Перезагрузка Земли

Утро выдалось тёплым, и в воздухе витал запах влажной травы, распустившихся цветов и свежесваренного отвара из трав, которым угощали в деревне с самого утра. Лёша и Саша сидели в тени большого дерева у самого края деревни. Перед ними — лист бумаги, на которой Саша писал простые слова самодельным карандашом: «вода», «камень», «небо».
Лёша внимательно смотрел. Он учился медленно, но с каждым днём слова становились всё более понятны. Саша говорил их мягко, чётко, указывая на предмет, а потом смотрел на Лёшу. Тот сначала пытался беззвучно повторить, потом тихо, с дрожью в голосе. Иногда — совсем правильно. Иногда — с ошибкой. Но каждый раз, когда он говорил что-то правильно, Саша хвалил его.

-Молодец... - говорил он с тёплой улыбкой. - Почти идеально. Попробуй ещё раз.

Мимо проходили люди. Старшие останавливались, переглядывались между собой. Молодёжь — удивлённо перешёптывалась. Один из ровесников Саши, парень по имени Артём, усмехнулся, прищурившись:
-Саш, а ты точно не заболел? Где твои бесконечные побеги в лес? Неужто теперь на земле держит?
Саша не отреагировал сразу. Он дождался, пока Лёша повторит слово «земля», указав на пыль под ногами, и только тогда обернулся.
-Держит. - кивнул он. - И, похоже, крепко.

Артём вздохнул, покачал головой с доброй усмешкой и пошёл дальше.
Кто-то из женщин, проходя мимо, негромко сказала соседке:
-Я не видела Сашу таким... терпеливым. Никогда. Он ведь даже с детьми так не сидел.
-Потому что он понял, - ответила другая. - Этот ребёнок — его лес. Его самое дальнее приключение.

А Саша продолжал урок. Лёша не всё понимал, но он чувствовал. Чувствовал, как спокойно и уверенно звучит голос рядом. Чувствовал, что в этом мире он не один. И этого было достаточно, чтобы вновь попытаться — произнести, понять, приблизиться.

***

После полудня Саша убрал бумаги и карандаши, но Лёша не спешил возвращаться в дом. Он вдруг встал, обернулся на Сашу и жестом позвал его с собой. Глаза у него блестели от желания — как у ребёнка, у которого появилась своя важная идея. Саша усмехнулся, бросил на плечо сумку с едой и пошёл следом.
Лёша вёл его по знакомым дорожкам, в самую глубь деревни. Он останавливался у каждого знакомого объекта — показывал пальцем, чуть наклоняя голову, будто спрашивая: «можно я скажу?»
-Камень. - сказал он у старой плоской глыбы у обочины. - Вода. - у источника, откуда черпали воду в глиняные кувшины. - Трава. - у самой высокой поляны, где дети играли в прятки.
И так — шаг за шагом. Иногда он ошибался, путался, говорил слишком тихо, но каждый раз Саша терпеливо поправлял или просто касался его плеча, давая понять — всё хорошо.

Под вечер, когда солнце опускалось ближе к горизонту, и его свет отливал золотом по кронам деревьев, Лёша остановился. Он обернулся на Сашу, потом поднял голову и тихо сказал:
-Солнце...
И посмотрел прямо в глаза. Не с вопросом, не с неуверенностью — с ожиданием, надеждой... и какой-то почти детской гордостью. Он знал, что сказал правильно. Хотел услышать это от того, кто стал для него всем.
Саша вдруг ощутил, как что-то тёплое подступило к горлу. Он улыбнулся, и в этой улыбке было всё: нежность, гордость, и самое настоящее чувство, не нуждающееся в словах.
Он тихо сказал:
-Да. Это солнце... И ты — моё маленькое солнце.
Он обнял Лёшу, осторожно, бережно, будто прикасался к чему-то хрупкому и бесконечно ценному. А Лёша... Лёша прижался крепче. Его руки обвили Сашу с неожиданной силой — так, как обнимают, когда не хотят больше отпускать.

***

Они возвращались к деревне, держась за руки, всё ещё ощущая тепло от обменянных слов и объятий. День клонился к вечеру, солнце заливало землю мягким светом, будто благословляя всё, что здесь происходило.
Когда они подошли ближе, к ним сразу подбежали дети. Они как всегда были любопытны и не знали границ.

-Саша, можно мы поиграем с Лёшей? - раздалось несколько голосов почти хором.
-Поиграть! - повторили они, и один из мальчишек, чуть младше Лёши, осторожно взял его за руку, другой показал на остальных и, улыбаясь, сказал:
-Играться! Пошли!
Лёша растерянно посмотрел на Сашу. В его глазах промелькнула тень страха, но как только он увидел на лице Саши мягкую, ободряющую улыбку, что-то внутри него дрогнуло. Он кивнул. Маленько, но уверенно.
И через секунду он уже шёл с детьми, не отпуская руку мальчика. Те что-то весело объясняли, показывали, а Лёша кивал, иногда повторяя слова. Рядом, как и всегда, шагал Тень — внимательный и спокойный, словно знал, что его маленького подопечного нужно охранять даже от игр.
Саша остался стоять, глядя вслед. Его сердце наполнилось гордостью и нежностью. Всё происходило очень быстро, стремительно, как это часто бывает с настоящими чудесами.

Лёша впервые сам пошёл... к людям.

***

Лёша вернулся к Саше смеясь. Его лицо, ещё недавно настороженное и тихое, теперь светилось искренним счастьем. Он подбежал, растрепал Саше белоснежные волосы, а потом вдруг замер, прищурился, будто задумался, и указал сначала на свои тёмные пряди, затем на пушистые белые волосы Саши. В его глазах был немой вопрос — «Как это называется?»
Саша улыбнулся, чуть пригладил свои волосы и медленно, чётко произнёс:
-Волосы.
Лёша на мгновение задумался, глядя в глаза старшему. Сжал губы, медленно, осторожно, почти шёпотом вымолвил:
-Ты...
И замолчал.
Слово застряло в горле. Он хотел сказать больше, но не знал как. Слов не хватало, знаний не хватало... а главное — не хватало смелости. Он не мог сказать «Ты красивый», как хотелось. Не мог показать, как трепещет у него в груди, когда рядом Саша.

