Глава 13. Пробуждение
Изабелла резко закрыла входную дверь и услышала громкий хлопок, который эхом раздался в пустой прихожей. Она прижалась спиной к холодной, словно лед, поверхности. Обессиленные ватные ноги плавно опустились на твердый пол. Уставшие руки окутали колени, будто пытались удержать себя от падения в пропасть. Голова, тяжёлая, как свинцовый шар, медленно упала на ладони, а сердце билось так громко, что казалось, его слышат все стены вокруг.
Почему слова Рафаэля так больно ударили по ее самолюбию, словно плеть по обнаженной коже? Как она могла попасть в плен его дьявольских чар? Его голос пробуждал в ней животную похоть, дикий огонь, который сжигал все на своем пути. Как же так получилось, что она поддалась соблазну и готова была рискнуть всем ради мимолетного влечения? Что с ней происходило? Девушка искала ответы на эти вопросы в глубинах своей души, словно погружалась в таинственные воды незнакомки, которой стала самой себе.
Изабелла сделала громкий протяжный выдох, будто хотела избавиться от страхов, боли и напряжения, накопившихся внутри, и воздух наполнился бессилием.
Тяжелая от мыслей голова разрывалась на части и готова была лопнуть, словно барабан. Она решила прекратить бурный поток вопросов. Она всего лишь хотела смыть с себя сегодняшний день под струями теплой воды, вдохнуть освежающий цитрусовый запах нового геля для душа, лечь на мягкую подушку и укутаться в воздушное одеяло, словно в теплые объятия. Обо всем остальном она подумает завтра после чашечки обжигающего и пробуждающего сознание колумбийского кофе, который привезла с родины Ракель из финансового отдела, когда голова рыжеволосой станет стеклянно трезвая, а мысли ясны, словно голубое небо.
Она быстро скинула пропитанную запахом художника одежду, встала под долгожданный душ и включила кран. Обволакивающие струи теплой воды полились на уставшую кожу и успокаивали нервы, словно медитативная музыка под мятный ромашковый чай.
Расслабленное тело все еще помнило жгучие прикосновения итальянца. Хоть она и была зла на Рафаэля, но память бережно хранила вкус его поцелуя, словно тайный эликсир. Лёгким движением пальцев она нежно коснулась губ, и в сознании вспыхнули жаркие образы их безудержной, как ураган, страсти.
Мягкая пена окутала тело, словно нежные руки итальянца. Изабелла боялась даже подумать о том, что могло произойти, если бы Шон не позвонил во время. В тот миг она была готова на всё. Настолько опьяняюще действовал на неё Рафаэль , словно чарующий аромат дурмана, манящий и губительный одновременно, как игра с огнём.
Разгоряченное сознание начало рисовать страстные сцены, будто показывало эротическое кино, ведь ее тело настойчиво требовало продолжения их безумного поцелуя.
И тут с Изабеллой произошло нечто невероятное. Впервые в жизни она услышала их голоса в своей голове, словно нежное щебетание птичек под тёплыми солнечными лучами. Это были двое — мужчина и женщина, чьи слова наполнили её мир новым смыслом.
Они шептались еле слышно. Мужчина ворковал на итальянском, женщина отвечала ему по-английском. И пусть они говорили на разных языках, но понимали друг друга без слов, словно были частями одного целого. Их взгляды, улыбки и прикосновения говорили громче фраз.
Их шёпот едва перекрывал шум воды, но Изабелла застыла на мгновение, внимательно вслушиваясь в каждое слово, будто от них зависела вся её жизнь.
Диалог прекратился лишь тогда, когда она попыталась высушить волосы феном, который упрямо отказывался работать. Изабелла постучала по корпусу, нажимала и отпускала кнопку, снова и снова, словно пытаясь уговорить прибор ожить.
Внимательно рассмотрев провод, а затем вилку, девушка наконец поняла, в чём дело. Аккуратно воткнув фен в розетку, она с надеждой вздохнула.
И вот, наконец, фен сжалился над девушкой и заурчал, наполняя комнату тёплым, ласковым потоком воздуха.
Белла мягко опустила голову на подушку, обняла воздушное одеяло. Она закрыла глаза, но мысли не желали оставлять ее в покое, словно рой пчёл, неумолимо жужжащий над ухом.
«Чего ты хочешь, Белла ?» — услышала она голос Рафаэля в голове.
Его нежный хриплый баритон звучал в мыслях, как тихий рокот далекого грома, предвещающий бурю перемен, что вот-вот разразится и сметет все на своем пути.
