в кольцах напоминали розовеньких червей.

— Эм, ты выглядишь... иначе.

«Иначе» прозвучало как трубный бас в похоронном марше. Ангел этого не заметил и просиял.

— Конечно, я пока привыкаю к новым... особенностям, но это очень интересно.

Кроули оправился от первого шока. Он снял очки и стал протирать стёкла о лацкан пальто.

— А что случилось?

Они перешли в заднюю комнату, и Азирафаэль, захлёбываясь от впечатлений, рассказал о том, как в его ангельском мозге созревала не вполне типичная для ангела идея. Кроули слушал с непривычной для себя внимательностью и даже забыл надеть очки. Его не покидало ощущение, будто он приложил руку к чему-то ужасному.

— Ты бы видел лицо Сандалфона, — веселился Азирафаэль. — Ангелы могут узнавать друг друга в любом теле, и у него был такой вид, будто он съел суши с протухшей рыбой!

Кроули сделал над собой усилие и выдавил смешок.

— Я удивлён. Они точно должны были дать тебе под зад, извини за выражение, за такую просьбу. Как они вообще согласились?

— О, всё очень просто, — сказал Азирафаэль и его лицо на миг омрачилось от неприятного воспоминания, — я позволил сбить себя грузовику.

В задней комнате стало слышно, как оседает пыль на книгах.

— Что ты... чёрт, какая же ты... — Азирафаэль предупредительно поднял указательный палец. — Это умно, но в то же время так по-идиотски! Броситься под грузовик только чтобы получить другое тело. Это просто... непостижимо.

Азирафаэль воззрился на Кроули с удивлением и некоторой обидой.

— Я понимаю, тебе непривычно, — мягко сказал он, — но теперь всё станет только лучше. Я уже прогулялся в парочку знакомых мест — никто на меня не смотрел. Абсолютно.

Кроули посмотрел на него и что-то в облике ангела заставило его в этом усомниться.

— И ты по-прежнему выглядишь безнадёжно устаревшим.

Азирафаэль расплылся в улыбке.

— Спасибо, дорогой мой.

* * *

Дом был старым. Очень ёмкое и исчерпывающее описание, поскольку старые дома почти всегда подразумевают два этажа пыли и затхлости, тёмные квадратные глаза окон и не менее тёмную ауру зловещести. Также некоторые соседи могли бы сказать, что в таком доме обязательно обитают призраки, но этот аспект уже на любителя. Глядя на него, невольно думаешь, что он явно относился к тому типу домов, которые так любят авантюрные подростки и киношники. (А ещё писатели. Особенно писатели ужасов. Но это уж совсем особая каста, потому что не у каждого писателя есть средства на то, чтобы придать такому дому хотя бы чуть-чуть жилой вид и уж тем более — живую атмосферу. Зато они прекрасно приспособлены к жизни при свечах и дыханию пылью и затхлостью — это вам каждый второй писатель расскажет.)

— От этого места мороз по коже, — задумчиво уронил Азирафаэль, оглядывая осыпающийся штукатуркой фасад.

— О да, — кивнул Кроули. Он делал в точности то же самое.

Оба не испытывали страха, но привычка выражаться как люди в определённых ситуациях давно вцепилась в них как спрут. К тому же, когда живёшь на земле шесть тысяч лет, приобретаешь некий иммунитет.

— Ты уже говорил полчаса назад, но напомни, пожалуйста, что мы здесь делаем? — пробормотал Азирафаэль.

— Ну, — Кроули под порывом ветра встрепенулся совсем по-птичьи, — здесь живёт какой-то пророк, проявляющий...

— Это я знаю, прости, что перебил. — Они медленно двинулись по запущенной дорожке к дому. — Я имел в виду, что мы с тобой здесь делаем? Он — или она — что, в обоих списках?

— Вероятно. Иначе здесь был бы кто-то один из нас, — резонно заметил Кроули.

— Я просто удивлён, что мои ничего мне об этом не сказали, — задумчиво уронил Азирафаэль. Он присмотрелся к голому кусту гортензии. Судя по его виду, он засох по меньшей мере лет пятьдесят назад. — Колдун или святой... Я не должен так говорить, конечно, но со святыми так скучно.

— Я просто надеюсь, что это не очередная Агнесса Псих. Ещё одной книги пророчеств я уже не вынесу.

Азирафаэль понимающе улыбнулся.

— Никому не посылается больше, чем он может вынести, — сказал он со значением.

— Да-да, избавь меня от лекций по божественному поведению, очень прошу, — проворчал Кроули.

Как только они ступили на порог, рассохшиеся доски проломились, и нога Азирафаэля провалилась по колено.

— О-хо-хо, — только и сказал Кроули, в душе испытав некое чувство восторжествовавшей справедливости, но всё же подал ему руку.

Азирафаэль увяз на удивление крепко.

— Знаешь, если честно, мог бы выбрать тело и полегче, — проворчал Кроули.

— Мне дали это, — Азирафаэль заметно покраснел, — и вообще, причина в досках. Они уже на части рассыпаются... — он внезапно застыл. — По мне что-то ползёт.

— Неудивительно, там наверняка полно термитов.

Кроули уже надоело стоять на промозглом ветру, и он щёлкнул пальцами. Азирафаэль сдавленно ойкнул, когда доски буквально выплюнули его ногу.

— Благодарю, — пробормотал он. — Не понимаю, почему сам до этого не додумался.

— Не за что. Пошли уже, а то что-то мы долго на пороге танцуем.

Внутри дом выглядел не лучше. Азирафаэль шёл медленно и с опаской оглядывался по сторонам, как будто вся грязь и пыль могла прыгнуть на него из-за ближайшего угла, как маньяк с ножом. Он мог спокойно мириться с насекомыми и даже пылью, но первым лучше было не выползать из своих нор, пока он не потушит свет в магазине, а второй — быть исключительно книжной.

