Парень моей сестры [Редактируется]

Как же быстро наступил суд. Помещение вселяло ужас и... Ожидание. Ожидание того, что засадят. Ожидание того, что случится чудо. Ожидание... Только это мне и остается делать. Адвокат, которого мне подсунули, не мог связать и двух слов. Да что там двух слов: он и имя мое не запомнил.

Сестра сидела с платком в руках, изредка поглядывая красными глазами, наполненными слезами и горечью от неизбежного.

Андрей так и не соизволил появиться. А как раз его присутствие здесь и сейчас успокоило бы мою душеньку.

Я старалась не плакать, не дать слабину. И мне это удавалось. Мне удалось сохранять мрачное и хладнокровное выражение лица. Хотя в груди бушевала буря. Сильная, мощная буря в открытом море с непрерывным громом и страшно сверкающей молнией, озаряющей черное пасмурное небо, и льющий как из ведра холодный дождь, от которого бегают мурашки по всему телу. А сердце — одиноко плывущая в этом бездонном море лодка, которая всеми силами старается не потеряться в темных волнах. А волны стараются потопить эту лодку — единственную надежду на спасение и сохранение человечности.

— Свидетель Михали Юрьевич Лебедев, прошу Вас, расскажите, где вы нашли пистолет, — попросил судья.

А я только сейчас соизволила оторваться от созерцания своих рук. Подняв взгляд, я широко распахнула глаза. Не... Не может этого быть.

Нижняя губа предательски задрожала. В носу неприятно защипало. Предательство — это то, чего я сейчас ждала меньше всего.

Кто бы мог подумать, что этот человек, являющийся липовым свидетелем, окажется ни кем иным, как охранником дома Кирилла. Этот мужчина лет пятидесяти, стоящий напротив, всегда относился ко мне по-человечески. Он помогал мне, когда я жила вместе с Кириллом, поддерживал меня, вместе с ним пили ромашковый чай, успокаивая нервы. Всегда считала его хорошим человеком. Не суди книгу по обложке... Кажется, пора перестать видеть в людях только хорошее.

— Ну-у? — Протянул судья.

— Я... Она взяла... — Мужчина с горечью в глазах посмотрел на меня и внезапно воскликнул, — она не виновата!

В этот момент в зал ворвался Андрей. Он медленно обвел меня взглядом горящих от радости глаз, но в какую-то минуту в его глазах прочиталась боль. Не знаю, отчего ему и обидно и больно. Но выяснить это сейчас не получиться.

— Повторите, — сквозь зубы попросил судья, прищурив взгляд.

— Эта девушка невиновата! Меня заставили... Заставили обвинить ее во всем! Это я... Я планировал убить Кирилла, потому что относился к этой девочке, как к родной дочери! А Кирилл... Он так жестоко надругался над ее телом! — Размахивая руками, кричал мужчина, - Я! Я виноват! Не она!

— Хорошо, Михаил Юрьевич, Вы признаете свою вину? — Все также прищурив глаза, спросил судья.

— Да! Можете проверить камеры, расставленные по всему дому. Там прекрасно видно, как я взял пистолет и собирался убить этого... Негодяя! — Кричал дядя Миша. Так он меня просил называть его. А я не возражала.

— Хорошо, тогда суд должен удалиться для принятия решения приговора, — вставая со своего места, ответил судья.

Для меня эти несколько минут отсутствия суда показались вечностью. Андрей изредка поглядывал на Александру, не решаясь к ней подойти. Зато со скоростью света подбежал ко мне.

— Ал... Алена, как ты? — С беспокойством в глазах, спросил парень, сжимая мою протянутую ладонь.

— Хорошо, где... Где ты был? — Спросила я, чувствуя, как по щеке скатилась одинокая слеза.

— Не бойся ничего. Я вытащу тебя. Вернее, мне кажется, я тебя уже почти вытащил, — прижимаясь к моей рек губами, ответил брюнет.

Я улыбнулась, но, посмотрев в сторону надвигающейся в нашу сторону сестренки, отдернула руку, как ошпаренная.

— Нет... Иди... К ней... — с трудом проговорила я, прижимая ладонь, на которой все еще чувствовался легкий, нежный поцелуй, к сердцу. Это был неосознанный жест, но Андрей его заметил. Его глаза странно заблестели.