Смех в один миг исчез. Улыбка погасла. И будто бы тень снова легла на его лицо.
Саша посмотрел на него внимательно. Лёша отвёл взгляд. Он снова прятал свои чувства за тишиной. Потому что в груди всё ещё сидел страх... блядский, въевшийся страх — быть отвергнутым, быть непонятым, быть снова один.

***

Они шли домой молча, рука в руке. Лёша не отпустил пальцев Саши ни на миг, словно боялся снова исчезнуть в темноте, остаться один. Тень шел рядом, как всегда — бесшумной тенью, охраняя их покой.

В хижине было тихо. Только потрескивало дерево в очаге, и казалось, весь мир сузился до этого крошечного, тёплого пространства. Саша закрыл за ними дверь, но не торопился ни к постели, ни к делам. Он просто смотрел на Лёшу. Усталого. Напуганного. Родного.
-Пойдём. - мягко сказал он, чуть подтягивая его за руку.
Лёша не ответил, но кивнул. Он почти бегом забрался под одеяло, как будто прятался от воспоминаний, мыслей, боли. Хотел забыться во сне, спрятаться в тепле.
Но Саша подошёл к кровати и сел на край, не торопясь лечь. Он положил руку на мягкое одеяло, поверх груди Лёши, словно спрашивая молча: «Ты здесь?»
-Лёша. - тихо проговорил он, стараясь говорить просто. - Слушай.
Младший открыл глаза. Он не испугался — уже нет. Он просто смотрел, широко, будто пытался прочитать мысли Саши.
-Один? - спросил Лёша, ткнув в себя пальцем. Голос был чуть дрожащим, но не тихим. Это слово он знал. Оно было частью его боли.
Саша покачал головой. Его глаза стали теплее, мягче, а голос — уверенней.
-Нет... - сказал он. И, не отводя взгляда, указал сначала на Лёшу, потом на себя. - Два.
Он обнял Лёшу — медленно, чтобы не спугнуть, чтобы тот сам выбрал, хочет ли быть ближе. И Лёша не отстранился. Он медленно-медленно коснулся Саши, уткнулся в плечо и сказал:
-Нет...
Саша замер. Это было новое. Это было больше, чем просто слово.
-Один — нет. - повторил Лёша. - Два.
Саша провёл пальцами по затылку младшего, чувствуя, как тот всё ещё немного дрожит. Он молчал, потому что сейчас слов не нужно было. Сейчас были только тепло, дыхание, биение двух сердец.
И Саша думал:

«Сколько же боли тебе пришлось пережить, малыш... Сколько тишины. Но теперь ты не один. Теперь ты — мой. И я твой. Пусть это всё, что ты пока можешь понять — но этого уже так много...»

Он снова посмотрел на Лёшу, его лицо было спокойным, расслабленным, будто весь мир уже не так страшен. А может, это был просто сон, который они оба искали и наконец нашли. Не в лесах и не в пустых ночах, а в простом, честном присутствии друг друга.
Саша лёг на спину, не отрывая взгляд от Лёши, и тихо сказал:
-Спи. Я буду рядом.
И, как будто в ответ, Лёша прижался ещё сильнее, обняв Сашу за руку.
Тихо, в ночной тишине, они оба засыпали. И, возможно, это был самый спокойный сон, который они когда-либо испытывали.

***

Саша проснулся от лёгкого прикосновения к лицу, словно что-то мягкое и тёплое коснулось его кожи. Он открыл глаза и замер на месте. Раннее утро, свет лишь начинал проникать в комнату, играя с тенями на стенах. Но вот что его удивило: Лёши рядом не было. Он быстро огляделся, в панике осознавая, что его младший спутник исчез. Только сейчас, в свете утренних лучей, он заметил несколько полевых цветов, аккуратно положенных рядом с ним.
Саша чуть приподнялся, не понимая, откуда здесь взялись цветы. Они были простыми, но яркими — маленькие ромашки и лаванда, словно изумрудные звезды среди мягкой зелени. Они лежали на его подушке, как будто Лёша сам их собрал, не беспокоясь о том, что он может разбудить Сашу. Или, может, он пытался принести что-то хорошее, чтобы показать, что ему не всё равно, что он тоже хочет что-то сделать для Саши?

Саша помедлил, прислушиваясь. Где был Лёша? Где Тень? Ветер шумел за окном, и в это утро было что-то особенное. Спокойствие, которое Саша редко испытывал. Он встал, потянулся, прислушиваясь к этому странному молчанию в доме.
Он решительно поднялся с кровати, быстро надевая свою одежду, и направился к выходу. Вышел в светлое утро, но ни Лёши, ни Тени не было рядом. Сердце слегка забилось быстрее, когда он взглянул в лес, понимая, что это не просто утренний сон. Он знал, что Лёша — не тот человек, который уходит далеко. И если он ушёл, то, значит, что-то произошло. Может быть, он испугался? Но куда мог подеваться Тень?
Саша быстро направился в сторону леса, сжимая в руках оставшиеся цветы. Он должен был найти Лёшу, вернуть его. Ведь этот день не мог начаться без него.

Саша рванул в лес, сердце билось громко и сбивчиво, ноги сами несли его вперёд, преодолевая кусты, корни, мягкую росистую траву. Он мчался, не разбирая дороги, только бы найти их. С одной стороны, в этом беге было что-то почти родное — ветер в волосах, прыжки с корней на поваленные деревья, лазание по склонам и раскачка на ветвях. Но сейчас не было времени на удовольствие. Сейчас он гнался за чем-то другим — за страхом. За мыслями, что, может, потерял Лёшу. Что что-то случилось.

Но буквально через десяток секунд стремительного бега, он вдруг заметил знакомую белую фигуру. Тень. Его волк стоял у опушки, спокойно, как всегда, но с приподнятыми ушами, как будто знал — его друг идёт. И рядом с ним — Лёша.
Тот держал в руках целую охапку полевых цветов и трав, явно гордый своей «добычей». Увидев Сашу, он расправил плечи и, слегка улыбнувшись, пошёл навстречу. Лёша хотел показать, что может быть полезным, что он не просто молчит и боится, что он что-то умеет. И он был счастлив — в его глазах светилась радость.
Саша остановился всего на мгновение, увидев эти глаза. Потом резко бросился вперёд, сокращая расстояние, и обнял Лёшу крепко, так, что тот чуть не выронил цветы. Притянул его к себе, сжал, уткнувшись носом в макушку.