— Как здесь вообще можно жить? — пробормотал ангел, скорбно оглядывая заросшие паутиной углы.

Кроули оглянулся на него.

— Думаю, если ты ведьма, в подобной обстановке есть свой шарм.

— Какой шарм можно найти в пыли и запустении?

— Не знаю, — Кроули раздражённо пожал плечами. — Кладбищенский?

— Ты чувствуешь присутствие пророка?

— Да, но это странно, — он озадаченно огляделся. — Как будто из-под земли...

Азирафаэль сделал шаг, и пол под ним снова провалился. Кроули заглянул в образовавшуюся дыру и посмотрел на вовремя отскочившего ангела.

— Что, скажешь, тоже доски?

Азирафаэль слегка нервно ткнул пальцем в сторону дыры.

— Там подвал.

— Ага, и немаленький.

— И как эту рухлядь ещё не снесли? — недоумённо пробормотал он. — Она принесла бы больше пользы, если бы...

— Вместо неё построили детский сад? — саркастично уронил Кроули.

— Да, а как ты догадался?

Кроули хмыкнул и выпрямился.

— Спрыгнем здесь или поищем лестницу вниз? — Он посмотрел на Азирафаэля. — Ладно, я спрыгну, а ты пока можешь осмотреться здесь.

И Кроули полетел во тьму. Азирафаэль склонился над дырой и, услышав глухой шлепок, с облегчением выдохнул.

— Ну, что там?

— Будто домой попал, — донеслось снизу, но Азирафаэль не понял, сарказм это или нет. — Я чувствую, он где-то здесь.

— Хорошо. Будь осторожен.

Внизу помолчали, и Азирафаэль уже было решил, что Кроули ушёл, как до него донёсся его озадаченный голос.

— Что ты сейчас сказал?

Азирафаэль устремил не менее озадаченный взгляд на трюмо, но его поверхность испытывала едва ли не большую озадаченность тем, что её не протирали от пыли уже лет десять.

— Быть осторожнее?

— А. Я думал, мне послышалось.

Азирафаэль услышал его удаляющиеся шаги, пожал плечами и отправился было на поиски лестницы в подвал, как раздался глухой звук. Азирафаэль посмотрел наверх. На втором этаже кто-то был. Как выяснилось через пять минут — в рабочем кабинете. Азирафаэль недоумённо остановился на пороге.

— Господи, милая моя, что ты здесь делаешь?

Блондинка неопределённого возраста подняла на него глаза.

— Сижу.

Железобетонность этого ответа было трудно оспорить. Она сидела за массивным письменным столом, который больше напоминал наковальню, и до прихода Азирафаэля, видимо, созерцала заднюю стенку собственного черепа. Азирафаэль пригляделся к незнакомке, но ничего не почувствовал.

— Но что ты делаешь в таком месте?

Она посмотрела будто сквозь него и поднялась. Азирафаэль не без чувства теплоты отметил, что она была одета почти также, как и он, когда был женщиной.

— Ты пришёл не один, — пробормотала женщина. Теперь Азирафаэль понял, что ей было уже за тридцать. — Второй бродит под землёй.

— Как твоё имя?

— Пифия.

— Что ж, весьма нескромно, — Азирафаэль натянуто улыбнулся. — Подожди, кто тогда вни...

Ковёр под его ногами зашевелился. Азирафаэль уже привычно отскочил в сторону и отодвинул его. Под ним оказался люк, который словно по команде откинулся. Свету явился вначале пыльно-рыжий чуб, а затем — полноразмерная голова. Голова выглядела весьма разозлённой, и Азирафаэль почему-то почувствовал себя виноватым.

— Ну и где ты ходишь? — поинтересовался Кроули сквозь зубы, на которых отчётливо скрипела пыль.

— Я нашёл её, — коротко сказал Азирафаэль.

Кроули легко вылез из подвала, словно подпрыгнул на батуте и, к удивлению Азирафаэля, вытащил за собой щуплого мальчика лет десяти, словно фокусник — кролика из цилиндра (при этом воспоминании Азирафаэля неосознанно передёрнуло). Демонстрируя его, Кроули стал больше похож на рыбака с крупным уловом.

— Ты только посмотри. Он спал, когда я на него наткнулся.

(На самом деле Кроули об него споткнулся, но решил, что разница в выражениях невелика.)

— Поставь мальчика, пожалуйста, — нервно улыбнулся Азирафаэль. Мальчик выглядел так, будто его накачали ударной дозой снотворного.

— Вы не люди.

Кроули только сейчас заметил присутствие Пифии и недоумённо взглянул на Азирафаэля. Пифия же вовсе не выглядела удивлённой, будто при ней каждый день вынимают мальчиков из подвалов. По правде, пришло в голову Азирафаэлю, она тоже выглядела накачанной чем-то, но это вряд ли было снотворное. Кроули с минуту пристально разглядывал Пифию и подозрительно прищурился.

— Ты сказал, это она?

— Да, но я не чувствую от неё...

— Вот и я о том же. Тогда почему ты так решил?

Азирафаэль тоже пристально посмотрел на Пифию. Пифия пристально посмотрела на него. Мальчик пристально посмотрел на перспективу как можно скорее дать дёру.

— Она только что сказала, что мы не люди, — нашёлся Азирафаэль. — И что ты бродишь внизу, под домом.

— Пф, — фыркнул Кроули. — Слушайте, мэм, вы кто? Если вы прорицательница, то почему мы вас не чувствуем?