— Ни за что на свете я не подойду к Александре, — повернув голову в сторону, ответил парень. Сестренка села обратно на свое место, ибо судья вернулся.

— Алена, я хочу, чтобы ты знала, я... — мои глаза расширились от изумления, сердце бешено забилось в груди, я даже открыла рот, но Андрею не дали закончить предложение.

— Извините, сядьте на место, — ответил один из тех, кто стоял возле моей камеры.

Андрей внимательно посмотрел на прервавшего его мужчину и направился на свое место. Что он хотел мне сказать?

— Суд вынес решение объявить Алену Александрову Романову невиновной... — говорил судья, но я уже перестала слушать.

Я смотрела только на широко улыбающегося брюнета, который смотрел только на меня, в мои глаза. Оказалось, что мир существовал только для нас двоих. Больше никого здесь не было. Есть только я. Есть только он. И два сердца, бьющихся в унисон.

***

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, потому небо окрасилось в разные цвета, будто на него вылили красивые краски. Замечательный вид, который трудно забыть.

Я спускалась по ступеням, глубоко вдыхая свежий воздух, с которым я могла надолго попрощаться. К счастью, я на свободе.

Свобода... Какое-де все-таки прекрасное слово, которое, к сожалению, до сего момента в своей жизни я не слишком-то и ценила. «Что имеем, не храним, потерявши, плачем» — великая цитата, с которой я теперь полностью согласна.

Мы никогда не ценили то, что нам дано. Будь то свобода или время. Нам этого мало. Нам мало позволяют сделать, поэтому мы считаем, что они ограничивают нашу свободу. Хотя у некоторых ее нет. Мы жалуемся, что нам не хватает времени, и оно слишком быстротечно. За постоянными жалобами не замечаем всей прелести жизни, ее светлые момента и красоту каждого периода жизни. Да, мы будем это ценить, но не сейчас.

Мы научимся ценить только тогда, когда потеряем что-то ценное для нас. Поэтому ценить время, свободу и другие человеческие ценности нас учит жизнь, которая, по сути, и является тем самым временем, состоящим из драгоценных секунд, интересных часов, ярких годов, незабываемых веков, пестрых эпох...

Я засунула руки в карманы куртки. Все же сейчас на улице прохладно.

Андрей стоял возле машины и разговаривал по телефону. Сестренка еще не вышла из здания.

Как же мне хотелось подбежать к Андрею, крепко-крепко обнять его до хруста костей и зацеловать прямо здесь и сейчас. Я ему до гроба обязана. Он вытащил меня из этого вселяющего ужас места. Если бы не он, то я... Даже думать об этом не могу. По коже пробегает армия мурашек. Но вместо того, чтобы совершить с парнем то, чего так просило и душа, и сердце, и тело, я поджала губы, сжала руки в карманах и подошла к парню, выдавив из себя самую что ни на есть настоящую, искреннюю улыбку.

— Спасибо тебе за все, что сделал для меня, — поблагодарила я, когда парень перестал разговаривать по телефону и убрал тот в карман.

— Спасибо в карман не положишь, — отшутился парень, одаривая меня самой красивой в мире улыбкой.

— Я обязана тебе до гроба, — посмотрела я в глаза парня, убрав с лица улыбку, — если тебе что-то понадобится, то смело проси. Я... Я все сделаю... Скажи, что тебе нужно?

— Мне ничего не нужно... — тяжело выдохнув, ответил мне брюнет, закрывая глаза, и отвернул голову в сторону.

— Я серьезно, всегда подмогу тебе, — неожиданно для себя самой я взяла его за руку.

Парень резко перевел взгляд на меня, внимательно всматриваясь в мое лицо. А я не отворачивалась, не сжималась под этим изучающим взглядом, позволяя ему найти в моем взгляде то, чего ему так хочется отыскать.

— Мне ничего не нужно, — прошептал парень, затем наклонился ко мне, почти касаясь своими губами моих губ, горячо выдохнув прямо в лицо, — мне нужна только ты.

А я не выдержала, перевела взгляд на такие манящие, такие желанные губы, которых так легко можно было коснуться.

Андрей не спешил отстраняться, отчего сердце бешено стучало, что, казалось, мог услышать каждый.

Кажется, он нарочно дразнит меня, ибо моей выдержке пришел конец.