-Ты... - выдохнул Саша. - ты... Я чуть с ума не сошёл.
Лёша застыл в его объятиях, чувствуя, как бешено бьётся сердце старшего. И только теперь до него начало доходить, что он ушёл, не сказав ни слова. Он хотел как лучше. Но Саша боялся. За него. За них.
Младший чуть виновато посмотрел на Сашу, а потом протянул ему один из ярких цветков. Саша взял его, посмотрел на него... и засмеялся сквозь лёгкие слёзы, всё ещё не отпуская мальчишку.
-Идём домой, маленький шалопай. - прошептал он, проведя рукой по его волосам. - Но... блять, не исчезай больше так, ладно?..
Тень неторопливо развернулся и первым пошёл по тропинке назад. За ним — Саша, не отпуская Лёшу за руку. И хоть утро только начиналось, день уже стал чуть ярче.

***

Утренние лучи солнца мягко ложились на траву, когда Саша и Лёша вернулись в деревню с охапками цветов и трав. Они направились к деревянному навесу у дома лекарей, где уже трудились несколько девушек — перебирали сушёные листья, связывали травы в пучки, развешивали на верёвках. Среди них была тихая, добрая Дарина — именно она первой обратила внимание на парней.

-О, да это же настоящее богатство! - с улыбкой сказала она, принимая корзину у Саши. - Где вы только столько нашли?
Саша пожал плечами, а Лёша, немного спрятавшись за его плечом, лишь крепче сжал в руках стебли. Дарина заметила это, но не стала пугать его вниманием, лишь доброжелательно добавила:
-Спасибо, Лёша. Нам это очень пригодится.
Она и ещё одна девушка — Тая — показали ребятам свиток с нарисованными травами и объяснили, какие именно нужно найти сегодня. Некоторые были знакомы Саше — он знал лес и его богатства как свои пять пальцев. Другие встречались реже, но он понял, в каких местах стоит искать.
-Мы всё высушим и переложим в хранилище, - сказала Дарина. - А если найдёте ещё, просто прекрасно. Особенно зверобой, мяту и тую. Остальное — по списку.

С этими словами девушки вернулись к работе, а Саша с Лёшей вновь отправились в лес. Корзины висели за спиной, Тень неторопливо шёл впереди, виляя хвостом, словно чувствовал, что сегодня им предстоит лёгкий и светлый день.
Лёша то и дело подбегал к волку, поднимал с земли палку и бросал её — сначала неумело, потом всё дальше. Тень лениво приносил палку обратно, ложился у ног Лёши и ждал следующего броска. Парень смеялся, бегал, увлекался игрой с детским восторгом, который раньше в нём, казалось, был спрятан слишком глубоко.
Саша шёл чуть позади, наблюдая. Его сердце сжималось от странного, тёплого чувства. Нет, это была не влюблённость. Не то, что он когда-то слышал от других. Это было что-то более тихое. Глубокое. Ощущение, будто ты нашёл человека, которого должен был найти. Которого нужно было защитить. Всей душой.
Он улыбнулся. Глядя на то, как Лёша, хохоча, спотыкается о кочку, поднимается и снова кидает палку Тени, он знал точно — у него есть самое дорогое в этом мире.

Его малыш. Его Лёша.

***

Солнце медленно поднималось над верхушками деревьев, озаряя тропу мягким золотым светом. Птицы пели где-то высоко, а в траве поскрипывали кузнечики. Саша и Лёша уже наполнили одну корзину и шли вдоль опушки, когда Тень вдруг остановился. Его уши встали торчком, шерсть на загривке чуть приподнялась.
Саша тут же заметил перемену — он знал своего волка, знал каждый его взгляд, каждый поворот головы.

-Стой. - тихо сказал он Лёше, подняв руку.

Лёша, хоть и не понимал слова, мгновенно замер, чувствуя тревогу. Он прижался к Саше, глядя в ту же сторону, куда смотрел волк.
Тень зарычал. Глухо, предупреждающе. Его тело напряглось. Из-за кустов послышался хруст ветки. А потом... шаги. Медленные, тяжёлые.
Саша опустил руку к ножу на поясе, делая шаг вперёд. И тогда из чащи вышел человек. Один. Пожилой мужчина с закинутым за спину луком и большой сумкой из шкур.
Он поднял руки в знак мира.
-Не бойтесь, я один. - сказал он. - Я пришёл с юга... слышал, у вас есть трава, которая лечит огненные язвы...
Саша не опустил руку сразу. Он смотрел внимательно — старик был измождён, босой, одежда выцветшая. Опасности от него, похоже, не было. Но Тень не расслаблялся. Он стоял между Лёшей и незнакомцем, издавая низкое рычание.
Саша жестом велел мужчине не приближаться.

-Назови своё имя. - Его голос был ровный, но твёрдый.
-Харон. - ответил тот, кашлянув. - Я не враг. Просто путник.
Саша кивнул, но не приблизился.
-Возвращайся к краю деревни. Там тебя встретит стража. Если ты не лжёшь, тебя пустят.

Харон ещё раз поднял руки, кивнул и, не делая резких движений, повернулся обратно к тропе. Когда его шаги затихли, только тогда Тень расслабился, фыркнул и подошёл ближе к Лёше, ткнувшись ему носом в ладонь.
Лёша всё ещё был напряжён, сжимал руку Саши.

-Всё хорошо. - мягко сказал Саша, обнимая его за плечи. - Тень не даст нас в обиду.
И Лёша, хоть и не понял слов, почувствовал смысл. Его ладонь легла на пушистую шею волка, и он, впервые за долгое время, понял: он в безопасности.

Когда шаги незнакомца окончательно растворились в шуме леса, напряжение начало отпускать. Тень подошёл ближе, и Саша первым опустился на одно колено, обняв волка за шею и прижавшись лбом к густому белому меху.

-Молодец... - прошептал он. - Спасибо.
Лёша, немного поколебавшись, подошёл тоже. Его пальцы неловко, но осторожно погладили пушистую спину. Тень издал довольный гортанный звук, позволив ему прикосновение.

Лёша достал из кармана кусочек вяленого мяса — он всегда носил с собой лакомство для волка, потому что знал, как сильно тот любит такие угощения. Он протянул его Тени, и, когда волк аккуратно взял мясо с его ладони, Лёша тихо, почти шёпотом, сказал:
-Молодец.
Саша удивлённо посмотрел на него — не потому что слово было новым, а потому что Лёша использовал его с точностью и смыслом. Точно так же, как сам Саша говорил, когда Лёша запоминал слово или делал что-то правильно.
Он улыбнулся. Тихо, тепло.
-Верно, Лёш... Он молодец.

