Нечто бессмертное | 18+

Что-то заставляет открыть глаза поздним вечером того же дня. На часах около десяти. Отлично, самое время для ужина. Нет. Слышу сигнал телефона. Не вставая с кровати, лениво тянусь за ним. А меня уже ждёт сообщение от Энн.

Энн: «Хэй, привет! Всё ещё хочешь потусить в субботу вечером? ^-^»

Чёрт, я ещё не сообщила о моём намерении шляться неизвестно где всю ночь. В принципе, имею право: помимо работы няней и учёбы в университете, я должна получать культурный опыт. Конечно, вечер в баре за бокалом алкогольного напитка не совсем культурно, но надо же приезд отметить.

Лиза: «Конечно!»

Пока жду её ответа, начинаю задумываться о том, как преподнести эту информацию Габриэлю. Он явно не одобрит, вдруг со мной что случится. С учётом того, что с момента прибытия в Штаты со мной только и происходит всякая чертовщина. Тут же отправляю ещё одно сообщение.

Лиза: «Есть место на примете?»

Энн: «Да, мне нравится один из местных пабов в даунтауне. Там частенько устраивают вечера караоке, так что скучно определённо не будет!»

Меня вполне устраивает, главное, чтобы она не потащила меня на сцену и не заставила петь.

Энн: «Вот увидишь, это будет круто! Я уже дождаться не могу!»

Улыбаюсь, смотря в экран телефона. Даже на расстоянии Энн удаётся делиться своей позитивной энергией.

Лиза: «Надеюсь, мы там не встретим Райана... Он приставал ко мне на автобусной остановке у кампуса! (Т^Т)»

Энн: «Серьёзно? (o_O)»

Недовольно вздыхаю и продолжаю стучать пальцами по экрану, коротко рассказывая о своих приключениях.

Лиза: «Он ошивался возле меня, пока я ждала автобус, и опять пытался подкатить»

Энн: «Вот чёрт, какую хрень творит этот идиот!»

Энн: «Мы вместе учились в средней и старшей школе, он тот ещё приколист, но от его шуток смешно только ему!»

Энн: «Ты в порядке? Он ничего не сделал?»

Начинаю смеяться. Энн может быть такой лапочкой время от времени.

Лиза: «Конечно в порядке, он меня напугал больше!»

Да... На самом деле, я уже не уверена в своих мыслях, после разговора с Дамианом в машине.

Энн: «Значит, ничего серьёзного?»

Лиза: «Нет, не волнуйся, Дамиан вступился за меня, я и не ожидала...»

Энн: «(o_O)»

Энн: «Дамиан? Тот самый Дамиан Уилкинсон?!»

Энн: «Я хочу знать всё в мельчайших деталях! Умираю, как хочу услышать всё прямо сейчас!»

Лиза: «На данный момент я знаю только одного Дамиана. У вас их в универе так много?»

Энн: «Да ну тебя! Рассказывай! Я даже от удивления по комнате круги наворачиваю!»

Лиза: «О'кей, я обязательно расскажу тебе всё при встрече завтра. Я вымоталась, пойду спать»

Пишу скорее для того, чтобы не мучить себя печатанием пересказа сегодняшних событий. Да и передавать словесно куда проще, чем на письме. В противном случае, Энн засмеёт меня за глупые опечатки и ошибки.

Энн: «Хорошо, жду до завтра. Приятных снов»

Улыбаюсь, и отправляю последнее на сегодня сообщение:

Лиза: «Спокойной ночи, увидимся на занятиях! (^з^)»

Отбрасываю телефон на соседнюю подушку и поднимаюсь с кровати. Живот недовольно урчит.

— Сейчас всё будет, — так же недовольно бурчу в ответ.

Спускаюсь в столовую и включаю свет. Все уже, должно быть, спят. Несмотря на усталость, в памяти свежи события сегодняшнего дня. Они-то меня и отрезвляют. Как только начинаю думать про Райана и Рейчел, меня сразу охватывает беспокойство. Если эти двое всегда ведут себя вот так, то они будут нескончаемыми источниками моих проблем! Надеюсь, со временем они обо мне забудут.