— Я должна сохранять ясность мысли. Иначе я ничего не вижу, — откликнулась Пифия, будто всю жизнь ждала этого вопроса.

Мальчик пытался с присущей десятилетнему ребёнку деликатностью намекнуть Кроули, что держать его в воздухе за шкирку, как провинившегося кота, вовсе необязательно. Кроули не обращал никакого внимания на то, что его яростно пытаются пнуть в колено.

— Человеку опасно видеть некоторые вещи, — мягко сказал Азирафаэль, нервно крутя старинное кольцо на пальце.

— О да, это опасные и пугающие вещи, — кивнула Пифия. — Но если мне показывают, я должна смотреть.

— Что-то не похоже на обычную кухню прорицателей, — пробормотал Азирафаэль.

— Почему? — уточнил Кроули.

— Они видят события будущего примерно так же, как и давние события прошлого. Очень давние, которые почти стираются из памяти годам к двадцати. Она, грубо говоря, может работать в двух направлениях, это ничем не ограниченный поток, если его не перекрыть, конечно.

— Тогда что значит это «если мне показывают, я должна смотреть»? Кто-то транслирует ей образы?

— Похоже на то, но... кому это может быть нужно? — Азирафаэль повёл плечом. — Или она из тех безумных пророков, кричащих о скором наступлении Армагеддона?

— Не, те просто психи.

— Эй, мистер, можно я уже пойду? — подал голос мальчик.

— Цыц, — сказал Кроули и обратился к Пифии: — Слушайте, мэм, какую бы муру вам там не показывали, вы должны её игнорировать.

Впервые за всё это время Пифия проявила эмоцию. Правда, и Кроули, и Азирафаэлю, и даже мальчику она показалась пластмассовой, как фрукты в супермаркете. Как будто она не была уверена, что эта эмоция должна значить, но видела, как её проявляют актёры в фильмах в подобных ситуациях.

— Я должна смотреть. Должна слышать, иначе больше некому.

— Поверьте мне, мэм, на Земле и без вас хватает пифий, — скривился Кроули и склонился к Азирафаэлю: — Придётся заглушить каналы.

Азирафаэль в ужасе уставился на него.

— Это же крайний случай...

— Куда уж тут крайнее? — Кроули выразительно покосился на Пифию. — Если она не врёт и правда что-то там видит, она может наболтать лишнего...

Ужас Азирафаэля удвоился.

— И её запрут в бедламе, как ужасно!

— Вообще-то я не это имел в виду, — проворчал Кроули и бросил Пифии: — Не хотите по-хорошему, мы применим силу.

Он поднял свободную руку и выжидательно уставился на ангела. Тот вздохнул. Видимо, это и правда был тяжёлый случай. Он поднял руку, и они с Кроули стали глушить каналы ментальных связей.

На лице Пифии отразилась уже неподдельная эмоция животного ужаса.

— Стойте!!! Нет!!! Ты!.. — она ткнула пальцем в Азирафаэля, — не доверяй Искусителю, он обречёт тебя на бездну! Замкни сердце!..

Она обмякла и без чувств повалилась на пол.

— Господи боже, — Азирафаэль опустил руку, — как думаешь, мы не переборщили?

— Нгх, — крякнул Кроули.

Оба испытывали странное чувство неловкости после прогремевших слов Пифии, но не решались как-то высказаться по этому поводу.

— Мистер, ну теперь-то мне можно идти? — спросил мальчик и всхлипнул. Он уже окончательно потерял надежду когда-либо обрести почву под ногами.

Пифия что-то прохрипела и попыталась приподняться на локтях. Азирафаэль склонился над ней.

— Кажется, у неё небольшое помутнение, — озабоченно сказал он. — Давай, дорогая, поднимайся.

— Воу-воу, ты куда это её тащить собрался? — насторожился Кроули.

— Ты предлагаешь бросить её здесь?

Судя по выражению лица Кроули, он именно это и хотел и предложить. Азирафаэль вздохнул.

— Займись лучше мальчиком, если тебе не трудно, а я пока постараюсь привести её в чувства.

— Нашла няньку, — буркнул Кроули, снова забывшись, и потащился вниз, по-прежнему неся мальчика за шкирку.

Едва он поставил его на пол, как тот чуть не упал. Кроули взял его за плечи и развернул к себе.

— Вы что, сотрёте мне память, мистер?

— Угу.

— Пожалуйста, не надо! — Он принялся вырываться. — Я же забуду, где мой чердак!

Кроули уставился на него и втянул воздух сквозь зубы.

— Какой чердак?

— Я там живу, — затараторил мальчик. — У меня нет дома, поэтому я живу на чердаке, на Бик-стрит.

— Мне всё равно, кто ты и откуда ты. Я щёлкну пальцами, ты обо всё забудешь и вернёшься к нормальной жизни.

— На улице не бывает нормальной жизни, мистер, — заявил мальчик. — Взрослые ещё могут считать свою жизнь нормальной, но только если им кинули десять пенсов два дня подряд.

— Сейчас не девятнадцатый век, скажи спасибо и на этом. И уж тем более не четырнадцатый... — Кроули невольно порылся в карманах в поисках мелочи, но решил, что за этим делом лучше обратиться к Азирафаэлю. — И вообще, ты наверняка сам виноват, что оказался на улице.

Мальчик сердито шмыгнул носом и волчонком посмотрел на Кроули.

— Я не виноват в том, что меня вышвырнули из дома после того, как умерла мама.

Кроули надул щёки и выпустил воздух в потолок.

— Моя... мой коллега сказал бы, что чем ты ниже в обществе, тем больше у тебя шансов возвыситься душой.

Кроули самого слегка передёрнуло. Мальчик задумчиво пожевал губу.

