Роза цветёт в полнолуние

Роузи нежно коснулась губами профессора, оборотень четко ощущал вкус молочного шоколада и сладкий запах вишни с пряником. Слизеринка неумело касалась его губ, пробуя их впервые. Римус понимал, что такие действия бывают у девушек с небольшим опытом в близости с мужчиной, или же с полным отсутствием опыта.

Розмари резко прервала поцелуй. Неожиданно для самого себя Лунатик жадно впился за следующим. Обхватывая полностью небольшие губы, влажный язык проникал в рот, с интересом его изучая. Он переплетался с девичьим в порыве необузданной страсти. Люпин не хотел, чтобы это заканчивалось, на какое — то время ему показалось, что это не по настоящему- больно все идеально.

Девушка положила ладонь на его плечо, слегка сжимая потрепанную мантию, а профессор крепко прижал к себе за талию студентку, боясь, что, стоит ему открыть глаза, и она отстраниться, как прекрасный образ рыжей нимфы растворится в его сознании. Найдя в себе силы оторваться от распаленных жаром губ, Римус посмотрел в эти большие зелёные глаза. В них читалось сильное возбуждение.

— Я... я не должен был, — неуверенно проговорил Люпин, опустив глаза.
— Если бы я не хотела, то этого не было бы, — ответила Саламандр, потирая влажные губы пальцами.
— Я хотел отдать это, — оборотень подхватил оставленный на парте учебник. В нем были некоторые магические практики, которые позволяли лучше освоить его предмет.
— Спасибо, профессор, — резко выхватив из его рук фолиант, Роузи помчалась прочь от него, злясь то ли на его нерешительное поведение, то ли на себя, от того, какие эмоции испытывала во время поцелуя с преподавателем.

Рыжая мечтательно уставилась в окно, вспоминая ночное приключение. На её лице зачем-то застыла глуповатая улыбка. Слизеринка сама не могла понять природу своих ощущений. Как можно испытывать сильнейшую ненависть, а затем обижаться, что он не продолжил поцелуй. В голове волшебницы, конечно же, был ответ на волнующий вопрос. Только признаться самой себе намного тяжелее, чем кажется.

Розмари часто ругала Паркинсон за идиотское поведение перед Малфоем. Подруга открещивалась всегда «любовным порывом». Если это и есть любовь, то как такова она ей не нужна. Роузи не испытывала прежде симпатий к мужскому полу, разве что один раз. На курсе третьем девушка находила профессора Снейпа довольно интересным мужчиной. Все естественно было на уровне детских мыслей, и затем благополучно забылось, поскольку зельевар не проявлял никакого интереса к девушке.

— Итак, расскажет нам о инферналах, — размеренно протянул Римус, оглядывая класс с учениками. Его взгляд остановился на Саламандр. Ученица глядела в окно, которое выходило в школьный двор.

«Опять ничего не слушает и отвлекается. Что ж, посмотрим что усвоила, мисс.»

— Мисс Саламандр, — не громко позвал Люпин, ответа не последовало. Волшебница не сдвинулись с места, продолжила свое занятие. Чуть громче позвав её, оборотень заметил немного растерянные зелёные глаза.
— Простите, какой был вопрос?
— Об инферналах, мисс. О ком вы только мечтаете, — с неким раздражением произнес Римус, удивившись собственному тону. Неужели его так вывело её невнимание к тому, что он говорит, или дело было в том, что она снова игнорирует Лунатика.
— О вас, профессор, — тут же ответила девушка, легко улыбнувшись уголками губ, обнажая небольшую ямочку у щеки.

«Надеюсь мне послышалось, если нет то дела очень плохи.»

— Что, простите? — сердце Люпина, стало бешеного колотиться, лицо заметно покраснело.
— Я говорю, что мечтаю о вас, — с той же уверенностью продолжала рыжая. Кажется, ей нравилась растерянная уверенность учителя и сильное смущение.
— Что ж, это прекрасно, — промямлил Римус под смешки учеников. Оборотень отвернулся от нее и поспешил к своему столу, желая унять подступившее волнение. — То есть, я хотел сказать... О инферналах, да. Продолжим нашу тему.