Захожу на кухню и открываю холодильник. Чувствую себя неловко. Стоит отметить, по сравнению с прошлым разом продуктов прибавилось. Достаю немного овощей и принимаюсь энергично нарезать салат. Вечером лучше не налегать, а так хочется!

— Добрый вечер, Элизабет. Как первый учебный день?

От испуга прохожусь лезвием ножа по пальцу. Сколько можно подкрадываться?..

— Чёрт... — шиплю от боли.

На пальце выступает маленькая красная крапинка, за ней ещё несколько, образуется капля крови. Запихиваю палец в рот и недовольно поворачиваюсь к Габриэлю. Он смотрит на меня с виноватым выражением лица.

— Будь осторожнее, пожалуйста.

Киваю в ответ и сую палец под струю холодной воды. Вспоминаю, что нужно ответить на вопрос.

— Сумбурно!

Из груди Габриэля вырывается удивлённый вздох.

— Я не ожидал такого ответа! Всё настолько плохо? Тебя кто-то обидел? — живо тараторит он крайне негодующим тоном. Вау... Не ожидала такой эмоциональности с его стороны.

— Нет-нет! Всё нормально, относительно... Я встретила девушку, с которой познакомилась в день прибытия в Штаты, если точнее, Энн Милтон. Мы немного поговорили, пока я оформляла документы, и вот мы снова встретились сегодня. Она рассказала, что да как устроено.

На лице мужчины появляется недовольство. Взгляд меняется. Пробивает меня насквозь. Неприязненно хмурит густые брови и цокает:

— Ты сказала Энн Милтон? — И голос звучит серьёзнее.

— Да, она. Ты её знаешь?

Габриэль усмехается. Он, видимо, не доверяет мне вот так просто.

— Наши семьи общались в прошлом, но прошлое остаётся в прошлом.

Местные Монтекки и Капулетти? Понимаю, что с моей стороны это выглядит не очень вежливо, но стараюсь поддерживать разговор на явно болезненную тему.

— Она довольно приятная.

— Могу ли я предупредить тебя? Будь осторожна с ней. Некоторые люди склонны говорить глупости, не зная ситуации.

Как она советовала мне держаться подальше от вас? Распри между двумя семьями начинают откровенно пугать. Я только приехала, как сразу оказалась меж двух огней. С учётом того, что ко мне это вообще никак не относится.

— Я слышала, как пара человек шептались о вашей семье, — начинаю как бы невзначай, отправляя нарезанную помидорку в чашку. — Некоторые даже открыто предостерегали меня на ваш счёт. Не хочу оскорбить, просто интересно, чем вызван такой ажиотаж.

Мужчина мрачно хмыкает и садится за обеденный стол, не спуская с меня пристального взгляда. Зря я подняла эту тему.

— Не верь всему, что слышишь. У американцев языки без костей, — желчно усмехается, и я выдавливаю жалобный смешок в ответ. — Наш отец достаточно влиятельный человек в этом городе, к тому же, мы богаты, это вызывает зависть у людей. Но это никаким образом не характеризует нас. А слухи — полнейшая ложь.

Не убеждают меня его слова. Энн предупреждала меня насчёт братьев, а не мистера Уилкинсона. Тут в столовую заходит Уильям и присоединяется к нашему разговору:

— Дэйм рассказал мне о твоей стычке с Райаном. Этот парень та ещё проблема... — произносит он своим мягким мелодичным голосом, не лишенным в данный момент искреннего переживания и тревоги. — Впрочем, Хантеры всегда были проблемой.

Дамиан, чертов идиот, ты уже всем растрепал?! Неужели я его вообще волную? Уильям же кажется действительно обеспокоенным.

— Одну минуту! Почему я ничего не знаю? — Габриэль в панике обращается к брату.

Ладно, он не всем рассказал. Беру свои слова обратно.

— Всё в порядке, — вступаю я, чтобы уберечь Уильяма от испепеляющего взгляда старшего брата. — Дамиан приехал в нужный момент.