— По-моему, звучит как какая-то хрень.

— Всего лишь непостижимость.

Интересно, Всевышнего ещё не тошнит от собственного изобретения?

Он щёлкнул пальцами. На исцарапанном лице мальчика на пару секунд отразилось слабоумие, но оно почти сразу сменилось простым недоумением. Кроули этого не видел, потому что уже поднимался по лестнице. В коридоре он наткнулся на воркующего Азирафаэля, практически тащившего Пифию на себе.

— Ты любишь книги, дорогая? Сейчас поедем в мой магазин и всё будет хорошо... — он посмотрел на Кроули и, предупреждая его вопрос, сказал: — она пока не функционирует в полной мере.

— А.

— Но каналы вроде бы удалось заглушить. По-крайней мере она уже не изъясняется туманными сентенциями.

— Угу.

— Бедняжка, почему она не попыталась сама «притупить сигнал»? Представляю каково это — целыми днями слушать речи сумасшедшего.

— Азирафаэль.

— Да?

— Ты же в курсе, что люди не хомячки?

Азирафаэль резко остановился от неожиданности.

— Что, прости?

— Ну вот опять, — проворчал Кроули. — Ты не можешь каждый бож... каждый раз притаскивать в свой магазин человека, попавшего в беду, будь ты хоть трижды ангелом.

— Н-но ведь ей действительно нужна помощь...

— Всем на свете не поможешь, — развёл руками Кроули. — Мы приехали сюда, чтобы сделать работу, мы её сделали, всё, можем уходить, так нет, ты опять берёшь сверхурочные, за которые тебе не заплатят.

Азирафаэль посмотрел на него с такой укоризной, что в пору было провалиться сквозь землю. Но поскольку Кроули и так был оттуда, этот взгляд на него не подействовал.

— То есть, ты не хочешь подвезти нас до магазина, я правильно тебя понял?

Кроули закатил глаза. Всё как об стенку горох этим ангелам. Интересно, он тоже таким был?

Спустя час Азирафаэль усадил Пифию на стул в задней комнате. Она всё ещё пребывала в блаженном состоянии тушёного кабачка, так что Азирафаэль пару раз щёлкнул пальцами у неё перед носом.

— Кроули, будь так доб... в смысле, достань, пожалуйста, коньяк.

Кроули вылупил на него глаза.

— Может, мне ещё и дары моря ей сервировать?

— Перестань язвить, прошу тебя, — поморщился Азирафаэль. — Повезло, что Верити сегодня нет...

— То есть, она ещё не видела тебя... таким, — уточнил Кроули. Он хлопнул по столу графином так, что Азирафаэля нервно передёрнуло. — Я бы посмотрел на её лицо.

Азирафаэль в ответ посмотрел на его лицо.

— Что с тобой сегодня, ты будто не в себе.

— О, спасибо, что заметил.

Азирафаэль поднёс к носу Пифии рюмку с коньяком. Та поморщилась, но взгляд её более осмысленным не стал.

— Странно всё-таки, — примирительно сказал Кроули. — Мы явно чувствовали, что пророк был в подвале. А потом ты нашёл её, — он указал на Пифию, — а я того пацана, и пророк как будто испарился.

Азирафаэль задумчиво почесал подбородок, глядя куда-то сквозь Кроули.

— А кстати, что это был за мальчик? — вспомнил он. — Как он там оказался? Может, он был не один, а с пророком?

— Нет, точно один.

Кроули предпочёл ответить на второй вопрос: до него неожиданно дошло, что он не удосужился спросить пацана, что он там делал. Но потом припомнил, что он бродяга, и рассудил, что возможно, он забрался туда погреться или спереть что-нибудь на продажу. Он сказал об этом Азирафаэлю, и тот ожидаемо разохался.

— И ты просто так его отпустил? Поверить не могу...

— Ой, да перестань, — простонал Кроули. — Что, по-твоему, я должен был делать, достать ему миллион из воздуха? Не каждый ангел так был сделал, а ты чего-то хочешь от меня.

— Где я?..

Кроули и Азирафаэль посмотрели на Пифию. Та озадаченно оглядывалась, будто с её головы только что сняли мешок.

— Ты в моём букинистическом магазине, дорогая, — просиял Азирафаэль и облегчённо вздохнул. — Меня зовут мистер Фэлл, а это Кроули. Здесь ты сможешь спокойно всё вспомнить. Или ты уже что-то вспомнила?

Пифия беспомощно посмотрела на Азирафаэля.

— Ничего, ничего, не торопись, — успокоил он, подливая ей ещё коньяку. — Память это, согласно древнегреческим верованиям, река. Так что просто плыви по течению и подбирай обрывки воспоминаний...

— Так тебя что, правда зовут Пифия? — встрял Кроули.

— Нет, — удивилась она, — я Маргарет.

Азирафаэль и Кроули переглянулись.

— Прости, ты точно в этом уверена? — уточнил ангел.

— Конечно. Маргарет Шелли Вудсток.

— А Пифия что тогда, псевдоним? — буркнул Кроули.

В глазах Азирафаэля заплескался неприкрытый ужас. Он отвёл Кроули в сторонку и прошептал:

— Неужели мы ненароком подстёрли её личность?

— Не может быть, — помотал головой Кроули. — Мы вообще ничего не стирали, если уж на то пошло... Может, тот, кто заставляет её «смотреть и слушать» — и есть Пифия?

— То есть, Маргарет, получается, медиум? Это нехорошо.

— Приятного мало, это точно.

Они озадаченно уставились на Маргарет-Пифию. Та, пользуясь случаем, хлопнула третью рюмку коньяка.