Розмари не могла подавить довольную улыбку. Если бы новый профессор мог провалиться под землю, то, скорее всего, это и сделал. Пэнси странно покосилась на нее. Поведение подруги было более, чем странным. Такие откровенные подкаты к учителю. Слизеринке все это не казалось безобидной шуткой. Роузи так откровенно не говорила даже с однокурсниками. Неужели Саламандр тянет к преподавателю.

Римус перевел взгляд на рыжую, та лишь, уткнувшись в свою тетрадь, торопливо записывала свой конспект. Мужчина легонько прищурил глаза, осматривая девушку детальней. Длинные рыжие косички доходили до груди, в ушах были небольшие сережки с подходящим им по размеру изумрудом. Затем глаза пробежалась по бледной коже. Она была такой идеальной, словно мисс Саламандр не испытывала неких трудностей подросткового процесса, как её сверстницы. Оборотень посмотрел на школьную мантию. Она была плотно сдвинута, от чего не было видно школьной формы. Может быть её и вовсе нет, как и слизеринского галстука.

«Что же у неё под мантией?»

— Профессор, мне кое-что не понятно, — неожиданно для Люпина произнесла девушка, на лице больше не было самодовольной улыбки, лишь слегка нахмуренные брови, она для чего-то подняла руку. Обычно так делают, чтобы учитель заметил ученика и подошёл. Но она же знала, кто за ней наблюдал все это время.
— Что же не ясно, мисс? — спросил Римус. Вставая со своего места, он медленно направлялся к неродивой ученице.
— Здесь сказано, что если мертвеца воскресить, то он превращается в бездумное существо, — указывая на учебник, ответила девушка. — Разве нет способа сохранить разум воскресшего?!
— Боюсь, что нет. Смерть- необратимый процесс, не стоит пытаться вернуть к жизни, того, кто умер, — ответил Римус, осматривая класс со студентами. По заинтересованному взгляду Поттера, он понял, что и для него эта тема важна.
— Почему? Неужели это плохо, пытаться дать кому-то вторую жизнь?
— Мисс Саламандр, это довольно эгоистично. Потому что воскрешая кого-то, волшебники думают о себе. О своих чувствах и переживаниях, а для некоторых смерть несёт облегчение и покой. Не стоит его нарушать, — ответил Римус. Он вернулся к столу, беря в руки учебник. Пробежав глазами, оборотень остановил на одном из самостоятельных заданий. Огласив его студентам, Люпин стал похаживать между парт, изредка смотря на пишущие перья учеников.

Мысли Люпина возвращались к вчерашнему вечеру. Он и она. Немного шоколада и достаточно откровений- больше, чем следует для ученицы и профессора. Видел бы его сейчас Джеймс, посмеялся над этой растерянностью перед девочкой, которая годится ему в дочери. Римус немного прикрыл глаза, погружаясь в ощущения, которые испытывал накануне. Эти мягкие ещё неумелые губы касались его шершавых. Распахнуть глаза заставил здравый смысл. Он понимал, что поцелуй был вызван неким животным порывом, на которое, как профессор, Римус не имеет право. Стоит поговорить с ней о случившемся. Судя по повидению Розмари, ей определенно нравится эта ситуация. В голове оборотня было готовое решение, но почему же от одной мысли, что не будет её выходок, которые так цепляют его, хочется завыть волком.

Люпин обернулся к парте девушки и заметил, что все это время она с не скрытым интересом глядела на него. Мужчина свёл брови вместе и подошёл к ней. Волшебница посмотрела перед собой, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Девушке казалось, что он тоже думает о вчерашнем вечере, но, что именно, предстояло выяснить. Римус подошёл к спине рыжей, слегка наклоняясь к уху.
— Мне стоит проверить вас, мисс?
— Да, сэр, — протянула Роузи. Она кожей чувствовала, как он рассматривает её. Так и было. Профессор опустил взгляд к небольшим ушам, серебряные сережки в виде извилистых змеек держащих во рту изумрудный камушек. Учитель наконец обратил внимание на тетрадь студентки. Пробежав по мелкому почерку глазами, он провёл длинными пальцами по строчкам конспекта.
— Исправь шестой вопрос, — прошептал на ухо Римус, продолжая прожигать взглядом ученицу. Розмари повернулась к нему. Они были неприлично близко. Всего пару миллиметров разъединили их. Профессор резко выпрямился, легко улыбнувшись девушке, и последовал дальше по классу.

