10
'Элитное . ночное . каждодневное . пристанище – Диего'. Именно так описал это помещение Альберт. Далеко не понимаю, что в этой квартире я забыла, ведь после всех мучений Колетт надо мной, мне проще было бы умереть, чем цокать на каблуках, входя в холл квартиры.
Время близится за полночь, и я засыпаю на ходу. У меня совершенно отсутствовало настроение, но выпить только пару бокалов вина я согласилась. Каково было мое разочарование, когда за наш столик Альберт принёс шоты с разноцветной жидкостью.
На танцполе, рядом с бассейном на открытой террасе, играл фонк, и я совсем не понимала этот поджанр. Насмотревшись на двигающиеся тела под играющий трек, заметила, что это бессмысленное пьяное дрыгание телом. Эти биты больше подходили под атмосферу ночного города, пустой трассы и начавшейся гонки на заряженных тачках. Никак не под какую-то замызганную холостяцкую квартиру, где у большинства присутствующих функция мозжечка перестала выполнять свою работу.
Я пытаюсь отдернуть платье вниз, слишком оголяет бёдра, а при правильном наклоне головы можно было бы разглядеть трусики. Мои завитые локоны будто ветви ивы, закрывающие ствол дерево, покрывали плечи, создавая мнимую защиту пустующим плечам. Приклеенные стразы под кончиком уложенных бровей чувствуются, небольшой зуд отвлекает, не давая расслабиться и насладиться собравшейся компании, но меня свято заверили, что это косметический клей, предназначенный специально для неординарных типов макияжа с добавлением аксессуаров, и вреда он не принесёт моей коже.
Выбор платья цвета фуксии было ошибкой, ведь оно привлекает всеобщее внимание, а наличие босоножек на шпильке, чьи шнуровки доходили до середины голени, создавало некий образ заядлой тусовщицы и любительницей 'перепехона'.
Поэтому как только мы зашли не раз увиливала от парней, чьё молоко на губах ещё не обсохло, зато напиваться и держать сигару в руках – это по – взрослому.
- Это что – то не особо похоже на клуб...
- Аделаида, я решил, что клуб – это уровень... ну – у – у десятый, допустим, - брат опрокидывает голову, задержав стакан меж губ, и с громким звоном ставит стакан на прежнее место. Вся компания, а именно пара тройка человек, считая меня, повторили действия, и я не отставала.
- Тогда какой у меня уровень?
- Минус десятый, - все залились громким хохотом, а я искренне расстроилась, - Думаю, небольшой междусобойчик, - огляделась, взирая на полсотни, присутствующих человек, - Это начало твоего пути... пути в мир утренних головных болей, провалов памяти и провокационных фотографий... Надеюсь, ты ходила на просвещение в первокурсники в колледже и приблизительно понимаешь что будет происходить далее? - отрицательно машу головой, пытаясь вспомнить свой далекий первый курс. - Кошмар! Думаю, мы организуем все эти упущенные годы твой жизни... ты ведь не молодеешь, - он пододвигается ко мне ближе, дотрагиваясь до уголка глаз и небольшой складочки меж бровями, - Годы не щадят...
Я даю ему оплеуху, и он 'скуля' пристраивается головой на колени Колетт.
Компания оказалась действительно неплохая. Открытые и общительные парни, не дающие намёка на интим. Девушки, с кем я смогла найти общие темы, оказали на меня приятно впечатление. Я уже настолько забылась во всей этой атмосфере, что уже расслабленно откинулась на плечо своего брата, смеясь со всего. После нескольких шотов, я все же сменила градус, выбрав вино, о чем пожалела.
Музыка прерывается, и начинается суматоха.
- Черт! Облава, - меня пытаются тащить сквозь людей. А мне абсолютно наплевать. Кого мне бояться? Я давно уже не маленький ребёнок.
- Диего, ты совсем из ума выжил? Мы договаривались, - считаю, мне просто не везёт по жизни. - Пошли все к черты, малолетние ублюдки! - меня пробирает на смех. Забавно! Ален начинает некоторых парней, разозлившихся на оскорбление, вышвыривать за дверь. И когда мой брат получает по своему такому ангельскому личику, теряя равновесие, я, держась за Колетт, опускаюсь на колени перед ним.