Габриэль нервно выдыхает и зажимает пальцами переносицу. Он точно поседеет, пока я живу здесь. Братья обмениваются многозначительными взглядами. Что это значит?

— Как и всегда, впрочем, — цедит в ответ Уильям.

Что он имеет в виду? Всё-таки странные они. Отмахиваюсь от братьев рукой и возвращаюсь к своему салату.

— Кстати, я планирую в субботу вечером выбраться в город. Надеюсь, с этим нет проблем?

Оба брата недоверчиво таращатся на меня. Этого следовало ожидать. Они серьёзно думают, что я буду жить здесь два года и не схожу ни в один из местных клубов? Ага, конечно...

Габриэль тут же возвращается к своему уверенному виду, а Уильям всё так же выглядит взволнованным. С некоторой издёвкой он прыскает и спрашивает:

— Ты не боишься ходить одна после стычки с Райаном?

— Уильям прав, ты должна быть осторожнее, — подхватывает в унисон Габриэль.

— О боже! — жалобно выдыхаю я, резко ударив ножом по огурцу, отчего один кружок отлетает в сторону. — Я просто хочу освежиться, познакомиться с городом и прогуляться, в конце концов!

— Я не знаю, Элизабет, — сомнение в голосе старшего из братьев создаёт ещё больше вопросов. — Здесь может быть опасно гулять в одиночку...

Нервно усмехаюсь. Держи себя в руках, Лиза.

— Не переживайте, я большая девочка! Мне уже двадцать два годика!

— Мы-то присматриваем друг за другом. — Габриэль явно настойчивее, чем я думала. — Ты ещё плохо ориентируешься на местности, да и переживаешь период адаптации.

— Это всё очень мило, но мне не нужна няня, — заверяю их со своей лучшей улыбкой на лице.

— А если снова нарвёшься на Райана? — вмешивается Уильям, оставляя меня без оружия.

— Это в любом случае произойдёт. Мы учимся в одном университете как-никак, — констатирую факт, на что парень вздыхает, махнув на меня рукой. — Я обещаю, что буду осторожна, да и я не буду одна! Энн пойдёт со мной!

При упоминании девушки Уильям вздрагивает. Я тут же бросаю на него пытливый взгляд, но он отворачивается. Габриэль явно замечает наши с Уильямом странные гляделки и спешит вмешаться:

— У меня всё ещё есть некоторые опасения насчёт твоей безопасности...

Придётся идти напролом.

— А ты, Уильям? Не хочешь пойти с нами? Так мне точно ничего не грозит.

Он смотрит на меня немного растерянно, даже смущённо.

— Нет, у меня найдутся дела поинтереснее.

— Хорошо, если ты так хочешь, иди. — Старший из братьев решает поставить точку в этом разговоре. — Но, пожалуйста, не попадай в неприятности. Мы несём за тебя ответственность.

Он говорит так серьёзно, будто мне там будет угрожать опасность. Ну да, чрезмерное употребление алкоголя — это опасность как-никак. Но зачем ТАК волноваться обо мне? Пусть он ещё скажет, что мне нужно отчитываться за каждый свой шаг за пределами особняка, потому что «мы ответственны за тебя». Да чёрта с два! Я, конечно, всё понимаю: я — иностранка, и я под их опекой, но не птица же в клетке.
Пытаюсь перевести тему в надежде успокоить их:

— Дамиан не спустится на ужин?

— Нет, он вообще редко ест с нами.

Странная привычка. Хотя, я ужинаю в десять вечера, что тоже странно.

***

Начиная со следующего дня, моя жизнь понемногу приходит в устойчивое состояние. Постепенно приспосабливаюсь к темпу говорения американцев. Энн не разжёвывает для меня фразы, как это было на протяжении пары первых дней. Но занятия на иностранном языке даются достаточно сложно. На лекциях записываю то, что успеваю, потом сверху переписываю конспекты Энн. То есть, делаю двойную работу. Да и преподаватели, как назло, диктуют так быстро, точно намечается конец света, но они избрали для себя священным долгом выдать свою лекцию перед трагедией. Знала бы, практиковалась бы скорописанию на английском.