— Слушай, а может она просто сумасшедшая? — с надеждой сказал Кроули. — Я когда-то видел фильм, где в человеке жила сотня разных личностей. Может, здесь то же самое? Это объяснило бы, почему мы не чувствуем в ней прорицательницу.

Азирафаэль поразмыслил над этим.

— Ты предлагаешь отвезти её на обследование?

— Ну.

— А если это правда? А если эта «Пифия» может ею управлять? Вдруг она велит ей взять нож и...

Азирафаэль наткнулся на удивлённый взгляд Кроули и оборвал мысль.

— Слушай, Маргарет, — Кроули деликатно, но решительно отодвинул от неё графин, — а что ты делала в том доме? Он же заброшен уже лет сто.

Маргарет с лёгкой досадой проводила уезжающий от неё графин и наморщила лоб.

— Я не помню. Помню только как очнулась на полу и увидела вас... а потом опять туман. И кстати, простите, что доставила неприятностей. Разрешите только ещё немного прийти в себя, и я сразу уйду.

— Конечно, оставайся сколько тебе необходимо, — тепло улыбнулся Азирафаэль, немедленно тая. — Скажи, дорогая, а ты случайно не припоминаешь мальчика в том доме?

Маргарет удивлённо посмотрела на него.

— Мальчика?

— Да, лет десяти, шатен, всё лицо в царапинах, одет в обноски, — отчеканил Кроули.

Маргарет ещё больше потерялась и в отчаянии переводила взгляд с Кроули и Азирафаэля на графин. Кроули поймал этот взгляд.

— Ты вроде сказал, что она ничем не глушила каналы, — сказал он Азирафаэлю.

— Ну да, — тот неуверенно поглядел на Маргарет. — Но я мог ошибиться.

— Мне это помогает, — кивнула она смущённо.

— С чем? — в один голос спросили Азирафаэль и Кроули.

— Я не совсем уверена, как это работает, но если я выпью, то перестаю отключаться от мира, или что-то вроде того.

— Странно, я думал, это работает как раз наоборот, — заметил Кроули Азирафаэлю с ехидным смешком. Тот проигнорировал.

— То есть, ты так объясняешь эти... приступы, — уточнил он.

Маргарет кивнула.

— А ты наблюдаешься у врача?

Она помотала головой и покраснела.

— Я знаю, что нужно бы, но...

Маргарет замолчала, будто предоставляла Азирафаэлю и Кроули самим придумать причину.

— И что ты говорила в том доме, ты, конечно, вряд ли помнишь, — без особой надежды попытался Азирафаэль.

— Нет. Простите.

Она снова бросила взгляд на графин, и Кроули с раздражённым вздохом пододвинул его обратно.

* * *

— Мне это не нравится.

Азирафаэль оторвался от созерцания пустоты. Зимой в парке Сент-Джеймс особо не на что было смотреть. А по мнению Кроули, зима в принципе была бесцветным и довольно безрадостным временем года.

— Пардон?

— Эта тенденция со зловещими предсказаниями, — пояснил Кроули, нервно притоптывая ногой. — Сначала Агнесса с её адским пламенем, теперь это.

Кроули много об этом думал. И чем больше, тем меньше ему нравилось происходящее. По десятибалльной шкале нервозности он бы поставил ему шесть, но проблема в том, что бледно-жёлтый столбик краснел с каждым днём и останавливаться не собирался.

— Как она там сказала?..

— Не доверяй Искусителю, он обречёт тебя на бездну. Замкни сердце, — отчеканил Кроули.

— И о каком Искусителе может идти речь? — задумчиво обронил Азирафаэль. — На самом деле, я думаю, это может быть кто угодно. Даже кто-то из ангелов.

— А тебе не кажется, что намёк более чем очевиден?

Азирафаэль серьёзно посмотрел на него.

— Нет, Кроули, не кажется. Не следует понимать пророчества настолько буквально. — Он вздохнул, и в воздух поднялось облачко пара. — Нам ли не знать.

Кроули покачал головой.

— Нет, ангел, мне кажется, на этот раз лучше подстраховаться.

— Господи, неужели ты настолько в себе не уверен?

Кроули посмотрел на него и скривил губы в горькой усмешке.

— Я же демон. Ни один демон в себе не уверен.

Следующий час они провели в глубокомысленном молчании. На их ресницах успел образоваться иней.

— Хорошо. Если ты считаешь, что так будет лучше, — сказал Азирафаэль. При этом у него было такое выражение лица, какое бывает только тогда, когда он точно уверен, что Кроули неправ. Но сам Кроули ещё не успел привыкнуть к новому лицу Азирафаэля, поэтому не смог этого распознать.

Когда они наконец разошлись, в парке уже полтора часа как горели фонари.

Стоило Азирафаэлю войти в магазин, его глазам предстала странная мизансцена. Маргарет сидела за столом в задней комнате и выглядело это так, будто перед ней был хрустальный шар, и она вот-вот готовилась изречь страшное пророчество. Верити сидела чуть в стороне от неё со слегка затравленным выражением лица. Увидев Азирафаэля, она знаками принялась показывать, что в его отсутствие у Маргарет съехала крыша.

— Верити, уже поздно, тебе не пора домой? — попытался намекнуть Азирафаэль, но как обычно безуспешно.

— Я не спешу, мистер Фэлл, могу побыть ещё пару часов. Если вы не против, конечно же.

Стоит отметить, что Верити довольно быстро привыкла к новоявленному «брату мисс Фэлл» и, Азирафаэль готов был поклясться, что она почти не заметила разницы. (Хотя иногда и замечал, что она избегает некоторых тем, которые раньше свободно обсуждала с его «сестрой».) Азирафаэль вздохнул и присел за стол напротив Маргарет.