«Да, он просто издевается надо мной!»

Саламандр недовольно выдохнула и вернулась к своей тетради. Посмотрев на неправильный вопрос, девушка вглядывалась в знакомые закорючки букв. Перед глазами начало темнеть, а в голове стали появляться знакомые образы. Гримм бросился на огромное существо. Оно было очень большим, а шерсть имела темно-серый окрас. Чёрный пёс прыгнул на него, как раз недалеко от поляны, у гремучей ивы, которую не так давно рисовала Розмари. Создание откинуло собаку. С силой ударившись об твёрдую землю, пёс жалобно заскулил, сообщая о болезненном ударе. Зверь помчал прочь в запретный лес. Рыжая заметила, как за ним последовали двое и Роузи могла поклясться, что одним из них был Поттер.

Прозвеневший звон больших часов отвлёк слизеринку от подступившего видения. Она начала оглядываться на остальных учеников. Те записали указания профессора касательно домашней работы и поспешили собрать свои вещи и уйти из аудитории. Роузи стала также собирать принадлежности в сумку, как заметила раскрытую тетрадь. Ответы на вопросы по защите от темных искусств были перекрыты рисунком. На весь лист изображён тот самый зверь, его глаза хищно сверкнули, глядя на свою создательницу.

— Ну и уродец, — протянула Пэнси у плеча подруги, глядя в её тетрадь. — И как у тебя ещё крыша не поехала с такими «видениями».
— Сама не знаю, — честно ответила Саламандр. Она захлопнула тетрадь, кое-как запихивая в свою сумку.
— Кстати, что за подкаты были к Люпину? — поинтересовалась Паркинсон, выходя из кабинета. Волшебница тут же последовала за ней.
— Какие ещё подкаты? Я просто пошутила.
— Интересные у тебя шутки с новым профессором, — ответила Пэнси, всем видом давая понять, что не верит ни единому слову девушки. — Хотя, было бы забавнее такое устроить со Снейпом. Представляю его лицо, если ему сказать «Я мечтаю только о вас, профессор».
— Перестань, — попросила рыжая, пряча смущенное лицо в раскрытый учебник.
— Не забудь так сказать, Люпину, когда оставит на ещё одну отработку. Кстати, какие у нас планы на него?
— Те же: нужно осмотреть его каморку.
— А что со Снейпом? Пойдёшь на отработку? — спросила слизеринка, слегка наклонив голову.
— Нет, у нас другие планы на вечер, обойдётся без меня сегодня, — ответила Розмари, отворачиваясь от брюнетки.

<center>***</center>

Римус устало потёр слезящиеся глаза. Проверять эссе третьего курса- это настоящий маггловский ад. Каждый ученик, помимо магических несостыковок, допускал ещё и грамматические ошибки. Откинувшись на спинку стула, оборотень посмотрел в открытое окно. Уже совсем стемнело, засиделся он сегодня. Пора идти в подземелья. Профессор Снейп не любит ждать, Люпина в особенности.

Лунатик встал с сидения и поспешил покинуть кабинет. Захлопнув за собой дверь, он, немного похрамывая на одну ногу, поспешил вдоль коридора, ведущего к слизеринским подземельям. Там всегда было очень холодно. Интересно, Розмари мёрзнет, когда сидит в своей гостиной или в комнате с однокурсницами. Мысли о студентке стали перебегать одна за другой. Начиная от того, чем она может в данную минуту заниматься, до того, в чем она спит.