Из всех занятий у нас пока что не было истории мировых религий и верований. Говорят, этот курс ведёт чрезвычайно крутой профессор. Энн уже прожужжала мне все уши о нём, но нам не повезло столкнуться с преподавателем, поскольку он пока не вернулся с командировки. Мне безумно интересно, кто же со мной на курсе. Главное, чтобы не Дамиан. Кстати о нём...

С каждым днём белобрысая проблема выбешивает меня всё больше. Дамиан оказался на редкость изобретательным на колкости и насмешки, а ещё обладает удивительной проницаемостью. Поистине, сложно описать чувства, которые я к нему испытываю. Они составляют пёструю, неоднородную смесь из раздражения, враждебности, которая пока не переросла в ненависть, большой доли страха и бездны тревожного любопытства. Но раздражение пока занимает лидирующую позицию. Вроде его шуточек про мой акцент стало меньше, он не преследует меня по коридорам, но делает ещё хуже. Повсюду таскает за собой эту Рейчел, знает, что она меня бесит. И так фальшиво звонко смеётся, когда они рядом со мной. А стоит мне только глянуть на них, он хватает её за задницу и начинает целовать! А эта дура всё хихикает да радуется! Не понимает, с чего это ей счастья привалило!

Чего он хочет добиться своим поведением? Показать, какой он крутой? Он то защищает меня, то пытается довести до истерики. Не знаю, что думать по этому поводу. Он раздражает меня и вызывает любопытство к своей персоне одновременно. И более того... Я слишком много о нём думаю...

В очередной раз прокручиваю эти мысли в голове, переписывая конспекты Энн под аккомпанемент Уильяму, играющему на пианино. Нервозно грызу ручку, пока та со звонким треском не ломается в моих зубах.

— Всё, хватит! — отбрасываю корпус ручки в сторону и откидываюсь на спинку стула.

Музыка навевает меланхолию. Такая грустная и нежная одновременно, мелодия сводит с ума, заставляет забыть обо всех насущных проблемах. Решаю поговорить с Уильямом. Может хоть так мне полегчает?

Выхожу из комнаты, и музыка эхом разносится по коридору. Дверь в комнату Уилла приоткрыта. Действительно, я никогда не слышала музыки прекраснее. Пусть я и профан в этой области, но... Ощущение, что эта музыка пробирает до костей, добирается до самого сердца и осторожно обволакивает его. Люблю классическую музыку куда больше, чем современную попсу.

Заглядываю за приоткрытую дверь. Уильям сидит ко мне спиной. Беззвучно проскальзываю в комнату и остаюсь у порога. Кожа покрывается мурашками — здесь слишком холодно. Поднимаю голову и вижу включённый кондиционер, прямо над дверным проёмом. Специфичное решение. Это первый раз, когда я оказываюсь в комнате кого-то из братьев. Довольно просторная, с ничем не примечательными обоями, кроватью и кучей стеллажей, заполненных книгами. Уильям явно не может жить без литературы. Могу сказать, что в комнате царит творческий беспорядок в виде кучи разбросанных нотных тетрадей.

Но моё внимание почти сразу привлекает пианино в другом конце комнаты и молодой человек, играющий на нём. Он прямо держит спину, чёрные волосы переливаются на солнечном свету. Я стою на месте, боюсь дышать, боюсь, что эта мелодия умолкнет. Голова Уильяма движется в такт музыке, его длинные тонкие пальцы почти не касаются клавиш. Душой он сейчас совершенно в другом месте. Только он и его печаль, которую он выражает через музыку. С каждой нотой он словно глубже погружается в себя. Думаю, я выбрала не самый удачный момент для разговора. Музыка обрывается, и я замираю, как вкопанная. Свалить под шумок не получится.

— Что-то не так? — спрашивает он у меня, не оборачиваясь.

И как давно он знает, что я стою здесь?

— Нет... То есть... Извини, что отвлекаю, я услышала музыку, ну, и пришла посмотреть...