— Чего ты хочешь, Белла! - тоскливо повторила она вслух, глядя в пустоту ночной комнаты.
Ее пугало, что в сознании звучала только тишина, словно она не знала ответ или боялась его услышать. Что, если та жизнь, к которой она стремилась, всего лишь маска, искусно надетая на лицо? А сегодня она впервые почувствовала на губах вкус настоящей свободы, горьковатый, острый, манящий.
А вдруг вся эта идеальная картина их совместной жизни с Шоном, та, что она так бережно хранила в глубине сердца, была лишь хрупкой иллюзией, тонким стеклом, готовым в любой момент рассыпаться в прах?
Она боялась встретиться лицом к лицу с тем, что таилось в её душе, боялась заглянуть в самые тёмные уголки своего «я». А чего же она на самом деле желала? Этот вопрос она давно перестала задавать самой себе. Он затерялся в тишине, словно забытый шёпот.
Она слышала голоса всех - мамы, Шона, его матери, как эхо, разносящееся в её голове, но собственного голоса не было слышно. Где он? Куда он исчез? Ведь когда-то он звучал громче всех. Раньше стрелка её внутреннего компаса дрожала, но всегда неуклонно указывала на единственный полюс под названием «Я хочу». Что случилось? На каком этапе жизни оборвалась тонкая хрупкая нить, связывающая ее с собой?
"Будь хорошей девочкой".
«Приличные девочки так не поступают".
«Изабелла, тебе нужно сесть на диету".
«Изабелла, тебе не идет красная помада» - твердили их голоса в голове, как неумолимый хор запретов.
Но она любила красную помаду. Ей нравилось, как она ярко горит на губах, словно вызов всему миру. Пусть это казалось вульгарным, пусть привлекало слишком много взглядов, и пусть! Ей было всё равно. В этом цвете была её свобода, её бунт, её маленькая победа над правилами, которые пытались ей навязать.
«Чего ты хочешь, Белла?» - голос Рафаэля зазвучал еще громче, волнуя тишину в голове, словно вспышка света в глубокой темноте.
- Я хочу писать! Я хочу писать больше всего на свете! - Изабелла произнесла вслух. Ее глаза вспыхнули ярко, словно в них загорелся лучик озарения. В полной тишине комнаты ее голос звучал, будто гром среди ясного неба, открывающий дверь преданной мечте.
Этот зов был ей жизненно необходим, словно маленький спасательный круг над глубокой бездной океана безразличия, как свежий глоток воздуха в удушающем мире. Её разум жаждал раскрасить серую реальность яркими красками, закричать во весь голос о том, что действительно важно, пробиться сквозь глухую, равнодушную толпу.
Она резко встала с мягкой постели и направилась к книжному стеллажу. Руки сами нащупали блокнот в темноте, словно выучили его месторасположение. Как часто она открывала первую страницу, брала ручку в руки, но бумага до сих пор была нетронутая, словно выпавший снег, ожидающий следов первого шага.
Блокнот пылился среди книг на стеллаже уже давно. Она купила его в магазине канцтоваров через улицу от офиса пол года назад. Девушка сразу заметила его на полке в торговом зале. Он манил красивой твердой обложкой, которую было приятно держать в руках, застегивался на кнопку. Она с предвкушением представляла как заполнит его своими мыслями, идеями, ощущениями. Но каждый раз при открытии первой страницы в голове звучала тишина, как в заброшенном доме, где некогда жили мечты, а теперь лишь сквозняк гулял по опустевшим комнатам сознания.
Она погладила обложку и открыла блокнот. «Пиши о том , что тебя зажигает» — пронеслись вихрем слова редактора в голове, открывая девушке дорогу в мир фантазий.
Она закрыла глаза и сконцентрировалась на своих ощущениях. Первое, что всплыло в сознании, это поцелуй с Рафаэлем, его нежный голос, который заставлял дрожать, как тонкий лист на ветру, горячий взгляд, проникающий в потаенные уголки души, словно быстрые стрелы, полуобнаженное тело и завораживающие татуировки. Ощущения загорелись с новой силой, будто она вновь была с ним в комнате. Прилив страсти охватил тело, требуя продолжения на бумаге.
Девушка начала писать. Слова сыпались сами нескончаемым потоком, словно капли проливного дождя, бумага горела под ее рукой. Мозг рисовал яркие картинки и страстные диалоги. Изабелла забыла про время и место. Она очутилась в другой вселенной, в мире ее чувств и ощущений, которые старалась превратить в буквы, слова и строчки.