Лёша посмотрел на него... и, впервые за весь день, улыбнулся так широко, что его глаза почти закрылись. Как будто на мгновение всё остальное исчезло — остался только он, Саша и их верный страж.

***

Солнце стояло уже высоко, жар опускался на плечи тяжёлым, липким покрывалом. Воздух дрожал от тепла, и даже птицы в чаще стихли, спасаясь в тени. Саша и Лёша медленно шли через высокую траву, корзины у обоих уже были почти полны — но им всё ещё нужно было найти дикую мяту.
Они нашли её в низинке, там, где почва была чуть влажнее и прохладнее. Лёша осторожно срывал стебли, бережно укладывая в корзину, вдыхая терпкий запах. Саша наблюдал за ним, присел рядом и подсказал слово:
-Мята.
-М-мята... - повторил Лёша, глядя на него снизу вверх с той самой тихой гордостью, которую он испытывал всякий раз, когда запоминал новое.
Когда стало совсем жарко, Саша вытер лоб и сказал:
-Пора домой. Солнце печёт.

Тень, будто услышав, встрепенулся и пошёл первым, прокладывая путь между деревьями. На обратном пути Лёша всё ещё искал взглядом нужные растения. Он не жаловался на усталость, не просил остановиться. Он просто срывал по пути всё, что знал — зверобой, ромашку, листья крапивы. Он хотел, чтобы в деревне увидели: он старается. Он полезен. Он не обуза. Он — часть.
Когда они наконец вернулись, девушки у костра уже раскладывали сушёные травы. Завидев парней, одна из них — высокая, с длинной косой, что всегда приятно улыбалась Саше — вскинула взгляд и пошла навстречу.

-Ну надо же! - воскликнула она. - Сколько всего! Лёша, ты просто герой! - она легко коснулась его плеча, а потом взглянула на Сашу. - А ты молодец, Саша. Надо же, как быстро он у тебя учится... ты и правда его опекун.
Лёша молча протянул корзину. Девушки начали перебирать травы, хваля то, как аккуратно всё собрано. Одна из них, пониже ростом, с румяными щёками, подмигнула Саше.
-Он у тебя талантливый... - тихо сказала она. - Может, и ты когда-то станешь отцом?
Саша рассмеялся, но мягко, не резко.
-Пока рано об этом думать. Мне и с этим малышом забот хватает.
Он взглянул на Лёшу, тот стоял чуть в стороне и глядел на него, будто ловя каждый его жест. Саша подошёл, легко потрепал его по голове:
-Молодец.

Лёша снова улыбнулся.

***

Когда Лёша, счастливый и раскрасневшийся, остался играть с детьми у деревни, кидая палку Тени и смеясь, Саша тихо отошёл. Он направился к хижине старейшины. Внутри пахло сушёными травами, смолой и пеплом. Димитрий сидел у стола, собирая в дорожную сумку свёртки с зельями и мазями.
-Ты знал, что он придёт? - без прелюдий спросил Саша.
Старик поднял глаза. В них не было ни удивления, ни усталости — только тяжесть и что-то острое, будто тревожное.
-Харон... он не из того поселения? - продолжил Саша.
Димитрий вздохнул, тихо затянул ремешок на сумке и сказал:
-Нет. Не из того. Он солгал. Зачем — не знаю. Может, следил. Может, искал кого-то. Может... - он на секунду замолчал - ...нечто другое.
-Он знал Лёшу?
-Сомневаюсь. В его взгляде не было узнавания. Но это не значит, что он не опасен. Я слишком хорошо запомнил, что за люди живут в той деревне, откуда Лёша. Они не ценят слабость. Не ценят доброту. Не ценят жизнь.
Саша прищурился, вглядываясь в лицо старика.
-Ты идёшь туда?
-Уже ухожу. - Димитрий тяжело встал. Впервые за всё время в его голосе прозвучала сила, от которой даже у Саши по спине пробежал холодок. - Мне нужно напомнить тем ублюдкам, что означает слово «человечность». Я дал им знания, я дал им медицину — они обернули всё это против слабых. Если они забыли, я напомню.

И Саша впервые увидел в глазах, полных доброты, не только заботу — но и гнев. Строгий, ледяной. Старик был не просто хранителем знаний. Он был тем, кто знал, когда пора защищать.
-Ты не должен идти один. - сказал Саша.
-Должен. - твёрдо ответил старейшина. - Это моя война. А твоя — рядом с ним. Он только начал верить, что его не бросят.
-Я вернусь к нему. - Саша кивнул.

Он вышел из хижины, и как только закрыл за собой дверь, вдохнул полной грудью — солнце уже клонилось к закату. Где-то впереди смех детей, лай Тени. И где-то там, среди них, его маленький Лёша.

***

Саша медленно подошёл к поляне, где дети уже расходились по домам. Оранжевое солнце скользило за деревья, растекаясь мягким светом по траве. Тень лежал рядом с Лёшей, вытянувшись в высоких стеблях, и дремал, положив морду на лапы. А сам Лёша сидел на корточках, собирая с земли опавшие цветы — словно хотел их спасти, прижать к себе и не отпускать.
Он почувствовал взгляд — и поднял голову.

Саша улыбнулся.
Лёша тут же встал, пошёл к нему, не выпуская цветов. Подошёл вплотную. Саша молча коснулся его щеки — лёгкое, почти невесомое движение, как ветер. Лёша ответил взглядом, в котором было что-то совсем новое... Глубокое. Настоящее. Он положил ладонь на грудь Саши — туда, где билось сердце.

-Два... - прошептал он едва слышно.
Саша замер. Потом медленно обнял его.
-Всегда. - ответил он.
Лёша не знал всех слов. Но он понял. Почувствовал.
И в этот момент закат окончательно растёкся по небу мягкими золотыми переливами, будто даже солнце решило замереть — чтобы не мешать.