— Мне кажется, у неё опять этот странный приступ, — прошептала Верити.

Маргарет жила в магазине Азирафаэля уже две недели. Ангелу пришлось запугать её тем, что в своём помешательстве она могла кого-нибудь убить, так что теперь Маргарет боялась возвращаться домой, пока полностью не вспомнит тот день. Память возвращалась к ней со скоростью ультрабыстрой улитки. Перемежалось это тем, что Азирафаэль, а за ним и Верити, называли «приступами»: Маргарет внезапно замирала, словно прислушивалась к отдалённому шёпоту, а потом начинала с загадочным видом говорить всякий бред. Почему-то львиная доля этого «бреда» приходилась на Верити, из-за чего в такие моменты она отчаянно старалась не попадаться ей на глаза. Но сегодня Азирафаэль попросил её присмотреть за ней. Какая-то жилка здравомыслия нашептала ему, что даже беспомощную слабую женщину нельзя оставлять наедине с редкими изданиями, каждое из которых стоило в среднем как квартира в Мэйфере, где жил Кроули.

— Лезвие Судьбы прочертит Роковую Линию! — неожиданно провозгласила Маргарет и в упор посмотрела на Верити.

Верити немедленно разревелась, закуталась в рукава своего свитера и спряталась на втором этаже.

— Это было очень грубо с твоей стороны, Маргарет, — укорил Азирафаэль.

— Маргарет? — переспросила она и снова уставилась перед собой пустыми глазами.

Азирафаэль внимательно посмотрел в них.

— Пифия, — сказал он, чётко произнося слова, — ты меня слышишь?

— Конечно, — последовал немедленный ответ.

— Ты знаешь, кто ты?

— Несомненно.

— Откуда ты?

— Из непостижимости.

— Ты одна?

— Не более, чем звезда в небе.

— Что тебе понадобилось здесь?

— Замкни сердце... Искуситель...

Азирафаэль со вздохом откинулся на спинку стула и провёл рукой по лицу. Всё то же самое. Она будто выучила фрагмент из какой-то книги и постоянно его цитировала. Неожиданно Пифия застыла с раскрытым ртом, встрепенулась, поморгала и судорожно вздохнула.

— О, добрый вечер, мистер Фэлл, — смущённо улыбнулась Маргарет. — Простите, я что-то задумалась, не заметила вашего прихода.

— Ничего страшного, — Азирафаэль выдавил из себя улыбку. У Маргарет сделался виноватый вид.

— Я что... снова сказала что-то не то? Простите, меня как будто пеленой накрывает иногда. Надеюсь, я никого не обидела?..

В тот же вечер у них с Кроули был долгий разговор по телефону.

— Мне кажется, дело не в каналах, — сказал Азирафаэль. — Такое ощущение, что её разум время от времени «ловит» какую-то волну, и она перестаёт быть самой собой и превращается в эту Пифию.

— Я же говорил, что у неё раздвоение личности.

— Да, да, похоже, ты был прав, — признал Азирафаэль.

— А что она говорит? Что-нибудь про искусителей? — с некоторой опаской поинтересовался Кроули.

— Нет, — соврал Азирафаэль. — Кто бы ни транслировал ей эти «пророчества», он почему-то переключился на Верити. Думаю, мне придётся дать ей отпуск, пока мы с этим не разберёмся.

Судя по повесившейся на линии тишине, Кроули серьёзно задумался.

— Ну, она с самого начала показалась мне не от мира сего.

— Ты думаешь, та сущность, Пифия, примеривается к ней? — с ужасом прошептал Азирафаэль.

— Думаю, что ты зря притащил её в магазин, — проворчал Кроули, которому его ужас очень не понравился.

Азирафаэль наморщил лоб, не понимая, о ком из двух женщин он говорит.

— Только не начинай, — сказал он.

— Даже не думаю, я устал с тобой спорить, — вздохнул Кроули. — Но будь я на твоём месте, то немедленно бы вышвырнул эту Пифию на улицу.

Азирафаэль прикрыл глаза.

— Да, наверное, ты прав. Но я же не могу...

— Стой, погоди, забудь всё, что я сказал! — прокричал Кроули. — Не смей даже думать об этом. Ей нужна помощь...

— Кроули...

— ...может, на худой конец снять ей комнату в общежитии или...

— Кроули.

— Что?

— Не перебарщивай. Если бы ты и правда был Искусителем, я бы уже был...

— Даже слушать не хочу! Ладно, я поговорю со своими, может, они подскажут, что с ней делать.

— Тогда, полагаю, мне следует поступить так же, — воодушевился Азирафаэль. — Ладно, в таком случае до связи.

* * *

На вопрос, откуда Маргарет берёт эти пророчества, не будучи прорицательницей, оба получили ответ, который сводился примерно к: «Понятия не имеем, о чём ты говоришь, *имя*, ищи настоящего прорицателя». Азирафаэль в какой-то момент почувствовал, что его нервы начинают потихоньку наигрывать «Полёт шмеля» и месяц назад решился прибегнуть к крайним мерам.

— Как же я рада, что вы это сделали, мистер Фэлл, — в который раз сказала Верити, пока Азирафаэль вешал своё пальто.

По правде сказать, он до сих пор пребывал в замешательстве, несмотря на то, что Кроули предупреждал его. Как выяснилось двумя приёмами ранее (всего их потребовалось больше десятка, к тому же врач попробовал вызвать на одном из них саму Пифию. На следующий день, его заменили, а сам он ушёл в отпуск на неопределённый срок), «пророчества» Пифии оказались всего лишь мешаниной из Библии и научной фантастики; по воспоминаниям самой Маргарет, одним её пичкали насильно, а во втором она находила отдохновение от «всей этой муры».