Голоса мужчины и женщины вернулись:
"— Белла, — нежно шептал ей он.
" — Рафаэль, — отвечала она."
Да! Точно! Это будет любовный роман, где главный герой вызывает такое же желание, как ее сосед. Она хочет писать роман про него, про Рафаэля. Впервые в жизни она точно знала, чего хотела, ощущала это каждой клеточкой.
Ее глаза горели. Это был бесконечный поток мыслей и слов, эмоций, ощущений, образов. Она все писала и писала, она была в каком-то трансе, словно попала в параллельную реальность своих фантазий. Она остановилась только тогда, когда поток мыслей прекратился. Она перечитала строчки:
«— Белла — шептал ей он.
— Рафаэль — отвечала она...
Нет , надо измерить имена, чтобы не было слишком явно, о ком речь » - решила Изабелла.
«—Алехандро , — шептала она.
А как тогда назвать героиню? Может Рафаэлла? Рафаэла... Хм... Пусть будет Рафаэла...
— Рафаэлла — отвечал ей он» — Изабелла скривила лицо, как будто откусила кислый желтый лимон.
«Нет, мне не нравиться. Не звучит.
Алехандро и Рафаэлла.
И тем более Алехандро, это не итальянское имя, а испанское. Может Алессандро и Рафаэлла?
И как я буду сокращать их имена? Аллессио и Рафа?
Нет! Однозначно нет! Я не хочу писать про Алессио и Рафу» — девушка тоскливо подняла глаза на яркую луну в окне.
«Я хочу писать про Беллу и Рафаэля» -—наконец-то призналась сама себе — « Может оставить все таки Рафаэль и Белла?
Рафаэль — итальянское имя. Очень подходит художнику. А Белла переводится с итальянского как «красивая». Пусть так и будет».
Девушка потерла закрывающиеся веки и зевнула, ощущая, как сон медленно стелется по коже. На дисплее телефона мерцали цифры — три часа ночи. Она подошла к мягкой теплой манящей пастели и плюхнулась на кровать. Ее голова наконец освободилась от мыслей, словно чистый холст, готовый принять первые мазки художника. Тело сбросило с себя оковы ощущений выплеснув их на бумагу. Она чувствовала счастье и приятное опустошение, словно была готова к чему-то новому. Впервые за долгое время уснула крепким и безмятежным сном.
Изабелла открыла глаза, когда у уха заиграла знакомая мелодия рингтона Шона.
— Алло, — ответила она хриплым, еще сонным голосом, сжимая телефон чуть крепче, чтобы не потерять связь с реальностью.
— Изи , я уже в городе, буду через два часа, мне нужно к маме, а потом мы все вместе поедем обедать, — тараторил жених.
— Ты уже здесь? — Изабелла взглянула на часы, пытаясь понять сколько было времени, — Но ты же сказал, что у тебя много работы и ты не приедешь на выходные.
— Да , мама позвонила вечером и попросила приехать. Тесси серьезно заболела. Она ничего не ест, лежит и скулит. Мама очень переживает
— Значит ты приехал из-за Тесси? — девушка не верила своим ушам. Похоже, что сосед был прав, когда говорил, что если мужчина хочет, он приедет.
Тесси появилась в доме Барбары пять лет назад. Это была мальтипу, похожая на маленькую плюшевую игрушку, обившую и постоянно тявкающую. Но этот милый образ обманчив. Собака раздражающе лаяла и не отходила от хозяйки ни на шаг, словно была её живым амулетом. Мать Шона баловала Тесси до изнеможения — дизайнерские наряды, корма премиум-класса, собственный парикмахер и даже строго подобранная диета. Казалось, что мегера любила эту маленькую собаку больше, чем людей вокруг.
— Да, ты же знаешь, что Тесси важна для мамы, она как член семьи. Мы едем к ветеринару, потом за тобой. Пообедаем вместе.
Мир Изабеллы перевернулся с ног на голову. Что всё это значило? Почему он так стремительно примчался по первому зову своей мамочки? Изабелле нужно было время, чтобы это все переварить, но голова раскалывалась от мысли, что Шон приедет с мегерой к ним в квартиру.
Она оглядела пространство. После вчерашнего вечера здесь царил лёгкий беспорядок: разбросанные вещи, чашки с остатками кофе, мягкие складки на диване. Изабелла ярко представила, как Барбара будет брезгливо смотреть на каждую мелочь, словно на доказательство её неаккуратности. Сердце сжалось. Первым делом нужно было навести порядок.