***

Закат догорел, но они не двинулись с места. Тень где-то рядом уже улёгся в траву, а вокруг царила тишина. Только шорох листьев, дыхание, и где-то вдалеке крик птицы.
Лёша уже не просто сидел рядом — он лежал, полубоком, прижавшись к Саше. Тот обнял его, накрыв своей тёплой ладонью его плечо. Вечерняя прохлада пробиралась сквозь воздух, но у них внутри горело что-то другое — мягкое, но неукротимое.
-Ты не дрожишь? - шепнул Саша, склонив голову ближе к щеке Лёши.
Парнишка слегка мотнул головой, уткнулся носом в его шею. И задержался. Тихо. Почти незаметно вдохнул запах кожи, травы, чего-то родного. Его губы невольно коснулись шеи Саши. Сначала случайно. Потом — нет.

Саша не шелохнулся. Только чуть глубже вдохнул, почувствовав, как внутри всё сжалось и разогрелось одновременно. Он медленно провёл пальцами по спине Лёши — чуть ниже, чем раньше. Ниже, чем позволял себе прежде.
Лёша замер, но не отстранился. Только прижался крепче. Его ладонь скользнула по груди Саши, остановившись где-то у сердца. Он смотрел в глаза старшему. И в его взгляде было всё: страх, привязанность, желание.
Он не знал слов, но тело говорило за него.
Саша прошептал:
-Всё хорошо... Ты в безопасности.
И прижал его крепче. Его губы дрогнули — хотели прикоснуться к лбу, но опустились чуть ниже, к виску, задержавшись там на несколько долгих секунд. Тепло их тел слилось, дыхания стали единым ритмом.

Если бы кто-то увидел их сейчас — мог бы подумать, что они влюблённые. Но они были больше. Глубже. Они были двое, нашедшие друг друга среди руин мира.
Лёша тихо выдохнул в его шею:
-Саша...
И этот единственный, ясный звук был для Саши сильнее любого признания.

***

Лёша давно уже спал, свернувшись калачиком, уткнувшись носом в ключицу Саши. Его дыхание было тёплым, немного прерывистым — будто даже во сне он всё ещё чувствовал тревогу. Но сейчас он был в безопасности. Саша обнимал его крепко, как будто мог защитить от любого зла.
Он не мог уснуть. Его рука онемела от веса Лёши, но он даже не думал шевелиться. Это было... правильно. Так, как должно быть. Он чувствовал каждое дыхание младшего, как оно касалось его кожи. Чувствовал, как тот неосознанно шевелится, то крепче прижимаясь, то расслабляясь.

Саша вспоминал вечер. Ту неуловимую, почти случайную близость. Лёша, как будто играючи, наклонился ближе. Его губы коснулись шеи Саши. Быстро. Нерешительно. И всё же... это не было ошибкой. Саша чувствовал, как внутри что-то вспыхнуло. Что-то такое, чего он раньше не знал.
Он хотел ещё. Хотел чувствовать тепло этого прикосновения снова. Хотел, чтобы Лёша делал это не от страха — а от желания. От чувства.
Саша закрыл глаза и вдохнул запах волос Лёши. Лёгкий, лесной, с запахом солнца и дыма от вечернего костра. «Моё маленькое солнце» — снова мелькнула мысль. Он не смел говорить это вслух. Ещё нет. Но внутри он знал. Они были ближе, чем можно было бы позволить. И всё же — именно так было правильно.

Лёша во сне слегка сжал пальцами его рубашку. И Саша, наконец, позволил себе закрыть глаза.

***

Прошёл месяц. А затем и второй. И за это время Лёша изменился.

Он всё ещё был тем же тихим, застенчивым мальчиком с тёмными глазами, но теперь в этих глазах не было больше постоянного страха. Только настороженность, редкая тень тревоги — и всё чаще тёплая, открытая радость. Он старался. Боже, как он старался. Каждый день они с Сашей сидели рядом, на пне у их хижины, или у костра, или прямо на земле среди травы, и учили слова.

-Это... дерево. - говорил Саша, указывая.
-Де...рево. - повторял Лёша, сдвинув брови, выговаривая аккуратно, как будто боялся сломать слово.
Он уже мог составлять простые фразы: «Я Лёша», «Ты Саша», «Идём дом», «Тень ест», «Я не боюсь». Иногда сбивался, забывал окончания, но говорил. Говорил! И каждый раз, когда у него получалось, Саша смотрел на него с такой гордостью, что у Лёши внутри всё сжималось. Ради этого взгляда он готов был учиться вечно.
Он всё ещё держал Сашу за руку. Но уже не всегда. Уже не потому, что страшно — а просто... потому что хотел. Хотел чувствовать рядом тепло. Но теперь он мог и идти сам. Мог поговорить с детьми. Слушал, когда взрослые что-то обсуждали. Отвечал короткими, но понятными словами, и те улыбались ему в ответ.

Он уже был не чужим. Уже — своим.

***

Утро было ясным, тихим. Ветра почти не было, лишь листья за окном лениво шевелились, убаюканные теплом солнца. Саша сидел на полу, расстелив на дощатом полу кусок ткани, на котором лежали листы бумаги и обтесанный, самодельный карандаш. Лёша устроился рядом, по-прежнему чуть ближе, чем требовалось, как будто боялся, что если отдалится — всё исчезнет.

-Сегодня — писать. - сказал Саша, кивая на бумагу. Лёша кивнул в ответ, глаза блестели от нетерпения.
Сначала Саша показывал ему, как выглядят простые буквы: А, О, М, Л... Он писал медленно, четко, а Лёша старательно повторял, язык высунут, взгляд сосредоточен. Получалось коряво, неровно, но Лёша не сдавался. Саша смотрел на него и невольно удивлялся — в этом мальчишке было столько упорства, будто он хотел научиться за всех тех, кто когда-то не дал ему этого права.
-Медленнее... - мягко сказал он, когда Лёша сжал карандаш слишком сильно. - Смотри.
Он накрыл своей ладонью руку Лёши, чтобы направить её. Тёплая, уверенная, сильная рука Саши обхватила тонкие пальцы Лёши, и тот вздрогнул, но не отстранился. Напротив — даже чуть придвинулся.
-Вот так, легче. - прошептал Саша, направляя движение. - Не надо сжимать. Бумага — не враг.
Лёша слушал. Он и не думал, что прикосновение может быть таким... мягким. Без боли. Без крика. Без угрозы.
В его голове пронеслось: рука крепкая... и тёплая... и своя.
Он опустил взгляд, пряча стеснительную улыбку, и старательно вывел следующую букву.
Саша молчал, но сердце сжалось от нежности. Как же легко было любить этого мальчишку — не словами, не обещаниями, а каждым движением, каждым жестом.