— Ну, честно говоря, это далось мне нелегко: я в первый раз привёл человека к психиатру, — ответил Азирафаэль с грустной улыбкой. У него из головы не шло, как в первый день мимо него санитар провёз в коляске скрюченного человека с выбритой головой. Судя по его виду, он в своё время пробежал не одну скрюченную милю после того как поджёг один скрюченный домишко. (Его счастливая улыбка явно намекала на то, что это того стоило.)

— Понимаю, — сочувственно кивнула Верити. — И как там мисс Вудсток? Её ведь смогут вылечить, как вы думаете?

Азирафаэль хотел было кивнуть, но внутренняя чуйка напомнила ему, что врать нехорошо.

— Трудно сказать, — уклончиво ответил он. — К слову, я рад, что ты не держишь зла на Маргарет. Мне показалось, что те её слова сильно тебя задели.

Верити поджала губы и вздохнула.

— Со мной такое бывает. Я иногда нахожу скрытый подтекст там, где его нет. И он меня ранит. Это странно, да?

— Думаю, это довольно необычно, — осторожно сказал Азирафаэль. Ему показалось, что ещё чуть-чуть и условная лоза завибрирует вблизи источника воды. — И спасибо, что присмотрела за магазином, Верити. Опять.

Она беспечно улыбнулась, в попытке скрыть нервозность.

— Мне нетрудно, мистер Фэлл, вы же знаете.

Азирафаэль вздохнул. Господь свидетель, он оттягивал этот разговор так долго, как только мог. Он присел рядом с Верити и сочувственно заглянул ей в лицо.

— Верити, милая, ты же понимаешь, что пропадая на работе допоздна, домашних проблем не решишь?

Глаза Верити стали напоминать монеты в пять шиллингов.

— Как вы узнали?.. — она оборвала саму себя, будто прикусила язык. — Ничего серьёзного, типичные проблемы отцов и детей.

Азирафаэль кивнул. Он задумчиво рассматривал книжные полки напротив. Верити делала то же самое.

— Я понимаю, это меня не касается, но... уж не искала ли ты часом работу, чтобы накопить на жильё?

— В Лондоне? — горько фыркнула Верити. — И за полжизни не заработаю. В смысле, я не о том, что вы...

— Я понял, — улыбнулся Азирафаэль.

— Просто мой отец уверен... что я ни на что не гожусь.

— Он сам тебе так сказал?

Верити снова фыркнула, но уже не так уверенно.

— У него это на лице написано. Да и не только на лице, в каждом его слове... сквозит... — она всхлипнула, — знаете, ну... будто я... как мисс Вудсток. Ни на что не гожусь... никогда ничему не смогу научиться...

Верити заплакала так горько, что Азирафаэль почувствовал, как сердце начало обливаться кровью. Он подвинул кресло поближе к ней и осторожно приобнял за плечи.

— Я не глупая... я могу быть как все, несмотря на... несмотря...

Азирафаэль принялся гладить её по волосам только чтобы отвлечься от желания совершить ангельское наложение рук. Вместо этого он принялся посылать ей добрые мысли.

— Ты можешь всё, Верити, — сказал Азирафаэль. — Знаешь почему?

Верити помотала головой, и он не понял, к каким его словам относился этот жест.

— Потому что я в тебя верю.

Верити снова помотала головой.

— Нет, такие как я... не созданы для активной жизни в обществе, — прошептала она. — Иногда, особенно в грустные моменты, мне кажется, что он прав....

— А ты и не должна соответствовать его видению тебя. Ты — это ты. Твои особенности и хвори не делают тебя сильнее или слабее. Они делают тебя тобой.

Верити нехотя высвободилась из объятий Азирафаэля и принялась копаться в своём рюкзаке. Азирафаэль тактично отвернулся.

— Наверное, мне было бы лучше, лежи я где-нибудь по соседству с мисс Вудсток, — тихо сказал она. — Представляю, как это всё смотрится со стороны.

— Но ведь никто не знает от чего они, — Азирафаэль кивнул на таблетки. — Может, от аллергии.

— Да, но... мне всегда кажется, что у меня всё на лице написано. Как у моего отца.

Они немного помолчали. Верити постепенно успокаивалась.

— Когда, вы сказали, вернётся мисс Фэлл? Простите, я не хотела вас обидеть.

Азирафаэль и правда не смог сдержать разочарования. Неужели мужское тело настолько ему не идёт?

— Трудно сказать, — повторил он, — она всегда была такой... увлекающейся. Стоит какой-то идее пустить корни в её разуме — и всё.

Верити поразмыслила над этим.

— Я, видимо, не успела увидеть её с этой стороны, — произнесла она наконец с сомнением. И вздохнула. — Я скучаю по ней. Надеюсь, что она всё-таки скоро вернётся.

— Да... — замялся Азирафаэль.

Неожиданно Верити хихикнула.

— Наверное, она сбежала с мистером Кроули.

Азирафаэль закашлялся. Об этом предположении он даже не подумал, и неизбежно покраснел.

— Кхм, с чего ты, кхм, так решила?

— О, так вы знаете мистера Кроули?

Азирафаэль признался себе, что ему не очень нравилось куда ведёт этот разговор. И уж тем более ему не нравились загоревшиеся глаза Верити.

— Мне кажется, у них любовь, — доверительно сообщила Верити. — Он ни на шаг от мисс Фэлл не отходит, когда приходит сюда, хоть и делает вид, что ему на всех плевать.

Азирафаэль насторожился.

— Не отходит? Ты, должно быть, преувеличиваешь.

— Нисколько! — Верити явно обиделась, что её наблюдательность ставят под сомнение. — На самом деле, я думаю, он привязан к ней больше, чем сам думает.