Тем временем Паркинсон и Саламандр выглянули из-за угла. Заметив худую удаляющуюся фигуру, они вышли из своего, так называемого, «укрытия». Студентки прошлись дальше к кабинету. К счастью для них, учитель не стал его запирать. Пройдя вовнутрь аудитории, брюнетка взмахнула палочкой. Под заклятье «Люмос», кабинет озарил свет. Роузи обогнала подругу. Она шла впереди, подбираясь поближе к лестнице, ведущей наверх, к комнате преподавателя.

Розмари не верилось, что наконец её замысел превратился в реальность. Волшебница сама не понимала, что именно хочет найти. Какой компромат? Это определенная вещь или может где-то есть тайна, хорошо скрытая профессором?! Саламандр знала одно: ей точно не хотелось, чтобы это увидела Пэнси. Трогала вещи Римуса, чувствовали их запах, обсмеивала старые вещи учителя ЗОТИ. С каких пор Люпин начал вызывать такие ревностные мысли?

— Ну, что там? Я тоже хочу взглянуть, — сказала Пэнси, стоя все ещё у лестницы. Рыжая вошла в каморку, прикрыв деревянную дверь, но оставив небольшую щёлочку для света. Надоев ждать, Паркинсон раскрыла широко свою преграду, дабы удовлетворить собственное любопытство.
— Нет уж, — проговорила Роузи.она подлетела к двери, выставив руку об дверной косяк и не пропуская подругу.
— Да, что такое с тобой?! Не пустишь посмотреть?
— Если мы обе будем рыться, то обязательно попадемся. А так, ты постоишь на стрёме. Если я найду что-то интересное, то позову тебя, — произнесла волшебница, глядя на слизеринку с ироничной улыбкой. Она взялась за ручку двери, и не до конца закрыла перед носом у Пэнси.

Рыжая облокотилась спиной к двери, оглядывая маленькое помещение. Миниатюрный столик напротив двери, за ним окошко средних размеров, справа, у стены, одноместная кровать. Заметив странный прогиб у основания, ученица сделала вывод, что кровать жутко неудобная для сна. Слева от девушки был большой коричневый шкаф, к углу от стола был большой чемодан, тот же, что в поезде.

Подойдя к столу Роузи, начала перебирать тетради. Похоже, проверенные работы учеников. Левее от них стопка книг по предмету профессора. Рыжая подняла каждую, но между ними ничего не было. Выше учебников находился длинный блокнот темно-голубого цвета. Кажется, раньше на нем была какая-то надпись, стертая с годами. Слизеринка развернула его к себе. Ловко запрыгнув на стол, девица притянула интересную вещицу. Блокнот почти полностью исписан размашистым почерком. Вначале были пометки о некоторых предметах, затем зарисовок оборотня и полное его описание. Потом начался ряд записей о анимагии.

«Волшебник-анимаг может обратится в то животное, которое отражает его суть в виде патронуса.»

Прочитала Розмари, сильнее хмуря брови. Неужели он анимаг?! Если да, то в кого он обращается? Перевернув очередную страницу, она увидела очередную зарисовку. Олень, Гримм, и крыса- компания анимагов! Саламандр провела подушечками пальцев по изображению Гримма. Такой же, как в видении. Большой чёрный пёс с видимой жесткой шерстью. Выходит у профессора есть друзья анимаги, или были. Значит, Гримм все это время имел отношение к Люпину. Если все это время Римус был тем самым псом? Весьма интересная информация. Девушка снова перелистнула страницу, дата на них указывала на недавние. Начинались пометки тем, которые недавно проходил её курс.

Недовольно закатив глаза, Роузи захлопнула блокнот. Она разложила вещи на столе в том же порядке, что и были. Сама девушка часто замечала, когда её вещи лежат не так, как надо. Поэтому была осторожнее с чужими. Она оглядела комнату, и заинтересованно разглядывала шкаф. Широкий тёмно-коричневый доходящий до конца уголка стены. Рыжая спрыгнула со стола и двинулась в сторону предмета интерьера.