Бумага уже была исписана корявыми буквами, но в них было что-то особенное. Осторожно, стараясь не дрожать, Лёша вывел своё имя. Потом, рядом — имя Саши.

«Лёша и Саша».

Он смотрел на эти слова, и сердце стучало слишком громко. Это было не просто упражнение — это было признание. По-детски простое, но наполненное теплом. Он поднял глаза на Сашу, сидящего рядом, хотел показать, уже потянулся рукой...
Но дверь приоткрылась.
-Саша? - голос был мелодичный, звонкий, как ручей. Это была та самая девушка, молодая, красивая, с вечно застенчивой улыбкой и горящими глазами, когда она смотрела на Сашу. - А вы... когда закончите? Может... сходим потом в лес? Только вдвоём?
Саша обернулся.
-Мы закончим. - спокойно, даже слишком просто ответил он. - когда Лёша будет говорить. Полноценно.
Девушка замерла на секунду, а потом неловко кивнула и ушла, прикрыв за собой дверь.
Лёша всё это время смотрел молча. Он не понимал всех слов, но он понимал выражения лиц. Тон голоса. Улыбку девушки.

И то, как Саша всегда был мягким, добрым... а сейчас — стал холодным. Из-за него?
Лёша посмотрел на бумагу, на эти важные слова. «Лёша и Саша». Их было всего трое в этой комнате: он, Саша и эти буквы.

Он сжал бумагу в ладони. Медленно, но сильно.
Стыд. Почему он это написал? Почему решил показать? Зачем? Он... глупый.
Саша заметил движение и повернулся к нему.
-Лёш? Что ты...
Но тот уже отвернулся, комкая лист, словно это была просто ошибка. Ошибка, которой не должно быть.
Саша заметил, как Лёша тихо сидит, уткнувшись взглядом в стол. Комок бумаги всё ещё был зажат в руке, но уже не с такой силой. В комнате повисла тишина. Только ветер, гуляющий за стенами, напоминал о жизни снаружи.
Лёша поднял глаза. Сначала медленно, потом увереннее, будто собираясь с духом. Он посмотрел на Сашу.

-Лес... - сказал он хрипло. - Идти... хочу.
Саша улыбнулся, немного удивлённый тем, как хорошо прозвучала фраза.
-В лес? Конечно. Пойдём.
Но Лёша не двинулся. Он посмотрел в сторону, потом снова на Сашу. Медленно покачал головой.
-Один.
Саша моргнул. Это слово прозвучало неожиданно.
-Один? - переспросил он.
Лёша кивнул. Немного виновато, словно боялся обидеть. Он не смотрел прямо в глаза, только куда-то в сторону, пальцами теребя рукав.
Саша вздохнул. Конечно, он волновался. Сердце тут же дало о себе знать — а вдруг Лёша опять потеряется, вдруг что-то случится?.. Но он понимал. Иногда — нужно побыть наедине. Понять себя. Успокоиться.
Он подошёл к Лёше, опустился на одно колено и заглянул тому в глаза.
-Хорошо. Только недолго, ладно? И Тень с тобой. Всегда.
Лёша поднял глаза. Его губы дрогнули — едва заметная улыбка. Он кивнул.
Саша обнял его за плечи, мягко, без лишних слов. Отпуская, но не отстраняясь.
-Возвращайся, как только почувствуешь - что хочешь снова быть рядом.
Тень, словно почувствовав, подошёл и сел рядом с Лёшей. Волк не сводил глаз с Саши, будто спрашивая — можно ли идти.
-Присмотри за ним, брат, - прошептал Саша, потрепав зверя за ухом.

Дверь хижины закрылась, и Лёша с Тенью растворились в утреннем лесном свете.

***

Лес встретил Лёшу прохладной тишиной, наполненной пением птиц и запахом мокрых стволов. Тень шёл рядом, осторожно ступая по мягкой подстилке из прошлогодних листьев. Но Лёша почти не замечал ни света, ни движения веток, ни того, как Тень временами прижимался к его боку.
Он шёл медленно, не глядя по сторонам, лишь изредка поднимая голову — будто искал, куда именно его несут ноги.
Внутри было странное чувство. Тяжёлое. Глухое.

Он остановился у упавшего дерева и сел, поджав ноги, уткнувшись подбородком в колени.

-«Я тупой...»

Мысль пришла сама. Простая. Грубая. Как и всё, что в нём жило с тех пор, как он себя помнил. Он не знал сложных слов, не мог красиво объяснить, почему ему так тоскливо, когда Саша улыбается кому-то другому. Он не мог сказать, что чувствует себя ненужным. Он даже не мог сказать Саше «ты мне нужен», «не уходи», «будь со мной».
Он просто молчал. И сжимал бумагу с надписью, которую больше никто не увидит.

«Я не умею говорить.»
«Я не умею быть нормальным.»
«Я даже не понимаю, что со мной.»

Но сердце ныло. От боли. От страха.
Страха потерять Сашу.
Может, Саша рядом только потому что ему велели. Потому что он сильный. Ответственный. Потому что когда-то нашёл Лёшу в лесу и не мог иначе.
А если Лёша перестанет быть слабым, глупым... если он научится говорить и читать и всё поймёт... тогда Саша уйдёт?
Может быть, это чувство — это просто благодарность? Просто страх остаться одному?
Но Лёша вспомнил, как Саша смотрел на него, когда говорил «ты — моё маленькое солнце». Как его сильная рука легла поверх его, направляя, обучая. Как тёплое дыхание касалось его шеи ночью.
Он провёл пальцами по губам.
Их же он коснулся им. Тогда. В сумерках.
-Я люблю тебя... - он прошептал это себе. Настоящим голосом.
Слова прозвучали почти беззвучно. Он даже не был уверен, сказал ли их по-настоящему.
Но внутри — всё замирало.

«Я люблю тебя.»

И от этого чувства становилось только страшнее. Потому что он не знал, что теперь с этим делать.
Потому что любовь — это, наверное, не для таких, как он.

***

Лёша сидел под старой ивой, ветви которой падали до самой земли, будто скрывая его от всего мира. Перед ним неспешно текла вода — гладкая, отражающая вечернее небо. Он не знал, сколько сидел здесь. Просто дышал. Просто был. Только мысли сменялись одна за другой, давили на грудь, путались и тонули.