Он поворачивается и с любопытством смотрит мне в глаза, будто пытается выведать что-то в моём взгляде. По-моему, это его привычка. Его светлые глаза, как два чарующих сапфира, впитывают его чувства, с каждым годом становясь лишь холоднее. Их хозяин очень скрыт и необщителен.

— Тебе нравится, — слова звучат больше как утверждение, нежели как вопрос.

— Мне не просто нравится, я без ума от неё! У тебя талант, но я явно не первый человек, кто говорит тебе это, — прыскаю с тихим смешком, — ты не выглядишь удивлённым.

Уильям слабо смеётся, являя на показ милые ямочки на щеках, и приглаживает взъерошенные волосы.

— Я часто играю, когда дома никого нет. Забыл, что ты здесь, в следующий раз закрою дверь.

— Ты написал эту музыку? — Головой указываю на стопки нотных тетрадей, хаотично разбросанных по кровати и рабочему столу.

Уилл удивляется моему вопросу и виновато кивает, в некотором смятении закусив верхнюю губу. Он явно мне не доверяет...

— Да.

— Ты профессиональный музыкант? — мне не удаётся скрыть искренний восторг в голосе.

Парень резко бледнеет, как простыня, задумывается, будто какие-то далёкие воспоминания всплывают в его голове. Пытаюсь посмотреть ему в лицо. Если и в обычное время эти голубые глаза смотрят отстранённо, сейчас в них читается бездна отчаяния. Чувствую себя виноватой, не стоило мне приходить и бередить ему душу.

— Больше нет...

«Больше нет»? Слишком неоднозначно звучит. Как он, будучи на четвёртом курсе, может говорить так? У него ещё всё впереди! Нужно срочно перевести тему. Решаюсь наступить на тонкий лёд и спросить в лоб:

— Почему Энн так шарахается тебя в унике?

Уильям вздрагивает, как только я произношу имя девушки. Взгляд темнеет, наполняясь тягучей меланхолией. Вся его фигура тосклива и печальна. Будто он не принадлежит этому миру. Его мир чёрный, как и его взъерошенные волосы.

— Думаю, она боится меня, – произносит с долей печали в голосе, активно жестикулируя руками. – Нельзя не заметить, что нас, Уилкинсонов, мягко говоря, недолюбливают в этом городе...

Это, действительно, мягко говоря. Пара человек в ужасе смотрели на меня, как будто я зачитывала собственный смертный приговор, лишь стоило мне упомянуть свою работу на семью Уилкинсон. Решаю разыграть дурочку и копнуть глубже. Может так хоть что-то пойму.

— С чего ты взял такое? — максимально невинно хлопаю ресницами и неловко переминаюсь с ноги на ногу. — Мне казалось, твоего брата недолюбливают по другой причине.

Из груди Уильяма вырывается циничный смешок, и он едва заметно кивает.

— У нас дурная репутация, да и все считают нас маргиналами. А если кто-то открывает рот, Дэйм не стесняется пускать в ход кулаки. Он окружил себя кучкой таких же идиотов, но ему это нравится. У него есть авторитет, и его побаиваются даже такие парни как Райан.

— По-моему, это усугубляет ситуацию, нет?

Тонкие пальцы парня ловко пробегается по клавишам. Пианино выдаёт пару фальшивых нот.

— Не будь он таким, нам бы мало не показалось. Я просто не любитель рукоприкладства. Захотел бы, мы бы с ним на пару людей шугали.

Даже так... Справедливо. Покажи они свою слабость, их бы уже давно побили за углом университета. Но откуда столь лютая неприязнь?

Между нами повисает гнетущая тишина. Напряжение накаляется с каждой секундой, такими темпами начнёт искрить. Нормального разговора не получилось. Очевидно, он меня плохо знает и не доверяет.

— Ясно... Извини, что потревожила.

Он отмахивается, будто для него это ничего не значит, но я вижу, что что-то не так. Ещё раз бормочу извинение под нос и ухожу. Отлично поговорили. Довела человека.