Я медленно облизнула нижнюю губу, наблюдая, как парень неотрывно смотрит на это, улыбаясь уголком губ, и коснулась губ парня в легком, мимолетном поцелуе.

Оторвавшись от брюнета, что, в общем-то, меня немного расстроило, я посмотрела на него и мило улыбнулась.

— Что? — Спросила я, заметив, что парень изумленно на меня смотрит. Я непроизвольно облизнула губы, на которых все еще чувствовался поцелуй.

Андрей ничего не ответил, продолжая улыбаться.

— Садись в машину, отвезу домой, — через некоторое время соизволил поговорить со мной он.
«К тебе домой или ко мне?» — Вдруг захотелось уточнить мне, но, исходя из сложившейся ситуации, спрашивать такое было бы очень... Неразумно.

— А как же Сашка? — Опомнилась я, усаживаясь в машину.

— Она надолго там задержится, — как-то напряженно ответил парень, заводя машину, — к тому же, у нее есть своя машина.

Я промолчала. Черт! Она нужна мне. Я и так совершила огромную ошибку, когда поцеловала его.

Как странно. Я не испытываю никакого угрызения совести. Кажется, я превращаюсь в монстра, которому важно лишь свое собственное удовлетворение.

***

Как ни странно, но приехали мы в дом Кирилла. Точнее, в мой дом. Ну что же. Спасибо.

— Спасибо, — поблагодарил я еще раз парня, — может, хочешь чай или... Кофе? — Любезно поинтересовалась я.

— Не отказался бы, — улыбнулся парень.

Я и не сомневалась, что он так ответит.

Мы вышли из машины и направились в дом. Когда зашли внутрь, то заметили горящий на кухне свет.

— Кажется, я не выключил свет вчера здесь, — парень почесал затылок, взъерошив волосы на голове. Я подавила внезапно вспыхнувшее желание прикоснуться к этим черным, как ворон, волосам.

— А разве ты не уехал с Александрой? — Снимая курточку, спросила я.

— Нет, я остался здесь. Размышлял и кое-что выяснял, — сняв пальто, ответил парень, направляясь на кухню.

Я, конечно, поняла, что он тут выяснял. Хороший он все-таки. Не такой, каким хочет казаться.

Я помыла руки и поставила кипятить чайник. Все же кофе в такое время не есть лучший вариант.

— Через несколько минут будет готово, — оповестила я парня, поднимаясь на цыпочки, дабы достать вазочку с конфетками. Достав ее, я понесла ее на стол поставить, но, дойдя до места назначения, чуть ли не выронила ее, когда почувствовала сильные руки на своей талии.

Я почувствовала горячее дыхание на своей шее, а затем мягкий, сводящий с ума поцелуй за мочкой уха.

Парень оставлял дорожку из поцелуев, медленно добираясь до шейки. Когда он легонько прикусил кожу на шее, после чего провел языком по тому месту, будто бы залечивая несуществующую рану, я не смогла сдержать свои эмоции.

Внутри приятно все сжалось, внизу живота потеплело, и будто бы образовался ком. Вот оно какое... Желание.

Я развернулась к парню, обхватывая за шею, впиваясь губами в поцелуе. Вазочка с конфетами лежала где-то на полу. Благо, что не стеклянная, а пластмассовая, глядишь не разобьется.

Зарываясь руками в мои каштановые волосы, парень с тихим стоном опрокинул меня на стол.

Он мял мои губы, то покусывая, то проводя по ним языком. Целовал требовательно, страстно, настойчиво, отчего во мне еще больше загоралось желание. Губы уже ныли, дыхание сбилось у обоих.

Его рука блуждала под моей кофтой, задирая ее вверх. Я же расстегнула пуговицы на его клетчатой рубашке и запустила туда руку, поглаживая сильную мужскую грудь, плавно спускаясь ниже.

Андрей сжал рукой мои бедра, издавая тихий стон мне в рот.
И ни я, ни он на этом бы не остановились, если бы не громкий кашель, прерывающий наше занятие.

— Я вам не помешала? — Раздался голос сестренки, стоящей в дверном проеме, сверлящей нас уничтожающим взглядом.

— Н-нет, м-мы тут ч-чай пить собирались, — заикаясь произнесла я первое, что пришло в голову. Конечно же, мне в голову не могло прийти ничего глупее этого. Чай мы, понимаете ли, пьем!