Азирафаэль обдумал эту информацию. Потом вспомнил реакцию Кроули на его мужской облик. И его лицо стало кислее некуда.

— Вот как.

Верити открыла было рот, чтобы сказать что-то, но её прервал звон дверного колокольчика. Азирафаэль поморщился. Снова кто-то хочет пытаться угрожать ему пожарами, если он не продаст магазин.

— Я сейчас, ты посиди, — сказал он Верити и вышел в зал.

Гавриил учтиво улыбнулся. Азирафаэль выдавил из себя ответную улыбку.

— Какой прият...

— Опустим формальности, Азирафаэль, — Гавриил предупредительно поднял руку. — Я по поводу прорицателя.

— О. — Пальцы Азирафаэля против его воли нервно сплелись и стали кататься клубком. — В общем, мы выяснили, что Маргарет не обладает способностями...

— Нам это известно. В том доме ведь был ещё кто-то, так?

Гавриил многозначительно приподнял бровь, что говорило о том, что ему прекрасно известно кто этот «кто-то», и от этого Азирафаэль почувствовал себя совсем уж неуютно.

— Да, там был мальчик, но от него не исходило никаких...

— Верно, — Азирафаэль плотно сжал губы, когда Гавриил перебил его в третий раз. — Это одарённый ребёнок, но в этом и основная проблема. Поступило распоряжение не мешать мальчику развиваться в своих способностях, поскольку он нужен для некоего «большого деяния». А до тех пор, необходимо чтобы за ним присмотрели.

Гавриил в упор взглянул на Азирафаэля.

— В-вот как.

— Именно. И несмотря на то, что формально прорицателя нашли мы, согласно замыслу, этим займётся Кроули.

Азирафаэль уронил челюсть на свой новенький жилет. Гавриил вздохнул.

— Мы не имеем права вмешиваться. И под «мы» я подразумеваю главным образом тебя, Азирафаэль. Принимая во внимание ваши, кхм, товарищеские отношения. Меня послали предостеречь тебя от... необдуманных поступков.

Азирафаэлю оставалось только кивнуть.

— Понятно. Благодарю за весть, Гавриил.

— Между прочим, Азирафаэль, — Гавриил улыбнулся, — как тебе живётся в мужском теле? Не слишком ли много дискомфорта?

— Нет-нет, никакого, — облегчённо улыбнулся Азирафаэль, который был рад сменить тему. — На самом деле, оно довольно удобное.

— Впредь будь аккуратнее и смотри по сторонам, прежде чем переходить дорогу. Должно быть это неприятно — терять физическое тело?

Гавриил улыбнулся до странности змеиной улыбкой, и Азирафаэль нервно рассмеялся.

— Конечно, конечно, благодарю за заботу, Гавриил. Всего хорошего.

— Запомни хорошенько, Азирафаэль — мы не имеем права вмешиваться. Полагаю, Кроули в свою очередь уже получил все необходимые инструкции. Ему останется только следовать им. Хотя, памятуя недавние события, для этого ему потребуется приложить немало усилий.

Секундную тишину прорезала резкая телефонная трель. Азирафаэль опешил. Гавриил понимающе улыбнулся и сделал пригласительный жест в сторону телефона.

— Полагаю, это тебя. Хорошего вечера, Азирафаэль.

Едва за Гавриилом захлопнулась дверь, в зал вышла Верити. Азирафаэль заметил, что она закидывала на плечо рюкзак.

— Знаете, мистер Фэлл, вы правы, — она бодро улыбнулась ему. — Я поговорю с ним и скажу, что он неправ. Не уверена, правда, что он поймёт, но у меня вся жизнь впереди, так что я подожду.

Азирафаэль ободряюще улыбнулся ей, изо всех сил стараясь игнорировать резкий звон. Верити помахала ему и выпорхнула на улицу. Азирафаэль сорвался с места и схватил трубку.

— ОНИ ОПЯТЬ ЗА СВОЁ!

— Не кричи, пожалуйста, я и так почти оглох.

— Они повесили мне на шею того пацана! Я думал, им хватило одного раза, чтобы запомнить мою профнепригодность в отношении детей, которые потенциально могу повлиять на судьбу мира!

— Я уверен, что ты справишься, — с трудом нашёлся Азирафаэль. — В конце концов, здесь уж точно не будет лишних рожениц.

— Спасибо за поддержку, — буркнул слегка успокоенный Кроули.

— К тому у тебя за плечами уже есть одиннадцать лет воспитания одного непоседливого мальчика. Уверен, если бы ты и правда был няней, у тебя была бы прекрасная рекомендация.

— Ага, — Кроули был тронут. — Осталось только забрать его. Мне сказали, он вернулся в тот дом.

— Что ему там делать?

Кроули подозревал, что это было единственное место, которое он запомнил после того, как ему не слишком аккуратно стёрли память.

— Не знаю, — ответил он.

— Как там должно быть холодно, — Азирафаэль оборвал сам себя, иначе сам бы немедленно бросился в тот дом «спасать» мальчика. — Тогда поспеши, пожалуйста.

Кроули поспешил. Через десять минут он уже переступил порог злосчастной развалины. И сразу пошёл на чердак. Мальчик вздрогнул, когда над полом показалась чья-то голова.

— Ой, вы кто?

— Считай, что джинн, — сказал Кроули, опираясь локтями о край люка. — Поехали.

— Куда это? — недоверчиво покосился на него мальчик.

— Ко мне домой. Будешь жить со мной.

— С чего вы взяли, сэр, что я поеду с вами?

— У меня куча еды и огромный телевизор. Но самое главное, — Кроули доверительно прошептал, — там намного теплее, чем здесь.