— Нашла что-нибудь? — крикнула из-за двери Пэнси, сильно напугав Саламандр.
— Нет, — соврала слизеринка, оборачиваясь на блокнот. — Похоже я ошиблась насчёт секретов Люпина. У него их нет.
— Чушь, они есть у всех! — уверенно ответила Паркинсон, наклоняясь к щели двери. — Может у него есть какой-нибудь дневник.
— Вряд ли, он взрослый мужчина, который препадает защиту от темных искусств. Что ему писать в дневнике? — ответила волшебницы, открыв дверцу шкафа. Внутри висели мантии, пара рубашек, столько же кофт.

«Сколько лет он не обновляет свой гардероб?»

— А вдруг дневник есть. Девчонки обычно записываю туда свою романтические приключения. Как прошло свидание, с кем поцеловались, — снова заговорила Пэнси, начиная нацарапывать что-то на двери. — Уверенна, у таких, как Люпин, имеется такой блокнотик, куда он записывал свой первый раз, если он был.
— Ты думаешь, он девственник? — спросила Роузи, выглянув из шкафа к двери, скорчив удивленную гримасу.
— Судя по его поведению, и тому, как профессор краснеет от всего, то да. Либо у него скудный опыт в этом.
— Может быть, — задумчиво ответила рыжая, возвращаясь к шкафу.

Студентка присела на корточки. Раздвинув вещи в разные стороны, она заметила стоящие внизу туфли и ботинки. Подняв голову к вещам, девушка решилась обшарить карманы. Засунув руку в первую мантию, она нащупала небольшой предмет, завернутый в шуршащий целлофан. Вытащив на поверхность, Саламандр подсветила себе волшебной палочкой. Оказалось Люпин носит в карманах небольшие свертки шоколада. Роузи запихнула обратно предмет, и залезла в другой карман. Там оказалось пусто, но слизеринка никак не хотела сдаться. Сведений из блокнота было недостаточно, наверняка есть нечто ещё. Розмари немного привстала почти полностью залезая в шкаф. Она жадно перебирала один карман за другим, но кроме обёрток, шоколада и пустоты ничего не находила.

— Розмари! Давай быстрее, кажется сюда идут, — нервно предупредила Паркинсон, слегка подергивая ручку двери.

Рыжая попыталась встать, но подаренная дедушкой сережка зацепилась за старую мантию. Дёрнувшись на месте, вещица не поджалась. Обреченно выдохнув, Саламандр начала нервно смыкать то за ухо, то за мантию. Серебряная змейка оказалась зажатой между старым плетением чёрной накидной мантии. Роузи начала делать это быстрее, боясь быть застуканной в комнате преподавателя.

В её голове начали рисоваться худшие варианты развития событий. Начиная от встречи с Филчем и миссис Норрис, где придётся подробно объяснять причину своего нахождения здесь и отбыть наказанье, заканчивая поимку споличным профессором Люпином. Но, глядя правде в глаза, Розмари в глубине души хотела, чтобы Римус поймал её, прогнал Пэнси, как на отработке, и продолжил там, где так бесчеловечно остановился.

Испугавшись своих желаний, Роузи сильно дернула головой, от чего предательски заболело ухо. Ей показалось, что что-то упало на пол. Нет, времени проверять, самое время убраться отсюда. Выпрямившись, Саламандр захлопнула дверцу шкафа, едва не зажав в ней мантию. Студентка настежь раскрыла дверь, быстро подбегая к подруге, стоявшей за ней. Пэнси указала пальцем на губы, дабы девушка помалкивала, и махнула головой вниз, потушив свет в палочке.

<center>***</center>

Лунатик молча стоял по правую руку Снейпа. Зельевар придерживал извилистыми пальцами медный половник, которым заливал свежесваренный отвар для оборотня в прозрачную колбу. Они молчали, никто не хотел прерывать тишину. Каждый думал о своём. Римус чувствовал себя неловко, находясь наедине с нелюдимым сокурсником. Конечно, он испытывал благодарность к трудам Северуса над зельем. Но это напряжение между ними, возникшее много лет назад, ничем и никогда не унять.