Солнце уже клонилось к закату, воздух стал прохладнее, но всё ещё пах травой и летом. Тень сидел рядом всё это время — преданно, молча, будто понимая, что Лёше нужно побыть одному. Но когда лес начал темнеть, волк поднялся и тихо зарычал — не угрожающе, а скорее мягко, как бы говоря: пора домой.
Лёша вздохнул. Он погладил зверя по загривку и встал, не осознавая, что прошло уже полдня. Тело слегка занемело, а в сердце — глухо и пусто.

Деревня встретила их привычными звуками и запахами. На площади уже горели костры, девушки что-то жарили на самодельном гриле, смех детей вплетался в ветер. Было уютно... должно было быть уютно. Но уют не касался Лёши.

Он остановился, как только заметил Сашу.
Тот стоял чуть в стороне, разговаривая с той самой девушкой, что днём приходила к ним. Она улыбалась, смеялась, что-то живо рассказывала, а Саша — слушал. И тоже улыбался.
Тень уже собрался броситься к Саше, весело махнув хвостом, но Лёша сдержал его. Легкий жест руки — и Тень замер. Посмотрел на него... и понял. Понял, что сейчас нужно остаться с ним.
Они сели на небольшой выступ рядом с домом, за поворотом, откуда хорошо было видно Сашу, но их самих никто не замечал. Лёша просто смотрел. В груди снова что-то щемило. Он сам не знал, зачем остался. Что ждал.

И дождался.
Саша... приобнял девушку. Не крепко, не страстно — но достаточно, чтобы всё внутри Лёши вдруг... обрушилось.
Он не дрогнул. Не выдал ни звука, ни взгляда. Лишь отвёл глаза и молча опустил руку на мягкий мех Тени. Погладил. Медленно, будто успокаивая себя. Будто убеждая, что всё в порядке.
Но внутри что-то холодное треснуло.
Ведь сердце не умеет врать. И оно сейчас говорило одно:
Саша не твой.

Лёша вышел на свет костров медленно, не поднимая взгляда. Сердце билось чуть быстрее, чем нужно, но шаги были ровные. Он прошёл мимо Саши и девушки, не останавливаясь, не заглядывая в глаза.
-Привет... - выдохнул он почти шёпотом, и сразу пошёл дальше, к другому костру.
Тень весело махнул хвостом и подбежал к Саше, крутанулся у его ног, как всегда радуясь возвращению. Саша погладил его машинально, всё ещё обратив лицо к девушке, что-то говоря ей с той самой мягкой улыбкой.
А Лёша... сел на бревно. Рядом потрескивали дрова, в лицо дул тёплый ветер, и в воздухе витал запах жареного мяса и дыма. Лёша взял тонкую веточку и стал водить ею по песку, рисуя ничего не значащие линии.

Он не смотрел прямо, но всё видел. Видел, как Саша чуть наклонился к девушке, как она рассмеялась в ответ, как между ними будто не было ни напряжения, ни неудобства — только лёгкость. Только взаимность.
Лёша не чувствовал злости. Ни капли. Ни к ней, ни к Саше.
Внутри была пустота. Глухая, холодная пустота, которую не заполнял ни свет костра, ни гул голосов вокруг. Он просто смотрел. Смотрел и думал.

Она говорит легко. Её понимают.
Она отвечает Саше.
У неё красивые волосы. И голос.
Она не тупит. Она умная.
Она — лучше...

Лёша опустил взгляд на песок. Линии стали чуть глубже, будто рука дрогнула. Он не чувствовал себя даже ревнующим — он просто... чувствовал себя лишним.

Саша заслуживает кого-то как она.

Парень не сводил глаз. Его взгляд был тихим, настороженным... будто он наблюдал за чем-то, что не должен был видеть. Что-то, что разбивало его изнутри, медленно, с каждым новым движением Саши.
Саша всё ещё смеялся, что-то рассказывал девушке. Она отвечала с искренним интересом, немного наклоняясь к нему. И вот — в тот самый момент, когда казалось, что мир вокруг стал тише — рука Саши медленно опустилась на её ладонь. Почти небрежно, но в этом прикосновении было что-то... личное. Близкое. Нежное.

Лёша задержал дыхание. В груди стало тесно.
Словно в замедленной съёмке он увидел, как взгляд Саши скользнул по лицу девушки, остановился на её губах. Он не говорил в ту секунду. Он просто смотрел. Смотрел так, как никто ещё не смотрел на Лёшу.
И в этот миг — не было огня, не было Тени, не было деревни.
Было только это.
Лёша даже не моргнул. Его рука с веточкой опустилась на колени. Песок под ногами больше не интересовал. Он просто сидел. И смотрел. И чувствовал, как в груди что-то медленно ломается. Не со звуком. Без крика. Просто — ломается.

Саша...

Лёша поднялся молча.
Он прошёл мимо Саши, не глядя на него. Не дыша. Лишь короткое «привет» — тихое, пустое, будто чужое, безответное. Слово сорвалось с губ автоматически, чтобы не вызывать подозрений. Чтобы никто не догадался, как внутри него полыхает пламя.
Он шёл, глядя в землю, чувствуя, как пальцы сжимаются в кулаки. Всё нутро дрожало — от бессилия, от зависти, от гнева, которому не было выхода. В этой деревне не кричали. Здесь не дрались. Здесь никто не понимал, что значит — хотеть разрушить что-то только потому, что тебе больно. А он понимал.

Хижина встретила его тишиной. Внутри темно. Тень не пошёл за ним. Это хорошо.
Он подошёл к своему месту, опустился на кровать и сунул руку под тряпичный свёрток, спрятанный у изголовья. Там, среди разных мелочей, хранился один — острый, заточенный кусок металла. Тонкий и узкий, как игла. Он не знал, откуда он у него, как нашёл. Знал только, зачем.
Рука дрожала, но уже привычно. Быстро, почти машинально он задрал штанину, обнажая бедро — в местах, где никто никогда не увидит. Там уже были слабые, зажившие линии. И свежие — ещё розовые, с тонкой корочкой.

Он вонзил металл в кожу коротким, резким движением. Без звука. Без слёз.
Тонкая алая линия выступила почти сразу, и Лёша выдохнул. Медленно. С облегчением.
Не больно. Не страшно. Это было... знакомо.
Каждый порез — будто выпускал наружу то, что нельзя было сказать, показать. Зависть к девушке. Ненависть к себе. Гнев на Сашу. Страх, что он теряет того, кто стал всем.

