Пролог
– ??? г. е.с. –
Когда-то на Севере было огромное количество богов, а их влияние и почитание отличались в зависимости от части света и даже от отдельно взятого дома. Шли годы, всё больше чужаков: путешественников, преступников и беглецов – искали укрытия на этих диких землях. Все они были из совершенно разных стран, но местные же жители окрестили их просто – "южанами". Те приносили с собой свои религии и традиции, со временем постепенно переплетающиеся с обычаями северян и меняющие привычные устои. Это принесло с собой бесчисленные войны, что впоследствии раскололо Север на множество частей, каждая из которых выбирала собственных богов и вождей.
Здесь же, в самом сердце материка, среди густого Вечного леса на склоне спящего вулкана расположился один из немногих оставшихся храмов. Аоран – покровитель огня, силы и ярости, бог войны, что почитается северянами на равных с верховными – матерью смерти Сиоаной и отцом жизни Ктахелем. Они одни из немногих, кто остался от прежней веры. Любой бы назвал местных последователей Аорана безумцами или фанатиками, в бреду придумавших себе священную миссию, но они верили и ждали, когда их бог спустится и заберёт верных последователей в своё царство света, где нет вековых льдов и холода. По крайней мере, об этом говорилось в Допаре – их священной книге.
Мужчина в церемониальных красных одеждах, развевающихся на ветру, словно языки пламени, гордо поднимался к алтарю. Сегодня он получит откровение. Все собравшиеся завидовали и восхищались: Аоран выбрал этого человека, чтобы явить через него пророчество в этот мир. Всё уже было подготовлено к церемонии. В соответствии с четырьмя сторонами света были расставлены четыре столба с привязанными девушками. В центре же лежала пятая, юная девочка, которой не было и тринадцати. Она металась испуганным взглядом по лицам собравшихся, ища в их глазах сочувствие, но те лишь с восторгом и нетерпением смотрели на всё происходящее. На лицах же старших не было ни страха, ни сожаления. Они знали, какой цели служат, для чего их растили, и что бог заберёт их к себе через этот священный костёр.
Было между всеми пятью и что-то общее, то, что объединяло их и так отличало от других, то, почему они были избраны в этот день – их кровь. Боги благословили их, наделив давно утерянными чертами: белоснежными волосами и голубыми глазами – отголосками внешности первых людей. Те были сотворены самими богами. Лишь эти пять девушек были достойны вернуться к ним, став божественной жертвой, и лишь тот, чьи белые пряди виднелись из-под алого капюшона мог быть достойным откровения.
– Аоран! – воскликнул жрец в небо, падая на колени перед алтарём. – Прими сей скромный дар в свои чертоги и приоткрой нам, недостойным рабам твоим, завесу будущего! Даруй нам, презренным, тайные знания, дабы и дальше с почтением восхвалять и прославлять имя твоё великое!
Он широко раскрыл руки в стороны, и двое мужчин глубоко порезали его ладони. Очертив в воздухе ритуальные символы под своё бормотание, жрец подал сигнал, и служители подожгли жертвенные столбы.
Сначала девушки почувствовали лишь приятное тепло, заботливо обволакивавшее их хрупкие тела, но вскоре бледные лица обдало жаром, а губы, изогнутые в нервной улыбке, задёргались. Огонь, вырывающийся из-под длинного подола, словно страстный любовник окутывал девичьи ноги, жадно поднимаясь вдоль платья всё выше и выше. Он крал ценный воздух, наполняя лёгкие тяжёлым и густым дымом, пелена которого застилала четыре пары голубых глаз. Девушки кашляли и задыхались, поддавшись страху и панике. Одна довольно быстро потеряла сознание. Ей повезло.
Белые волосы остальных же вспыхнули, расплавились и, как одежда, облепили тела девушек. Огонь стал разъедать их тонкую кожу, и они не могли сдержать истошный крик, который тонул в радостном хоре собравшихся. Каждая секунда казалась вечностью, а боль от ожогов была столь сильна, что девушки забывали о молитвах. Даже в мыслях они слышали лишь свои крики. Кожа начала вздуваться, лопаться. Высыхая и трескаясь, она приумножала и без того сильные мучения. Ещё две девушки замолчали, не выдержав той боли, что приносил огонь, пожирающий их тела.
Последняя была самой стойкой, живучей. Голос её уже не был нежным, как прежде. Не сможет она больше порадовать им Аорана в молитвах. Хрипы и кашель прерывали крики и плач. Те места, где пламя разъело кожу, заполыхали ещё сильнее, проникая всё глубже. Мышцы девушки иссыхали, сокращались, заставляя тело непроизвольно сгибаться в неестественном положении. Кожа на шее стянулась и душила, словно верёвка. Внутренние органы разрывались, и жидкость из них шипела, соприкасаясь с языками пламени. Боль затихала, догорали нервы, стихал голос. По округе растёкся приятный запах жаренного мяса. Раздался хруст, но уже не хвороста. Это трещали и лопались кости.
Огонь от столбов разошёлся по специально протянутым верёвкам, привязанным к алтарю. Вспыхнув на каменной плите с неистовой силой, как заговорённый, он устремился на несколько метров в небо. Девочка, что плакала от страха, криков и запаха, завизжала от резко окутывавшей боли, пока вокруг продолжали раздаваться радостные возгласы. Она с мольбой смотрела на вознёсшегося над ней жреца, ища спасения, но тот словно не замечал её, заворожённо смотря в глубь горящего пламени.
Словно пытаясь поймать ускользающее будущее, с безумием в глазах он сунул окровавленные руки в огонь. Тот совсем не обжигал, а языки пламени внутри него медленно приобретали силуэты, и чем яснее становились образы, тем более ощутимым становился жар на коже, и раны запекались. Мужчина как зачарованный смотрел на приоткрывшееся его взору будущее. Длинные рукава одежды слабо загорались, нехотя, словно какая-то сила сдерживала дальнейшее распространение огня. Однако в конце концов они вспыхнули, и пламя в считанные секунды распространилось по всему телу.
– Вижу, я вижу! – с радостью кричал жрец.
Перед его глазами мелькало множество событий на огромной скорости. Он видел войны, видел мирное время, видел свою смерть, как его тело окутывало пламенем, что лилось с неба. Аоран, он примет его с распростёртыми объятиями! Жрец уже чувствовал, как горит, чувствовал эту боль и запах собственной горелой плоти и запекшейся крови, но, не обращая на это внимания, продолжал смотреть. Он хотел знать истину, он был готов принять всё, что его бог покажет ему, жертвуя своим телом, что всё больше и больше поглощал огонь.
Неожиданно для всех раздался громкий хохот сошедшего с ума жреца. Он упал на снег, объятый пламенем. Люди сбежались вокруг него, стараясь затушить бесконтрольный огонь, а мужчина всё продолжал смеяться.
Будущее. Сколько всего интересного оно в себе несёт? Сколько правителей и богов падёт в войне, что развяжет ребёнок, которого обвинят во всех грехах старого мира. Любимое дитя богов, что будет ими же проклято. Герой, что занесёт меч над собственный головой, до последнего защищая народ, предавший его. Мальчик, чья шея сломается под тяжестью отвергаемой короны. Аоран, что сойдёт на грешную землю и будет царствовать!
Обгоревшие руки жреца больше не в силах прочувствовать облегчение от прохлады падающего снега. Его тело навсегда останется покрыто страшными ожогами, которыми бог огня одарил своего последователя. Мужчина обезумел, его губы скривились в страшной улыбке от знаний, что переполняли его голову, разрывая её на части. Он встретится с ним, он сделает всё для этого!..