— Я слышал, моя ученица оставалась на вашей отработке? — неожиданно заговорил Снейп, привычным для себя холодным тоном.
— Вы о мисс Саламандр? — заметив заинтересованный взгляд профессора, Лунатик продолжил:
— Она изъявила желание изучать больше мой предмет, — ответил Римус, слегка улыбнувшись Северусу. Он почувствовал, как слизеринец пытается проникнуть в его разум. Люпин был не просто преподавателем, былым мародером, а одним из первых участников былого состава Ордена Феникса. Поэтому мужчина прекрасно осведомлен о практиках блоков против окклюменции.
— Да, мисс Саламандр всегда отличалась чрезмерной любознательностью, — сказал Северус, поворачиваясь лицом к Римусу. Его глаза непривычно засверкали.

Римус не стал на это ничем отвечать. Хотелось поскорее забрать своё зелье и уйти отсюда. Это холодное подземелье пробирало до костей, ещё хуже становилось в компании Северуса. Неудивительно, что он такой недружелюбный. Побудь тут дольше получаса уже можно превратиться в летучую мышь, как называл Снейпа Джеймс. Эх, знал бы он тогда, кто будет помогать ему скрывать свои волчьи секреты от других.

— Хотя твоих друзей сейчас нет, ты все ровно представляешь угрозу, — проговорил Северус, протягивая флакон с зельем оборотню. — Держись от неё подальше, чтобы это для тебя не значило.
— К чему это, профессор Снейп? Я никогда не стал бы нарушать преподавательскую этику.
— Ну, конечно! Я не доживу до тех дней, когда сюда пойдут нормальные люди в качестве учителя ЗОТИ, — ответил брюнет придавая своему тону все пренебрежение, которое в нем было к Люпину.

Римус не стал продолжать разговор, это бессмысленно. И явно ни к чему хорошему не приведёт, пусть каждый останется при своём. Он взял из рук Снейпа снадобье, и, не забыв поблагодарить, с радостью покинул злополучное подземелье. Наконец-то можно вернуться к себе и насладиться предстоящим ночным покоем. Стоило пройти дальше по коридору, как оборотень услышал странный скрежет.

«Проклятье! Я же хотел тихого и мирного вечера, а не это все!»

Люпину ничего не оставалось, как последовать к странному шуму. Зачем он вообще туда идёт? Это может быть что угодно. А если там Розмари?! Бродит со своей подружкой в поисках приключений. Как и он в былые мародерские годы. Незаметно для себя, Лунатик мягко улыбнулся, вспомнив о взбалмошной девчонке. Роузи умеет заинтересовать и сделать так, чтобы её запомнили на долго. Мародёр уже и забыл о её утреннем поведении на уроке. Должно быть, она захотела внимания.

Но если говорить откровенно, то Римус не на шутку заботило это странное отношение между ними. К сожалению для себя, в нем не было таких талантов легилименции, как у Снейпа, чтобы точно узнать, как Розмари относится к нему по-настоящему. Без всех этих показушный слов и безобидных пакостей. В любом случае о ней даже думать нельзя. И так нарушено слишком много правил, установленных для самого себя, касательно всяких отношений, ещё и с несовершеннолетними студентками.

Люпина также напрягли эти странные наставления со стороны Снейпа. Почему он говорит держаться подальше от Роузи?! Если он порылся в её голове и увидел больше, чем ему нужно знать? Или все настолько очевидно со стороны для других? Хоть и был ещё одни вариант, но он слишком жуткий. В мисс Саламандр было очевидное сходство с Лили. Профессор зельеварения верил в свою единственную любовь, как он считал. Для Римуса там не было никакой любви. Была дружба и маниакальная одержимость своим объектом обладания. Ничего другого не могло быть никогда.

— Ах, мерзкий мальчишка, я тебе, — Лунатик услышал раздражительный тон Снейпа. Где-то впереди он нависал темной тучей над одним учеником. Как он тут оказался?! Римус вышел раньше, и, даже если он пошёл сразу за ним, не мог же зельевар обогнать.
— Профессор, — позвал преподавателя Люпин, медленно подходя к нему.
— Люпин, — прошептал брюнет, указывая палочкой на оборотня. — Решили погулять под луной.