После быстрой уборки она сварила крепкий кофе, и аромат свежемолотых зерен наполнил комнату. Изабелла вышла на балкон, где лёгкий утренний ветерок нежно касался кожи, и глубоко вдохнула свежий воздух. В руках она сжимала блокнот, чтобы перечитать то, что написала вчера, и, возможно, найти ответы на вопросы, которые не давали покоя.
Изабелла не верила своим глазам. Двадцать страниц. Целый мир, созданный её собственными словами, ожил на бумаге за один вечер. Она читала, и невозможно было оторваться, словно невидимая нить крепко держала её в плену выдуманной истории. Каждое предложение вело за собой, погружая всё глубже в водоворот чужих жизней, чувств, страстей.
Это был отрывок из её будущего любовного романа – истории о девушке и её соседе, художнике, который жил в квартире напротив.
Изабелла с любовью прописывала каждую деталь, словно вдыхая жизнь в придуманного героя. Он был среднего роста, с копной тёмных волос, которые всегда собирал в аккуратный хвост. Его тело было покрыто татуировками, каждая из которых, казалось, рассказывала свою тайну. На груди, словно живая, расправила крылья величественная птица, готовая сорваться в полёт. В свободное время он играл на гитаре – её, кстати, Изабелла заметила в углу квартиры соседа.
Герой её книги, Рафаэль, впервые встретил свою соседку, Беллу, и с той же секунды влюбился в неё без памяти, безвозвратно. Он знал, что у неё уже есть жених, но это лишь разжигало пламя в его груди.
«Когда он посмотрел в её бездонные зелёные глаза, в его сердце вспыхнуло новое, неизведанное чувство – то, чего он прежде не испытывал ни с кем и никогда. Это было притяжение столь мощное, что кружило голову и лишало дара речи, чувство, которое грозило перевернуть весь его мир», - Изабелла мечтательно подняла глаза в небо, сладостно выдохнула и довольно улыбнулась, будто встретилась со своей мечтой.
Девушка утонула в тексте, словно в бездонном океане своих ощущений и идей, забыв про время и всё вокруг. Некоторые абзацы она перечитывала снова и снова, тщательно поправляя детали, словно художник, доводящий картину до совершенства. В этот момент мир сузился до нескольких строк на бумаге. Это было её личное, сокровенное пространство.
Внезапно из гостиной донёсся голос Шона и Барбары. Они разговаривали, смеялись. Казалось, время ускорилось, два часа пролетели как пять минут. Сердце Изабеллы застучало быстрее, паника накрыла её с головой. Она не хотела, чтобы Шон увидел блокнот, этот маленький мир, в котором она была самой собой, без масок и условностей. А уж тем более не хотелось, чтобы он задавал вопросы при его матери, которая всегда сует свой нос во всё, что её не касается.
Изабелла бросилась искать укромное место, куда можно было бы спрятать тетрадь. Времени оставалось совсем мало, они уже почти на балконе, голос Шона уже звучал в спальне, он переступал порог. Мозг пульсировал тревогой, требуя немедленных действий! Не найдя ничего лучше, она схватила блокнот и бросила его на соседний балкон, рядом с балюстрадой, надеясь, что он останется незамеченным.
— Дорогая, вот ты где? — Шон показался в проеме двери. Он приблизился к ней и поцеловал в губы, — что ты здесь делаешь?
— Я? Пью кофе, — она указала на кружку, которая стояла на столике.
— Ты готова? Мама нас ждет. Мы уже забронировали столик в ресторане.
-— Да, сейчас, дай мне десять минут, — сказала она, стараясь звучать уверенно. — Я только допью кофе и переоденусь.
— Хорошо, — кивнул Шон и вышел с балкона.
Изабелла с тоской взглянула на свой блокнот, который одиноко лежал на полу соседнего балкона, рядом с балюстрадой. Она попыталась наклониться и достать его. Расстояние между балконами не позволяло это сделать. Нужно перелезть! Она взглянула вниз с десятого этажа, и голова закружилась, как карусель на ярмарке.
Сердце екнуло!Только сейчас она поняла, что натворила! Она надеялась, что сможет забрать свою заветную рукопись, когда вернётся домой. И молилась, чтобы сосед не заметил эту маленькую тайну, хранящую её самые сокровенные мысли.