Лагерь // Виларья

Вечер. Подготовка к дискотеке.

Коридоры лагеря гудели, как улей. Вожатые суетились с колонками, кто-то таскал гирлянды, а кто-то уже заранее выбивал себе место возле танцпола. В воздухе витал запах духов, пота и предвкушения.

Виолетта стояла у окна своей комнаты, нервно крутя в руках чёрную резинку. Сердце билось неровно. Она говорила себе: "Да мне всё равно. Я просто пойду, прогуляюсь. Посмотрю." Но на самом деле — нет. Ей было не всё равно. Она шла искать глазами Дашу.

Она не наряжалась специально, но всё равно выглядела слишком... нарочито просто: свободная чёрная рубашка, джинсы, волосы чуть влажные после душа. Глаза уверены в себе. Она шла, как будто не замечала окружающих, но каждый её шаг — поиск. Она хотела видеть её.

И увидела.

Даша.
Она стояла у столбика, разговаривала с Глебом. Тот смеялся, крутил в руках пластмассовый стакан. Ви застыла. Сердце будто в живот провалилось.

— О, да она реально пришла, — усмехнулась Соня, которая оказалась рядом. — Не думала, что решится.

— Я не за этим, — выдохнула Ви, — мне просто... просто надо было посмотреть.

Соня фыркнула:

— Ага, конечно. Тогда хватит смотреть и иди делай что-то. Пока не поздно.

Ви ничего не ответила. Но осталась.

Она не сводила глаз, пока те, смеясь и переглядываясь, мило общались. Музыка звала, толпа приглашала — столько мальчиков и девочек подходили к ней, предлагали потанцевать, увлечься ритмом, отвлечься хоть на миг. Но она будто не слышала их. Всё её внимание было приковано к одной — к своей прекрасной даме, с которой она пришла, к той, что теперь смеялась с другим.
Это был Глеб. Он подошёл в нужный момент, словно почувствовал, когда нужно действовать. Не сомневался, не колебался, не терял времени. Он просто взял и сделал шаг, который она не решилась сделать. Он украл эту секунду, как вор — ловко, почти незаметно, но безвозвратно. И теперь он стоял рядом с ней, уверенный, ближе, чем позволено было другим.
А она… Она просто смотрела. Стояла в стороне, красивая, тихая, неизменно гордая — и смотрела на то, как кто-то другой уносит то, что, казалось, принадлежало ей по праву.

---

Спустя час.

Музыка гремела, лагерь танцевал. Ви стояла у края площадки, опираясь на дерево. Она следила за Дашей, хоть и пыталась делать вид, что ей плевать. Даша смеялась, Глеб был рядом почти всё время. Они не обнимались, не флиртовали открыто, но… этого хватало, чтобы у Ви всё внутри сжималось.

И вот, когда заиграла медленная песня, Глеб наклонился к Даше, что-то сказал, и она... кивнула.

Он протянул руку. И она взяла её.

И тут Виолетта сорвалась с места.

Прямо, быстро, почти не думая. Сердце гремело в груди, как гром. Она подошла к ним — и в этот момент все, кто был поблизости, притихли. Она остановилась рядом, взглянула на Дашу, потом перевела взгляд на Глеба и спокойно, но жёстко сказала:

— Прости, чувак. На этот медляк — она уже занята.

Глеб нахмурился:

— Ты что, шутишь?

— Совершенно серьёзно. — Ви повернулась к Даше. — Идёшь?

Даша стояла, как вкопанная. В шоке. Сердце у неё билось, как барабан. Она смотрела на Ви — ту самую, которая всегда говорила "не сейчас", "потом", "не при всех". А теперь вот она — здесь. Прямо. Открыто. Без страха.

— Да, — тихо ответила Даша и отпустила руку Глеба.

Они танцевали.
Медленно, почти не двигаясь, будто мир за пределами этого круга света перестал существовать. Ви крепко обнимала Дашу за талию, не отпуская ни на миг, словно боялась потерять её даже в этом мгновении. А Даша прижалась к ней, спрятав лицо в её плече, доверчиво и спокойно, как будто здесь, в этих объятиях, было её единственное безопасное место.
Они не сказали друг другу ни слова — слова были лишними. Всё было понятно: во взгляде, в прикосновении, в дыхании, которое сливалось в одно.

Вокруг кто-то остановился, чтобы посмотреть. Кто-то шептался, переглядываясь. Кто-то достал телефон, снимая эту сцену, почти боясь нарушить её своим присутствием. А кто-то просто молчал, застыл в изумлении, как будто стал свидетелем чего-то хрупкого и настоящего.
Но им было всё равно. Они были только друг для друга. Всё остальное исчезло.

Они были вместе. Здесь. Сейчас. И на виду у всех.

Когда песня закончилась, Ви склонилась к Даше:

— Пошли отсюда. Пока я не перебила кого-нибудь.

Виолетта взяла Дашу за руку. Их пальцы переплелись — крепко, решительно. Они поспешно прошли сквозь толпу, не оглядываясь, как будто бежали от чего-то важного — или, наоборот, навстречу ему. Толпа расступалась перед ними, шёпоты тонули в музыке. И вот они исчезли в дверях корпуса, растворились в полумраке.

---

Внутри. Туалетная комната.

Пусто. Только жёлтый свет ламп, мутное, запотевшее зеркало, да тишина, которую прерывает только учащённое дыхание.

Ви закрыла за собой дверь. Обернулась.

Их взгляды встретились — в них было всё: растерянность, решимость, боль, желание.

— Ты… серьёзно это сделала? — прошептала Даша, почти не веря, — Прямо перед всеми…

— Я не могла больше смотреть, как он держит тебя за руку, — голос Ви был хриплым, чуть надломленным. — Он не имел права. Ты — моя. И мне плевать, кто что скажет.

Даша сделала шаг. Потом ещё один — медленно, будто проверяя, не сон ли это.

— Я не думала, что ты осмелишься, — её голос дрожал, но не от страха. — Но, знаешь… Я ждала этого. С того самого дня, когда впервые поцеловала тебя. Помнишь? Тогда, под дождём. В ту грозу…

Ви улыбнулась — искоса, чуть дрожащими губами.
— Тогда... давай больше не будем тянуть, — прошептала она и притянула её к себе, обвивая за талию.

Их губы слились в поцелуе — жадном, горячем, будто вся сдержанность, всё запретное, всё недосказанное вдруг исчезло, и осталась только правда. Это был не первый их поцелуй. Но этот… был началом настоящего.

Через несколько минут они медленно отстранились друг от друга. Воздух между ними был горячим и плотным, как после бури. Слышно было только дыхание — рваное, неровное — и гулкое биение двух сердец, словно оба вот-вот могли вырваться наружу.

Даша опустила взгляд, потом снова посмотрела в глаза Ви.

— Прости… — сказала она тихо, с трудом подбирая слова. — За то, что тогда… наехала на тебя из-за прошлого. Это было лишним. Я была несправедлива.

Ви слегка улыбнулась, с нежностью убрала с её лица прядь волос и заправила за ухо.

— Всё в порядке, — ответила она мягко. — Я не злюсь. Правда. Но ты тоже прости меня… Я иногда думаю только о себе. О том, как поступить, как справиться. А надо бы — и о тебе. О твоих чувствах. О том, как мои решения отражаются на нас.

Они молчали, но в этой тишине было больше смысла, чем в сотне слов.
Там была уязвимость.
И прощение.
И то, с чего начинается настоящее.

____________________________________________

ставьте звёзды
пишите как вам)