Римус неприятно скривился от этой фразы. Снейп мог бы не вести себя так при учениках, если кто-то догадается что за намёки делает Северус. Неужели для него нет тем, которые нельзя затрагивать. Или ненависть за мародерские шутки так глубоко засела в нем, что, спустя столько лет, Снейп не смог забыть об этом. Учитель ЗОТИ посмотрел на ученика в котором узнал Гарри Поттера. Что он тут делает после отбоя?

— Профессор, взгляните, что я изъял у Поттера. Наверняка в нем есть темная магия. Это же по вашей части, — с ноткой надменности проговорил Северус, протягивая смятый пергамент, по центру которого красовалась комичная надпись- защитное свойство карты, которую хотели разгадать.
— Оу, не думаю, что здесь есть место для темной магии. Скорее, творение из лавки «Зонко», — успокаивающе ответил оборотень, смотря на созданную с друзьями карту. Снейп потянулся, дабы забрать изъятый предмет, но Люпин отодвинул ближе к себе пергамент. — Но это следует детально изучить. Как вы сказали, это по моей части.
— Тогда Поттера нужно...
— Я отведу его в гостиную. Гарри, за мной, — протянул Римус, желая поскорее убраться подальше от Северуса. Избранный с радостью последовал за своим спасителем. Они шли молча, от чего гриффиндорец не мог понять настрой учителя. Профессор резко вошёл в кабинет, вихрем проносясь к учительскому столу. Поттер неуверенно шёл следом, понимая, что ничего хорошего ждать не прийдется.
— Гарри, ты совсем спятил?! Сириус Блэк разгуливает на свободе, а ты шляешься не пойми где! Если бы это попало в руки Блэка, — прорычал Люпин, не в силах сдержать подступившие эмоции. — Твои родители отдали жизнь, дабы сохранить твою, так ты хочешь им отплатить за это!
— Простите, сэр, я просто...
— Надеюсь, ты сделаешь выводы после сегодняшнего инцидента, — уже спокойнее сказал Лунатик.— Возвращайся к себе, и не заходи никуда. Я проверю. — Он затряс картой перед лицом гриффиндорца.

Мальчик-который-выжил последовал к выходу из аудитории. Затем парень вспомнил о странной находке на карте. Питер Петтигрю. Должно быть, есть какая-то ошибка. Разве мёртвый может разгуливать по Хогвартсу? Даже в качестве призрака его не должно быть тут. Нужно сказать профессору Люпину, она неисправна, и может показывать не то. Обернувшись у двери, Гарри произнёс:

— Профессор, карта не всегда бывает точна.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Римус, прижимая пергамент к себе.
— Она показала человека, который много лет уже мёртв.
— Кого же?
— Питера Петтигрю, — ответил ученик. Он попрощался с преподавателем и покинул класс. Но Люпин его уже не слышал. Внутри все похолодело, как такое вообще возможно?! От Питера ничего не осталось тогда, кроме пальца...

Римус раскрыл карту, произнося нужные слова. Он пробежал глазами по блуждающим людям. Питера нигде не было. Если это правда? Значит, предателем является не Сириус, а Петтигрю?! О, Великий Мерлин, неужели Бродяга просидел двенадцать лет за чужое преступление?! Оборотень прикрыл глаза, накрыв лицо пергаментом. Нужно найти Сириуса и помочь ему!

Люпин выпрямился и решил, что нужно отдохнуть. Сегодняшний день оказался слишком тяжелым и длинным. Взглянув наверх, мужчина поплёлся к своей комнате, обдумывая, что делать дальше, учитывая последние новости. Ничего вразумительного в голову не приходило. Учитель раскрыл дверь и вошёл в каморку. В нос ударил непривычный для места обитания запах. Он смешался с привычным, поэтому трудно было понять, откуда он идёт.

Закрыв дверь, Римус бросил карту на стол. Повернувшись к стене, в глаза бросился необычный блеск с пола. Нахмурившись, мужчина подошёл ближе. Наклонившись к небольшому предмету, оборотень стал разглядывать находку. Небольшая серебряная змейка, держащая камень во рту. Лунатик поднёс к носу украшение. От него несло вишней и сладким пряником. Тепло улыбнувшись профессор, сунул сережку в тёплый карман.