- Гроссо, ты что, сукин сын, себе позволяешь? - мое руки пытаются вытереть кровь с его лица, но я лишь размазываю, делая хуже. Мужчина все ещё не подаёт голоса, оставаясь в стороне, - Ты может хочешь проявить сочувствие и помочь?
Наконец, Ален Гроссо начинает действовать. Несёт какую-то тряпку, чтобы удержать кровь, и помогает моему брату подняться. Он садит его в машину, не говоря ни слова, довозит до городской больницы. Альберт время от времени стонет от боли и меняет стороны тряпки, и по приезде в больницу она становится багрового цвета, а область под глазами начинает опухать и приобретать синеву. Мой мозг явно не соображал, абсолютно не помню, как добрались до отделения, как Альберта уводили на осмотр, как Гроссо – болван – делал звонки по мобильному, договариваясь о хорошем уходе за братом, даже врача на лицо не запомнила. Настолько была в шоковом и опьяненным состоянии.
Главная медсестра объявила, что у брата перелом носа со смещением. Твою мать! У меня начинается паника, и в моих мыслях только самые страшные исходы этого события. Мне любезно автомат сделал кофе, чему я не могла нарадоваться, этот крепкий и абсолютно ненатуральный напиток немного отрезвил меня.
- Прошу прощения, насколько у него все плохо? Может потребуется операция? - я держу эту медсестру за рукав медицинского халата, немного пачкая в засохшей крови Альберта.
- Женщина, вам стоит избавиться от алкоголя в организме и привести себя в божеский вид! - меня задевают ее слова. Она удаляется прочь, а я все ещё не могу проронить ни слова. 'Женщина'?
- А я думал как тебе сказать...
- Сказать что? - Ален посмеивается надо мной. - Все настолько плохо?
- Аделаида, тебя назвали 'женщина'!
Я бормочу под нос ругательства, направляясь в общественный туалет. Какой ужас! Выгляжу, как тетка, которую потрепала жизнь, ещё и эта кровь на руках, лице... Я начинаю старательно смывать ее, переходя на шею. Морщусь от боли, когда этот самый 'косметический' клей не хотел сам отпасть, он намертво приклеился!
Я выхожу из помещения с красными следами от этих страз, полностью умытая и с заплетенными волосами в косу. Холодная вода образумила меня, хоть и легкое помутнее присутствовало. Мне стало гораздо легче.
- Так лучше.
- Я не спрашивала тебя, - присаживаюсь рядом с ним, облокачиваясь на спинку, - Альберт в порядке? Что – то стало известно?
- Ничего не изменилось... советую отправиться домой.
- Исключено, - я начинаю рыскать по сумочке в поисках смартфона, чтобы оповестить Колетт в какой больнице находится ее возлюбленный. - Скорее всего, мой телефон в квартире Диего... Мне надо его забрать, только я не помню адрес и заказать такси не смогу, может ты привезёшь мне его? - всем сердцем не желала ехать с Аленом, только не предлагай мне присоединиться!
- Поехали, - он тянет меня за руку. Ну, не предложил, факт, но заставил. Ален тянет меня за собой через всю больницу, крепко удерживая мое запястье.
- А как же Альберт? Я не могу его бросить!
- Твой Альберт будет здесь, и никуда не денется... Я пришлю своих людей, и они будут там до нашего приезда.
- 'Своих людей' , - изображаю его голос, - Слишком много пафоса, мистер Гроссо.
Мы наконец доходим до его машины, и только выйдя из больницы, я замечаю, что уже светает. Небо заливается желто – оранжевыми красками, а лучики солнца начинают нежно касаться кожи и слегка согревать.
- Аделаида, держи язык за зубами!
- Грубиян, - пристегиваю ремень, и мы срываемся с места.
- Что ты вообще забыла у Диего? Это не самая лучшая компания для тебя... Да, и вообще тебя не должно быть рядом с моим братом.
- Братом?