Ты тупой.
Ты не умеешь говорить.
Ты не красивый.
Она — лучше.

Рука дрожит меньше. Грудь уже не сдавлена. Он вытирает металл о ткань, прячет обратно в свёрток. Проверяет — не видно ли крови. Всё чисто. Как всегда.
Он лёг. Повернулся к стене. Слушает, не идёт ли Саша. Но тот всё ещё там, с ней.
А Лёша — здесь. Один. И кажется, он всегда будет один.

***

Саша вернулся, когда за окном давно стемнело, а костры в деревне начали затухать. Воздух всё ещё хранил тепло прошедшего дня, и на его лице блуждала довольная, расслабленная улыбка. Вечер удался — разговор с Дианой оказался приятным, лёгким. Ему давно не было так спокойно, легко. Даже забылись заботы.
Он открыл дверь в хижину и, не включая светильника, вошёл в полумрак.
Лёша уже спал. Или делал вид, что спит.

Он лежал, свернувшись калачиком, поджав ноги к груди, будто прятался от чего-то. От всего мира. Саша тихо улыбнулся — так трогательно это выглядело. Он снял куртку, подошёл ближе и лег рядом. Как всегда. По привычке. Протянул руку, чтобы обнять Лёшу, положил ладонь на его бок — и тут же услышал:
-Нет.
Голос был тихий. Но резкий.
Грубый. Отчуждённый.
Как пощёчина.
Лёша резко убрал его руку. Он даже не смотрел в его сторону. Саша замер, не сразу поняв, что только что произошло.
В груди что-то кольнуло. Он осторожно положил руку обратно, мягко, как бы говоря этим — что случилось?
-Эй... - шепнул он. - Лёша?.. Что такое?
Вместо ответа Лёша медленно сел на постели. Сел прямо напротив Саши, который остался лежать, приподнявшись на локте. Свет от улицы еле касался его лица, но в глазах младшего было видно всё.

Гнев.
Боль.
Зависть.
Ненависть — не к Саше. К себе.

-Диана... - начал Лёша медленно, с трудом. - красивая. Лёша... тупой.
Он сказал это с отчётливым напряжением, каждое слово будто выталкивалось из груди сквозь ярость и отчаяние. И особенно — то последнее. Тупой. Слово звучало как плевок. Как нож.
Саша даже не знал, что сказать. Он не ожидал этого. Ни такого взгляда, ни такого тона.
Он смотрел на Лёшу с изумлением.
Он не знал — что это было? Признание? Обвинение? Боль?

А Лёша уже отвёл глаза. Он отвернулся, будто сказанное выжгло его изнутри. Он хотел сказать больше. Хотел закричать, ударить, разрыдаться.
Но не мог.
Потому что всё, что он чувствовал, всё, что бурлило в нём — было запрещено.
Тишина сгустилась между ними, вязкая и густая, как смола. Саша медленно сел, не отводя взгляда от Лёши. Он ощущал, как напряглось всё внутри — его голос, когда он заговорил, был почти шёпотом, но сдержанным, хриплым:
-Почему ты так сказал?
Лёша молчал. Губы сжаты, взгляд упрямо в пол. Он будто копил злость, не зная, как выразить всё то, что горело внутри. Наконец, через пару секунд, коротко:
-Смотришь. На неё.
Потом — тишина. Потом добавил, злее:
-Смеёшься.

Саша нахмурился. Он вздохнул, потирая виски, словно пытаясь совладать с собой.
-Мы просто разговаривали. - проговорил он. - Что в этом такого?
-Нравится. - сказал Лёша. Слово прозвучало как выстрел. Потом медленно добавил... - Она лучше.
-Это чушь, Лёш. Что ты вообще несёшь? - Саша чуть подался вперёд.
-Лёша тупой. - проговорил тот, почти не дыша. - Говорить плохо. Писать плохо.

Глаза снова встретились. И в этих карих глазах было то, что не умеет прятаться. Боль, гордость, отчаяние.
Саша почувствовал, как его собственная злость вспыхивает.
-Тебя никто не называл тупым. - тихо, резко. - Никогда. Ни я, ни кто-то ещё.
-Сам знаю. - прошептал Лёша. - знаю. Ты умный. Она красивая. А я... - он резко отвернулся. - Никто.
-Не говори так. - Саша сжал кулаки.
-А как?! - вдруг резко вырвалось у Лёши. Голос надломился. - Спроси, кто Лёша?
Ответ, никто! - Он ударил себя в грудь.

Его плечи дрожали. Он не плакал. Нет. Но дыхание стало резким, рваным. И в этом дыхании, в стиснутых пальцах, в сжатых зубах — был крик, которого он не мог позволить себе.
Саша резко протянул руку, схватил его за запястье.
-Ты не имеешь права так о себе говорить. Ты слышишь?...
Лёша дёрнулся, хотел вырваться, но Саша удержал.
-...Я с тобой, Лёша. Каждый день. Каждый час. Ты учишься. Ты стараешься. Ты... - голос дрогнул. - ты мне нужен.
Молчание.
Потом Лёша прошептал:
-А ты мне. Или нельзя?
Он не смотрел на Сашу. Просто прошептал.
Саша замер на мгновение, услышав слова Лёши. Его взгляд задержался на темнеющем силуэте мальчика, на затаенной боли в его голосе. Но вместо ответа он вздохнул и мягко сказал:
-Уже поздно. Надо спать. Завтра рано вставать.

Он говорил тихо, почти шепотом, без раздражения, но и без ответа на вопрос Лёши. Будто бы прячась за заботой, избегал самой сути. Не потому что не понял, а потому что не знал, как ответить. Или боялся сказать неправильно.
Лёша только коротко, почти насмешливо, ухмыльнулся. Он уже отвернулся, свернулся калачиком, уткнувшись лбом в подушку, и тогда, будто мимоходом, бросил:
-Лёша... в лес. Завтра. Брать... травы.

Саша услышал это. Услышал всё — и эту ухмылку, и усталость, и ту тонкую обиду, врезавшуюся между строк. Он лежал рядом, чувствуя, как на него дует тепло сжатого тела Лёши, но между ними в ту минуту, казалось, лежал целый мир недосказанного.

женщина☕️
Лёша её походу закопает.
7000 Слов я ебала